Кольцо трансильвании. Глава 4

Глава 4. Путь через Трансильванию

     Утро следующего дня смыло как легкой морской волной все неприятности дня вчерашнего, растворив их, если не совсем, то превратив их в незначительные песчинки, медленно и неизбежно исчезающие в памяти уходящего негатива. Когда в этот мир заходит солнце, являющееся источником всего живого, оно своими лучами или испаряет или прогоняет вместе с ночной темнотой бывший у тебя негатив, который даже по названию следует относить к тьме. Поэтому утро следующего дня в славном городе Кошице ничем не напоминало о большом варшавском «крюке», сделанном благодаря сбою в электронных мозгах телефона, а также о компании нудных дауншифтеров, которые вывели нас из себя накануне своим неторопливым «гниением» на рецепшене. Завтрак по меркам двух звездного отеля был великолепен, кстати ресторан в котором его накрыли, был отделан под старину черным деревом, что добавляло в процедуру поглощения пищи и пития кофе пикантности и эстетики. Ну и сам выезд по утреннему времени, когда организм твой бодр, свеж и полон еще не растраченной энергии, доставляет радость и какое-то чувство необходимости двигаться к горизонту. Водрузив наш талисман в углубление заднего дивана автомобиля, как будто специального для него приспособленное японскими инженерами, мы продолжили свой путь через страны Восточной Европы.
    Вчера, в день, который казался бесконечным из-за сбоя проложенного и запланированного маршрута, мы практически пересекли ту часть Татр, которая по навигации приходилась на Словакию и через несколько часов должна появится Венгерская республика, славящаяся своими дорогами, на мой взгляд, намного превосходящих польские и вообще все восточноевропейские, а также постоянно жаркой погодой. Маршрут наш немного задевал Венгрию, кусочек этот был преодолеваем часа за три-четыре, опять-таки в зависимости от трафика, но мадьяры каждый год трудолюбиво прокладывают по своей стране сотни километров новых дорог, поэтому когда двигаешься по Венгрии никогда не знаешь сколько времени ты сможешь сэкономить, когда вдруг перед тобой откроется вновь выстроенный автобан, которого в прошлом году и в помине не было. Так и в этот раз, после узковатой дороги, погруженной в приятную тень, посаженными с обеих сторон дороги деревьями, вдруг мы выкатились на абсолютно новую шестиполосную дорогу, абсолютно черного еще не зашорканного колесами асфальта, с ярко желтыми полосами и штрихами разметки. Движение по скоростным автомагистралям, конечно, скучновато в плане визуализации пространства, но зато позволяет достаточно быстро приблизится к вожделенному пункту окончания маршрута. К тому же венгры, в отличие от тех же поляков даже виражи своих скоростных дорог делают под наклоном, чтобы, несясь на огромной скорости, ты не испытывал при поворотах неудобств, доставляемых  центробежной силой. Всегда нам нравились в Венгрии площадки для отдыха, встроенные в структуру трассы через аккуратные одинаковые промежутки, на которых мог любой отдохнуть и бесплатно принять душ, и иные водные процедуры. Но участок пути с учетом новой магистрали оказался действительно короток и пролегал в основном через сельхозугодья, которые доставляли сетчатке глаз радость своим буйным зеленением. Но вот заканчивается Шенгенская зона и видны уже рубежи венгерско-румынской границы, и сейчас самое главное не встрять в автоочередь. Ведь, несмотря на все потуги  Российского руководства занять, как им кажется, ведущие роли в мире или в той же Европе, мы для них, по крайней мере, при пересечении европейских границ люди второго сорта, как и бывшие соплеменники по «братскому союзу народов», а именно  белорусы, молдаване и украинцы. Разделение на «право имеющих» и временно заезжающих в Европейский Союз происходит благодаря двум табличкам, на одной изображен круг из звездочек, обозначающий жителей Евросоюза, которые пограничнику предъявляют Ай-Ди карту жителя такового Союза и через несколько мгновений следуют дальше. На другой есть уничижительная для нас надпись «Олл паспортс», куда направляются все перечисленные выше автопутешественники, где и стоят различное время, определяемое их количеством. Процедура эта  выглядит следующим образом. Выходит ленивый южный пограничник и тупо собирает у собравшихся паспорта, унося их с собою в будку. Будка эта разделана на две части – венгерскую и румынскую. Собравший паспорта, угнездившись в своем креслице в будке, неторопясь, начинает их проверять по компьютерным базам, а потом перекидывает по половину стола, занимаемую румынским пограничником, который опять-таки тоже совершенно никуда не торопясь, может и повторно проверить паспорта по базе, а