Школа. гл. 3. Противоречие между работой и учёбой

 3. ПРОТИВОРЕЧИЕ МЕЖДУ РАБОТОЙ И УЧЁБОЙ.

  Ну а теперь разберём «лучшую в мире» советскую школу с классно-урочной системой образования по косточкам.
   Начнём с главного. Классно-урочная система обучения, которая уже давно всем прогрессивным человечеством признана единственно приемлемой, является корнем  важнейшего социального противоречия – противоречия между работой и учёбой. Предвижу возражения: работа и учёба – одно целое, как же можно овладеть навыками работы, не учась? Совершенно согласен. Но что именно, как у нас, так и во всех цивилизованных странах принято называть учёбой? Правильно, обучение в школах, училищах, техникумах, институтах, академиях, и прочих учебных заведениях. А вот если человек, допустим, овладевает какой либо специальностью прямо на производстве, про него никто не скажет, что он учится. Он работает. Не смотря на то, что за один день он овладевает большим объёмом знаний, чем иной двоечник-шалопай за весь учебный год. Но всё равно, в глазах общества двоечник – учится, а рабочий-стажёр – работает. Потому что первый находится в учебном заведении, а второй – на предприятии.
  В глазах социума любой человек, за исключением детей-дошкольников, инвалидов, тунеядцев и пенсионеров, либо учится, либо работает.
  Но ведь учёба тоже труд? Да труд, но труд умственный. А под словом «работа», однокоренным со словом «раб», испокон веков подразумевалась физическая работа, не требующая особой квалификации и учёбы в специальных заведениях, которой обычно учатся прямо на рабочем месте и которую выполняли люди низкого звания. А вот умственным трудом, где требуются не сильные и ловкие руки, а развитый мозг или болтливый язык, как правило занимались господа Ну и учёба в гимназиях, лицеях, кадетских корпусах, университетах, духовных семинариях, институтах благородных девиц, было привилегией исключительно состоятельных сословий. 
    В царской России начала XX века дети рабочих – будущие рабочие обучались в начальных школах не более 4-х лет, и с двенадцатилетнего возраста, как правило уже работали. Крестьяне, не редко не научившись даже грамоте, начинали работать ещё раньше. Дети же дворян и буржуазии - будущие чиновники и интеллигенты  до 17 – 18 лет учились в гимназии, а потом ещё и в университете или каком другом высшем учебном заведении. То есть 10 -15 лет ровесники из антагонистических классов отличались друг от друга не тем, что один другого эксплуатирует, а тем, что один – учится, а другой – работает. Понятно что на этой почве между ними с самого малолетства зияла огромная пропасть и неприязнь к друг другу. Даже слова «интеллигент» у русских мужиков не было. Доктора, учителя, инженера и пр. специалистов обычно, также как помещиков или офицеров, называли «барин». Именно на создание « бар» и была заточена прежде всего классно-урочная система вообще и гимназия в частности. Не случайно с первых дней обучения преподаватели обращались к гимназистам не иначе как «господа». Когда ещё, закончив высшее заведение, он кем-то станет – чиновником, прокурором, учёным, художником, писателем, инженером, врачом, учителем, но он уже «господин»!  И своего сверстника, который уже зарабатывает на хлеб собственными руками считает «быдлом», «неучем», «плебеем».
 
   Великая Октябрьская революция стёрла грани между сословиями, открыла детям рабочих и крестьян дороги во все учебные заведения. Но вот этот стереотип, что физический труд несовместим с трудом умственным и с учёбой прочно въелся в сознания как рабочих, так и интеллигентов. А отказ от трудового образования в пользу классно-урочного, внедрение всеобщего, сначала - начального, затем - семилетнего и наконец – среднего образования  этот стереотип закрепил на подсознательном уровне.
    Идея бесклассового общества подразумевает отсутствие противоречий не только между трудом и капиталом, но и между умственным и физическим трудом. Именно этого пыталась добиться советская власть, сделав всех людей образованными. Но классно-урочная система обучения сыграла с ней злую шутку.
  Вылечить отсталую Россию от дремучести, классового неравенства – такова была цель коммунистической партии и советского правительства. Но любое лекарство при превышении дозы становится ядом. Так и классно-урочная система, много веков служившая исключительно паразитическим эксплуататорским классам, оказалась смертельной отравой для советского общества. В первую очередь из-за того, что её оказалось слишком много. Десять лет сидеть за партами и слушать преподавателей для будущих рабочих и колхозников – противоестественно. Полный отрыв от живого дела, от производительного труда, изучение наук, которые большинству скорее всего никогда не понадобятся, превратил их не в гордых званием « рабочий» созидателей, а в люмпенов и в сознательных неудачников, завидующим своим бывшим одноклассникам, которым удалось выбиться в начальство и в интеллигенцию. С другой стороны, те учащиеся, которые пошли после школы в институты, прониклись той же самой психологией, которая была присуща барчукам, закончившим гимназии и поступившим в университеты – осознание себя «элитой», сливками общества, презрение к физическому труду и простому народу. Вот вам и противоречие, и даже раскол общества на классы.
   А так ли было необходимо, даже будущим интеллигентам, просиживать в школе столько лет? Если вспомнить классическую гимназию – в ней было множество предметов совершенно ненужных для практической работы в отраслях действительно полезных для общества, такие как философия, изящные науки, политэкономия, латинский и пр. древние языки, рисование, музыка, танцы, гимнастика, закон божий. Загромождение программы этими предметами сильно удлиняло срок обучения. Но в гимназиях специально готовили паразитический класс, оторванный от народа, вот и забивали его головы ненужной мишурой, никак не совместимой с социалистическим строем и бесклассовым обществом. Да и не ставили дворяне, капиталисты, интеллигенты и чиновники задачи вырастить себе замену в кротчайшие сроки. Скорее наоборот – пусть подольше побудут за партами, не путаясь под ногами , переждут в учебных заведениях дурной возраст повышенной половой возбудимости и юношеского максимализма. А классно-урочная система обучения за это время им привьёт, укоренит как можно глубже в сознания будущих  бизнесменов, бюрократов и интеллигентов классовую буржуазную культуру, всю совокупность материальных, духовных и культурных ценностей эксплуататоров трудового народа. Объёмом знаний, необходимым чиновникам и интеллигентам для будущего труда, можно было бы овладеть в гораздо более короткие сроки. Но тут было важно не столько само обучение, сколько воспитание. Сам факт многолетнего нахождения в классах и аудиториях укоренял в юных господских душах сознание собственной значимости, образованности, превосходства над простым народом.
   Правда, как мы уже выяснили выше, именно это искусственное затягивание учебного процесса способствовало развитию противоречий поколений, расколу эксплуататорского класса на не понимающих друг друга «отцов» и «детей», а в конечном итоге – падению Российской империи и революции. Но точно также и советская система классно-урочного образования расколола на враждующие поколения, на этот раз уже не только правящий класс, а весь советский народ, что напрямую способствовало падению СССР. Советская система образования прививала эксплуататорскую культуру не только будущей «элите» ( которой в СССР не должно было быть в принципе), а всему советскому народу, в результате чего «господами» захотели быть все! Естественно, все ими быть не могут. Раньше для этого нужно было иметь соответствующее происхождение, а теперь всего лишь хорошо учиться. Причём обязательно в учебном заведении, по утверждённой программе, а не где-то там на производстве или в порядке самообразование. Но результат-то один и тот же. Что в Российской империи, что в СССР, одни – господа, мыслители, «голубая кровь», а другие – работяги, угнетаемые, «быдло».

Продолжение следует.