Надо ли выяснять свой духовный возраст?

Вопрос это важный, а между тем многие отвечают на него по-разному. Некоторым даже кажется, что и святые отцы дают на него диаметрально противоположные ответы, а это совсем не так. В этой статье я попытаюсь показать некоторые грани и нюансы решения этой задачи.

Однажды мне довелось участвовать в разговоре на эту тему, и один из собеседников настаивал, что христианину следует проверять себя, насколько он продвигается в совершении добродетелей.

Между тем, Священное Писание даёт нам противоположные заповеди, утверждая, что христианину не надо мерить себя, разглядывая свои достижения:

«Так и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лук. 17, 10).

"не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным; не мечтайте о себе" (Римл. 12, 16).

«У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6, 3-4).

«Говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус. Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Фил. 3, 12-14).

Святитель Феофан Затворник, толкуя эти стихи Послания святого апостола Павла к филиппийцам, пишет:

«Сие говорит Апостол высоко думающим о своих сделанных уже успехах, смиряя их высокое о себе мнение» (блаженный Феодорит). «Ничто так не делает тщетными наших добродетелей и не надмевает нас, как памятование о соделанном нами добре. Оно производит двоякое зло: делает нас беспечнейшими и гордыми. Посему-то Павел, знавший,  что природа наша очень наклонна к беспечности, и много похваливший филиппийцев, смотри, как удерживает их от гордости... Ибо что говорит Он? «Братие, аз себе не у помышляю достигша»; но если и Павел еще не достиг и не совершенную имеет уверенность в своем (славном) воскресении, то едва ли возможно сие для тех, кои не совершили и малейшей части его добродетелей. … «Не у помышляю, говорит, достигша», но об одном только думаю, о том, чтобы простираться вперед; ибо это значат его слова: «задняя забывая, в предняя же простирался, гоню к цели». Смотри, как он ясно показал сими словами, что побуждало его простираться вперед. Так, кто думает о себе, что он уже совершен и что нет у него никакого недостатка для полноты добродетели, тот и перестает стремиться, как достигший всего; напротив, кто думает, что он еще далек от цели, тот никогда не перестанет стремиться к ней. Сие и мы всегда должны помышлять, хотя бы мы совершили и весьма много доброго; ибо если Павел, после  бесчисленных смертей, после тольких бед, так помышлял о себе, то тем более мы. Я  не упал духом, говорит Апостол, и не пришел в отчаяние оттого, что, совершивши такое поприще, не достиг, но еще стремлюсь, еще подвизаюсь. Я имею в виду только то, как бы успеть действительно. Так надобно поступать и нам, забывать добрые дела! и оставлять оные позади себя. Скороход думает не о том, сколько он поприща пробежал, но о том, сколько ему остается еще. И мы будем помышлять не о том, сколько совершили добрых дел, но о том, сколько еще остается нам совершить. Ибо: что пользы от того, что мы сделали, когда еще остается что-либо недоделанным? И Апостол не сказал: не помышляю, не помню, но: забывая, — дабы сделать нас внимательнее. Поелику мы тогда делаемся ревностнейшими, тогда все усердие прилагаем к тому, что еще не сделано, когда сделанное предаем забвению. …На небе пребывает Тот, Кто дает награду; на небе уготована награда. Смотри, какое пространство: его-то нужно пробежать; смотри, какая высота: туда надо возлететь на крыльях духа; ибо иначе нельзя пролететь сквозь эту высоту. … Вверх взирай, где находится награда: самый вид награды усиливает решимость. Страх мучений не дает чувствовать усталости, и долгий путь представляется коротким. Какая же это награда? Не финиковая ветвь, но что? Царство Небесное, вечный покой, слава со Христом и бесчисленные блага, каких невозможно выразить словом» (святой Златоуст). …

