Василий и Василиса

Василий готовил редко, но когда на него находило вдохновение, не терпел на кухне ничьего присутствия. Сегодня всё сложилось как нельзя лучше, хоть вдохновение было так себе, но дома никого не было, а кушать очень хотелось.
Весь день он провел в делах, мелких, но необходимых в деревенском хозяйстве. Напоследок перемешал помои с нарубленной травой и с трудом отогнав визжавших поросят от корыта, быстренько выплеснул мешанку. Поросята забулькали пятачками, уткнувшись в корыто по глаза, зато возбудились утки. «Чего вы так орёте то? Иду я уже, иду, только заткнитесь». В кормушку, смоченную водой смесь дроблёнки с варёной картошкой, во вкопанную в землю ёмкость для воды, этакий мини пруд, ведро ряски. Утки шумно поглощали корм, но хотя бы не крякали.
Куры молча собрались у сетчатой стены вольера, а петух забравшись повыше и склонив голову набок, внимательно наблюдал за действиями Василия, а когда тот с ведром подошел к кормушке, подал сигнал, коротко «кокнув» и сам спрыгнул с насеста.

«Ну вот и всё на сегодня. Всем спать!». Василий поднялся на крылечко, сполоснул руки в рукомойнике и с досадой вспомнил, что не собрал яйца. Ругнувшись и тяжело вздохнув поплёлся в курятник, а когда согнувшись, вошел в низкую дверь обнаружил, что не взял корзинку. С минуту, переводил взгляд с лежащих в гнёздах яичек, на дверь, махнул рукой и начал собирать «урожай», в подол рубахи.
Воображение уже рисовало, шкворчащую на сковороде яичницу.

Когда вошел в дом, желудок уже не просил – требовал еды. Осторожно перекладывая яйца в миску поднял глаза. За окном, Шарик натянув цепь, стоял на задних лапах и помахивая хвостом внимательно следил за его действиями:
- Шарик, сукин ты сын – псина обрадованная тем, что хозяин наконец то заметил его, запрыгал на задних лапах – Ты не мог раньше напомнить про себя. Ходил же мимо тебя целый день, хоть бы тявкнул из будки. Теперь будешь жрать фаст – фуд.
Василий разбил в чашку три яйца, наломал, в ту же посудину хлеба, затем оценив размеры Шарика, со вздохом разбил еще одно яйцо, оставив себе два.
- Ничего, по сусекам поскребём, авось не помрём с голоду – сказал он фотографии жены, внимательно, наблюдавшей за ним со стены.

Пока мыл чашку, в которой выносил еду собаке, увидел кастрюльку, до сих пор не замеченную, а подняв крышку, обрадовался. Василиса утром, перед отъездом, начистила картошки и залила её водой.
Василий поставил сковороду на газ, достал из холодильника брусок сала, нарезал несколько ломтей по полсантиметра. Сало заворчало обжегшись, быстро нашинковав лук, смахнул его в нагретый жир. Сковорода зашипела, а кухню заполнили неповторимые ароматы.  Нарезая ломтиками картошку, опять взглянул на фотографию жены.
- Какая же ты у меня умница.

*

Автобус катил между бескрайними полями лишь иногда то там, то тут возникали небольшие берёзовые островки, или как их называли местные – околки. А Василию снилось море и острова, а еще чайки. Три года на Тихоокеанском флоте, дважды ему объявляли отпуск, но каждый раз, в последний момент вмешивалась злая судьба, подставляя подножку его планам. Василий проснулся. За окном, до самого горизонта расстилались недавно убранные поля. Вдалеке дымил одинокий трактор с плугом и матрос Сергеев, вдруг понял, что так и не смог по - настоящему полюбить море, а на самом деле три года скучал вот по этим просторам. Хлеб уже убрали, теперь пахали зябь и Василию вдруг очень захотелось туда, в трактор, он даже почуял пряный запах осенней земли, смешанный с дизельным выхлопом.
Промелькнули сеновал и ферма, с другой стороны дороги поблёскивал синий огонёк сварки, в мастерской еще кипела работа, вот и первые дома родной деревни, водитель повернулся и подмигнул единственному пассажиру:
- Ну вот морячок и приехали. Не сообщал, что приедешь? А то может до дома довезти? – дверь зашипела открываясь – Глянь, это не тебя такая красивая дожидается?
От кустов, за остановкой отделился силуэт, Василий смотрел и не узнавал девушку. Так уж получилось, что его никто не должен был встречать, он намеренно не хотел заводить романов перед армией. «Разве можно верно ждать три года - говорили ему друзья - или замуж выйдет, или врать будет».
Водитель посигналив на прощанье, лихо развернулся и погнал в обратном направлении
- Здравствуй…те, Вася!
- Ты меня знаешь? Чья ты такая красивая? - Василий привычным жестом поправил, форму, сдвинул бескозырку дальше на затылок и вытянулся как будто услышал команду «Смирно»
А девушка действительно была хороша. Крепко сложенная, что её совсем не портило, каштановые волосы растеклись по плечам, а главное огромные синие глаза. Стило только взглянуть в эти глаза, чтобы утонуть.
- Ковалёва я – у девушки и голос был приятным.
- Это чья ж Ковалёва, не председателя ли, Ивана Петровича? Так я их всех знаю там три брата и…Постой, постой, так ты что? Неужели Василиса?
- Ну да – девушка засмущалась.
- Ну ты посмотри как выросла!  Сколько же лет тебе тёзка?
- Пятнадцать.
- Ну вот – разочарованно протянул Василий – а я замуж позвать хотел.
Василиса покраснела.
- Да не слушай ты меня, пошутил я. А может проводишь меня до дома, не заблудиться бы – парень был счастлив, наконец то он дома, рядом красивая девчонка. Он вдохнул знакомый с детства, богатый ароматами запах родной деревни
Девушка шла, за ним, отстав на полшага и опустив голову. Подходили к родному дому, Василий почти забыл про свою спутницу, выглядывая отца с мамкой.
- Вася, ты что – ли? – из палисадника выглянула тётя Зоя, соседка - насовсем вернулся или погостить?
- Здрасте, тёть Зоя! Насовсем, находился по морям.
- А это кто с тобой?
- Так это невеста моя.
- Да что ты? Ой, Егор, Соня, где вы там – соседка закричала так, что залаяли собаки на другом конце деревни. Из – за сарая показался отец с вилами в руках – ну чего ты встал, иди сына встречай. Дождались.
Отец растерянно заметался, потом отбросив вилы, засеменил к воротам, а из дома выскочила мать, снимая на ходу фартук.
Тётка Зоя наблюдала как мы стояли обнявшись все втроём, а потом крикнула:
- Вася, а невеста то твоя сбежала.
 И правда, Василисы не было.
- Какая невеста? – одновременно спросили родители.
- Да так – улыбнулся морячок и махнул рукой – Шутка.

