Без названия пока. Дары дорог

На вершине холма Громов остановил машину. Я одна вышла, чтобы проститься. С высоты птичьего полета Милабург выглядел великолепно. Утопая в зелени, он еще не поблек, не потерял своих очертаний. Еще сверкали на солнце небоскребы и белели мосты. Скрытая от беглого взгляда болезненная человеческая недостаточность города еще не проявила себя в полной мере. И только мы, вышедшие из мегаполиса, знали, что участь его безрадостна, а выжившему населению предстоят суровые испытания холодом, голодом, одиночеством и отсутствием безопасности.

Почему-то я не чувствовала по отношению к городу ничего. Мне не было жаль оставлять его. Все, что могло бы привязать меня к этому месту, лежало в багажнике, аккуратно упакованное в коробке. В салоне сидели все мои близкие, все, кто по моей вине оказался в Милабурге и теперь должен был вернуться назад. 

Немного грустилось из-за Зуева. По-моему, он успел ко мне привыкнуть... и к Вишне, наверное, тоже... Но это была чужая история.

Рэм просигналил, сообщая, что пора.

И вдруг я услышала что-то... или мне показалось... будто бы чей-то плач...

Бросив Громову:” Подожди...” я устремилась на этот едва различимый, но такой тревожащий звук. Я шла вдоль дороги и не могла понять - звук то ослабевал, то усиливался. Иногда он напоминал плачь ребенка, а иногда поскуливание  животного, но, несомненно, он взывал о помощи...

Наконец, я заметила у дороги неглубокий овраг, в котором происходило какое-то копошение. Я кинулась туда. 

То, что предстало моему взгляду, на мгновение вогнало меня в ступор... 

На дне оврага лежала черноволосая женщина в съехавшем платке, обратив открытые мертвые глаза к небу. У ног женщины возился и плакал грязный ребенок, напоминающий обезьянку в сарафане. На черных волосах еще сохранились остатки множества мелких косичек...

 - Эмилия?

Девочка вздрогнула и обернулась.

 - Эмилия, иди ко мне! - позвала я ее осторожно.

Видно было, что девочка узнала меня, но... почему-то продолжала сидеть на месте. Тогда я, преодолевая страх и отвращение, спустилась в овраг и взяла ее на руки. Девочка была совсем легкая от голода и дрожала. Выбираясь из оврага с ребенком, я увидела подъехавшего Громова.

 

Громов, Йорик и я с Эмилией на руках несколько минут постояли у могилы убитой женщины, матери девочки. Пока ребята копали яму и опускали в нее тело несчастной, Вишня спала в машине. Когда у дороги вырос печальный холмик, сестра уже пускала струйки дыма в открытое окно, но к нам не вышла.

Потом мы молча упаковались в мустанг. Мягко загудел проснувшийся движок. Я отыскала на сиденье подаренную ребятишками общины плюшевую лошадку и протянула ее девочке, та робко взяла. Я посадила девочку к себе на колени.

 - Может вернемся в госпиталь? - вдруг обернулся к нам Рэм. 

Вопрос был больше для меня.

 - Хочешь лишить меня мечты? - хмуро спросила Вишня.

 - Давай, по плану. - сказала я, прижимая к себе по-птичьи хрупкую Эмилию. 

Йорик согласно кивнул и добавил:

 - Ночевать уже будем в уютном бунгало под шелест волн.

Я вздохнула, - хорошо, если так.

 

Ночевать нам пришлось на заброшенном хуторе. Конечно же из-за Вишни. Ей снова стало плохо, и я прокляла все на свете - и небо и море и себя, согласившуюся на эту рискованную авантюру. Конечно, думала я, останься мы в городе - со стопроцентной вероятность погибла бы в том овраге Эмилия. Но я бы об этом не знала! Зато рядом с Вишней теперь был бы Зуев! И выходило не важным, что одну свою пациентку он уже отправил в места недосягаемые для простых смертных. Я была уверена, что с моей сестрой все было бы совсем иначе.

