Про маленькое спасибо

Сегодня стою у талера под началом тов. Голубева.

Авторская ремарка на полях
Для молодого читателя поясним – «стоять у талера» означает дежурство по выпуску очередного номера газеты. В 1982 году и много позже все газеты в СССР – даже самые центральные – не имели компьютерной верстки, а делались примерно также как в 19 столетии, только в отличие от тогдашних метранпажей, теперь рядом с верстальщиком стол выпускающий, который следил за отливкой  строк на линотипе, определял газетные шрифты, а также подбирал соответствующий шрифт для заголовков. Делегации братских компартий посещавшие печатные цеха на улице «Правды» приходили в ужас от подобной архаике. «Вы живете как во времена Диккенса», – говорили английские коммунисты).



Везет мне в этом стоянии у талера, как сидоровой козе. Ну да все это ничего. Уж как-нибудь. И все же господи, пронеси мя…
Вроде бы пронесло. Теперь до сл. талера.

Вчера 5 бутылок вина с Серегой. Он побрил голову и похож на  Коджака.

Новая неделя. Блистательно провалял дурака. А работа стоит.

Нужно выходить из коматозного состояния, как это ни трудно. Потому что работа для «ВС» похожа на временное, но сильно затянувшееся половое бессилие. И хочется и не можется…
С трудом набросал еще три странички. Это мало, но уже что-то. Завтра талер и снова с главным. Подобная ситуация утомляет. А впереди праздники.

Спал очень беспокойно. Долгая бессонница. Нервы ни к черту. Все таки дежурства с т. Голубевым не идут впрок. Тем более, при нашем трусливом руководстве. Так можно и неврастеником стать.

Дежурство вчера было совсем нелегким. Дерганным, путанным, хорошо хоть с Виктором Кузьминым. Сегодня пойдем в гости к моему бывшему оператору.
Возникла настоятельная необходимость завершить чупскую эпопею.


С утра скучища полнейшая. На работе затишье перед бурей. Все очень противно, тем более, что заняли последнее место, а просвета не видится. Все очень неважно и еще этот зануда Фединин портит все на свете, но как наставлял партийный начальник – «без эмоций». Они тебе запрещены. В моем положении не выбирают. Очерк висит тяжелым камнем. Всю работу держит.
Завтра талер.

Вчера еще пару капель очерка настучал. Идет туго и не в охотку, а все сроки уже вышли. Читал до двух ночи. Такие вот пироги.
Довольно утомительное стояние у талера. Все это нервы. Но нужно пережить существующие трудности, пройти сквозь них и заниматься делом. Хныкать легче всего.


На улице по-прежнему холодно. День прошел в суете. Завтра должен подъехать Хонг Кхань. (Первый вьетнамский журналист из «Нян Зан», которого я должен курировать.  С тех пор я курировал всех приезжавших по партобмену вьетнамцев, монголов, лаосцев, кхмеров).
Во всяком случае, встречать его завтра ни свет, ни заря.

В Нью-Дели в ответ на убийство сикхов в штате Пенджаб сикхи захватывают здание индийского парламента. Вот уж где будет Мурадику Непесову разгуляться агромадной статьей.

День сумбурный, суматошный, длиннейший. Но есть три плюса.
Встретил Хонг Кханя. Поселили его в цековской гостинице в Плотниковом переулке. Там за все нужно говорить "спасибо". Все оплачено безналом, никаких денег, только расписываешься за обеды, завтраки, ужины, пиво, вино, водку. Не гостиница, а дом чудес. В кинозале для каких-то шведов крутили "полочный" фильм Элема Климова "Агония" про Распутина и царя. Ну и я тут, как тут: посмотрел "закрытое" кино. А вьетнамец мой, малышка, вздремнул в это время. Им без сна ну ни как.
(В отличие от гостиницы "Октябрьская" (нынешний "Президент-отель") на Большой Якиманке, гостиницу в Плотниковом переулке стали неофициально называть "маленьким спасибо", в то время как фешенебельную "Октябрьскую" - "большим спасибо". Размер всегда имел значение).


В «Комсомолке» тиснули мою заметочку.

Проснулся, как это ни странно бодрым… Сегодня дел до черта и больше.

Вчера довольно суетный денек, ну да это и не важно. Сегодня вьетнамский мой гость уезжает с переводчиком в Баку. Переводчик Олег Егорунин – студент.
У меня будет продых до вторника. Нужно в понедельник завершить материал для «ВС» и во вторник отвезти его моему редактору Виталию Бабенко.

Итак, Серж убывает в Лаос, Володя Михайлов в дом отдыха, а на мне вьетнамец и разные хлопоты… Работа по прежнему стоит.
Отдежурил несколько сумбурно. Все же Ник Ник к вечеру оттаял и даже начал говорить о Вьетнаме. Сейчас все таки главное не это, а очерк для «ВС». На дворе снег. Холодно. Осень преждевременно  перешла в зиму.
Продолжение кутерьмы с Кханем. Много нелепостей. Однако, трогательно все это. Дома – Бедлам. В

В Москве в Лужниках (на Большой спортивной арене) произошла трагедия в конце футбольного матча.  Массовая давка с человеческими жертвами, произошла в среду 20 октября 1982 года в конце матча кубка УЕФА «Спартак Москва» — «ФК Хаарлем».
При счёте 1:0 в пользу «Спартака» (первый мяч забил Эдгар Гесс) за несколько минут до финального свистка часть болельщиков стала покидать трибуны. В этот момент Сергей Швецов забил в ворота «Хаарлема» второй мяч, и многие болельщики повернули обратно. Для болельщиков в этот день была открыта только одна — восточная — трибуна, и все ворота, которые вели с неё на улицу, кроме одних, были закрыты милицией во избежание беспорядков; это и подтолкнуло многих болельщиков к тому, чтобы досрочно покинуть стадион во избежание долгого выхода после игры на холодном воздухе. В этих-то единственных открытых воротах и столкнулись два потока людей — покидавших трибуну и возвращавшихся на неё.
Матч был доигран до конца и закончился победой «Спартака» 2:0. Узнав о случившемся, Швецов заявил, что сожалеет о забитом им голе.
Единственное сообщение, появившееся тогда в печати (газета «Вечерняя Москва»), выглядело так: «Вчера в „Лужниках“ после окончания футбольного матча произошёл несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие»...

Заболел Никник. Сломал каким-то образом ребра. Неудачно упал.

С «ВС» опять топтание. Нужен последний рывок, но муза капризничает….

Китай объявил, что численность его населения превысила 1 млрд жителей. Во дают, ребята! Алеет Восток!


Было профсоюзное собрание, на котором меня к величайшему изумлению избрали в профком. Пора посыпать голову пеплом. Вот уж не было печали …
Так теперь сплошная тоска...
Единственное что необходимо, это завершить очерк для «ВС». Впереди сумбурный талер.

Вот и завершился октябрь и я, наконец, поставил точку в чупской эпопее. (Позднее эти путевые заметки выйдут под заголовком «Красная земля Тюпа»).
Материал, конечно же, рассыпается, но и я иссяк пока. Теперь дело за Виталием Бабенко, моим редактором в «ВС». Завтра буду ему звонить…