*

Картошка источала нестерпимый для проголодавшегося Василия запах. Он присыпал её щепотью соли и помешал, поддевая ножом снизу, подёрнутые коричневым кусочки, не утерпев ухватил поджаренный ломтик пальцами и подув, сунул в рот, хрустнув корочкой проглотил. Обманутый желудок, прекратил бунтовать и на некоторое время оставил хозяина в покое. Василий отключил плиту, накрыл сковороду крышкой, пусть доходит, спустился в погреб, взял с полки банку с маринованным ассорти, а чуть подумав отодвинул сетку с картошкой и запустив далеко руку извлёк поллитровку самогона. В общем то он мог и не прятать, жена терпимо относилась к тому, что он выпивал рюмочку другую, для аппетита, а иногда и сама присоединялась.
Нет, бывало конечно, он приходил навеселе, после работы, праздник какой или день рождения отметят с мужиками. А то, с Егором, с которым дружили с детства, приползали на бровях, но такое случалось очень редко. Василиса не ругалась, с утра поставит бутылку и стакан на стол и глянет жалобно так, что сам готов сквозь землю провалиться от стыда и не до похмелья сразу, лучше б наорала.
А теперь вот и Егора нету. Дети, год как, забрали их с Нинкой в город, соблазнив беззаботной жизнью и внуками.
- Ну за тебя Василиса! – Содержимое стопки, без задержки проскользнуло в организм, лишь слегка задев горло.

Василий протянул руку к посуде с соленьями и на миг задумался, что взять первым, огурчик, помидор, крохотный патиссон или маленький кочанчик брюссельской капусты. Взял помидор, и надкусив шкурку смачно втянул в себя его содержимое. У Василисы, единственной получалось закатывать такое ассорти и вроде бы не скрывала ни от кого свой рецепт, а только кто ни пробовал его повторить не получалось.
Ложкой поддел со сковороды ломоть выжаренного сала, а следом пару ложек картошки с прижарком, а по телу уже разливалось приятое тепло, от выпитой рюмки. Это означало лишь одно, самогон принят организмом.

Наполнив вторую рюмку, сказал глядя на фотографию:
- Так ведь не пьянки ради, а исключительно для здоровья. Сегодня твоя очередь напиваться.

Жена уехала на юбилей своей матери. Тёща у Василия была золотая и не только потому, что обитала теперь в полусотне километров от них, в райцентре. Долгое время, они жили хоть и на разных улицах, но соседствовали огородами. Иван Петрович Ковалёв, коренной, деревенский был из рода кузнецов, о чём свидетельствовала не только фамилия. Казалось природа не поскупилась отвалить ему здоровья и силы. Про силу его и предков, в деревне ходили легенды. Иван Петрович только отмахивался, да говорил: «Брехня всё это, хотя мастерами предки были настоящими. Вот только я не уродился»

Отслужив срочную, уже примеривался к кувалде, которая в его руках выглядела молотком, неожиданно для себя получил назначение, секретарём комсомольской организации, почему - то в РОНО. Там и познакомился с юной Марусей, приехавшей по распределению после педагогического училища.
Лет через пять, присмотревшись внимательно к деловой хватке комсомольского вожака, районное начальство, доверило ему возглавить родной колхоз.

У тестя была своя версия. По его словам, из него тогда так и пёрла энергия, он работал сам, чем заставлял шевелиться других и это становилось заметным даже в области. В любой момент, его могли выдвинуть на более высокую должность. А кому это было надо, делиться властью? Вот и сослали подальше от насиженных годами кресел. Будь ты хоть семи пядей во лбу, а должность председателя, чаще всего пожизненная.

Молодые, даже обрадовались такому повороту в их жизни. У них уже родились два сына, а здесь жили родители Ивана, который почти не бывал дома. А вскоре и Маруся устроилась в детский сад воспитательницей, да так и проработала там до тех пор, пока её мужа не перевели опять в район, руководителем «Райпотребсоюза». И опять Иван Петрович, с энтузиазмом взялся за дело. Сутками мотался по району, а однажды, по весне, непонятно по неосторожности или разгильдяйству, его УАЗик провалился в речку. Иван Петрович смог выбраться на лёд, но скинув отяжелевший полушубок и валенки, тут же нырнул назад, спасать водителя. Достать он его достал, и даже вытолкнул в руки к подоспевшим на помощь людям, но сам вылезть уже не мог. Тесть слишком долго пробыл в ледяной воде, пока собралось достаточное количество людей, чтобы вызволить его. Организм боролся целый месяц, но всё же болезнь победила. Мария Степановна не захотела уезжать далеко от могилы своего Ванечки.

А незадолго до юбилея сама попросила Василия не приезжать:
- Чего ты там увидишь хорошего? Соберутся много людей, будут говорить хорошие слова, а потом напившись забудут обо мне. Да я бы не делала этой гулянки, так сколько разговоров то будет. А я лучше к вам, через недельку приеду, мы с Васей пельменей налепим, да посидим с бутылочкой. Ты на баяне поиграешь, попоём вместе. Вот это настоящий праздник, и для души сладость.

Василий и сам не любил этих шумных торжеств. Его чаще всего и приглашали, из - за баяна, а то, что он хочет повеселиться как простой гость, никого не интересовало. Да и жена, знатная плясунья, по большей части сидела рядом с ним. А иногда они на два голоса, выдавали такую песню, что народ заслушавшись забывал про гулянку.
В общем предложение тёщи даже обрадовало Василия

И сейчас он перевёл взгляд на фотографию совсем молодых родителей жены, поднял рюмку и выпил.
И в этот момент зашевелились плотно сдвинутые шторы у входной двери. Сантиметрах в тридцати от пола образовалась щель. «Кот», подумал хозяин и тут же увидел кота, спящего на коврике у печки. Щель расширилась, а на затылке зашевелились волосы. Василий не испугался и даже начал вставать, шаря рукой по столу в поисках чего ни будь тяжелого. А в это время в щель пролезла голова человека.
- Егор! Мать твою! Я ж хотел в тебя сковородкой бросить. Ты чего на карачках, или виноват в чём?
Егор прижал палец к губам, другой рукой делая какие - то знаки.
- Тебя там на прицеле держат, или может монстры какие привиделись? Вот что город с человеком делает. Сколько я тебе говорил, не смотри ты эту дрянь американскую...
- Да при чём здесь это…- зашептал Егор – Василиса где?
- Ааа! Так ты не ко мне, ну тогда ползи назад. Нету её. - Василий сел на табуретку и продолжил ужин.
Егор встал с колен и посмотрел на окно.
- А придёт когда?
- Егорка, ты совсем опупел? Может мне постель для вас расстелить и до Шарика в будку уйти спать. – Василий очень похоже изображал ревнивого мужа - Тебя Нинка ударила чем тяжелым или ты самостоятельно сбрендил, в своём городе от безделья.
- Да ты чё подумал Вася? Я же это… Боюсь я её. – и покачав головой тихо добавил - Скажешь тоже.
- Это после того, как она тебя по огороду черенком гоняла.
- Вот чего ты всё время про это вспоминаешь, сколько лет прошло.
Василий захохотал:
- Может расскажешь, что между вами произошло тогда. Она ерунду какую - то говорит. Может под юбку ей заглянул случайно.
- Я её и не видел даже. Выпить мне захотелось, сил нет, ну я и крался через огород, что бы с тобой…того. По маленькой. А тут бах, по спине, я и не понял, что это было. И бутылку, и закусь выронил да бежать. А мне опять, уже ниже спины, вот тут я уже сообразил с какой стороны и обернулся. А там Василиса.
- А она говорила, что за бабу тебя приняла – Василий закашлялся от смеха.
- Я же картошку полол, ну и халат Нинкин белый надел, чтобы не так жарко было, да платок на голову намотал от солнца.
- Ой не могу я с тебя Егор. Вот спасибо! развеселил! А то целый день как проклятый и поговорить не с кем.
- Тебе смешно. Так это, может успеем до её прихода по капельке, а то зря тащил получается – из – за пазухи гость достал бутылку водки и пакет с закуской.
- Я с тебя не могу. Уж внуки выросли, башка вся седая, а всё как в молодости, ломоть хлеба, да помидоры. Не удивлюсь если в кармане коробок с солью.
Егор достал из кармана спичечный коробок.
- Вась, а может пойдём в палисаднике посидим, как в молодости. Да и спокойней мне там.
- Если Василиса появится сбежать можно?
- Ну да. Вот ты смеёшься, а я ж тогда подумал, что это кара небесная…
Василия опять скрутило от смеха, он махал рукой, пытаясь что - то сказать, но всё, что мог произнести:
- Не…Не…
И лишь когда отпустило, достал еще одну рюмку из буфета и налил.
- Не придёт она, уехала!
- Совсем? Развелись или для профилактики разбежались?
- Дурак ты Егор! Вот ты чего в деревню приехал?
- Так у тёщи моей юбилей. Нинка сказала дома сиди, а то нажрёшься как в прошлый раз.
- Ну и…?
- Чего ты нукаешь? Не запряг… Причём тут моя тёща?
- Так наши тёщи в один день родились.
- Да ты что? А я и не знал.
- Не знал он, а прошлый юбилей мы в столовой справляли, сразу два, вместе. Еще тесть жив был.
- Иван Петрович золотой человек был, давай за него выпьем – опрокинули глядя на портрет, Егора передёрнуло – У меня тесть тоже мужик неплохой, вот только тёщу слушается во всём. Вот скажи мне, зачем они в райцентр переехали? Чего там хорошего.
- Тяжело старикам печку топить. Дрова, уголь, привези, да закидай, а под дождь попадёт долбить потом. А снега сколько перелопатишь за зиму? Забыл уже? У нас дворников нет, чуть глаза продрал и вперёд. Такой вот фитнес. А там и вода, холодная, горячая, горшок тёплый.
- Да понимаю я всё, а не представляешь, как домой охота. Чужое там всё.
- Так и возвращайся, дом в порядке, я за ним присматриваю.
- Я бы хоть сейчас. Нинка не захочет. А без неё…Она хоть и с тёщиным характером, а всё же привык я к ней. Не поверишь, скучаю. Наливай, чего ты её в руке греешь?

