Косолапый коллега

   Цыганские пацаны по деревне таскали за собой медвежонка. Косолапый малыш смешно кувыркался, кружился и даже кланялся.
- Замучили бедного зверёнка, - неодобрительно покачал головой Ладорин.
   Товарищи бесспорно согласились, глядя на упревшего от жары медвежонка.
- Надо его у них спереть и отпустить в лес, - предложил Фрол.
- Надо! – хором согласились пацаны.
- Да не дай Бог косолапая мамаша за ним сюда явится, всех коров по дворам задерёт, - озабоченно произнёс Тимка Гаврилин.
- Это точно! – опять согласились товарищи, и Бубенцов доложил: - Ребята с соседней деревни уже говорили, что слышали рёв медведя в лесу.
- Вот, вот. Ещё нам этого не хватало, - с пониманием кивнул Тимка.
    И немедленно было принято решение - любым путём узнать, где ночью спит мохнатый пленник. Целый день тимуровцы издали наблюдали за цыганскими ребятами. Был выходной день, и цыганская детвора не работала в колхозе. Зато неплохо работали на базарной площади.
   Кучерявый жгучеглазый цыган Лёнька Лялин собравшейся толпе зевак играл на гитаре и пел «Про цыганку Азу». В его ухе сверкала золотая серьга. Народ поговаривал, что с такими серьгами становиться резче слух, когда идёшь на воровство. Лёнька пел:
- Там за лесом тёмным,
там в степи широкой,
там цыганский табор
уходил далёко.
    Нани-нани-нани…
Там цыганка Аза
под гитару пела,
и как птица-воля
песня вдаль летела!
   Пляска разудалая,
   пыльная дорога,
   сума для подачки,
   старая колода.
Над шатрами пёстрыми
небо голубое.
Да в телеге старой
ворованные кони.
   Нани-нани-нани… Эй!!!
    Дунька ударила в бубен, бросила его к ногам и, выщёлкивая пальцами, начала танцевать под гитару. Толпа хлопала в ладоши в такт мелодии, глядя, как задорно танцует девчонка. Цыганка подхватила в танце бубен и полетела по кругу. К ногам пляшущей цыганки со звоном полетела и денежная мелочь.
   Подошли лагерные девчонки.
- Ой, глядите, как здорово танцует! А грудью как трясёт! – восхитилась Яснова Ира и пожаловалась: - Я сколько не училась этому, не получается и всё тут! Хоть ты тресни!
- Потому что надо не грудью трясти, а плечами, - поучительно сказала Макова Света.
- Да? – удивилась Ира и, глядя на танцующую цыганку, проронила: - И правда плечами трясёт.
- Как он играет классно на гитаре! – уставилась на Лёньку Алексова.
- Гляньте, а там медвежонок! – умилённо ахнула Лена Лапшина.
   Толпа цыганских мальчишек забавлялась с медвежонком. На собачьей цепи в широком ошейнике зверёк кружился и, приседая, просил лапой подачку. Старая шляпа служила тарой для подаяния. 
   К толпе, где танцевала цыганка, подошёл Сотый. Он белозубой улыбкой, легко приобняв, поприветствовал Лёньку, вошёл в круг и неожиданно стеганул плёткой у ног Дуньки! Дунька жиганула парня чернооким смешливым взглядом и отбежала в сторону. Сотый кинул ей плётку и начал танцевать. Пацан зажёг толпу по новой! Он так лихо отплясывал под гитару чернявого товарища, что у толпы захватывало дух! 
- Вот черти горячие! Вот дают жару! – цокали языком мужики, глядя на цыган.
   Подошли мальчишки с медвежонком. Мохнатый покорил сердца зевак не меньше, чем цыганские ребята с гитарой и танцами.
- А можно его погладить? – осторожно спросила Яснова цыгана.
   Сотый согласно кивнул. Девчонки с большой осторожностью начали гладить медвежонка.
- Ой, пушистенький какой, мягкий! – восхищённо ворошили шёрстку девчата.
   Сотый остро почувствовал пристальный взгляд. В толпе лагерных девчат он увидел ту, которую вёз когда-то на коне. А потом целовал. На её лице паренёк заметил едва зажившие ссадины. Он посмотрел на Светку немигающим пустым взглядом и отвернулся. Столичная поняла, что он никогда не будет её любить. Этот пацан был для неё миражом в знойной пустыне, не более.   
   Представители кочевого народа, увешенные с ног до головы чумазыми детишками, немедленно прицепились к пионерам.
- Девочка, давай я тебе погадаю. Всю правду скажу, ничего не утаю! Что было, что будет, что предстоит, чем дело кончится, чем сердце успокоится!
- Нет, ничего не надо. Я и так сама всё про себя достаточно знаю, что было, да что будет! – с раздражением отрезала Татарина Дина.
- Чтоб тебя бы дед твой покойный изнасиловал! – ляпнула цыганка и пошла прочь.