Апостол, применяясь к обычаям ристалищным, говорит: гоню к мете из-за такой-то награды. Какая же награда? — «Вышнее звание Божие о Христе Иисусе». А это что? Царство Небесное. — Стремится Апостол не к Царству, а к некоей мете, до коей если достигнет, то получит Царство Небесное, или, по ходу речи, сподобится славного воскресения. Мета же какая? Совершенство христианское духовное, которое состоит в очищении естества нашего от греха и страстей подвигами самоумерщвления и перенесением невольных скорбей, делающих подвижника и борца причастником целительных страстей Христовых. Кто достигнет этой меты, тому принадлежит Царство Небесное. Ибо туда не войдет ничто нечистое. ... Ради приобщения страстям Христовым, — благодать Святаго Духа осеняет приобщившегося. И становится он весь проникнут и объят огнем Его, как разгоревшийся металл. Это образ чистого или бесстрастного. Ему и славное воскресение с Царством Небесным». (Послание святого апостола Павла к филиппийцам, истолкованное святителем Феофаном)

Итак, по словам святых отцов, созерцание своих добродетелей препятствует на пути спасения, как говорит св. Иоанн Златоуст, «ничто так не делает тщетными наших добродетелей и не надмевает нас, как памятование о соделанном нами добре. Оно производит двоякое зло: делает нас беспечнейшими и гордыми».

И более того, святые отцы говорят, что мнение о своих достижениях, питая гордость и убивая смирение, чревато прелестью и падением.

Так, преп. Макарий Оптинский предостерегает:

«У Бога ценятся добродетели и труды святых, по мере их смирения; они, при всей своей святости, считали себя землею и пеплом непритворно и нелицемерно, но залог имея сего сокровища в сердцах своих. А мы как посмеем воззреть или приступить к таковой высоте их жительства, обольщаясь и при малом исправлении тщеславием и других зазрением.

Как можно более опасайтесь увлекаться мнением о своём исправлении. За это бываем оставляемы помощию Божиею, потому-то и падаем при нашествии искушений со стороны ближних, делающих нам неприятности; и помните, что это бывает смотрением Божиим к познанию нашей немощи, - дабы мы смирились. Если же нет непрятностей от людей, то внутреннее смущение и неустроение духа  служит нам показанием в нас гордости и побуждением к смирению. Когда человек смирится, то благодать окружает его, пишет св. Исаак».

«Вы желаете провести святой пост лучше, нежели как проведена вся ваша жизнь. Желание благое, но кто ж будет поверять настоящее с прошедшим? Ежели вы предоставите это себе, то смело можете ошибиться; ежели увидите себя лучшим, то это не есть лучшее, а будет фарисейское высокоумие. Когда посмотрим на жизнь благоугодивших Богу людей, то видим, что они чем более приближались к Богу, тем более видели свою худость.

Уничтожение своих действий в мысли нашей и сознание пред Богом немощей наших, а также и труд и понуждение себя к молитве приемлет Он лучше, нежели благие дела наши, оскверненные высокоумием и мнением, и ту молитву, о которой мы думаем, что от души приносим. Когда приидем во смирение, то все наши действия освятятся оным. Святые отцы чем святее были, тем больше видели свою худость и смирялись, а дарования Божии еще более на них ниспосылались, а ежели которые из них умом о себе возвышались, то лишались и дарований, пока паки приходили во смирение.

...Святые отцы, при всех своих великих исправлениях, считали себя ничтоже благо сотворшими, но вменяли себя прах и пепел; посему самое смирение и сохранило их от прелести самомнения; а которые обольщались мнением о своих деланиях, те окаянно отпали и поползнулись или в страсти, или в смущения и неустроения, лишившись мира душевного».

                * * *

Итак, Св. Писание и соответственно святые отцы учат не оценивать свои добрые дела, не замечать их вовсе. Однако это не значит, что надо отказаться от любых попыток самоиспытания. Посильно-реалистичное воззрение на себя необходимо, - для того, например, чтобы не взяться за подвиги выше сил, не надорваться духовно, чтобы не поддаться прелести. Поэтому следует не рассматривать то, что сделано якобы хорошо, а анализировать, сделано ли то, что должно, и что ещё следует сделать и исправить в себе. То есть оценивать надо не свои достоинства и достижения, а свою борьбу с грехом, выявляя недостающее.

Так, авва Дорофей наставляет, что очень важно постоянно «проверять устроение души по отношению к страстям: действует ли человек по страсти, или сопротивляется ей, или искореняет её»:

«Каждый пусть рассматривает своё состояние, где он находится.