*

Василий наслаждался отдыхом. Ночью гуляли с парнями и девчонками, почти до утра, потом отсыпался до обеда. Огорчало только одно, в компании было очень хорошо и весело, но как только он пытался проводить, кого - то из девушек, они всячески старались от него избавиться. До армии, всё было иначе, доходили слухи, что девчонки дрались из - за него. Молодой человек считал всё это сплетнями, серьёзных отношений не заводил, считая себя слишком зелёным для этого.
- Сынок, там к тебе пришли – мать стояла возле кровати и трясла его за плечо – Не натворил чего?
Трудно забыть то, что нарабатываешь годами. Василий быстро оделся и уже перед дверью шепотом спросил
- Кто?
- Председатель – Так же шепотом ответила мать.
Иван Петрович казалось занимал собой, всё пространство, оставленное для хозяев, русской печкой. Он восседал на дальнем конце стола, отвернувшись высматривая что – то в окно.
- Здрасьте, дядь Ваня.
- Аааа Василий! – председатель встал, почти упершись головой в потолок и протянул ему огромную ладонь – что - то не заходишь поздороваться в контору. Так вот я сам решил… Мы люди не гордые.
- Да я …
- Знаю, знаю. Три года всё же не шутка, отойти надо – председатель отвернулся к окну – Надо мужиков послать Прохоровым ворота поправить. А то не дай бог завалятся да придавят кого.
Повернувшись к стоящему Василию, долго смотрел на него:
- На Тихом океане говоришь служил – даже не спрашивая, а как будто читая личное дело – А на каком корабле?
Василий замялся, оглянувшись на мать.
- Да я это… на подлодке служил.
Мать охнув осела на стул. Председатель посмотрел на неё строго:
- Ты чего Ивановна, сказок наслушалась? Ну ка глянь на сына, красавец, крепкий, румяный, чуб вон какой, загляденье. Ну а вообще, со здоровьем как?
- Да нормально всё, сейчас и на атомных безопасно, а я на дизельной …
- Ну вот видишь Софья Ивановна, на дизельной он служил. Это как тракторист. Я правильно говорю, Василий?
- Ну да, примерно так и есть – улыбнулся Василий.
- Так ведь я к тебе по делу – Иван Петрович, смотрел куда то мимо него – Водитель мне нужен. Вот я и подумал про тебя.
- Даже не знаю, я на трактор хотел… 
- Вон оно как! А я уж грешным делом думал, что ты в город решил… А мы давай договоримся так, ты пока водителем поработай, а там дальше смотреть будем.
- Да я как – то... – предложение было неожиданным. Василий надеялся еще как минимум на недельку отдыха - Хорошо, я согласен. А когда выходить?
- Так прямо сейчас, чего тянуть. Поедем в контору, оформишься, а завтра с утречка в райцентр поедем – легко хлопнул ладошкой по столу, как бы утверждая сказанное, и встав направился к выходу, у самой двери повернулся – я до Прохоровых дойду всё же, гляну, что там с воротами, а ты пока позавтракай. Без завтрака никак нельзя.

Машина скрипнув тормозами, остановилась около председательского дома. Вася всегда подъезжал немного раньше назначенного времени. Подождав, когда пролетит поднятая пыль, открыл дверку и потянулся запрокинув голову.
- Здрасте – за забором стояла Василиса.
Василий от неожиданности, чуть не ударился головой об руль.
- Ты чего пугаешь так?
- Ягодку хочешь? – смеясь спросила Василиса и протянула полную чашку, красной, крупной земляники.
- Ух ты, сладкая наверное – сказал Василий, а сам думал «Какая красавица, жаль, что молоденькая совсем»
- Ешь, чего смотришь? Вкусная! – девушка смеясь взяла ягоду и сунула себе в рот – Эээй, ты чего застыл как столб?
Василий смотрел на стоящую за оградой Василису и не мог понять, что с ним происходит. Хотел ответить, но в голову лезли всякие глупости. Василиса, вдруг тоже стала серьёзной, посмотрела прямо в глаза, как обожгла и повернувшись скрылась за домом.
- Ну и долго ты так стоять будешь? А то, может я лучше пешком, какой - то ты сегодня… Не того… – председатель сидел в машине и улыбался.
- А я и не заметил, когда вы прошли – Василий хлопнул дверкой и завёл машину.
- Я и говорю не того. Ты ягоду может съешь, или так и поедешь? Ох как я тебя понимаю хлопчик.
- В каком смысле – молодой человек сунул ягоду в рот и включив передачу, вопросительно взглянул на начальство.
Иван Петрович смотрел куда то в сторону:
- Давай ка Вася в тракторную бригаду, попутно на ферму заглянем, а там уж видно будет – и помолчав добавил – Я ведь тоже, когда Марию свою первый раз увидел, дар речи потерял. Она зашла ко мне в комитет комсомола, что – то спрашивает, а я рот роскрыл, а сказать ничего не могу. Ох и выглядел я тогда дурак – дураком…
- А она?
- Говорит понравился сразу. Обидеть не хочет. Какой там понравился, не убежала сразу и то хорошо. А у вас с Васькой чего?
Василий пожал плечами, но ответить не успел, председатель высунувшись в окно кричал задремавшему на солнышке пастуху:
- Ты погляди, куда у тебя телята пошли, ну отгони ты стадо подальше да спи сколько хочешь. Чего ты около деревни крутишься. Вот оболтус!  - и обернувшись в Василию - Ты к воротам езжай, там жди, я быстро, напрямик.
И выпрыгнул из не успевшей остановиться машины.
А Василий задумался над вопросом Ивана Петровича. Спору нет, председательская дочка хороша, даже очень хороша. Вот только Василий всерьёз думал о женитьбе, а кандидаток в жены не находилось. Девушки его сторонились, кто знает, может поверив в сказки о радиации на подводных лодках, а может и по другой, не ведомой ему причине. Опять вспомнилась сегодняшняя встреча с Василисой, уж очень девушка была красива. А еще показалось, что и он ей не безразличен. Да куда там, она же молоденькая совсем, ей ещё в куклы играть.

