Пьеса Наваждение

 Н а в а ж д е н и е
 
Пьеса в одном акте.
 
Действующие лица:
 Этель, писательница.
 Регина  Молочкова балерина,  медийная персона.
 
Поздний летний вечер. В маленькой комнатке горит тусклый свет настольной лампы.  На столе – компьютер, чашка, пара печенья, стопкой книги. Тут же  - баночка с витамином С. За столом – писательница. Дама средних лет. Не толстая, не седая, в домашнем сарафане. Что-то набирает на компьютере. В открытый балкон на свет летят комары. Дама, её зовут Этель,  отмахивается от надоедливых, шлёпая себя по всем местам, продолжая стучать по клавиатуре. Комары явно не дают ей сосредоточиться. Она отправляется на кухню. Шарит глазами по холодильнику, вытаскивает из него лимон. Режет на половинки. Достаёт пакетик гвоздики. Методично, что-то напевая себе под нос, заталкивает гвоздики  в сочный лимон : « Гвоздика цельная. Вам понравится, - читает она.- Дай Бог!»  Продолжает сажать «рассаду».  Ту же операцию проделывает с другой половинкой. Глазами ищет место, куда бы примостить. Переходит в комнату. Достаёт из старого серванта  водочную стопку, ставит туда лимон с «сюрпризом»,  находит для них место: у открытого окна,  на столе среди книг. Довольная. Жужжание продолжается.  «Ах, так?» - Этель возвращается на кухню. Достаёт из шкафа пакетик ванили. « Ну, от ванили, господа, не откажетесь? Здесь наши вкусы не совпадают. Я обожаю ванильный запах, а вы?» Она рассыпает ваниль по квартире. Ветер с открытого балкона разносит её по всем углам. « Ваниль натуральная, с  сахаром,- читает она на пакетике,- надо было бы ванилином их…»   Закончив борьбу с насекомыми, погружается в писанину.
 
Мерно стучат часы.  Этель, явно, борется со сном. Неожиданно через балконную дверь в золочёной  клетке врывается похожее на бабочку создание.  Оно достаёт ноги из прутьев клетки  и устало падает в кресло рядом с Этель.  Хозяйка в шоке.

- Простите, что потревожила. Немного не рассчитала… Фонтаны так брызгали… А ветер так буянил… Вот, приземлилась у вас. Не возражаете?

- Вы кто? – ошарашено  Этель.

- Не узнали? И телевизор не смотрите? Малахова? Кудрявцеву? Я Регина. В 80-е вся Москва была завешена билбордами с моим Лебедем.

- Припоминаю… Вы что, Молочкова? Балерина?

Гостья делает реверанс.

- Конечно, же. Принесите мне чаю. Пить хочется.

Писательница встрепенулась, невольно выпрямив спину, спешит на кухню.
- Вам зелёный, чёрный?
 
Не обращая внимания на вопрос:
- Ой, какая прелесть,- увидев лимон в гвоздиках, воскликнула балерина.- А запах!  Она быстро вытаскивает гвоздики из лимона, выдавив его в принесённый чай. -  Это на восточный  манер? С пряностями?

- Да нет, на  манер защиты от комаров.

Балерина картинно смеётся:
- Ну,  вы  и   шутница…

Молочкова встаёт и подходит к компьютеру.

- Что-то пишите…Вы писательница? – Этель молча кивает.- Удачно зашла. Теперь вы, надеюсь, понимаете, что унесённая ветром на 7 этаже не случайно,- она запихивает в рот лежащие печенья, открутив крышку, высыпает туда же оставшиеся кругляшки «аскорбинки» и  расположенная к  общению  садится на шпагат. – Я вас  не смущаю?

- Да нет, отчего ж? Супер.

- Вот так я во всём. Классная, - видит на подоконники букет свежих белых роз.  - Я так и знала! Вы ждали меня! -  хватает охапку роз, «тонет» в белых головках. – Обожаю.
 
Этель  относит пустую  вазу на кухню, приговаривая: « Какая бесцеремонность…»

 -  А хотите на Мальдивы?