   Девчонки так расхохотались, что цыганка остановилась в растерянности. Не напугала она их своей дуростью! Хохочут девчонки весело, остановиться не в силах!
- Мальчик, ждёт тебя большое будущее! Не уходи, послушай голос мой праведный! – не зная Чеканова Гошку, как заядлого хохмача и насмешника, пристала к нему цыганка.
- Какие ещё пироги с мышами?! – вдруг громко заорал Гошка, вытаращив глазищи на цыганку.
- Какие пироги?! Я тебе погадать предлагаю, а не пироги! – в свою очередь опешила черномазая.
- Да на фига мне жареные шурупы?! Что я, ненормальный какой чтобы такую хрень жрать! – нарочно громко возмущался Гошка.
   Все, кто его услышал, захохотали!
- Чтоб тебя бы перекособенило, чтоб мать твоя разума лишилась! – посыпав град проклятий, зашипела как змея цыганка, оттолкнула Чеканова и быстрым шагом пошла прочь.
   Гошка психанул не на шутку! Он нагнал аферистку и так дёрнул её за волосы, что у него в руках остались волосины! На выручку соратнице кинулись, было, цыганки! Но Чеканов был не из пугливых! Он умел сам пугать! И мальчишка сделав выпад на цыганок, пригрозил:
- Только пальцем троньте меня! Закопаю её эти лахудры в свежей могиле, через неделю сдохнет, как бездомная собака на свалке!!! Вы цыганки из табора, а я отпрыск потомственного колдуна!
   Цыганки испугались, развернулись и толпой стартанули улепётывать по улице от Чеканова! Девчонки и мальчишки пришли в восторг от Гошки!
- Нифигасе, как ты их круто уделал!!! – восхитился Рогачов и честно признался: - Я бы до такого не додумался!
- Не всегда, Борисян, надо быть паинькой, - многозначительно произнёс Гошка и с брезгливостью выбросив волосы цыганки, направился к колонке мыть руки.
   Но цыганами не все брезговали, не все их презирали и боялись. Среди цыганских ребят в толпе заметили новичка. Им оказался приезжий мулат Эдик Абандер. На удивление всем он неожиданно сдружился с цыганами. Однажды приняв в потёмках Абандера за своего, Лёнька пригласил его зайти в гости. Своим людям цыгане всегда были радушны, считая их в некотором роде полевой почтой между качующими таборами. И только тогда, когда мальчишка вошёл во двор и сел в беседке за стол под свет лампы, Лёнька понял, что он совсем не цыган.
- Чаворо, пхен какхо ту сан? – от неожиданности брякнув по-цыгански, вытаращился Лёнька. Но тут же тряхнул головой и спросил по-русски: - Какого ты роду-племени?
- Наполовину русский, наполовину негр, - не таясь, ответил Эдик.
   Пацаны в удивлении переглянулись и расхохотались, разговаривая по-своему.
- Тю ты, мля! Я думал ты цыган! – всплеснул руками Лёнька.
- Сыр тут кхарэн? – поинтересовался смуглый цыган Ило.
- Не понял. Я не знаю вашего языка, - взглянул на Ило Абандер.
- Он спрашивает, как тебя зовут? – подсказал Сотый.
- А! Эви, - представился мулат.
   Слово за слово, разговор за разговором и ребята сдружились. Абандера можно было часто увидеть в их компании. Он даже катался на лошадях не хуже деревенских и цыганских парней.
   Вслед за негром к цыганским пацанам прикипела дружбой четвёрка кукуевских хулиганов. Сколько не ругали их родители, сколько не стращали, мальчишки продолжали бегать в табор. Желая поживиться, лидер компашки Пашка Джинский по кличке «Воевода» тайно помогал цыганам воровать колхозных коней. Процент с продажи Лялин отдавал Джинскому. А тот делил деньги со своими дружками. Главное всех всё устраивало!
   Деревенские пацаны цыган обзывали «компания жеребцов». А пристанище дома, где жили цыгане, звали «чёртов омут», где те же черти живут и страсти бурлят. Ну, как в народной пословице.
   Хотя в таборе были очень даже полезные люди. Так старый цыган являлся настоящим целителем вывихов, за что носил заслуженное прозвище «Костоправ». Цыганские пацаны звали его «дед Кудияр». Кудияр любил всех детей, и послушных, и не послушных. Он был очень добрым. Седая его борода, как и голова, кучерявилась в мелких колечках. Это было красиво. Мужчина правил вывихи не только людям, но и животным. Дети его полюбили особенно за фокусы с картами. Цыган никогда у них не просил подачки.
  Тимуровцы ночью спёрли медвежонка и отпустили в лес. Счастливый зверёныш без оглядки весело побежал в родные пенаты на зов своей ревущей мамки!
   Цыганские пацаны искали медвежонка несколько дней. И наконец, поняли, что его просто выкрали и отпустили. Прихлопывая ладошками и прищёлкивая пальцами, цыган Алька Дрын, сидя под забором базара, слёзно пел песню «Бурый коллега»:
- А где ж ты, мишка мой, коллега косолапый?!