*

- Егор, всё хотел тебя спросить, да не случалось, как – то. Как ты с Нинкой снюхался, она же вроде нос от тебя воротила. А потом вдруг письмо приходит, свадьба у Егора.
- Как будто и не знаешь.
- Нет, не знаю.
- А я тебе верю. Хоть и брехло ты Вася, а верю. Только сначала выпьем за упокой.
- Помер кто? Из наших, деревенских?
Егор встал, поднял рюмку и произнёс торжественно:
- А выпить я тебе предлагаю, друг мой лучший, за упокой нашей, безвозвратно ушедшей Вася, молодости… - и опрокинул рюмку.
- Тьфу ты дурак, я думал и правда кто помер.
- Ты сам напомнил мне о ней, молодости нашей дурной. Вот если бы была возможность, я бы на край света уехал, чтобы на Нинке не жениться. А ты с края света примчался к своей Василисе. О как приворожила она тебя.
- Ты говори да не заговаривайся. Если хочешь знать, я вообще на неё внимания не обращал несколько месяцев. Да только и в мою сторону мало кто поглядывал.
- Все девки в деревне на тебя заглядывались, да боялись приближаться к тебе.
- Егор, ты пьяный уже. Быстро ты сегодня чего - то? Городишь чё попало.
- Так ты и правда не знаешь?
- Что я не знаю?
- Так ведь это на проводах твоих было, вечером, утром ранёхонько, уже на поезде ехал к океану. А я то думал, тебе рассказали.

Проводы гуляли в клубе, вернее на площади около клуба. В помещении не поместились бы столы, за которыми гуляла вся деревня. Вернее, приглашены были все. Егор Ильич Сергеев на велосипеде лично объезжал дворы, приглашая народ. Да и повод не шуточный, всё же впервые, нашего, деревенского забирали в морфлот, да еще и аж на самый Тихий океан.
В общем то, такая гулянка была делом обычным. Столы стояли в пространстве освещаемом несколькими фонарями с клуба и конторы, которая находилась, напротив. В этом пространстве, пели, танцевали, разговаривали, всё это происходило одновременно и было настолько привычно, что никого не удивляло. Молодёжь лет с шестнадцати, была допущена к застолью, но не к выпивке, это было негласным правилом.
Но жизнь текла и за границами света и тьмы. Уже несколько поколений соблюдало еще одно правило, справлять лёгкую нужду, покурить, выяснить отношения и по другим делам, девочки ходили за левый угол, мальчики за правый. За клубом было выстроено добротное помещение с написанными масляной краской большими буквами М и Ж, но в кустики было привычнее, да и от событий происходящих около стола, как бы не отрываешься.
Вот и сейчас, на «женской» стороне собралось много народа. Девушки покуривали за кустами, старательно прикрывая огоньки сигарет ладошкой и наблюдая за тем, что происходит в световом пятне. Те, что помладше, просто наблюдали за всем происходящим, у них все эти «радости жизни» были еще впереди.
- Эх девки! Какой же Васька лапочка! Вот повезёт же кому – то, замуж за него выйти! – с грустью произнёс кто – то, из курящих – Я точно смогла бы, все три года его ждать.
- Размечталась - ответили ей – Егор говорил, что Васька специально ни с кем не дружит. Не верит, что есть такие, которые ждать будут так долго. Три года – ужас какой!
- Ага! Живи как монашка три года, а он привезёт с собой русалку. – бросив окурок на землю и раздавив его носком красивой туфельки, сказала третья – А ты уже старуха, никому не нужная. Васька конечно парень хороший. Но…
- Он на мне женится – из тени вышла Василиса.
- Тебе же 12 лет еще – охнули из толпы
- Ну и что? Через три года придёт из армии и женится.
Она говорила таким уверенным тоном, что все сразу ей поверили. Но тут из кустов, появилась, поправляя коротенькую мини юбку Люська, или как она сама называла Люси.

Люська была первой красавицей в деревне и одноклассницей Василия. После восьмого класса она уехала в город учиться на фельдшера, как мать, проработавшая всю жизнь в деревенском медпункте. Люська в деревню возвращаться не собиралась, считала себя «городской», о чём должны были свидетельствовать, та же мини юбка, ГДРовская, светло – голубая кофточка и туфли на высоченной платформе.
- Девочка, вот когда отслужит, тогда и приходи – выдохнув дым прямо в лицо Василисы, сказала она. – А сегодня ночью он на мне женится, хотя к чему эти формальности мы просто переспим.
Её смех, поддержали редкие хохотки. Девушки были обескуражены и озадачены, пошлостью Люськи, впрочем, как и смелым заявлением Василисы. Они стояли друг против друга. Люська была худа и высокомерна, а на лице её читалось презрение к стоящей напротив «соплячке»
Никто не понял, что произошло в следующий момент. Люська, только что смеялась в лицо Василисы и вот уже она ползает среди окурков и плевков мыча, непонятное и кривясь от боли.


Василиса была поздним ребёнком. Она еще в куклы играла когда один за одним, вернулись из армии старшие братья все, рослые и статные, как на подбор, все служили в ВДВ и всему, что умели, научили сестрёнку. Лицом и фигурой она пошла в мать, но и от отца природа взяла не скупясь. В свои годы, она ловко справлялась с любой работой, хоть дома, хоть во дворе. Умела управиться с лошадью и подоить корову, метко стреляла из «мелкашки» и прилично владела приёмами самбо. Да и выглядела внушительнее большинства девушек, что стояли сейчас, напротив. 
- Я предупредила – только и сказала Василиса и перешагнув, через корчащееся на земле тело исчезла в темноте.

Свидетели этой сцены, еще какое - то время смотрели в ту сторону куда она ушла, переваривая произошедшее. Потом, решили, всё - таки помочь Люське. Её правая рука висела плетью. Отмахнувшись от помощниц левой рукой, она грязно всех обматерила и пошла в сторону своего дома.

