Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 119

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)



КАРМЕЛИТОВСКАЯ ИСТОРИЯ

Пожалуй, только два средневековых фигуранта необъяснимы в истории Лепельщины. Один – это «князь Избарский», зафиксированный в Писцовой книге, составленной для московского царя Иоанна Васильевича Грозного. А второй – Ян Зборковский («Janowi Zborkowski»), названный владельцем Завидич в польской энциклопедии - географическом словаре царства Польского и других славянских стран, изданном варшавским ученым сообществом на рубеже двух столетий: прошлого и позапрошлого.

Удивительно, что обе фамилии отчасти идентичны, не совпадают полностью в транскрипции, но настраивают на однотипность. Мнение о том, что «Избарский» - это князь Збаражский, не беспочвенно, и мы рассмотрели обоснованные доводы кандидата исторических наук Вячеслава Носевича в предыдущих главах.

Но кто такой «Зборковский»?

Хочется видеть в нем продолжателя наследственной линии Збаражских – фамилия могла вторично трансформироваться, однако возникает целый ряд обстоятельств, которые исключают однородность. Единственный сын Стефана (Степана) Збаражского умер раньше отца и не мог участвовать в распределении наследства. Что касается дочери, то мы рассказывали о ней в предыдущих главах. Опекунство над малолетней Барбарой («Баси», по завещанию матери) закончилось бракосочетанием с суженым Габриэлем Тенчинским. Замуж выдавали двоюродные братья невесты - Януш Миколаевич и Петр Владиславович Збаражские. Случилось это, по данным Носевича, в 1602 году.

Дата близка к той, когда Зборковские объявились на побережье, и даже имя одного из опекунов, как говорится, в ту же колею. Однако связь не поддается логическому завершению и окончательному итогу. Еще раз приведем доводы Носевича: «Барбара (Баси) умерла в возрасте около 20 лет. Тенчинский (Габриэль, ее муж – авт.), как польский подданный, не мог владеть имениями в Великом княжестве Литовском и вынужден был их продавать. В конце концов их скупил сын Льва Сапеги Казимир-Леон…»

На сегодня известен список тех имений. Среди них украинский Збараж, подляшский Межиреч, белорусские Молодечно, Ожуничи, Нарочь, Заберезье, Тетерин и другие. Нет только лепельских названий…

В общем, фамилия повисает в воздухе, и объяснить, откуда взялись Зборковские, достоверно сказать невозможно.

Если бы речь шла о краткосрочном занятии Завидич, то можно было поставить точку, сказать «довольно!» и не ломать голову. Промелькнул собственник – и нет его, канул в Лету, чего не бывает! Тем более, их появление там совпало с драматическим периодом истории – Смутным временем: когда рушился спокойный характер развития.

Тут-то и рисуются необыкновенные картины, подпитанные воображением и исторической фактурой. Давайте задумаемся, что могло произойти. Начало XVII века – это время, когда выдвигались в царедворцы лжекнязи, и потоки беженцев перекатывались с одного конца света на другой. А королевские эмиссары собирали под ратные знамена колонны воителей, чтобы идти на восток.

Обладатель Лепеля – глава великокняжеской канцелярии в Вильно Лев Иванович Сапега тоже участвовал в битвах за земли. В 1609 году он сформировал самую многочисленную группу своих сторонников, 920 человек, и повел впереди «его королевского величества» на Смоленск.

Под знамена Сигизмунда Вазы собралась чуть ли не вся Европа. Тут был и князь Збаражский, и другие знатные магнаты, а также иностранные наемники.

Но завершилась эпопея большим крахом. Причем, не только для господ из королевства, но и для московской знати, игнорировавшей интересы простых людей.

Вернувшись бесславно домой, канцлер «залечивал раны»: занимался обустройством сохраненных имений. Укреплять свою мощь за счет завоевания новых земель было делом бессмысленным – никто не хотел уступать. Надо было искать другие пути.

И таким выходом стало интенсивное освоение собственных имений – создание городских поселений с привлечением ремесленнических рук и наделение нуждающихся земельными участками. А также расширение торговли за счет водных коммуникаций, которыми одарила Белую Русь природа, и продажи продукции, произведенной в оброчных крестьянских деревнях. Все это удачно сочеталось с карьерным ростом и создавало накопления – капитал, чтобы строить дворцы и поощрять собратьев по клану.