И где ж тебя теперь мине искать?!
С тобою я здоровкался за лапу,
И мы с тобою начинали так плясать,
Что деньги сыпались монетами нам в шляпу,
Их звяк по всем плацдармам серебром гулял,
Что тебя высмотрели чьи-то злые очи,
И в ту же ночь бесследно ты пропал!
В отместку я в деревне поворую
На поле в ноченьку тёмной лошадей!
Я отомщу за бурого коллегу!
То кони ваши! Ну, а он ведь был ничей!!!
   Слушая жалобную песенку, люди смеялись. В чёрных глазах цыгана дрожали слёзы. Алька всей душой привязался к зверьку и больше всех с ним возился. Никто не думал о том, что слова его отчаянной песни были прямым ультиматумом мести за кражу бурого артиста.
   В отместку деревенским за медвежонка цыгане стали натурально воровать коней! Обстановка накалилась до предела! Деревенские мальчишки вылавливали цыганских поодиночке и нещадно лупили! Потом все передрались стенка на стенку! Цыганчей было в разы меньше, но они лихо били по ногам кнутами так, что могли зараз сбить с ног несколько человек! Деревенские в долгу не остались. Они заманили цыган к заброшенной бане на краю деревни, с крыши кинули на их толпу рыболовную сеть и начали избивать, приговаривая:
- Вот так коней наших воровать, черти немытые!!!
   Кто-то в драке полоснул ножом! Послышался крик, пронзительный свист и топот лошадиных ног. Это уже мчалась местная милиция верхом! Деревенские бросили цыганей в сетке и разбежались!
   Цыгане были скручены блюстителями порядка! На земле лежал ко всем довескам финский нож!
- Чья игрушка?! – грозно воззрился на мальчишек милиционер Егор Егорыч.
- Не наша, начальник! – начали отпираться цыгане.
- В отделении разберёмся! – пригрозил Егор Егорыч и, забирая финку, ругнулся: - Мать вашу! Ещё трупов мне до кучи не хватало!
   Пока дошли до отделения, финка чудесным образом исчезла! Милиционеры обшарили все карманы – пусто! С перекаляку Егор Егорыч заглянул коню под седло.
- Начальник, под хвостом ещё позырь, - подсказал Сотый.
   Наряд милиции невольно расхохотался!
- Отставить смех!!! – багровея от злости, гаркнул обсмеянный блюститель порядка в адрес подчинённых и замахнулся на Сотого: - Я те щас так позырю, что себя не узнаешь! Кто спёр нож?! Признавайтесь! Или сейчас всех посажу в острог!!!
- Чё ты кипишишься, дядя? Не видели мы никаких ножей, - спокойно парировал Лёнька и обратился к пацанам: - Кто-нибудь видел нож или финку?
- Нанэ, нанэ! Ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаем! – отрицательно замотали головами сорванцы.
   Финку тихо спёр из кармана начальника Алька, бросив её в придорожные кусты. Шить к делу было нечего! Сидя в отделении, чернявые подростки упорно продолжали отнекиваться и хамить.
- Как в армию идти, так они все слабоумные! А как машину водить, все права имеют! Выгоню всех к чёртовой матери из деревни! Всех достали! Весь мозг вынесли!!! – распалялся Егор Егорыч и стращал: - На зону хотите?! Баланды тюремной хотите попробовать?! – и стучал кулаком об стол: - Быстро признавайтесь, кто и как взял нож!
- Да никакого ножа мы не видели! Обыскивай! Хошь, до гола раздевай! Ищи хоть с переду, хоть с заду! Ты начальник, тебе и карты в руки! – выворачивая карманы, возмущённо шумела толпа цыган.
- Вы мне не хамите! «С переду, с заду»! «Карты, начальник»! Расселились, понимаешь, как на именинах, веселятся! - не выдержав насмешек, заорал Егор Егорыч и вытурил цыганей из отделения: - Пошли вон все отсюда к едрене фене!
   Цыгане ушли домой, нахально посмеиваясь над мужиками в погонах. Это были ещё несмышлёные дети. Им тоже было обидно за кражу медвежонка. С ним было очень весело! А лохматый малыш спокойно и беспечно зажил под опекой бурой мамаши. Её рёв у деревень в лесу прекратился, как только она нашла своё ненаглядное плюшевое чадо целым, живым и невредимым.
   Деревенские в долгу не остались. Они начали негласно прессовать цыган. Когда надо было цыганам съездить по делам в райцентр, они не смогли открыть дверцу своей легковой машины. После тщательного осмотра автомобиля мужики обнаружили в замке спичку. Поняв, что это дело мести, они наорали на своих пацанов!


(Чаворо – мальчик)
(Пхен како ту сан? – Скажи, какого ты рода?)
(Сыр тут кхарэн? – Как тебя зовут?)
(Нанэ, нанэ! – нет, нет!)


продолжение следует ----------------------