Обречённость настоящей любви?! Гл. 4

             Обречённость настоящей любви?!
                Глава четвёртая «Преддверие…»
Беседуя с Верой Николаевной,  говорит генерал о той любви, которая, «крепка, как смерть» - словами одной из самых поэтических книг Писания «Песней Песней».
«Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее - стрелы огненные; она пламень весьма сильный». Эпиграфом этим, правда  более привычным языком изложенном, предваряется  другая прекрасная повесть А.И.Куприна, тремя годами ранее созданная – «божественная», как сказал один из переводчиков, названная именем главной героини «Суламифь». 
В отличие о «Гранатового браслета» погружает она читателя во времена Ветхого Завета.
Только, наверное, не ради достоинств Святого Пророка Соломона повесть сия задумана - ведь отношение Бога и Церкви, в Библии аллегорически отражённое, превращается у писателя в любовь мужчины и женщины – вернее, известного далеко за пределами Палестины Царя и бедной, пусть и без изъянов прекрасной, девушки из виноградника.               И словами Писания только любимые герои говорят…   
 «Так посетила царя Соломона — величайшего из царей и мудрейшего из мудрецов - его первая и последняя любовь.
Много веков прошло с той поры. Были царства и цари, и от них не осталось следа, как от ветра, пробежавшего над пустыней. Были длинные беспощадные войны, после которых имена полководцев сияли в веках, точно кровавые звезды, но время стерло даже самую память о них. Любовь же бедной девушки из виноградника и великого царя никогда не пройдет и не забудется, потому что крепка, как смерть, любовь, потому что каждая женщина, которая любит, — царица, потому что любовь прекрасна!»
И неважно, что огромна разница в положении, в возрасте, в опыте, в познаниях!                В отличие от «Гранатового браслета» любовь главных героев взаимная, соединяющая влечение души и плоти. Любовь, что как настоящий перл среди мелких жемчужин                и пустых раковин. И называют повесть гимном любви.
 Может быть, в обеих повестях специально показывает автор «неравенство», чтобы сказать: любовь превыше всего! А может быть…
Об этом несколько позже, а пока снова обратимся к «Песни Песней», в повести века двадцатого воплощённой…
   Разве, читая эпиграф, не осознаёшь, что свершится трагедия?! Вот и свершается подлостью ревнующей царицы Астис и обезумевшего от страсти к ней начальника стражи Элиава. Царицы Астис, имя которой становится символом осквернения и напасти, которую сравнивают с «маковым питьём, дающим сладкие грёзы».
Наверное, трудно без слёз, без кома в горле читать, как умирает раненая Суламифь, последний взор любви на Соломона устремившая.
Вот и получается, что две прекраснейшие провести смертью заканчиваются...
А если время ещё немного назад «отмотать» - и оказаться в полесье… Любовь красавицы, читать не умеющей, при том с природой на «ты» говорящей, которую колдуньей считают, и городского интеллигента, в полесье по делам службы приехавшего. Олеся, именем которой повесть названа, и Иван Тимофеевич.
  Не станем сейчас говорить о глупости, жестокости, суеверии жителей села, рядом                с храмом «ведьму» побивающих. Нам важен финал – в котором хоть и нет, как в тех двух повестях смерти одного из любивших – но есть смерть любви – вернее, - расставание навсегда.  Значит, и здесь «звучит» обречённость…
   Вот и снова возвращаемся к мысли о том, что в самых прекрасных произведениях А.И.Куприна показана любовь «неравных» или «неравного» к «неравному».
 И снова хочется сказать, что нет для настоящей любви ни пространства, ни времени, ни тем более – сословных преград.  Великий русский писатель сего и не  опровергает - просто «неравенство» ещё и усиливает звучащую в повестях его обречённость...
 Есть, конечно, взаимная любовь, взаимное уважение «равных» - супругов Шеиных –                да только продолжения всё равно нет…
(Продолжение следует)