Есть три устроения души в человеке: он или действует по страсти, или сопротивляется ей, или искореняет её. Действует по страсти тот, кто приводит её в исполнение, удовлетворяет ей. Сопротивляется ей тот, кто не действует по ней и не отсекает её, но, любомудрствуя, как бы минует страсть, однако имеет её в себе. А искореняет страсть тот, кто подвизается и делает противное страсти. Но эти три устроения имеют великую обширность. …

Итак, каждый из нас пусть рассматривает, как я сказал, в каком он находится устроении. Добровольно ли он действует по страсти и удовлетворяет ей? Или, не желая действовать по ней, побеждается ею? Или действует по страсти, увлекаясь привычкою, и, сделав это, скорбит и кается, что так поступил? Или подвизается разумно остановить страсть? Или подвизается против одной страсти ради другой, как мы сказали, что иной молчит по тщеславию, или по человекоугодию, или вообще по какому-нибудь человеческому помыслу? Или он начал искоренять страсть, и разумно ли искореняет её, и делает противное страсти? Каждый пусть узнает, где он находится, на каком поприще. Ибо мы должны испытывать себя не только каждый день, но и каждый год, и всякий месяц, и каждую неделю, и говорить: прошлую неделю меня так беспокоила сия страсть, а теперь каков я? Так же и каждый год спрашивать себя: прошлого года я так побеждался сею страстию, а ныне каков? Так и всегда должны испытывать себя, успели ли мы сколько-нибудь или находимся в том же устроении, в каком были прежде, или впали в худшее. Бог да даст нам силу, чтобы мы, если б и не успели искоренить страсть, то по крайней мере не действовали по ней и сопротивлялись оной. Ибо поистине тяжкое дело - действовать по страсти и не сопротивляться ей». (Авва Дорофей. Преподобного отца нашего аввы Дорофея душеполезные поучения)

Иными словами, христианину следует трезвенно следить за действием в нём страстей, проверять, в какой мере он противостоим им, чтобы исправляться и подвизаться на большее.

Св. Тихон Задонский призывает именно к такому деланию:

«Приникни, человек, в глубину сердца твоего, рассматривай и познавай, какая смрадная тина страстей в нем лежит! Какое видишь зло в ближнем своем, такое и в сердце твоем имеется, за что судишь и осуждаешь ближнего своего, то и в тебе есть, хотя и не проявляется вовне. Божие же око не только внешнее дело, но и глубину сердца видит. Многие думают о себе, что они смиренные и кроткие, но при искушении другое показывается. Многие называют себя грешными и многогрешными, — без сомнения, «всякий» человек «грешник», по Писанию (1 Ин 1:8), — но от людей того не терпят. Кто истинно и нелицемерно в сердце своем называет себя грешником, тот всякое ругательное слово спокойно вытерпит и признака гнева не покажет, ибо смирен».

"Итак, примечай, человек, и рассматривай и испытывай, какое зло в сердце твоем скрыто лежит, какая гордость, славолюбие, самолюбие, гнев, зависть, сребролюбие, нечистота и прочая мерзость. Как от злого семени добрый плод и как от злого сердца доброе дело может быть? Как злой может добро творить? И как кто может добрым быть, когда его Христова благодать не исправит? Исправляет Христос того, кто свое окаянство и бедность познает, и перед Ним признает, и помощи от Него и исправления просит. Читаем в Евангелии, что Он исцелял тех, которые бедность свою перед Ним признавали и у Него просили исцеления. Так и ныне исцеляет те души, которые признают свою немощь и у Него просят исцеления».