может, зевнув,  влепить печать, дающую право на въезд в страну графа Дракулы. Причем печать эта будет непременно поставлена посередине соответствующего листка отметок, что сделает его не пригодным к проставлению дальнейших печатей. Такое раздолбайство объяснить трудно, те же финны и прибалты ставят печати аккуратно, одну под одной, ну  и наши тоже, по крайней мере, на Северо-Западе, вмещая, таким образом, на одну страничку ставится множество этих самых печатей, что очень экономит место, да и легче их коллегам просматривать въезд-выезд. Количество страничек для этих пограничных отметок ограниченно и при их окончании придется оформлять новый паспорт. Но этим южным флегматикам ничего не объяснишь, и если венгры еще и говорят параллельно на немецком языке, отдавая дань своему прошлому нахождению в составе Австро-Венгерской империи, то румыны кроме своего языка, напрочь, игнорируют любое другое изъяснение, и их понять могут  без проблем только те же молдаване. Забрав оба наших паспорта у румына, который даже не озаботился поднятием головы, чтобы проверить, кто эти самые паспорта получает, я стандартно помянул их румынского черта, увидев небрежно шлепнутые штампы где-то в середине паспортов. И мы продолжили путь, хоть и по Европейскому Союзу, но уже не в Шенгенской зоне. То, что Румыния страна небогатая на фоне остальной Европы,  видно уже по пересечении границы, где вся окрестность таможенного пространства облеплена ларьками, в которых обменивают валюту на румынские леи, поскольку иных денег румыны почему-то не признают, а также разнообразными, в основном, маргинальными личностями, пытающимися продать въезжающим всякую чепуху – шахматы, чайники и прочую дребедень, причем торгуют они с неприятным цыганским приставанием, что раздражает. Поэтому идя к обменному ларьку, переходим на английский, чтобы «шахматисты» и прочие отстали. Я не знаю почему, но мною замечено неоднократно, что, несмотря, на то, что россияне оставляют на различные безделушки, чаевые и прочие непродуктивные расходы гораздо больше денег, чем те же европейцы с Запада континента, отношение к нам какое-то «панибратское», что ли, у восточноевропейских народов. Если перед англами и бошами они лебезят, может, и в силу вековой привычки бедного лебезить перед богатым. То с нами можно, по их мнению, обращаться запросто. Видимо, на ментальном уровне мы с ними равны, ну по их мнению. Хотя иногда и высказываются обиды на некоторую «необщительность» нашу, мол, что не улыбаетесь и идете с мрачными рожами. Не хватает разума осмыслить того, что только простой, как кусок хозяйственного мыла, должен на шею уличному торговцу вешаться. Суть отношения к себе, в себе же и ищи. Вся эта туристическая западная шушера, воспитанная на принципах всеобщей толерантности и уважения всего и вся будет лыбиться и выражать восторг любому продавцу всякой дряни. Мы люди северные и суровые, нашу любовь нужно заслужить чем-то более серьезным, чем продажей украденного с местного завода чайника. Это мы сами умеем в нескольких поколениях.
    Но ладно, это их страна, пусть живут по своим правилам, мы же загрузили в кошельки вместо двух солидных бумажек «юрос» кучу румынских фантиков с изображением то ли местных королей, то ли президентов. Наконец-то закончились приграничные населенные пункты, и пошла понемногу, сначала полого, а потом вздымаясь все круче и круче знаменитая Трансильвания. Вот здесь в ее горных границах, мнение о Румынии как стране бедной сразу исчезает, поскольку не находит  ни в чем своего подтверждения. Шикарные отели, площадки для отдыха около горных озер, вся инфраструктура современного государства, каким-то образом занесенная на высоту около двух тысяч метров. Шикарные дороги, с обязательными «горными» защитными барьерами. Линии ЛЭП, идущие прямо через горы, все это поражает и завораживает в понимании истории Дакийского царства еще до прихода на эти территории цыганско-молдавских народностей. По количеству замков, попадающихся на пути, стоящих как правило одиноко на горных вершинах, Румыния той же Словакии не уступает, а скорее всего даже превосходит. Но таковая труднодоступность этих замков заставляет нас с Дианой только «облизываться» глядя на средневековые форпосты. С незначительными остановками по пути мы неуклонно приближаемся к третьей точке-остановке, она же ночевка, расположенной в старинном городе Трансильвании – Брашове. Брашов чудный старинный городок, совершенно непохожий на те же города Румынии, расположенные на равнинах, где в основном растут подсолнухи на бесконечных полях. Это городок чисто австрийский по ухоженности и архитектурному стилю. Нами был забронирован недорогой отель в самом центре, так