Не дождетесь!

Я опять не сдох. 
На третий день болезни и температуры сорок градусов я решил сдаться айболитам и вызвал скорую. Скрипя и громыхая на древней «Газельке» мы подъехали к гор. больнице. В приемной меня добродушно встретил дохтор татарченок и зарядил сразу: «Быстробыстроидииделайрентгентутбыстро направовверхпопандусуналево и там будет оно…понял да?

Уныло поковыляв  в другое здание я на уровне подсознания нашел рентген и сделал снимок.

То, что написала тетка под снимком я уже в своем полуобморочном состоянии прочесть даже не пытался, но сам снимок меня не порадовал.
Приковыляв назад, я вручил снимок дрындычихе. «Однако восполение легких у тебя… лечится тут будешь или домой поедешь?»
И так с надеждой посмотрел на меня… Может свалишь?
Ну уж нет, давай лечи меня, внук Чингис-Хана.

Слава Богу в соседнее здание идти не пришлось. Даже на лифте прокатился. Доковыляв до палаты, в которой находилось еще два постояльца возрастом ближе к пенсионному я проследовал на укольчик.

Вот абсолютно никаких претензий к младшему мед персоналу больнички у меня нет. Они даже подняли меня с пола, когда я отъехал после хлористого. Вот абсолютно никаких претензий нет. Нашатыря на меня не жалели.

Так как я попал в больницу 8 мая, это была суббота, мне пояснили, что врачей у них нет и будут меня колоть чем, Бог послал. Терпи!
На полусогнутых пройдя в палату я плюхнулся в койку, из которой я не вставал все двое суток.

Температура упорно держалась на 40 градусах. Уколы внутрипопочные и внутривенные я почти не чувствовал.
На второй день медсестра задала риторический вопрос.
- Да ёб твою мать, чет тебя еще уколоть то? Ты ж сгоришь…
-Да скорее бы уже…

За два дня я ничего не ел… Приходы у меня были… мама не горюй. Такой бредятины я в жизни не видел. И подумать не мог, что мой мозг может сгенерировать такое…

Через два дня появилась врачиха и решила меня вылечить. Назначила мне сразу три системы разноцветные с виду нарядные и, по-видимому, очень целебные.

Кто бы мог подумать, что температура 38 это так здорово. На третий день я уже смог встать и заковылять по направлению к туалету. Который находился в конце коридора. Метрах в тридцати от палаты.

В палате помещались три панцирные койки «мэд ин СССР», которые накрывались сверху деревянными поддонами, на которые укладывался обоссаный матрас.

Душ на данном этаже конструктивно предусмотрен не был. Жарища на улице +35 внутри тела +40. Ништяк!

Ближе к концу недели, будучи болезным, грязным и потным я достал весь мед персонал и мне выделили на пол часа каморку с ванной детского размера в которой уборщица, по-видимому, ведра мыла.
Да похер!

Ответственно заявляю, что Камасутра ничто по сравнению с тем, какие позы я принимал, моясь в этой ванне.
То ли от полноты чувств, то ли от неведомых науке химикатов которыми обрабатывалась ванна я покрылся весь пятнышками аллергии. (Соседи были в восторге от этого). Весь!  С ног до головы! Но зато относительно чистый. Почти
.
Через неделю, я уже перезнакомился со всем медперсоналом и стал скромно интересоваться, «а скоро домой?».

В следующий понедельник мне торжественно объявили, что я могу собираться… и уезжать… в другую больницу! У меня КОВИД! ЗАЕБИСЬ!
К тому времени я уже был один в палате. Два напарника излечились и смылись до дому.

Собрав сумочку с вещами, я поковылял на выход. В карете скорой помощи, а именно опять в старой, ржавой, убитой жизнью «Газеле» меня ждал «космонавт» в скафандре. Весь в белом. Что напрягало и наводило на грустные размышления о жизни и смерти.
Мы, испуганно переглядываясь друг с другом двинусь в путь. Через несколько минут экстремальной езды, (город то маленький, провинциальный), мы приехали к инфекционной больнице, прозванной в народе «дристункой».

Малолетний дебил в белом балахоне, пропищав, что «он щас», выскочил из машины захлопнув ее. Я как ни пытался открыть дверь, дабы глотнуть свежего воздуха, ничего не вышло. Видимо слово волшебное запамятовал.
При жаре +35 в закрытой «Газели» минут через десять я начал сползать на пол. Но тут появился мой спаситель в скафандре и спас меня.

Палаты здесь назывались боксами, и выходить из них под страхом оглохнуть от крика мед сестры было строжайше запрещено.

Зайдя в бокс, я понял, что мне еще повело с той прошлой больницей. Казалось из сиротливо висящего на облупленной стене приемника раздаться бодрый и задорный голос: «Здравствуйте ребята! Говорит Пионерская Зорька!» (олды поймут).

Четыре кровати на которых лежало три бренный тела. Двое из которых хлюпали аппаратами ИВЛ.
В наличие имелось, стол, два стула типа табуретка.
Туалет.
Типа шкаф с гвоздями для вещей.
Раковина с холодной водой. 
Деревянная рама со стеклами которые мылись в последний и первый во времена Брежнева.
Там же имелось зеркало над раковиной в котором при большом желании можно было рассмотреть свою рожу.
Холодильника нет. Вообще нет. Никак нет. Ни в боксе, ни на этаже. Его заменяло ведро воды, в которой мы все хранили молочку. +35 напомню.
Душ конструктивно не предусмотрен.

Коллеги по несчастью взбодрили меня рассказом, что я займу койку парня, которому было 24 года и его вынесли отсюда передо мной вперед ногами. Ковид его заборол.
Вдохновленный этим рассказом я стал лечится.