Жила Люська на дальнем краю деревни, главной достопримечательностью которого была лужа. Старики рассказывали, что лужа была всегда, они «беспортошниками» именно в ней открывали купальный сезон. Потом мимо лужи стали прогонять частное стадо, здесь хозяева, встречали свою скотину, вернувшуюся с пастбища. Коровы лёгкой рысью, проливая из болтающегося вымени молоко, бежали к луже, чтобы напиться, одновременно богато удобряя берега водоёма, лепёхами навоза.
Прямо в луже, почему - то стоял фонарь, освещавший саму лужу, окрестности и даже двор Люськиного дома. Прямо к фонарю, выходил переулок, соединявший две улицы.
«Первая красавица деревни» подвывая от боли и пережитого позора шла сейчас, по знакомому с детства переулку, уверенная, что всё худшее с ней уже случилось. Даже ослепивший её фонарь, не сбил с пути, она могла бы пройти по этой тропинке с закрытыми глазами, если бы не зацепилась модной туфлей за ветку. Потеряв равновесие, девушка полетела в заросли репейника, которым густо порос этот берег лужи. На мгновение, ей даже показалось, что растения тянут к ней усыпанные колючими шишками конечности. «Мамочка», только и успела подумать она, прежде чем рухнула в густые заросли. А пытаясь выбраться из них, оступилась и плашмя упала в лужу. Вода привела её в чувство.  Но видимо напрасно, Люська, слишком старательно стирала из памяти всё, связанное с родной деревней, вот и сейчас, не подозревая подвоха, с трудом шагая по заиленному дну она направилась прямо к своему дому. Опять подвела модная обувь. У самого берега, правая туфля, не слетела, а выскользнула из - под ступни, тем не менее осталась висеть на ремешке зацепленном вокруг щиколотки. Потеряв равновесие девушка рухнула в скользкую, липкую массу, в плечевом суставе вспыхнуло нестерпимой болью и только когда шок начал проходить, она почувствовала запах и поняла в чём она лежит. Попыталась встать, но с левой туфлей случилось та же неприятность. Люська, дёрнулась, чтобы опять не не упасть на правую руку. Попытка оказалась удачной, но слишком сильной. Приземлившись на левое плечо, она перекатилась на спину. Бессилье и обида переполнили чашу терпения несчастной, лёжа на спине она плакала так, как не плакала еще никогда в своей жизни.

Правду ли говорят про материнское сердце или нет, но мать, похоже всё - таки услышала тот беззвучный крик дочери и проснулась. Полежала прислушиваясь к звукам на улице. Заснуть не удавалось, а еще сердце сжималось, как будто чувствуя надвигавшуюся беду. Накинув платок на плечи, вышла во двор, затем скрипнув калиткой на улицу. Только здесь, услышала странные звуки, доносившиеся непонятно откуда. А еще на краю лужи, слегка подрагивая, лежало нечто. Осторожно подойдя, женщина, с трудом узнала в лежавшем существе, рыдающую Люси.
Остаток ночи, мать с дочерью провели в еще неостывшей бане. Опытный фельдшер, быстро вправила вывихнутую руку, а потом отмывала да успокаивала не перестающую плакать дочь.

- Вот такая история Василий. Наверное, это тебя я должен благодарить, что проснувшись однажды, обнаружил рядом с собой, в постели, Нинку. Куда деваться пришлось жениться. Вообще то, если по - честному, я за ней бегал давно, а она по тебе сохла. Такая вот жизненная история, куда там Шекспиру.

Василий сидел ошарашенный. Так вот почему девки сторонились его, как прокаженного, а он то голову сломал… Выходит и на остановке тогда она оказалась не случайно. Ничего себе поворот.

Он пока не понимал, как к этому относиться. Женился то он на Василисе, по любви, да и сейчас любил. К девкам его тянуло, по понятной причине, молодой же, гормоны в башке такие пляски устраивали, мама не горюй. Но, получается, что Василиса и выбора то ему не оставила. Ну хорошо, а кого бы ты выбрал к примеру? Нинку?
- Нет, в этом просто так, не разобраться. Давай ка Егор пить. Утро вечера мудреней.
- Святые слова Вася.
Хрустя огурцом спросил:
- Егор, а ты то откуда всю эту историю знаешь. Подсматривал?
- Я с тобой всё время был. Даже на станцию хотел… Не взяли. Это уж потом, после свадьбы, мне Нинка рассказала. Они втроём за Люськой пошли, мало ли что. Помочь там…
- Помогли?
- Каво там, чуть не сдохли со смеху. Надо сказать, Люси, это заслужила. Слишком уж она высоко себя вознесла. Она ведь в деревне так больше не появлялась. А в городе встретил как - то, на улице. Сама окликнула. Ну так, поболтали ни о чём. А тут и мужик ейный подошел, с внучатами. По правде сказать, мужичонка так себе, очкарик плюгавенький. А тёща рассказывала, она с тётей Аней, мамкой Люськиной, вроде как подруги. Так та, на зятя не нарадуется. Живут говорит хорошо.
- И ладно. Ну их всех. Мы сегодня пьём. Ты не забыл?

*

Звенело в голове, в ногах, руках, печени. Надоедливо и долго. Звенело так, что зачесалось в носу. Василий попытался открыть глаза. Не получилось. Интересно почему? Так, стоп! Мне интересно, значит я думаю. А раз думаю организм в порядке. Тогда что звенит, что сдавливает грудь и почему так хочется чихнуть. Чихнул он знатно, так, что с груди спрыгнул кот, вместе с хвостом, который и был причиной щекотания. Но в голове загудели колокола, причём самые басистые. Бумммм. А звон не прекратился. А еще он мог видеть. Странно, почему он лежит на полу? Или не на полу? Попытался приподняться, не получилось. Болела спина, онемели ноги. Что же было вчера?
Вчера приходил Егор. Почему приходил? Если я в таком состоянии, то и он, не мог далеко уйти. Что же это так назойливо звонит? Ага, так это же телефон!
- Да заткнись ты. Щас, не видишь, плохо человеку.
Василий с трудом перевернулся на колени и протянул руку к трубке. Телефон замолчал.
- Вот сволочь! Чего тогда звонил всё утро?
Почему же так ноет всё тело и не слушаются ноги? Василий оглянулся на своё ложе. У раскладушки были сложены задняя и передняя ноги, зато середина гордо возвышалась сантиметров на тридцать.
- Это я так спал? Тогда понятно. Как спина не сломалась?
Василий встал, попил из банки рассола. Жить стало легче. Повернулся к окну и увидел Шарика. Пёс стоял на задних лапах и смотрел на хозяина.
- Сейчас, Шарик, погоди немного, сам оживу чуточку.
Шарик гавкнул понимающе. Но тут же заголосили поросята, за ними утки, даже петух поддержал эту какофонию. Тут уж хочешь – не хочешь, хоть умри, а кормить надо.
- Да чтоб вас. Иду я, иду. Только не орите. Время то всего шесть часов. А кто же это мог звонить такую рань?
Василий выложил в миску остатки картошки, смёл крошки и куски хлеба, залил это всё простоквашей. Шарик страсть как любил простоквашу.
На улице было прохладно, пока кормил живность, почти полегчало в голове. Только когда полез в курятник больно ударился о низкий косяк, опять бумкнул колокол и почти сразу зазвонил телефон в доме.
- Да ну вас.
Собрал яички, осмотрелся во дворе, не забыл ли чего и только тогда пошел в дом. Телефон замолчал, как только он перешагнул порог.
- Вот же скотина какая! Издеваешься, что ли. – показал аппарату кулак – не отвлекай.
Огляделся. Не так уж сильно они вчера насвинячили. Можно сказать, культурно посидели. Собрал пустые бутылки и уже собрался выйти из дома, когда опять подал голос телефон. Захотелось шваркнуть бутылками об пол, но представив последствия передумал.
- Ну смотри же скотина, только попробуй сейчас отключиться, я тебя совсем отключу. Подействовало. В трубку дышали.
- Слушаю! Ой Василиса! Это ты мне всё утро названиваешь? А я только на улицу, слышу телефон, пока дойду – отключается. А ты чего звонишь, соскучилась? Егор, а при чём тут Егор? Ну да, заходил вчера, выпили по капельке, за тёщино здоровье и всё! Слышала, как язык заплетался? Егор пел? Погоди, я тебе, что, сам позвонил? А, ты звонила… Какие бабы? Ты чего Вася? Да ты… Не выдумывай…
Василий в недоумении смотрел на трубку
- Бабы какие – то? Чё к чему? Трубку бросила.
Убрал соленья в холодильник, протёр стол и вздохнув решил еще и пол помыть.

