Видение магазинщика

Я работаю в магазине и большую часть времени сижу за кассой. Моя основная обязанность - крутить ручку и улыбаться. Конечно, еще приходится быстро считать деньги, но у меня это выходит автоматически. Говорят, природный талант.

За свою бурную жизнь - а у магазинщиков она бурная, можете мне поверить - я повидал много удивительного, прекрасного, волнующего. Но всего более отпечатался в моем мозгу тот необыкновенный день, когда мне явилось видение.

Говорят, что в мире немного людей, у которых открылось духовное зрение, и они могут видеть вещи, недоступные остальным людям, каких принято называть обывателями. Это те, чья жизнь и представления о ней скучны и однообразны. Они не могут возвыситься над обыденностью, их вид и выражения их лиц обыкновенно угрюмы и серы. Не могу сказать, что я чем-то заслужил статус визионера, вероятно, тому причиной был честный и упорный труд в соответствии с правилами магазина.

Я работаю всегда с усердием, сосредоточен, выполняю свои обязанности быстро и верно. Благодаря опыту, у меня еще остается время, чтобы разглядывать являющихся в магазин людей. Они приходят в разноцветных одеждах, в изысканных или смешных головных уборах, в обуви, стоптанной и запыленной, или вычищенной и блестящей, в очках, порой непроницаемо темных, а иногда с толстыми линзами, увеличивающими глаза до неправдоподобных размеров. Но внутри, подо всем этим гардеробом, люди очень похожи. Мне нравится наблюдать, как живут их лица, как под оправой очков ходят вверх и вниз брови, появляются и исчезают морщинки у глаз и на лбу, как под маской шевелится кончик носа и невидимо движет губами укрытый от потенциально-опасной среды рот. Так обнаруживают себя обычные человеческие эмоции - мы легко узнаем их в себе, но нечасто видим в других. Я замечаю такие подробности и считаю, что обязан своей наблюдательностью работе.

Помню, как по воспоминаниям того дня я сделал запись в своем дневнике, единственную, что мне довелось сделать. Не хочу засорять мой дневник повседневными переживаниями, даже такими яркими и разнообразными, какие свойственны человеку моей профессии. Именно в тот день я и купил его: это обыкновенный блокнот, на котором я крупными буквами написал: «дневник». Благодаря записи, а возможно лишь по причине необыкновенности тех событий, я и теперь помню все очень точно, как будто прокручиваю в своей голове видеозапись.

Было 10:05 утра. Я только что обслужил человека и уже выдавал ему чек, как вдруг это случилось. За ним в очереди я увидел женщину.

В ней имелась какая-то странность, но в чем именно, я не мог сразу определить. Неяркая, но приличного вида одежда. Я подумал, что она необычно на меня смотрит. И действительно, у нее был необыкновенный взгляд, спокойный и чистый — не те бегающие тараканьи глаза, какие теперь у многих. Я ни разу не видел такого ясного взгляда. И глаза ее были голубыми, я смотрел в них и любовался, как любуешься ясным весенним небом.

Она потребовала бутылку воды, и ее мелодичный голос словно отпечатался у меня в мозгу, потому что в сравнении с прочими голосами, он был удивительно звонким, ничто не глушило, не скрадывало этого голоса. Я услышал и сразу же понял ее вопрос, но застыл, пораженный свалившимся на меня осознанием красоты.

Женщина улыбнулась - да-да, я словно видел, как она улыбнулась, как растянулись ее губы, и в уголках глаз сложились на миг озорные морщинки. Я точно читал по ее губам, как она говорила «спасибо» в ответ на поставленную на стол бутылку. Я внезапно понял, что это необыкновенная женщина, и все, что она сделает или скажет настолько важно, что даже моя работа в сравнении с этим не имеет значения. Она развернулась и медленно вышла наружу.

Я не сказал ни слова, но встал из-за кассы и вышел за ней, оставив людей в очереди в полнейшем недоумении. Я подумал, что эта женщина может еще что-то мне сказать, но она не обернулась и ушла прочь. Я не решился за ней последовать, но остался у входа, пытаясь собраться с мыслями и понять, что же именно так меня потрясло.

Вскоре вышел коллега и спросил, все ли со мной в порядке. Я ответил, что даже более, и что сейчас мне нужно подумать. Он любезно предложил меня подменить, и я согласился, сам же сел на ступени и все видел ее лицо, и прокручивал в памяти ее голос.

И тогда странная мысль мелькнула у меня в голове. Это было нелепейшее предположение, но я отметил его. Я подумал: а что, если мне не привиделось, и на женщине той - прекрасной, с ясными голубыми глазами, чувственными, как я их представил, губами, и таким нежным и одновременно звонким голосом - и впрямь не было маски?