«Посматривай, человек, чаще в сердце свое — и познаешь его. От этого зависит начало исправления. Чем чаще будешь в него проникать и рассматривать, тем более его будешь познавать. Чем больше сердце будешь познавать, тем больше будешь познавать зло, в нем кроющееся. Чем больше зло в себе будешь познавать, тем больше будешь познавать бедность свою и окаянство. Познание бедности и окаянства убедит тебя смиряться и искать помощи и избавления у Христа, Который все может, и из злого доброе сделать. «Смиренным Бог дает благодать» (Иак.4:6). «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене. Воздаждь мне радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя» (Пс.50:12—14)». (Св. Тихон Задонский. Сокровище духовное, от мира собираемое)

Есть и ещё одно направление самоиспытания. Надо проверять не только степень противостояния страстям, но и «меру своего покаяния, чтобы не устремляться к недоступной высоте добродетелей» и быть «на неложном пути», как замечательно глубоко писала в своих письмах преп. Арсения Себрякова, различая ступени покаяния:

«…начинаются они плачем Адама, а оканчиваются плачем блудницы - но какое различие между первым и вторым плачем! Это два совершенно различных состояния души человеческой, и хотя последний происходит из первого, есть его плод, его совершенство, но между ними находится целый путь трудов, борьбы, подвига, не всегда сильного, не всегда побеждающего.

В первом мне слышится одно сознание греха - первая ступень покаяния, и потому такой страх слышится в этом покаянном вопле, соединенном с легким отчаянием.

Во втором же плаче слышится возненавидение греха, любовь и дерзновение. Это последнее состояние возможно только тогда, когда душа не только слухом услышит, но увидит Господа Иисуса, спасающего ее, приступит к Нему, пришедшему спасти ее, умершую, убитую грехом».

«…в нашем духовном делании должен быть порядок и последовательность, чтоб и себя видеть неложно, и верою не устремляться к той высоте, над которою находится непроницаемая завеса.

…есть путь покаяния, следовательно, есть различные степени, переходы, усовершенствования на этом пути. Не нужно только самовольно перескакивать и, находясь на низшей ступеньке, не искать того, что находится на высшей. Потому-то я и сказала, что между этими двумя состояниями целая жизнь подвига и борьбы.

Ничего не может быть полезнее для человека, как узнать свою меру, где он находится. Тогда он безошибочно отнесется ко всему и будет на неложном пути. Вот для этого-то неоцененно дорого иметь руководителя, он укажет неложно состояние и меру руководимого.

Помню, как я стала жить с матушкой, часто слушая ее наставления о пути спасения, и, как будто созерцая этот путь от начала и до конца, я часто спрашивала у матушки: "где я?", и матушка всегда отвечала, что меня нет нигде, потому что во мне еще нет ничего, что служит залогом спасения, нет даже живого сознания погибели, которое заставляет искать истинного спасения. Признаюсь, я не вполне понимала тогда матушкины слова, хоть и верила им и скорбела за свое состояние, но потом живо почувствовала их истину, и теперь они служат для меня, как и все матушкины слова, основанием самоиспытания». (Преподобная Арсения (Себрякова). Письма)

Таким "залогом спасения" святые отцы считают видение человеком своей духовной нищеты, живого сознания погибели, которые возникают по мере исполнения заповедей и ведут к истинному смирению.

Так, преподобный Петр Дамаскин пишет, что плод аскетического христианского делания - смиряющее видение своих грехов, в чём заключается начало просвещения души:

«Тогда ум начинает видеть свои согрешения – как песок морской, и это есть начало просвещения души и знак ее здоровья. И просто: душа делается сокрушенной и сердце смиренным, и считает себя поистине ниже всех и начинает познавать благодеяния Божии, особенные и общие… и собственные недостатки». (Необходимое и весьма полезное указание семи телесных деланий)


Итак, самоиспытание нужно и важно, и оно должно быть критичным, препятствующим мнению о себе, помогающим идти по пути спасения царским путём смиренного воззрения на себя. Не достоинства надо искать в себе, а видение своих грехов.

