Как Угрима полунощницы похитили

Угримка хорошим мальцом рос, добрым. Старался подсоблять родителям своим, да только худо пришло в семью их. Померла матушка - в реке утопла.
А бачка Володар погоревал недолго, да оженился сызнова. Жена новая, Душана, пришла злющая, аки керасть - шипит да ядом плюется.
Чуть что не по ее, хватает голик да хлещет Угримку по спине.
Старался он что было мочи, да бестолку - колотила баба вздорная мальчишку кажный день.
Вот и в тот раз, поколотила его за то, что мало зрелок собрал в лесу. Да и выставила за дверь. На ночь глядючи! Бачка молчал, не заступался.
Стоит Угрим под дверью избы. Плачет. И страшно ему , и спать хочется.
Вдруг шелест раздался и откуда-то дух белый прилетел. Подхватило мальца да ввысь подняло. А в ушах матушкин голос шепчет "не бойся ничего, сыночек".

Встала утром Душана, дверь избы расхлебянила. Орет что есть мочи:
- Угримка, резвее шевелись, надобно избу подмести, воды натаскать, белье постирать. Где тебя леший носит!?
Вышел из-за угла избы Угрим.
Молчит. Голову опустил, зыркает снизу вверх на Душану, да недобро как-то.
Захолонуло сердце у нее.
Замечать стала она с той поры, что сдеялось с ним что-то неладное. Есть стал много, молчит, не говорит ни словечка, а раз попробовала она было голиком замахнуться, руку ее перехватил, голик об колено переломил. И выкинул. И снова зыркает на нее, а очи страшные, пустые будто.
Володар тоже заметил это, спрашивает:
- Угримушка, что с тобой деется?
Молчит Угрим.
Подсоблять тоже стал как-то неладно. Скажут ему в лес пойти, зрелок набрать. Принесет полное лукно шишек гнилых.
Скажут воды натаскать - принесет, а в ведре жуки да черви плавают.
Скажут корову подоить - приносит и ставит ведро, навоза полное!
А тут и приметил Володар, что будто и не Угрим это вовсе. Голова какая-то большая стала, а ножки да ручки с кажным днем все тоньше да тоньше становятся.
Вскорости уменьшился малец до размеров младенца, одна голова облая огромадная осталась. Пищал безостановочно, аки птенец.
Напужался Володар, к ведунье побег.
Выслушав его, ответила спокойно старая ведунья:
- Душана твоя полунощниц осердила. Нельзя было бить дите да выгонять в четвертную ночь. Забрали они Угрима твоего, а заместо него подкинули тебе Игошу. Еще чуток, и сожрал бы он вас ночью, а кровушку вашу выпил бы.
- Как же исправить теперь да возвернуть мне сына моего? - спросил в отчаянии Володар.
- Молись рожаницам, абы возвернули они тебе сына твоего. А Игошу надобно в полунощь вынести и на порог избы положить и сказать: "откуда пришел, туда и иди." И двери закрыть. И не открывать до утра, как бы ни стучались оттуда да ни просили впустить.
Возвернулся домой Володар. Полунощи дождался, взял Игошу да и за порог избы вынес. Проговорил все, как ведунья учила. Закрыл дверь и слушает.
Душана завела было волыну свою, да озлился он, кулаком погрозил ей. Закрыла она рот и села молча. Глазами только зыркает.
Вскорости за дверями лиходейство какое-то началось. Визг, и крики, и плач.
Стучались в двери избы всю ночь, голос плачущий умолял впустить его.
Володарово сердце кровью обливалось, да терпел он. Терпел и молился всем богам, как умел.
С первыми криками петушиными тишина настала. Открыл дверь Володар, а на пороге Угримка стоит. Увидал бачку, улыбается.
Кинулся Володар обнимать его, приговаривать:
- Сынушка, ты ли это?
- Я, батюшка.
Рассказал Угримка, что будто бы летал он в облаках белых у матушки на ручках, сказки дивные слушал, и так хорошо ему было. А потом раз и проснулся на пороге избы. И бачку увидал.
Заплакал Володар, обнимая сына.
А позже возвернулся в избу да выгнал Душану вон и вещи ее вышвырнул.
И стали они вдвоем с Угримом жить-поживать. И никогда более никому не позволял он сына обижать.