*

Иван Петрович вошел в дом, снял пиджак и кепку, ополоснул руки и лицо в рукомойнике, взял висевшее рядом полотенце и пошел к столу вытираясь на ходу.
- Ну и чем кормить будешь меня сегодня – уселся на стул и поднял глаза на супругу – Ох ты ж! Маруся, случилось чего?
Мария Степановна, поставила перед мужем полную тарелку борща, миску с нарезанным хлебом и старательно пряча заплаканные глаза повернулась, чтобы принести ложку.
- Тааак! А ну сядь. Рассказывай.
Мария послушно села с ложкой в руке, опустив голову и шмыгая носом.
- Случилось чего, спрашиваю?
Супруга не ответила, только повернула голову в сторону дочкиной комнаты.
- Понятно! Васька, сюда иди!
- Не надо Ваня! – негромко попросила Мария – Беременная она…
- Кто, Васька? Таак! А ревешь чего?
- Так ведь девчонка совсем…
- Не такая уж девчонка, если сообразила, как это делается.
- Всё равно аборт делать не буду – Василиса появилась в открытой двери, топнула, как будто утверждая свои слова и закрыла дверь.
- Характер! – хохотнул председатель и уже громче, чтобы услышала дочь – А кто говорит про аборт? Рожать будешь. А ты не реви. Что случилось, назад не вернёшь. Давай думать будем.
Мария едва заметно кивнула, но хлюпать перестала.
- Ложку то дашь, или мне так хлебать? – и принялся молча есть борщ. А когда облизав ложку положил её в пустую чашку и отодвинул от себя, наконец спросил, кивнув на дверь. - Папаша то, кто?
- Так Васька же Сергеев.
- Вот подлец, а мне то брехал... Ну ладно, хоть путёвого нашла, а не абы с кем - и хлопнув ладонями по столу добавил – А достань, ка ты мать, бутылочку, да пойдём к Сергеевым в гости сходим. Давненько мы с Егором Ильичом не общались. Как в лесники ушел, так и не видал его почти. Как считаешь, одной маловато будет? Вы ж Софьей тоже пригубите.

Дверь широко распахнулась и в дом низко наклоняясь, вошел председатель, за ним осторожно шагнула жена. Визитам Ивана Петровича, никто не удивлялся, он старался знать все проблемы земляков, а потому частенько заглядывал в их дома. Сейчас, всё было по - другому. Председатель был в рубахе, без привычных пиджака и кепки. Опять же с супругой.
- Вечер добрый хозяева. Гостей примете ли?
- Ой проходите, проходите – засуетилась Софья Ивановна – Радость то какая! Чего встал Егор? Усаживай гостей за стол.
Егор Ильич, хорошо понимал, что гости пришли не просто так, а по делу. Вот только по какому, не мог понять, а когда на столе появились две поллитры, удивился еще больше.
- Василий то ваш, где? – Иван Петрович откупорил бутылку и начал разливать в поставленные рюмки. На столе как по волшебству возникали закуски, Мария помогала хозяйке накрывать на стол.
- Так на работе – неуверенно ответил хозяин – Натворил чего?
- Ну это с какой стороны посмотреть. Интересная история, я не на работе давно, а его нет. Он не калымит случаем?
- Да вы что Иван Петрович, не такой он. А если надо куда, так спросил бы у вас – вступилась за сына Софья. – Так вот же он.
За окном заскрипели тормоза.
- Вот, чего они скрипят, а Егор? Ты же старый механизатор.
- Грязь попала, а может и колодкам конец. Стёрлись. Так за что пьём то?
- А вот сейчас Василий зайдёт и узнаем. Я пока и сам, не всё понимаю. Так колодки говоришь, вот и Васька говорит колодки. Ладно купим ему колодки, а то откажут тормоза и … А это сейчас не ко времени.
Все молчали, когда в дом вошел Василий. Увидав застолье, замер, вопросительно глядя на гостей.
- Расскажи - ка нам Василий – заговорил первым председатель, где это тебя носит. Небось перед девками форсишь?
- Так на заправку ездил, да в салоне сполоснул немного, целый день по пылюке гоняли.
Хозяева расслабились услышав слова сына, а отец не смог скрыть мимолётную улыбку.
- Чего встал столбом, садись поужинай, а мы выпьем пока. Может и ты с нами?
- Не пьёт он. Работа говорит не позволяет – Поставив тарелку перед сыном, сказала Софья.
- А чем ты его кормишь, уж не борщом ли? Налей - ка и мне плошку, сравню, чей лучше.
- Ваня, да скажи ты уже, не видишь люди измаялись. А тебе только поболтать бы. – не выдержала Мария Степановна.
- Ну ладно, скажу. Дело такое…деликатное что ли. Как и начать? А пришли мы к вам, вот по какому поводу. Расскажи нам Вася, только честно, как это у вас с Василисой всё сладилось гладко.
- Что сладилось?
- Глянь Егор Ильич, как врать надо. Мы так не умеем. Беременная Васька. От тебя говорит.
Василий, вдруг сник, опустил глаза к столу.
- Значит признаёшь? – тяжело вздохнул председатель.
- Ах ты ж подлец – вскочил Егор Ильич.
- Успокойся Егор – председатель, положил тяжелую руку на плечо хозяина – мы ж сюда не скандалить пришли. Садись, надо всё спокойно обсудить. Мы, что в их возрасте соображали больше? Время сейчас другое. Ну и какие у тебя планы на будущее, с учетом сложившейся ситуации.
- Нравится мне Василиса, давно уже, только… - Василий поднял глаза полные слёз и глядя на председателя твёрдо сказал -  Ребёнка усыновлю, воспитаю как родного. На трактор пойду, там заработки больше…
- Ты погоди про заработки. Что значит, усыновлю? Это, что не твой ребёнок?
- Не было у нас ничего. Маленькая она еще, как можно?
- Маленькая, ага… Час от часу не легче. Ну, а ты чего довольная сидишь – глянул Иван Петрович на жену.
- Вы уж простите нас, Соня и Егор и ты Вася прости. Ошалела я от такой новости и поверила, как дура Василисе. Никакого ребёночка у неё не будет, это она сказала, чтобы замуж за Василия выйти. Давно она глаз на него положила, да я всерьёз не принимала всё это. Ой как стыдно то… Вы уж простите ради бога.
- Да за что прощать то. – всплеснула руками хозяйка - Хорошо, что всё так разрешилось, от сердца прям отлегло. Ведь девчушка еще. Ну, а уж раз собрались такой компанией, так давайте посидим.
- И то верно, посидим, выпьем – ожил хозяин – когда еще доведётся вот так посидеть.
- Так на свадьбе же – засмеялся председатель – Вы чего не поняли? Они же друг другу нравятся. Вот и пусть, встречаются да целуются. В Василии, я уверен, он глупостей не наделает, а наделает, самому и расхлёбывать. Так, что я не против, вот только Василисе школу закончить хотя бы. А ты Василий пока дом поставишь, сыновья мои помогут, да и мы с Егором пока еще в силе. Как думаешь сват?
- А чего тут думать – хозяин разливал самогон по рюмкам – Поможем. Сват!
Василий испытавший за короткое время весь спектр эмоций сидел пьяный от счастья. Так значит Василиса к нему тоже неравнодушна. О таком, он даже мечтать не смел.
- Я скоро – молодой человек сорвался из - за стола и исчез за дверью.
- Как же, скоро – усмехнулся председатель – Молодёжь! Ну так и нам, вроде бы некуда спешить.   
 
