Спасти его любой ценой. Глава 30

- И что дальше? – Я задаю этот вопрос после некоторой паузы. Градов встает, наконец, со своего стула и подходит к окну. Стоит там некоторое время, слегка расставив ноги и засунув руки глубоко в карманы форменных брюк. По легкому шуму за окном понятно, что на улице идет летний дождь. Но окно наглухо закрыто и запах влажной травы и земли сюда не попадает. Мой «объект» долго изучает серую стену ливня, потом говорит.  Отвечает неохотно. Я так понимаю, он вообще не хочет со мной общаться. Но ничего не поделаешь.
- Начальство решает. Нам остается только ждать.
Вдруг он поворачивается ко мне и спрашивает:
- Ты завтракала?
Я не готова к такой резкой смене темы. С чего бы вдруг его интересует сыта я или голодна?
- Да, капитан Петров принес мне и Дреме завтрак.
- Дрема – это имя кота? – Он кивает на Дремку в моих руках. В голосе слышны насмешливые нотки, или мне это только кажется?
- Да. – Решаю не распространяться.
- Ну и имечко.
- А чем оно тебя не устраивает?
- Да,  мне-то что. Не я же буду его носить всю жизнь. Зачем тебе кошак? Хлопот мало?
- Надо пристроить в хорошие руки. – И это истинная правда. Градов как-то неопределенно усмехается.
- То есть тебе проблем не хватает? Еще находишь?
Объяснять ему детали спасения котенка я не собираюсь. Все равно не поймет. Поэтому просто повторяю:
- Я хочу отдать его добрым людям. Туда, где о нем будут заботиться. – Готова отстаивать свою точку зрения до конца, чтобы он понял, бросать Дрему не собираюсь.
Но спорить и не приходится. Градов вздыхает, кивает головой и произносит:
- Делай, как считаешь нужным. Только бы не гадил.
Ой, как хорошо, что я убрала Дремкины «художества» раньше, чем Градов их увидел.

Открывается дверь кабинета, заглядывает незнакомый молодой человек.
- Товарищ подполковник, Вас и хм…девушку полковник Мищенко ждет. – И голова тут же исчезает в дверном проеме. Градов смотрит тяжелым взглядом на нас с Дремой. Потом направляется к двери. Я не жду приглашения. Сказали же: «Вас и хм…девушку…». Уже у самого выхода решаю, что Дреме лучше остаться тут. Нехотя выпускаю котенка из рук и плотно закрываю за собой дверь кабинета. По коридору идем «гуськом». Первым – Градов, второй – я. Вижу его широкую спину. Память услужливо подсовывает воспоминание о том, какая она твердая и гладкая и как перекатываются его мышцы под моей ладонью. Вот кто просил? Приходится тряхнуть головой, чтобы отогнать эти мысли. Видимо, мне тяжело будет забыть ту ночь, проведенную с ним в ведомственной квартире. Но я же себе обещала – только работа. Хорошо, что кабинет полковника Мищенко совсем недалеко и наш поход занял меньше минуты.

Он ждет нас все также сидя за своим столом. Тучный, с редкими волосами и густыми бровями над почти бесцветными глазами. Он смотрит из-под них устало и словно спрашивает: «Ну, какие еще будут капризы?» Полковник указывает нам на стулья около длинного совещательного стола, который занимает почти весь его кабинет. Градов садится ближе к начальству, я – напротив.
- Александр Владимирович, я обо всем договорился. Отбудете сегодня после обеда. Вас  там будут ждать, встретят, разместят…
Отвлекаюсь разглядыванием сенполий на подоконнике за спиной полковника. Я увидела их еще в свое первое посещение этого кабинета. Но  тогда у меня не было времени полюбоваться их цветением, а сегодня, вроде, есть. Пока мужчины обсуждают какие-то понятные только им вопросы, я анализировала то, что видела. Знаете, что по тому, какие цветы вы заводите у себя дома, можно составить ваш психологический портрет? Вот этим я и занималась в данный момент.  Не многие мужчины в своем кабинете будут выращивать нежные фиалки. А у Мищенко их штук десять! Причем, разного цвета. И вот по этим цветам можно понять, какой человек этот самый полковник есть. Посмотрим. Очень обильно цветут белая, красная и синяя фиалки. Это значит, что Мищенко – честный и верный человек. Красный цвет символизирует борьбу. Немудрено, если учесть, в какой организации служит полковник.  Много цветов на фиолетовой сенполии. Этот цвет соответствует могучей силе человека, властности, заключенной в его характере. Тоже неудивительно, исходя из того, каких высот достиг полковник, поднимаясь по служебной лестнице. Это еще и интеллект человека, в чем также сомневаться не приходится. Но фиолетовый - символ сексуальной неудовлетворенности. Это открытие меня почему-то удивляет. Я перевожу взгляд на Мищенко, сама того не осознавая. Некоторое время разглядываю его. Он продолжает давать Градову ценные указания. И тут до меня доходят его слова:
-… в селе немного домов. Все друг друга знают. Постарайтесь подружиться с людьми, и тогда вам будет обеспечена помощь не только моей семьи, но и всех односельчан.

