Пленник

Когда летний ветер колышет виноградный лист, а тени мечутся по земле в радости расцвета жаркой поры; когда сквозь слепящую белизну плывущих облаков струится золотистый свет полуденного солнца, волна восторга возносит меня на ангельские холмы. Там я блуждаю, позабыв о земной твердыне и резкости человеческих слов, о страстях плоти, железными сапогами удерживающих на грубой почве повседневности.
Когда горящее синевой небо пугает бездонностью своего жестокого взгляда и вызывает судороги отяжелевшего сердца, я томлюсь в ожидании глухой мерцающей ночи. Ибо ночью луна безразлично роняет бледный луч, не ожидая, что кто-то из дольних осмелится взабраться по нему как по серебряной веревке на черные луга, где расцветают лиловые звезды. Там я скитаюсь, улавливая голоса бесконечности, и прислушиваюсь к дыханию космоса, покуда не забрезжит медная заря, с недоброй ухмылкой спешащая напомнить мне о необходимости вновь обрядиться в грубые земные одежды и вернуть тяжелые железные сапоги на ноги, которыми я привык ступать по мягким, податливым лугам прозрачного эфира.