*

- Вася, похмелиться есть чё? – на пороге возник Егор.
- Только рассол – Василий достал из холодильника, банку с соленьями – Ты где был?
- В своём доме ночевал. Проснулся не пойму ничего. А главное Нинки нет нигде. Потом вспомнил и сразу к тебе.
- Как дошел то, мы вчера неплохо наелись, ты пел даже.
- Я пел? – Егор сел – А про что?
- Я и не помню, это Василиса сказала.
- Она вернулась? – Егор привстал, приготовившись бежать.
- Не, она звонила вчера. Слышала, что ты пел.
- Она, что знает?
- Ну да. Чего всполошился? В первый раз, как будто.
- Вась, а правда ничего не осталось? Должен я был припрятать, хоть глоток. Натура у меня такая. Всегда думаю про завтрашний день.
- Ну ты только сам поищи, некогда мне, пол хотел протереть.
Василий мыл пол, ползая на коленях. Жизнь возвращалась в отравленный алкоголем организм. Он давно знал, что от похмелья, самое лучшее лекарство физический труд. Специально, для этого под навесом хранились огромные чурки. Хватало порубить всего одну, чтобы восстановиться полностью. Сегодня вот, обошлось без колки дров.
- Ну ты жучара Васька. И когда успел? С утра пораньше? - Егор стоял у двери в спальню, с трёхлитровой банкой, в которой оставалось еще грамм двести самогона.
- Мы, что и банку приговорили? Видать серьёзная причина была. – Василий сел на корточки
- Ты мне зубы не заговаривай. Ну и как она? Думал не замечу? – Егор загадочно улыбался, кивая головой в сторону спальни – Слушай Вась, а можно и я её, того?
- Чего того? Ты о чём вообще?
Выражение лица Егора сменилось на недоверчивое:
- Ты чего, правда не помнишь? Откуда она взялась?
- Кто взялась?
- Да баба же, в твоей спальне! Голая! Я главное испугался, думал Василиса, потом присмотрелся, нет, не она.
- Какая баба? У тебя чего, глюки? Ты случайно не наркоманишь?
- Сам ты наркоманишь. – Егор обиделся – У него баба в постели, а он обзывается.
Василий встал и решительно направился в спальню, а через секунду выскочил оттуда как ошпаренный.
- Егор, ты совсем ополоумел? Зачем ты её сюда привёл?
- Не приводил я никого. Вообще в первый раз вижу - взглянув на растерянного друга – Так это не ты? А как же тогда она сюда попала?
- Сейчас не это важно, как её вывести теперь из дома. Не приведи господи, если Вася узнает, да еще в нашей постели…
- Убьёт, как пить дать убьёт.
- Да при чём здесь это? Она же ни за что не поверит, что у меня с ней не было.
- А точно не было?
- Да иди ты… Даже если бы было, только не в доме и уж тем более не в нашей спальне. Такое даже в голову прийти не могло.
- Мы вчера накачались сильно, может не помнишь?
- Василиса ревнивая сам знаешь. А за тридцать с лишком лет, у меня такие инстинкты выработались. Нееет, какой бы я пьяный не был, такого себе позволить не мог.
- Но как - то она сюда попа… - Егор вдруг побледнел и начал сползать со стула, взгляд его застыл на входной двери.
Предчувствуя недоброе, Василий медленно обернулся. В дверном проёме стояла Василиса.
- Бойцы вспоминают минувшие дни и сколь самогонки сожрали они. Здоров Егор. Вот почему, как только появляешься ты, вы нажираетесь как свиньи. – и повернувшись к Василию – Ты свиней покормил?
- Всех покормил и Шарика тоже. Ааа еще яички собрал…
Егор, затравленно осматривал окна, как путь к отступлению и только поняв, что единственный, перекрыт Василисой, вздохнул обречённо и смирился с предстоящей скорой кончиной.
- Что праздновали, на этот раз?
- Да так, молодость вспоминали. А ты чего так рано?
- Соскучилась. Знакомая подвезла. - голос Василисы звучал недобро.
- Слушай Василиса, а давай к моим в гости сходим, мамка давно звала.
- Устала я, переодеться хочу.
- Нет! Не заходи в спальню.
- Так у меня же вся одежда там.
- Я тебе вынесу.
- Ты хочешь, чтобы я здесь, при Егоре переодевалась?
- А он отвернётся – Егор часто закивал.
- Два придурка – Василиса оттолкнула мужа и остановилась.
Навстречу ей из спальни, раскинув шторы, вышла женщина. Сейчас она была в халате, Василий даже заметил, что в халате жены. Небрежно завязанный поясок, не скрывал голой ноги, а большая грудь так и стремилась выпасть в открытое до пояса декольте.
- Мальчики, привет! Может угостите даму сигаретой?
Мальчики онемели.
- Фу, какие вы сегодня невежливые. А ночью жениться обещали. Причём сразу оба. Попользовались и в кусты. Эх вы!
И ловко обойдя Василису вышла из дома.
- Васенька, это всё не правда. Я… мы её знать не знаем, в первый раз увидели сегодня утром.
- Думаешь я тебе поверю? – оттолкнув мужа она зашла в спальню хлопнув дверью.
- Беги Егор, спасайся. Спрячься дома и никуда не выходи.
- А ты как же?
- Есть одна мысль, ну а не получится вспоминай меня.
- Может вместе?
- Убегай, пока не опомнилась, а я пойду сдаваться и набрав полную грудь воздуха шагнул в сторону спальни.


- Василиса
- Уйди кобель.
Василий тихо прикрыл за собой дверь и на цыпочках пошел к кровати.
- Сдурел, что ли? Отстань сказала! Вот же прицепился, как клещ. Васька! Дурак! Да что же ты делаешь, скотина такая? Ну Вааася…



Василий сидел на лавочке, за баней. Раньше, они с женой часто сидели здесь – отдыхали, любуясь открывающимся с этого места пейзажем. Речка Быстрянка, плавной дугой огибала деревню слева, лениво стекая к другой реке, побольше, потом, уже вместе вливались в большую реку, чтобы добраться в конце до океана.
Сейчас она была тихой. Название своё она оправдывала только весной, когда опьянев от талых весенних вод, с треском взламывала сковывающий её панцирь и грохоча льдинами проносилась мимо деревни. Наделав шума, она разливалась по прибрежным кустарникам, оставляя на них пучки травы, так же, как глупые люди оставляют везде свои надписи: «Я здесь был»

Однако, несмотря на свою весеннюю несдержанность, Быстрянка никогда еще не доставляла больших неприятностей местным жителям. Ну иногда подтапливала краешки огородов на нижней улице, самый край которой виднелся справа.
Вон Вовка Смирнов, одноклассник, ковыряется с мотоциклом, а жена его Анна, снимает с верёвки высохшее бельё. Волошины копаются в огороде, а дальше видно, как Егор, сидя на завалинке переругивается с Нинкой.
Василий проснулся уже вечером. Удивился, что столько смог проспать. Аккуратно, чтобы не разбудить сопящую рядом Василису, выбрался из - под одеяла. Накормил шумную компанию, пока они не начали орать. В дом заходить не стал, уж больно вечер был хорош.