         Когда я осознаю  сказанное полковником, меня подбрасывает над стулом.
- Деревня?!
Мищенко переводит взгляд на меня и озадаченно исправляет:
- Село. Небольшое. Там мои родители живут и брат с семьей. Я же обещал Вам спокойной место, где Вы будете в безопасности и сможете восстановить свою нервную систему. Вам там будет хорошо…
Он говорил, а в моей голове металась паника. Мне нельзя в деревню! У меня нет ни нужных навыков, ни оружия для борьбы с темными силами, которые обитают там. Когда в известные времена активно сносили храмы и даже небольшие часовни в селах и деревнях, был нарушен баланс между светлыми и темными силами и разрушен барьер, который охранял людей от нечисти и нежити, кишащей в тех краях. Они обнаглели от безнаказанности и сила их возросла неизмеримо. На борьбу с ними отправляли только тех Ратников, кто прошел специальную подготовку. Что-то типа отрядов специального назначения. Экипировка у них совершенно другая, защита мощнее и оружие имеется. А мне-то со своими браслетами куда? Нет! В деревню мне никак нельзя! Пытаюсь отказаться:
- Мне никак…
- Не благодарите даже, Светлана Ильинична! – Мищенко снисходительно улыбается, словно герой Эллады, спасший целый город от нашествия очередного чудовища.
- Да я и не собира…
Тут уже Градов не дает мне договорить:
- Все ясно, товарищ полковник. Разрешите выполнять?
Начальство благосклонно кивает головой:
- Выполняйте, Александр Владимирович. И берегите нашего свидетеля, как зеницу ока. Вся связь через моего брата.
Я все же пытаюсь отказаться от этой опасной для меня поездки:
- Но мне нельзя в деревню…Никак!
- Не деревня, а село, хоть и небольшое. Вам там понравится. Обещаю. Идите, готовьтесь! Всего хорошего, Светлана Ильинична. Думаю, в следующий раз мы с Вами встретимся уже, когда все будет позади. – Он не дает мне сказать ни слова!

        Градов поднимается, идет к двери, но видит, что я уходить не собираюсь, возвращается, берет меня под руку и почти силой выводит из кабинета полковника. Я упираюсь, пытаюсь объяснить, что мне надо остаться в городе. Ведь меня готовили к работе именно здесь. Но никто моих слов уже не слышит. Мищенко, вообще, уже разговаривает по телефону. Или делает вид. А Градов железной хваткой держит меня под локоть и волочет по коридору. Я вырываю локоть и сама уже  топаю впереди него. Вот как так? Я не готова! Я не могу ехать в тьму-таракань! Что теперь делать, ума не приложу. Ну почему все против меня? Чтобы немного остыть, я торможу около кулера. Набираю в пластиковый стаканчик ледяной воды и залпом ее выпиваю. Зубы ломит от холода. От этой боли мозги начинают немного соображать. По крайней мере, теперь я хоть слышу, что происходит вокруг меня. Рядом с кулером находится кофейный аппарат. И там стоят несколько человек. Они что-то бурно обсуждают, один из них пытается говорить на русском языке с парнем, который стоит с выпученными глазами и переводит растерянный взгляд с одного собеседника на другого. Парень разворачивается к Градову и громко шепчет:
- Товарищ подполковник, что мне с ними делать? Я не понимаю, что они от меня хотят. Ну не знаю я по-французски, а они лопочут и лопочут. Этот пытается на русском говорить, но от этого не легче. Я не понимаю ничего!
А вот я понимаю! Каждое слово.
- On veut d;jeuner. Nous ne voulons pas de caf;.  (Вольный перевод:  Мы хотели бы пообедать. Кофе больше не хотим.(фр.)– Они даже пальцами показывают движение, которое мы выполняем ложкой за столом.
- КусИть, кусИть, - пытается по-русски объяснить один из французов.
- Да обедать они хотят, что тут непонятного, - встреваю я. – Голодные люди у вас.
Градов и молодой сотрудник оборачиваются ко мне.
- Откуда ты знаешь? – По тону моего «объекта» видно, что он удивлен.
- Понимаю. Они об этом вам уже несколько минут пытаются сказать. Вон, даже руками показывают.
Теперь Градов и парень смотрят на пантомиму иностранцев.
- Товарищ подполковник. Это французы. Они приехали опытом обмениваться. На два дня - у нас. Свиридов французский знает на школьном уровне, но он на обед ушел. На меня их оставил. Говорит: «Предложи им кофе. Потом повезу их на обед».  А они лопочут и лопочут. А я ничего понять не могу… - в голосе сотрудника уже слышны нотки истерики.
- Ладно, лейтенант. Разберемся. Ты можешь перевести им, что сейчас они поедут в гостиницу и пообедают? – Это уже он обращается ко мне. Я пожимаю плечами. Оказывается для меня это очень просто.
- Maintenant, vous serez emmen; ; l'h;tel et vous d;jeunerez. ( Вольный перевод: Теперь вас отвезут в отель и вы пообедаете (фр.)
Французы радостно закивали, окружили меня и залопотали еще громче и быстрее. Градов и молодой сотрудник наблюдают за этим, открыв рты. Я и сама слегка удивлена открытыми в себе талантами к французскому языку. Но вида не подаю. Тем более, что общение с иностранцами доставляет мне истинное удовольствие. Я будто попала в свою среду. Чувствовала себя среди этих чужих людей, словно рыба в воде. А им было интересно, работает ли такая красивая девушка (это я) в этом Управлении. Свободна ли я этим вечером. Если ли у меня муж и дети. Могу ли я составить им компанию в ресторане.
 - Non, je ne travaille pas ici. D;sol;, je suis occup; ce soir. Je ne peux pas vous tenir compagnie, d;sol;.  (Я не работаю здесь. Я занята этим вечером. К сожалению, я не смогу составить вам компанию, извините. (фр.)
– Чужие слова вылетали из меня прежде, чем я успевала осмыслить то, что хочу сказать. И то, как я их произношу, мне очень нравилось! Особенно горловое и картавое  «р». Словно это была и не я. Тут все же вмешался Градов. Он оттеснил меня от иностранцев и строго спросил:
- Чего они хотят от тебя?
- Просто общаются. Встретили человека, который их понимает, и хотят поговорить. На ужин вот приглашают.
- Какой ужин? – Я не понимаю, он злится, или ревнует. – Мы уезжаем через час.
- Знаю. Поэтому сказала им, что не смогу поужинать с ними. Хотя, очень хочется! – Это была правда. Я просто жаждала пообщаться на этом чудесном языке, который я, оказывается, знаю в совершенстве. Но была и еще одна причина, почему я так сказала. Почему-то хотелось позлить Градова. Пусть поревнует. А из-за угла выскочил еще один офицер, заговорил на французском языке, призывая иностранцев последовать за ним. Они помахали мне на прощание:
- Au revoir.
- Au revoir. – Машу им в ответ. Понимаю, что все еще держу в руке пустой пластиковый стаканчик. Выбрасываю его в мусорное ведро и решительно иду в кабинет Градова. C французским разберусь потом.