Этель вопросительно смотрит на Регину.

-  Я продала свои квартиры в Астрахани,  от бывшего, у меня куча бабла. Давайте слетаем… хотя там сейчас сезон дождей… на пару дней. Там  пообщаемся. Не в этой же комнатёнке…- Регина презрительно обводит картинным жестом помещение.
- Как вам мои ногатишки? А грудь?  Она своя. Знаете, гормональные нарушения… Я ведь потеряла ребёнка, пятимесячного… Мне за сорок,- балерина вздыхает, смахивая  слезу с глаз. – Хотите пощупать?
 
Этель отворачивается.
– Может, ей секс нужен? Ну, это слишком...

- Не везёт с мужчинами. Они мною пользуются, я им делаю подарки, катаю за свой счёт, устраиваю праздники,- с силой прижимает к груди мокрые пуанты . - Кстати, возьмите мои пуанты, -  хватает ручку со стола, -  с автографом. Только просушите. На шоу фонтанов промокли.

Этель брезгливо принимает  мокрые с  неприятным запахом пуанты ( принюхивается), вешает их сушиться в ванной.
 
- А можно я приму душ?  - не дождавшись ответа, балерина закрывается в ванной.
 
 Шум бегущей воды несколько приводит в чувство Этель.
 - От комаров средства есть,  а от глюков?  - Писательница  в полной уверенности, что это ей чудится. – Заканчиваю писать роман о несчастной любви девочки к балету, девочки, которая не может стать балериной по диагнозу: у неё нет одной руки  и тут вдруг как наваждение:  балерина, не желающая расстаться с балетом.  По возрасту. Бабочка.  Не долог век, но порхать хочется… хотя бы с цветка на цветок.

 - Ой, я тут у вас набрызгала...
 
Этель с возмущением вытирает воду в ванной  : « Ну, и налила…».

Регина, явно любуясь своим телом, выходит из ванной.

 Этель  открывает шкаф, с полки вытаскивает  банный халат, протягивая балерине.

- Ой, какие прелестные кружочки,- заливается в  восторге балерина, сделав очередной реверанс.- Как у моей мамочки на шторках… Вы знаете, надо отдать ей должное. Ведь у меня совсем не было балетных данных. Мамусик знала, что делать… Я рыдала после очередных двоек. Но не в моём характере сдаваться. Посмотрите на мои стопы - они изуродованы нечеловеческими усилиями, - Молочкова делает несколько « па», - мои ноженьки…Балет не только труд и талант, это политика!  Забраться на «гребень волны» не получится без поддержки,- выразительно после небольшой паузы. - Надо ловить момент, когда тех, кто тебя возвеличил, стоит отодвинуть, просто заменить на более сильных покровителей.
 
 Балерина продолжает поднимать ноги в шпагате.

-  Мы не познакомились, пардон, а, собственно, зачем?  Давайте я буду вас называть Писательницей, без имени, так проще. А то эти имена… Таня, Валя, Галя, - такая проза…Я люблю всё красивое.  Меня вот упрекают в отсутствии стиля в одежде, в облике. Им не понять, что на мне минимум одежды: она не должна скрывать красоту, над которой я тружусь е –же- днев – но! Одежда, причёска… Этим можно замазать  недостатки,  я идеальна. Вот Собчак, как она только ни изгаляется , мол, икона стиля, да вы на череп взгляните! Лошадь. Никакие фильтры не сделают её милашкой!  Однако, я проголодалась. От пары яичек не откажусь.  В  смятку. Вы не против? -  Этель ловит игривый взгляд. -  С огурчиком.

Писательница спешит на кухню варить яйца. «Что она ещё придумает?»

- Вы считаете, что  жизнь на камеру лёгкая?  - балерина ей вдогонку.- Жить с целой страной одной жизнью – нет, не жизнью страны, моей, порой до рвоты противно. А что делать? Не буду я транслировать каждый свой день, найдутся упыри, чтобы меня смешать с дерьмом и это выложить на всеобщее обозрение. Я их хочу опередить,- балерина перешла на крик,- думаете, что  меня к вам занесло, им не известно? А, может,  сами и  подстроили.  Идите сюда, что копаетесь?
 
