Дитё

Дитё

Я  ошеломленно  смотрела  на  это  маленькое,  красное  и  сморщенное  от  крика  и  натуги  существо,  закутанное  в  пелёнку. 
-  Боже,  мне  страшно  брать  её  на  руки.  Неужели  этот  человечек  мой?  Я  не  настолько  совершенна,  чтобы  воспроизвести  такое  чудо.
Акушерки  с  восторженными  ахами  вручили  мне  дочку  и  исчезли. 
Исчезли  не  только  акушерки. 
Исчезло  всё  вокруг. 
Пространство  сжалось  вокруг  нового  человечка,  пришедшего  в  мир.  Мой  мир. 
Время  изменило  привычный  ход,  разделившись  на  часы  сна,  кормления  и  прогулок. 

Вернувшись  домой,  я  не  долго  оставалась  одна  со  своей  дочкой. 
Муж,  ревнуя,  требовал  к  себе  постоянного  внимания.  У  него  была  старшая  дочь  от  первого  брака  и  он  считал,  что  лучше  разбирается  в  воспитании  мелких,  вытеснив  мою  девочку  в  соседнюю  комнату. 
-  Детей   надо  приучать  к  самостоятельности.  С  первых  же  дней.
Желание  любить  обеих  изводило  и  я  разрывалась  между  ними.  В  результате  хроническая  усталость  и  бессонница,  которые  переросли  в  нервное  перенапряжение  и  срывы. 
Ко  всему  в  клинике  кончились  деньги.  Муж,  будучи  мечтателем,  пустил  её  под  откос  за  четыре  месяца.  Мне  пришлось  выйти  на  работу,  не  досидев  положенного  послеродового  отпуска.
Спросите,  какого  чёрта?
Во - первых,  жить  стало  не  на  что.
Во - вторых,  я  с  таким  трудом  получила  образование  и  работу  в  Финляндии, что  не  хотелось  вот  так,  за  раз,  всё  профукать.
В - третьих,  у  мужа  денег  на  семью  никогда  не  было.

Вернувшись  на  работу,  я  стала  искать  няню.
Первой  няней  была  финка  по  имени  Виви.  Она  представилась  как  медсестра  на  пенсии.  Ей  за  шестьдесят.  Небольшого  роста,  худенькая,  губы  накрашенны  яркой  красной  помадой,  красивый  маникюр,  черные  одежды.  Прокуренный  до  хрипоты  голос  прерывается  частыми  приступами  кашля  курильщика.  Озвучив  сумму,  она  приступила  к  обязанностям.
В  течении  двух  последующих  дней,  возвращаясь  с  работы,  я  получала  хриплого,  зареванного  ребёнка  с  красными  и  отёкшими  глазами.
-  Капризничает.  Ничего,  привыкнет.
Был  ответ. 
-  Может  они  на  пару  покуривают?
Задумалась  я.
На  третий  день,  по  дороге  на  работу,  вспомнила,  что  забыла  кошелёк  дома.  Разворачиваю  машину  и  возвращаюсь.  Открываю  дверь. 
Квартира  трясётся  от  грохота  телевизора.  Виви  сидит  на  ковре  в  метре  от  него,  скрестив  ноги  по - турецки.  В  одной  руке  сигарета,  в  другой  пульт  управления  и  ребёнок,  зажатый  в  подмышке.  Дочка,  дёргая  ножками  и  громко  плача,  пытается  высвободится  из  железной  хватки  няни.   
Увидев  меня,  Виви  обалдела.
-  Ты  же  на  работе!
Виви  была  изгнана.
К  нам  приехала  свекровь  моей  сестры  на  полгода. 

Дочке  было  шесть  с  половиной  месяцев,  когда  мы  поехали  отдыхать  в  Испанию.  Моё  грудное  молоко  кончилось  в  четыре  месяца,  как  только  я  вышла  на  работу,  и  мы  взяли  в  отпуск  коробки  с  финским  детским  питанием  и  молоком.  Выгружая  багаж  из  самолёта,  испанцы  небрежно  кидали  его  на  раскаленный  асфальт.  Наши  пакеты  разлетались  во  все  стороны,  заливая  пространство  молоком  и  кашей.
Получив  ключ  от  виллы,  мы  помчались  искать  молоко.  В  местных  магазинах  продавали  только  сухой  молочный  порошок.  Дочка  не  желала  пить  его.  В  результате  отсутствия  привычной  еды  начались  капризы.
Муж  пытался  выяснить,  где  можно  купить  свежее  молоко,  но  испанцы  не  знали  английский  и  не  понимали  его.  В  двухтысячном  году  нынешний  городок  Салоу  был  небольшой  деревушкой  с  редкими  туристами.

Двухэтажная  вилла  с  огромной  террасой  на  крыше,  располагалась  в  небольшом  саду  недалеко  от  моря.  Во  дворе  росли  огромные,  пышные  деревья,  давая  тень  и  прохладу.  Небольшой  бассейн  дополнял  уют.  Старшая  дочь  мужа  не  вылезала  из  воды.  Неделю  спустя  к  нам  присоединилась  двоюродная  сестра  мужа  с  дочкой.  Родственница,  соскучившись  по  мелким  детям,  целыми  днями  возилась  с  мелкой.  Дошло  до  того,  что  дочка  уже  не  желала  слезать  с  её  рук  и  засыпала  только  в  обнимку  с  тётей.  Тётя  вспомнила  и  спела  все  песни,  которые  она  знала.  Утро  она  начинала  песнями  из  советских  мультиков  про  Чебурашку,  Антошку,  ёлочку.  Вечером,  всё  ещё  вышагивая  с  заснувшим  ребёнком  на  руках,  она  пела.
-  Взвейтесь  кострами  белые  ночи,  мы  пионеры  дети  рабочих.
Дочушка,  посапывая  и  посасывая  её  кожу  на  руке,  сладко  улыбалась  во  сне.  Заботливая  тётя  смеялась.
-  Интересно,  сколько  километров  я  находила  в  этом  дворе?  Уж  точно  больше,  чем  когда - либо  раньше  в  отпуске.
Отпуск  всем  понравился.  Пролетел  он  весело  и  быстро.

Вернувшись  в  Хельсинки  мы  отдали  дочку  в  финский  садик  рядом  с  домом.
Она  обожала  садик,  будучи  социальным  ребёнком, но  ещё  больше  она  обожала  тамошнюю  еду.  Ей  было  около  двух  лет,  когда  в  здании  садика  обнаружили  плесень.  Садик  немедленно  прикрыли,  а  после  и  вовсе  снесли  здание.
Детей  стали  возить  на  автобусе  в  садики  соседнего  района.  Не  всех  детей  приводили  вовремя  и  ждать  приходилось  долго.  Сидеть  в  толстых  зимних  комбинезонах  было  жарко.  Дети  начинали  капризничать  и  плакать.  Они  крутились  на  сиденьях,  сползали  на  пол  и  просились  домой.  Дома  начались  капризы.  Через  неделю  дети  устали  и  стали  отказываться  ехать  в  садик.
Мы  продолжали  искать  няню.  После  долгих  поисков  нашли  белорусскую  пенсионерку  бабушку  Надю.  Она  завоевала  расположение  дочки  картофельными  дранками  и  сказками.  Нянчилась  Надежда  с  дочкой  аж  до  первого  класса.


07.06.2021
Хельсинки