Но ставка лишь на прибыль не могла гарантировать беспечную жизнь. В краю, где сильны были традиции братства и взаимопомощи, где привыкли решать проблемы сообща - «всем миром», нужна была сплоченность. А ее давала духовная основа.

Этим и объясняется первоочередной план действий Сапеги - открыть духовный центр для прихожан: молельную обитель, где проповедовались бы флорентийские идеи.

Появление Зборковских там практически совпало. Почему?

Случилось это, мы уже писали, в период распродажи княжеского наследия. Перенесемся еще раз в то время. Дорота Фирлей, покидая мир преждевременно, завещала заботу о маленькой Баси подруге Катерине, которая представляла мир людей, носивших ее же фамилию в девичестве: Тенчинская. Подруга олицетворяла древний польский род, но не только. Она, к тому же, демонстрировала курс, взятый союзным государством: была женой выходца из великокняжеской знати. Ее взял в жены виленец Криштоф Радзивилл-Перун.

Радзивиллы были настолько могущественны в Великом княжестве Литовском, что не боялись пропагандировать веру, отличную от доминирующей. Христофор поклонялся протестантскому Богу и строил евангелические церкви. Наверное, этим можно объяснить, что Агнешка Фирлей - основательница монастыря босых братьев: кармелитовского.

Дети следовали традициям, заложенным предками. Сын Христофора Радзивилла, Януш, продолжил протестантскую линию отца и учился в кальвинистской школе, но расходился в оценке королевского пути.

Как пишет Википедия, он «выступал против политики короля Сигизмунда III Вазы, стремившегося к ограничению прав некатолической части населения Речи Посполитой», то есть, был в оппозиции. 

Если брать Сапегу, то тот, наоборот, содействовал выдвижению северного короля, тоже побывал протестантом. Возможно, на него подействовал тесть Анджей, что сказалось на ориентирах будущего канцлера, сменившего православие на кальвинизм. А после расхождения с Фирлеями Сапега остановился на католицизме и «угадал» верноподданический курс. Верховный правитель всецело держался на католических принципах. Поддерживая выбор короля, Лев Иванович мог рассчитывать на карьерный рост – даже несмотря на то, что время Сигизмунда Вазы окрестили как «великое и немилостивое».

А могло лепельское побережье стать сферой, где воплощалась радзивилловская идея – распространять все виды вероисповедания?

Вполне. Тенчинские покровительствовали кармелитовской ветви католической церкви. А она получила папское благословление в 1593 году – как раз накануне зборковского «десанта» на лепельский берег.

Местных жителей роднит с кармелитами привычка ходить босыми. Это делали мои предки также. Это было так здорово - с первых проталин бегать по родной земле без обуви, не боясь простудиться.

И еще один факт можно привести в доказательство – близкое соседство с Глубоким – местечком на западе от Лепеля, в полусотне километров, за густой лесной полосой. Там действовал кармелитовский монастырь.

Кармелиты были «светом в тоннеле» - ориентиром в обретении пошатнувшейся веры. Провозглашая возвращение к изначальным аскетическим идеалам, они «нивелировали» прагматизм, свойственный капиталистическому устройству, снижали недовольство людей курсом на материальное обогащение.

Конечно, связывать распространение той веры с Завидичами, не имея фактов – дело безнадежное. Что на самом деле происходило там в отмеченный средневековый отрезок времени, еще предстоит узнать. Прояснение – за историками будущих поколений. Пока можно сказать одно: перечень документов - реестр Домбровской о религиозных делах в Лепельском округе, выявленный недавно, не зафиксировал кармелитовский «след». Но тот период - между 1583-м годом и 1633-м, когда виленские бернардинки появились в качестве «паненок», вообще малоосвещенный: в делах перерыв, пробел. Капитул «капитулировал», покинув побережье, а новый хозяин еще не заявил о себе в полную силу…

(Продолжение следует).

На снимке: вид на бывший кармелитовский монастырь в Глубоком, выдержавший ряд последующих перестроек (фото из интернета).


07.06/21