Мы сидели

Мы сидели. Я окинул взором гору песка вскопанной каким-то мальцом. Следом свернул в подъезд. Около него тоже сидели люди и молчали. Рядом цвела сирень и сорила своими лепестками. Кто-то в двенадцатый раз объезжал двор на велосипеде. Какой-то мужик вышел покурить. За ним вышел другой. Лысый и разбитый. Они молча курили. Какая-то бабка выгуливала собаку. Собака играла с другой особью. Обладательница другой собаки чутка побаивалась за сохранность своего пса, корча линию рта в разнообразные ломанные.
Боже, как же скучно…
Вот мой спутник Антонио Зюзя зевнул. Раскрыл пасть в два аршина и стали видны все его проблемные зубы. Второй мой спутник Павлуша Слитно жадно пялился на курящих мужиков. У него ломка.
Антонио предложил познакомится с дамами что сидели и убийственно молчали. Мне было не особо интересно, а Павлуша увидел в этом шанс на сигарету.
Мы подошли. Их компания оказалась состоит отнюдь не из одних женщин. Выяснилось, их и в помине нет. Были лишь крашенные и осветленные мужланы с ногами спичками и убийственным молчанием свойственным лишь барышням. Антонио сконфузился и озлобился на век. Павлуше было все равно, и он попросил сигарету. Те отказали.  Павлуша сделал вид что не слышал и переспросил. Повторно отказ. Павлуша снова прикинулся глухим стариком и переспросил. Те не ответили. Павлуша промолчал с ждущей физиономией. Молчание. Молчание. Молчание. И молчание. Павлуша расстроился и пихнул меня локтем. Я инерцией передал толчок Антонио. Мы отошли.
Боже, как же скучно…
Вот вечереет. Павлуша все же отобрал сигарету у каких-то пятиклассников. Антонио ушел на свидание. Мы сидели. Мы сидели. Мы сидели. Мы встали. Мы расстались.
Боже, как же скучно…
На свадьбе Антонио я бы пришел с гаремом из его прошлых романов, а на похоронах Павлуши я бы купил самые дорогие сигареты и курил бы все мероприятие.