Я чувствовала всю подлость, трусливость этих мыслей. Но разве кто-то ставил меня перед выбором?

В добротном, чистом доме было тепло и тихо. Спала Эмилия с котенком в обнимку. Спала накачанная лекарствами Вишня. Спал Йорик. Даже голубь в клетке спал, сунув голову под крыло. Громов спал в машине. Так, на всякий случай.

Мне одной не спалось. Что-то мучило меня, но я не могла понять - что. Тревога за Вишню - это понятно, это знакомо. Мысли о найденной девочке. Об интернатской семье, оставленной в Старом Городе. О Марке. Как он там. Почему-то он стал совсем-совсем далеким, будто из сна. А Громов? Он не из старгородских... И явился он, кажется, по мою душу... 

“А третий кто?” - “Оборотень. Ему нужен Проводник” - сказал про него Йорик. Так нужен, что он готов следовать за ним через пространства и время. И что, в Старом городе для него другого проводника не нашлось? А Марк? А Вишня?

Странно все это.

 

Йорик совершенно бессовестная скотина! Как только сон успокоил, обволок меня, погрузил в мягкие сладкие облачка, этот мерзавец растолкал меня, вынул из уютного забытья и поволок на двор.

 - Смотри! - гордо возвестил он мне за сараем, наверное, указывая на что-то суперважное.

 - О-о-о, - простонала я, - поднимите мне веки... Йорик! Ты, что творишь? Ты знаешь во сколько я легла?

И отвергая утро, сочившееся сквозь щелястые стены сарая, я уже собралась упасть, где стою, и блаженно заснуть, как вдруг моего слуха коснулось чье-то незлобное “ррррр”. Сон мгновенно рассеялся и новый день в образе крупной красивой суки молочного цвета осторожно потянулся ко мне носом. Собака лежала в ворохе старого сена, а у ее живота копошились шесть толстых ленивых щенков. Пять почти белых, как мать и шестой палевый.

 - О, не-ет! - только и смогла сказать я.

Хутор был оставлен жильцами совсем недавно. Дом был чисто убран, словно те, кто покидал его, собирались вскорости сюда вернуться. Возможно, по этой причине и собаку с собой не взяли. Но, похоже, прошло намного больше времени, чем планировали хозяева хутора. Собака, помнившая, что она друг человека, благосклонно отнеслась к появлению на хуторе незнакомцев, предупредив только, что будет защищать свое потомство.

 - Они ничьи! Выбирай любого! - воскликнул Йорик.

 - Ты с ума сошел. Мы и так на бродячий цирк похожи. Кошка, голубь, ребенок, больная, клоун... и двое... не от мира сего... шапито...

Йорик нисколько не обиделся.

 - Они зимой все равно здесь пропадут.

 - И, что мне их теперь всех себе забрать?

 - Зачем всех? Дай шанс хоть одному!

 - Нет. Нет. Нет. Юр, я не готова... Джеки... и потом - нам еще ехать, бог знает сколько. Нет. - твердо заявила я и отправилась назад в дом.

Нет. Простите. Этот дар дорог я не приму. 

 

К обеду мы прибыли в  Акрорк. 

Прибрежный город, где в разгар пляжного сезона должен был царить праздник жизни, поразил нас своей пустотой. Мы словно попали в эпизод фильма про пост-апокалипсис. Никогда я не думала, что в реальности это выглядит так жутко. Даже после Милабурга.

Низкие аккуратные разноцветные домики. Узкие улочки, вымощенные булыжником. Много солнца и мало деревьев. Длинный широкий песчаный пляж... Далеко вправо у причала лениво покачивающиеся на воде катера и баркасы, готовые в любой момент выйти в море... 

И всего один живой человек, сидящий за столиком у пляжного кафе... 

Еще один дар дорог.