        Сейчас  мне главное понять, могу я отменить поездку в глухомань или нет. Я же рискую попросту не вернуться оттуда. Темными там все кишит. Они везде, куда не глянь. За годы без Светлой защиты расплодились и приобрели большую мощь. Они легко вторгаются в дома людей, тем более что могут превращаться в любого животного, в том числе домашнего. Человек и знать не знает, что рядом с ним под видом чудесного, всеми любимого котика живет темная сила. А та получает безграничную возможность влиять на человеческие умы, вызывая эмоциональную слабость, заставляя членов, некогда дружной, семьи ссориться. Делая их глухими друг к другу, склоняя к пьянству, лени, или взаимной ненависти. Да много еще всяких «художеств» этой нечисти можно перечислять. Только ведь я не училась бороться с ними. Они намного сильнее обычных Ратников. И мне придется добровольно отправиться в эту клоаку? Мало тут проблем было. Еще и от них охранять  Градова? Издевательство какое-то! Или же в Искуплении от меня точно решили избавиться, как сказал Корвус. Получается, что он смог все же посеять зерно сомнений в моей голове. Ворона общипанная!
- Через час вылетаем. – В мои мысли вмешивается голос Градова. За своими размышлениями я и не заметила, как дошла до его кабинета и теперь стою посередине, как немое изваяние.
- Вылетаем?  На чем? – Возможно, я ослышалась.
- Ты чем слушала полковника? Он же все доступно объяснил.
Не слушала я его. Думала, что они обсуждают свои вопросы, и разглядывала фиалки, составляя психологический портрет товарища полковника.
- Я отвлеклась немного.
- В облаках витаешь? Или новую статью сочиняешь? – Тон Градова мне не нравится. В нем слышится издевка. Знал бы ты, о чем я думала, не язвил бы сейчас.
- В облаках… - выбираю меньшее зло, с моей точки зрения.
- Вертолет будет через час. Это сделано в целях твоей безопасности. Уж не знаю, что ты там наговорила полковнику, но он расстарался для тебя.
- Хотел, как лучше, получилось, как всегда… - по глазам Градова видно, что мои слова ему непонятны. Ну и ладно.
- Я домой съезжу. Кое-какие вещи захвачу. Это ты с полным гардеробом. – Он кивает в сторону моей дорожной сумки, которую сам же из моего разрушенного дома и привез. – Носа из кабинета не высовывать, ни с кем в разговоры не вступать. Сидеть и ждать меня. Ясно? – Я киваю, но понимаю, что как только он уйдет, сразу кинусь искать Петрова. Может, он сможет дать мне совет.  Градов пристально смотрит на меня, а потом выдает:
- Хотя, когда это ты меня слушалась. – И выходит за дверь. Я честно сижу в кабинете еще некоторое время. Обещала ведь.