Вильшанка

  Широкая полноводная река с зелеными берегами, местами поросшими камышом и осокой.
  Такой  представляла я себе Вильшанку из рассказов отца. Когда он говорил о своей родине, его речь лились  плавно как притока  Днепра, постепенно переходя в могучие бурные Днепровские пороги. На протяжении восьми  лет своей сознательной жизни я почти  ежедневно слушала отцовские рассказы о небольшом селе в Черкасской области, где он родился. Отец не был большим любителем путешествий, но поддавшись моим уговорам увидеть живописные места его малой родины, он отвёз меня в свое родное село и пожив там несколько дней, оставил меня гостить у родственников. Я поселилась на целый месяц своих летних каникул у  тёти Оксаны, единственной оставшейся родственницы в селе. Её муж Григорий, старший  брат отца, погиб на войне. Тётя Оксана второй раз вышла замуж и жила вместе со взрослой дочерью и зятем в большом  собственном доме. Ещё из рассказов отца я слышала,  что тётя Оксана была невероятно трудолюбивым человеком. В молодости она добросовестно  трудилась в  колхозе и выполняла высокие нормы. Теперешний муж тёти Оксаны был горький пьяница. Тётя давно смирилась  со своей судьбой, и благодаря  тому, что ни одной минуты не сидела без дела,  почти   не замечала его.
  Однажды, крепко выпив дядя Ваня улегся спать в саду, где стояли ульи. Пока он дремал, его укусила  за нос пчела. Нос страшно распух и зудел. Дяде пришлось целый день стоять над бочкой с водой, время от времени окуная туда нос.
  Моя мечта попасть на реку откладывалась до неопределённого времени. Вильшанка протекала через районный  центр, в тридцати километров от села. Дочь тёти, Варя и  её зять Пётя были занятыми людьми. Варя работала медсестрой в местной больнице, а Пётя трактористом в колхозе.
  Моё знакомство с селом началось с посещения пруда, куда бегала вся сельская детвора. Пруд был маленький заболоченый, поросший у берега осокой.   Сделав первые шаги у берега , я  сразу же попала в жидкую. земляную жижу. Купаться мне тут  же расхотелось. Я с  ясностью представила себе Вильшанку с чистой проточной водой и песчаным берегом. Моё желание попасть на реку удваивалось с каждым днем.
  Единственным  человеком, который мог мне помочь, был Петя,  муж Вари, поскольку у него был лучший деревенский транспорт, мотоцикл с коляской. Но  Петя со своим трактором был очень востребован в колхозе. Он уходил на работу рано утром и возвращался поздно вечером, едва  успевая высыпаться. Моя детская настойчивость не имела предела: как только Петя приходил с работы, я тут же бежала к нему  напоминая  об обещании отвезти меня на реку. Увидев меня, Петя готов был провалиться  сквозь землю, лишь бы не слушать мои просьбы. Наконец ему надоели мои попрошайничества и он решил поставить в этом деле  точку. Выпросив в колхозе выходной, он положил в коляску круглую надувную лодку, надел мне на голову огромную каску и мы поехали осуществлять мою мечту.
  Через два часа езды на мотоцикле, я увидела  широкую полноводнуб  реку с пологими берегами. Петя  остановил свой   мотоцикл  на  подъезде к райцентру. Он накачал ручным насосом   лодку, посадил в неё меня и оттолкнул от берега. А сам уселся на земле, сложив по турецки ноги и подперев голову рукой. Лодка потихоньку отплывала от берега все дальше и дальше. Петя спокойно сидел на берегу и наблюдал как река медленно уносит лёгкое судно. Я громко кричала, визжала до хрипоты, била кулаками по резиновой лодке, требуя немедленно вернуть меня на берег. Чем громче я визжала, тем  невозмутимее становилось лицо Пети. Он просто наслаждался,  слушая мои крики и понимая, что теперь ни о чем и никогда его просить не будут.
  Устав от собственного крика, я  смирилась с постигшей меня судьбой, осознав себя вечным плавучим островом. Немного успокоившись, я удобно улеглась в лодке, вглядываясь в речную даль и  рассматривая зелёные берега. Моё спокойствие благотворно подействовало на Петю. Он принял решение не оставлять меня на Вильшанке. Уже через несколько минут плавания брассом, Петя оказался  рядом с лодкой. Пока он толкал судно к берегу, я громко пела песню "Расцветали яблони и груши". Смеясь от души, Петя одел мне на голову гигантскую каску и усадил в мотоцикл.
  На обратном пути, навстречу ветру, мы с Петей  до хрипоты орали  "По морям по волнам, сегодня здесь завтра там"