Глядя на других болезных, которые по причине жары передвигались по палате полуголыми я поинтересовался, а что это такое у них всех на руках, а именно на плече. ЭТО было практически трупными пятнами на теле.
Порадовали меня тем, что у меня тоже ТАКОЕ будет. Это реакция на гепарин.
Я опять стал размышлять о бренности всего сущего.

Утро начиналось стандартно.
Просыпались в четыре часа утра, потными от ночной жары хоть и спали с открытым окном, и втыкались в телефоны. В палате стояла в основном тишина.
Надоели друг другу страшно.

Забегала мед сестра интересовалась живы ли мы, нет ли у нас температуры, как спалось, как сралось?

Завтрак выдавался после восьми утра.
Выдача харчей производилась как в тюрьме, через «кормушку». Деликатесы накладывались в подаваемую тарелку.

После чего приходил врач.
Если мед сестры были одеты кто во что горазд, кто в мед халате, кто трениках, кто в маске, кто без, то врачиха всегда была в скафандре.
Так же интересовалась температурой, нам выдали один градусник на палату и велели протирать его тряпочкой и беречь, а то третий уже тут разбиваем.
Так же ее интересовал вопрос, нет ли отдышки?
Мой ответ, Х.З., может и есть… я тут что, по палате бегаю что ли? Ее не устроил.
После чего опять приходила мед сестра, таща за собой стойки с системой.

Все четверо получали целебный внутрипопочный укол. Гепарин в руку, от тромбов. И систему.

После чего начинали ждать обеда. Тот состоял из первого, чего то жидкого и второго, гущи из первого. Я вскоре понял почему больницу называют «дристункой».
После обеда, кто мог, забывались в потном сне.

Ужин был катастрофой!
С каким-то иезуитским педантизмом, ужин и вечерняя система совпадали по времени.
Либо ты еш, либо колешся.

Жалобы и нытье болезных в расчет не принимались. Из коридора разносился бабский вопль: «Муууужчиииныыы ууужииинааать. Быыыыстрееее. Я даааамооой хааачююююю…».

Нами всеми было принято Соломоново решение. Один, самый здоровый в палате брал на всех ужин, в то время как остальные лежали под системой. А потом все слезно просили сестру поставить ему системку тоже.

Я по причине повышенной колченогости от данной процедуры был избавлен. Лежал, блатовал на кровати.

Избаловал я мед сестру. Один раз только прогнулся, и все, с шеи больше не слезла. Система, кончилась, а ее все нет... Самостоятельно перекрыв шланг капельницы стал ждать скорой мед допомоги. Минут через десять терпение мое кончилось, и я понял, что спасать меня не кому. Самостоятельно вытащив иглу из вены я пошел догрызать яблоко. Примерно через пол часа явилась сеструха. «Ой какой ты молодец, сам…».
Это вошло в привычку.
«Ну че такого сложного то? Прошлый раз же сам все сделал. Если я задержусь… Чик и готово… Это ж не сложно».
И действительно. Чик и все!
Систему я вынимал себе сам. Ставить ее самостоятельно так и не научился. А жаль. Полезные познания.

На вторую неделю лечения захотелось выкинуться из окна. Высота второго этажа перестала пугать. Единственная мысль, которая останавливала от суицидального поступка. Вдруг я ногу сломаю. И закроют меня в больничке на месяц!

НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!

В Начале третьей недели, врачиха не обнаружила у меня признаков ковида. Два теста пришли отрицательными. Компьютерная томография (на нее отдельно возили, но это другая история), радовала и дарила надежду.

И я услышал самые долгожданные слова от самой ненаглядной женщины, лицо которой за забралом я так и не увидел ни разу.
«Вы здоровы. Собирайтесь домой.»

Как ЗК отсидевший «от звонка до звонка» я был готов расплакаться от счастья.
Долго жал руки сокамерникам, мигом собрал нехитрые монатки и… «Куда это ты? Жди, санитарка проводит и обработает».
Что во мне собирается обрабатывать санитарка я так и не понял, но предполагал самое жуткое…
- Да я и сам могу, не стоило беспокоится…
- Не положено.
- Понял.
Бочком, бочком стал пятится к выходу. Аки ниндзя бодренько короткими перебежками, огородами, прикрываясь лопухами я метнулся до первого этажа пытаясь интуитивно угадать, где тут выход.
Он нашелся за металлической дверью.
Открыв ее, я вышел на крылечко и почувствовал себя профессором Плейшнером, которому вскружил голову запах свободы.
Надо было не оборачиваясь убегать подальше от богоугодного заведения. А я дурень стал дышать как скаковая лошадь.
Дверь от удара бедром распахнулась и на пороге возникла санитарка в белом скафандре.
В руке у нее был трехлитровый баллон с пшикалкой заместо крышки. Создание в скафандре явно испытывало острое желание окатить меня содержимым баллона.

Понимая, что это инфернальное создание явилось за мной, я осознал, что жил зря и на всякий случай решил снова потерять сознание, если она ко мне приблизится.
Однако, как вампир при солнечном свете, мегосанитарка не переступив порога, взглянула вверх на солнышко и решила спрятаться внутри здания от палящего светила. Прошипев напоследок: «Ну ладно… Уж че уж… Иди уж…» И захлопнула дверь.
Я перекрестился.
Первый раз за месяц, радовался несносной жаре!

P.S.
Люди, человеки… Сделайте себе прививку. Ткните пальцем в глаз очередному «чипизатору» и "антипрививочнику". Берегите себя от всякой заразы и от врачей.