Поэтому святитель Феофан Затворник и советует ни в коем случае не мерить своих достижений в духовной жизни:

«Только не гадайте о себе, а отдайте себя Господу. Степени наши Он пусть разбирает и цену ощущений наших определяет. Мера наша вот какая: когда чувствуем, что кругом нечисты и что спасение нам только от великой милости Божией, то и хорошо. Как скоро начнем присвоять себе хоть малую частичку праведности, это худо. Тут скорее надобно поднимать сварливую брань на себя. … Вот, что нам надобно: не мерять себя, т. е. на сколько аршин поднялись от земли... лучше совсем забыть про эту меру. Одна пусть будет: никуда негожи. Стоим ли мы на прямой дороге, свидетельство тому не в теплоте чувств, хоть и это не худо: но в твердости работать и угождать Богу до положения живота, не разбирая тепло ли на душе, или сухо и безвкусно». (Св. Феофан Затворник. Письма о христианской жизни. Письмо 14)

Вторит ему и преп. Арсения (Себрякова):

«Описанный вами день… дал вам опытное познание пользы беспомощного и бессильного состояния души, верующей обрести спасение в Едином Боге. … усвоение такого состояния постоянного - есть цель искания. Конечно, оно может иметь различные степени, виды, но дух всей жизни есть единая вера Богу при полном недоверии к себе. Потому-то я не вполне сочувствую всегдашней вашей жалобе на то, что вы не имеете желаемых добродетелей, что вы замечаете в себе и даже чувствуете борьбу от своего немощного состояния. По-моему, не только умом следует подклониться в эти минуты и даже дни и недели немощи, но и заключить себя в ней, чтоб почувствовать тесноту, погибель своей души, не имеющей в себе никакой силы выйти из этого состояния. Тогда только возможна живая вера в Господа спасающего».

Схиигумен Иоанн (Алексеев) также учит смиренному воззрению на себя:

«Пишешь, что у тебя духовно не ладится, "Чего-то не хватает, наверно нет веры и любви к Господу". Враг рода человеческого смущает тебя, чадо, не слушай его, у тебя есть вера и любовь к Богу и страх твой неправильный, ибо он от самомнения. Живи так, как живешь, много не задумывайся; все же как видно следишь за собой и желаешь исправиться, и такое желание половина спасения, что еще тебе надо?

Начиталась святоотеческих книг и не можешь их понять, вот и смущаешься: есть разум - надо рассуждать и сообразоваться с условиями жизни. В духовной жизни три степени: новоначальных, средних и совершенных. Знай, ты новоначальная, а лезешь в средние и совершенные: успокойся, старайся иметь память Божию и Господь поможет тебе». (Схиигумен Иоанн (Алексеев). Письма Валаамского старца)


Такое устроение души, видящей себя в начале пути, в тесноте и погибели, и потому жаждущей и ищущей Спасителя, - единственное истинное и спасительное. Оно обще всем святым, всем, достигшим Царствия Божия. Приведу два примера тому из Древнего патерика, как завершающий и неотразимый аргумент:

«Некогда демоны приступили к авве Арсению в келии, - и смущали его. Прислужники пришли к нему, и, став вне келии, слышали его взывающего к Богу и говорящего: Боже! не оставь меня; я не сделал пред Тобою ничего доброго, но даруй мне, по благости Твоей, положить начало».

«…авва Сисой, … когда приближался он к смерти, захворал немного. И когда сидели старцы у него, стал он говорить с кем-то, и говорят ему: что видишь, авва? И говорит им: "вижу некоторых, пришедших за мною, и прошу их, чтобы позволили мне немного покаяться". Говорит ему один из старцев: "хотя бы и позволили тебе, можешь ли вполне воспользоваться сим к покаянию?" Говорит ему старец: "если не могу совершить покаяния, по крайней мере постеню о душе моей немного и довольно с меня". Когда же стал умирать, и сидели отцы, просияло лице его, как солнце, и говорит им: "вот авва Антоний пришел". И опять просияло лице его еще более, и сказал: "вот лик апостолов пришел". И удвоился свет лица его, и вот он как бы говорил с кем. Сказали же ему старцы: "с кем разговариваешь, отче?" И сказал: "вот ангелы пришли взять меня, и прошу, чтобы позволили мне покаяться немного". Говорят ему старцы: "не имеешь ты нужды каяться, отче". Сказал же им: "поистине, не знаю о себе, полагал ли я начало". А все знали, что он уже совершен. И опять вдруг сделалось лице его, как солнце, и ужаснулись все, и он говорит им: "вот Господь пришел и говорит: несите ко Мне сосуд избранный пустыни". И тотчас предал дух. И сделался как молния, и наполнилось все место благоуханием».