как планировалась небольшая прогулка в случае прибытия в границах светового дня. Как и любой город в центре Брашов имеет проблематику с парковкой автомобилей. Поэтому навигатор, добросовестно доведя нас до отеля, вернее до ближайших его придомовых окрестностей, благоразумно отключился, чтобы не перенапрячь свои мозги многочисленными запрещающими знаками. Покружив по прилегающим улочкам, я впихнулся на общественную парковку, из которой на наше счастье прямо перед нами  выполз автомобиль. Пришлось пройтись пешочком до забронированного отеля, где я объяснил любезному администратору, с грехом пополам владевшему языком туманного Альбиона, наше затруднение с парковкой. Последний тут же радостно объяснил, что проблем с этим как раз нет, и отрядил коридорного указать нам путь к отельной парковке. Выделенный нам «бэллбой» оказался немного «под шафе», что побудило его взяться за порученное ему администратором задание с неподдельным энтузиазмом. Он радостно бежал впереди нашего автомобиля на манер известного героя М. Кононова в фильме « На войне, как на войне». Отельной парковкой оказался внутренний двор отеля, напоминающий классический питерский «колодец». Хорошо, что наш автомобиль снабжен всеми необходимыми системами парковки, иначе в наступающих сумерках оказалось бы затруднительным втиснуться между транспортом жильцов и мусорными баками, даже при помощи бешено руководящего парковкой размахиванием рук «бэллбоя». Отель несмотря  на достаточно умеренную цену за ночь проживания, порадовал старинной обстановкой внутри, даже оконные запоры были изготовлены из старинной меди, а о стеклопакетах здесь похоже и слышать не хотели, все окна были забраны настоящими деревянными рамами. Меня в особенное умиление привел большой черный рояль в холле, правда, исполнить что-нибудь немудренное, оставшееся после занятий с матерью во время детства на домашнем пианино, на нем мне не удалось, в виду того, что рояль был расстроен окончательно и стоял здесь больше для мебели, нежели для музицирования. После излечения из внутренностей рояля каких-то глухих звуков, больше напоминающих живодерню, чем музыку, мы пошли по проходящей рядом центральной пешеходной улице, растворяясь  с неторопливо гуляющей толпой местных жителей и разнообразных туристов. Что меня привлекает в старинных городах Европы? Ведь мы с женой живем в одном из красивейших городов Европы. Но Санкт-Петербург по европейским меркам еще очень и очень молод. Что такое для истории триста с небольшим лет. Три-четыре человеческих жизни. Именно где-то на это самое трехсот летие и идет у нас разнообразное отставание общественного развития от европейского. Я не имею виду приобщение к однополой любви или всеобщей терпимости к любому субъекту о двух руках и ногах. Речь идет об общекультурном отставании, разница между образованием первого университета на территории Европы и на просторах Руси еще более значительна, чем триста лет, никакими «ускорениями» и «пятилетками в три года», такую временную дистанцию не одолеешь. При этом мы не ведем речь о техническом наполнении бытия повседневного. Камни средневековых городов Европы обладают гораздо более сильной энергетикой, чем та же аура нашего единственного на степных просторах «евроглазого» Петербурга.
    Развивая перед Дианой таковые мысли, мы дошли практически до конца улочки, на которой располагалась, судя по инфотабличке «Блэк чеч» или «Черная церковь», имеющая в наступивших сумерках, постепенно превращающихся в ночную темень, достаточно зловещий вид. Кстати, по той же информации, расположенной на табличках и подсмотренной в интернете,  недалеко располагался и замок знаменитого вампира графа Владислава Дракулы. И вроде  до него можно было даже дойти, по какой-то тропе, но в темноте этого делать не следовало бы, из-за опасности свернуть себе шеи. Кроме того, изучение вопроса по графу в том же интернете огорчало тем, что сегодняшний Дракулий замок больше носит декоративный характер и все там построено и подстроено под туристов. Даже ночевка в замке за 50 евро с ночными пугалками больше смахивает на детский аттракцион. Поэтому мы сделали пару кругов вокруг «Блэк чеча», которая в сгустившихся сумерках приобрела уже совершенно зловещий вид, поскольку действительно была черного цвета. Потом мы потихоньку двинулись назад по уже опустевшей вдруг улице. За освещенной стойкой рецешена сидел другой  портье, нежели принимавший нас пару часов назад. Подняв голову, он как-то странно посмотрел на нас и удивленно вскинул вверх свои кустистые брови. Я успокоительно ему махнул, улыбнулся, что, видимо, расслабило бдительного сторожа, который не стал препятствовать нашему проникновению к номеру.