- Яйца ещё не сварились…

- Фиг с ними, вынимайте.
 
Этель обдаёт яйца холодной водой, достаёт из холодильника огурец.

- Огурчик не режьте,- слышит Этель,- хрустящий целиком мне больше нравится. Это так сексуально!

 Балерина, раздвинув ноги и отодвинув  книги на край стола ( чуть не упали), принимается  за трапезу.
 
Писательница,  молча, наблюдает.

- Может, со мной заодно?

- Благодарю, я сыта.
 
Часы пробили полночь.

- Ну и ночка,- вздыхает Регина. - Вот уж правда, не загадывай, где можешь оказаться в следующий момент… Так вот я о чём, о красоте… Вокруг меня должно быть всё красиво. Я это сама создаю, своим отношением, и красота отвечает взаимностью. Думаете, вёдра белых роз мне не надоели? Хочу только одну, но от любимого… Где его взять? Вот  и заказываю себе миллион роз, не алых,  белых. Или вот. - Поёт, пританцовывая, « Отцвела сирень в моём садочке, я ушла в сиреневом платочке… Я ушла и ты ушёл.  И тебе и мене хорошо». - Трагедия? Ха… Заказала вечно цветущую, искусственную, с запахом настоящей.  Навязала на куст, красотень! Говорите, что, если дождь, гроза? Ничегошеньки с ней не будет. Предусмотрено. Ну и что, что бутафорская... Я балерина! К декорациям привыкшая. Вся наша жизнь не декорация?

Этель прерывает балерину:
- Вы не боитесь умереть?

- Я и в гробу лягу красавицей,- зло огрызается Регина,- а с чего мне думать о смерти? Баня, купель ледяная, Мальдивы, регулярный секс для здоровья, занятия в балетном зале, на тренажёрах, диета. А вы сами попробуйте, как я, неужто о смерти стоит говорить при такой насыщенной жизни!

- Всё может случиться,- пророчески проронила Этель. -  У Бога свои планы…

- Так я и в храм хожу у себя, в посёлке. Щедро жертвую. Батюшка не в обиде, молится обо мне… Зачем  думать о смерти? Живые думают о живом. Я ещё, на минуточку, не была официально замужем. Свадьба была, с  этим мошенником,- Регина поморщилась,- а брака не было. Хочу замуж - это я вам не на камеру говорю, но, что поделать, мужик пошёл слабый… нервный… в няньки годится,  а в партнёры  - нет.  Каких у меня только ни было… А мужа – не одного. Может, выпьем, за любовь?
 
Писательница достаёт из серванта бутылку абхазского вина и Регина, не дожидаясь бокалов, прикладывается. Выдув почти всё, сладко потягивается  и ложится на диван пробормотав: « Я это, чуть, чуть…»

Этель накрывает  её пледом.  Выходит на балкон.

 - Тихо. Город спит. В полнолунии что только ни привидится?

Прохладный ветер заставляет её вернуться в квартиру.  Полосатый плед сиротливо лежит на пустом диване.  Мокрые покосившиеся пуанты висят  в ванной, напоминая о ночном визите.
- Бабочка улетела,- шепчет Этель, убирая со стола яичную скорлупу, огрызок огурца и пустую бутылку, - ночная… что это было? Наваждение. Завтра допишу последнюю главу.
 
Этель выключает свет.
- А где клетка? Ведь она была в клетке? Золотой!
 
- Бабочки не бывают в клетках, - отвечает ей внутренний голос.- Если только на булавке.
 
-  Да, да…Пора спать.

 Комары, несмотря на ваниль и лимон, продолжают жужжать.
 
-  Пошли вы все,- процедила Этель, с головой укрывшись одеялом - Комары… бабочки… не хватает муравьёв и тараканов.  Ну, погодите, завтра с вами разберусь.

 Слова за сценой:"Ванильный запах в сочетании с гвоздичным  погружает Этель в крепкий сон". Храп со свистом...
(занавес).