Зашуршала трава, из – за угла бани вышла Василиса:
- Ты чё ж меня не разбудил.
- Да я и сам недавно проснулся
- Где же недавно, всех накормил гляжу…
- Чтобы не орали.
Василиса села рядом, прижалась к мужниной руке и положила голову на плечо
- Вааась
- Ну
- А это что сегодня было?
- Ты про что? – насторожено спросил Василий.
- Да всё про то… Ты чего – то разошелся, прям как в молодости
Василий выпростал руку и обнял жену.
- Так соскучился…
Василиса потёрлась щекой об плечо мужа, прижавшись еще теснее.
- Хорошо, как…
- Глянь как солнце в Быструхе отражается. И ива старая. Помнишь?
- Нашел что вспомнить. То же мне…
- Как же забыть. Мы ж под ней в первый раз…
- Да ну тебя Вась. Стыдно вспоминать даже. Как будто больше негде было.
- Говорят к удаче это, первый раз под ивой.
- Сколько их было, этих первых разов у тебя… -  Василиса не сердилась сейчас, она даже не пошевелилась.
- Ну вот чё ты опять начинаешь. Сколько раз уже об этом переговорено.
- Как будто не знаю, как за тобой девки бегали.
- Может и бегали, да только не добегали.
Василиса посмотрела на мужа и хихикнув, опять прижалась к плечу.
- Егору спасибо, открыл секрет, чего от меня девки, как от чумного шарахались.
Опять «Хи – хи», теперь не поднимая головы.
- Смеёшься? А про меня ты подумала? Ты же мне выбора не оставила.
Василиса смотрела теперь серьёзно:
- Вась, я тебя что, на верёвке под венец вела? По - моему, ты сам торопился жениться. На руках в ЗАГС занёс, помнишь, что тогда говорил? Тётка, всё причитала: «Поставьте невесту на пол»
- Помню конечно: «Чтобы не сбежала в последний момент». Да не в этом дело. Любил я тебя, да и сейчас люблю. Только устал я от этих разговоров про мифических баб.
- Ничего с собой поделать не могу. Чуть только отвернусь, кажется, что ты за спиной уже с кем - то милуешься. Ну вот такая я дура.
Василий поцеловал жену в губы, потом улыбаясь спросил:
- Зинку то за что фингалом наградила?
- Какую еще Зинку?
- Продавщицу. И не отпирайся, тебя Пантелеич, из огорода видел. Удивился еще, чего это ты так быстро. Зашла и вышла ничего не купив.
- Пантелеич твой малохольный. Чего там он мог видеть в девяносто лет.
- Скажешь, тоже. Зайца с мелкашки в глаз бьёт, а на войне разведчиком был.
- Шпион он а не разведчик. Ну и заходила, поговорить хотела, а там никого ну я и врезала из – за занавески. А нечего с чужими мужьями заигрывать, когда свой в отъезде. Видела я как ты вышмыгнул, с другой стороны.
- Ты б разобралась сначала, а потом кулаки в ход пускала. Приехал Мишка, три дня как. Я к ним домой зашел, насчёт рыбалки договориться, а сынишка сказал, что папка в магазин, мамке помочь ушел. Вот я и зашел. На крылечке с ним посидели в подсобке, да я и пошел домой напрямки, через огороды.
Василиса отвернулась:
- Я что, Аниськин, следствие проводить. Некогда мне было.
- Девочка ты моя глупенькая. – Василий обнял жену.
- Мишка то чего говорит?
- Да они и не видели тебя. Зинка услышала, что зашел кто – то, ну и пошла спокойно из подсобки, только начала выходить, бах в глаз, она и улетела под коробки. Хорошо хоть пустые. Мишка бочку перекатывал, грохот услышал, да крик, бочку на ногу уронил. Пока дохромал до Зинки, коробки раскидал. Та орёт: «Выручка, выручка». Он к кассе, деньги на месте, из магазина выскочил, уже никого.
- А Пантелеич?
- Так никто же не знает. Зинка говорит, что корова рогом… Бабы болтают, что Мишка, по пьяни.
- В следующий раз на людях с друзьями договаривайся.
- А то что? Прибьёшь?
- Застану, прибью. Обоих.
- Погоди ка – Василий медленно повернулся к жене, взъерошил волосы и тихо спросил – А как это получилось, что ты отпустила эту, сегодняшнюю, живой? Да еще и в халате твоём?
Теперь Василий смотрел на Быструху, на лице читался мыслительный процесс. Казалось, что ответ, на заданный вопрос, совсем рядом вот только…
- Она ушла в твоём халате…, а в чём тогда пришла? Никакой одежды в спальне не было, я помню.
- Что ты помнишь, увидел бабу голую на кровати, рассудок потерял.
- А откуда ты знаешь, что она голая лежала.
- Ну понятно же…
- Василиса.
- Говорила я им…
- Кому им? Вася, рассказывай, не тяни.
- Какая ж я дура… Вась, я не хотела, это шампанское – Василиса, теперь смотрела жалобно и виновато.
- Я тебе верю, только теперь точно не усну, пока всю историю не узнаю. Что это было?
- Вась, ты правда не будешь сердиться?
- Если ты больше не будешь ревновать
Василиса опустила голову и тяжело вздохнула.
- Пошутил я, знаю же, что не сможешь… Да и привык я к тебе такой. Даже не представляю, как с тобой другой жить. Скучно будет.
- Правда?
- Что б я провалился. Давай, давай, рассказывай.
- Ну отгуляли мы, из кафешки пришли. Мама прилегла, а я во двор вышла, воздухом подышать. А там, представляешь, подружка моя школьная, Надька Полякова, тоже в гости приехала, её родители оказывается в соседнем подъезде живут. Представь, мы с ней с нашей свадьбы, не виделись. Ты её помнишь?
- Помню. Очень даже хорошо помню. Ну и что твоя Надька?
- Пошли, кофейку попили, потом шампанского. Ты ведь знаешь, как шампанское на меня действует. Про жизнь поговорили, ну я как дура, рассказала, что ревную тебя всю жизнь, ничего с собой поделать не могу. Вот Вика и говорит: «А давай его проверим»
- Так. Кто такая Вика?
- Ну эта, которая утром…Подруга Надькина. Она в театре работает кажется. Вот и предложила такой план. Я сначала отказалась, а когда тебе позвонила, разозлилась страшно, ну и …
- А как попали в деревню и откуда ты звонила утром?
- Так у Вики машина, мы сразу и поехали. Здесь, дождались, когда вы уляжетесь, Вика зашла, разделась, Надька одежду вынесла. Пошли к Таньке Михайловой, утра ждать. От неё и звонила.
- Так, еще одна змеюка. Вот же сучка Танька, я бы про неё не подумал плохо. Надька, то понятно, мстит.
- Кому мстит?
- Может мне, но дурой выставила тебя. Я не стал тогда тебе рассказывать, что она, перед самой свадьбой про тебя сочиняла.
- Надька? Вот же тварь! Прибью подлюку.
- Не связывайся. Я еще тогда её послал. А зная твой характер, она теперь точно в том направлении убегает.
- Стемнело уже.
- Пошли домой, чайку перекусим да спать.
- Ты хочешь спать?
- Неа. Но мы же найдём чем заняться.
- Васька! Ты маньяк?