Казаки в вермахте, выдача в Лиенце ч. 17

Из Граца на двух грузовиках группу казачьих генералов доставили в Баден, под Веной. Там находился «Смерш» - центр советской контрразведки. Фотографирование, обыск, подписание бумаг, что каждый не выдан, а «временно задержан на территории советских войск до выяснения личности». Допросы в течение двух ночей. Отношение корректное, питание хорошее. В подвальных комнатах общение между собой свободное. По выражению ген. П.Н. Краснова все эти моменты указывали на то, что так поступают со смертниками. Утром 3 июня увозят в Москву на самолёте "Дуглас" первую партию: Доманова, С.Н. Краснова, Султан-Келеч-Гирея и других, в сопровождении офицера и автоматчика. 4 июня в 7 утра грузили на "Дуглас" кубанцев - А.Г. Шкуро, М.К. Соламахина, Е.С. Тихоцкого, П.С. Есаулова, Г.П. Тарасенко; донцы: П.Н. Краснов, Л.В. Васильев, Н.П. Воронин, А.И. Фетисов, П.В. Головко и др. С центрального аэродрома тюремной машиной всех доставляли на Лубянку... Судьба 2133 офицеров сложилась примерно так: 120 чел. было расстреляно советским конвоем по дороге в Вену. Исчезли при повторных допросах (исполнение приговоров) при переброске от г. Граца до Вены 1030 чел. Исчезли и изъяты для допросов в лагере в Вене - 983 чел. Офицерский состав, переданный Советам, состоял из: казаков Всевеликого Войска Донского - 870 чел., ККВ - 550 чел. ТКВ - 233 чел., других Войск - 203 чел.  русских - 176, украинцев - 63, осетин - 7, белорусов - 5, прочих национальностей - 41.

Из всех переданных офицеров, бывших советских подданных оказалось только 32 процента, остальные, при условиях точного выполнения ялтинского соглашения, принудительной передаче не подлежали. При последующей перевозке передаваемых офицеров от г. Шпиталя к Вене были также приняты самые строгие меры по недопущению попыток бегства. 140 единиц военного транспорта, предоставленного союзниками, многочисленная механизированная охрана (25 танкеток, 105 мотоциклов, свыше 70 автоматчиков, автомашина со слезоточивой газовой установкой и радиостанцией). Всего 465 чел. при 21 орудии, 310 автоматах, 125 пулемётах. В воздухе колонну опять сопровождали 2 истребителя. После выдачи офицерского состава, ранним утром 1 июня началась жестокая расправа и массовая депортация над остальным населением многотысячного беженского лагеря Пеггец. Он находился 2.5 км восточнее Лиенца. Это была настоящая войсковая операция и её успех заключался в быстроте и лжи. Британское воинство стало штурмовать Казачий Стан, где женщины и дети, духовенство, устроили с утра, на обширной площади лагеря под открытым небом массовое богослужение. Солдаты били их дубинками и прикладами, кололи штыками, пытаясь отделять людей от толпы. Появились раненые, людей избивали и заталкивали в грузовики, покрытые жёлто-зелёными брезентами. Десятки казаков были уже убиты, пытаясь сбежать, погибли в давке, утонули или покончили с собой. Когда танки, окружившие многотысячную толпу, мчались на неё (психологическое устрашение), то все люди падали на колени, покорно ожидая смерти.

Но танки, дойдя до толпы, круто поворачивали обратно. Молебное пение продолжалось... Подобным образом происходила и выдача почти 40 тыс. казаков 15-го ККК в районе г. Клагенфурт. 47-летний ген.-л-нт Г. фон Паннвиц, офицеры его штаба и казаки конвоя были арестованы ещё утром 26 мая, в здании школы, небольшого австрийского села Мюллен. Как же это всё началось? Узнав, что англичане обманом обезглавили Казачий стан, рядовые казаки не растерялись. В тот же день они провели выборы атамана - им оказался подхорунжий Кузьма Полунин. Первым делом он распорядился, чтобы писари сожгли все именные списки офицерского и рядового состава и компрометирующие документы. Костры из документов ещё догорали, когда в лагерь Пеггец около Лиенца прибыл его комендант майор Дэвис и уже официально сообщил о решении английского командования начать отправку казаков на родину, в СССР. Ответом на приказ англичан стала голодовка, объявленная по всему Казачьему стану. Атаман Кузьма Полунин, пытаясь спасти Казачий стан, письменно обратился в адрес сильных мира сего: британскому монарху и королеве, к премьер-министру У. Черчиллю, к папе Римскому Пию XII, к Архиепископу Кентерберийскому, к президенту США. Другой офицер, лейтенант Е.Б. Хатерингтон, с отрядом солдат из состава 5-го Королевского Вест-Кентского батальона, прибыл в лагерь около Обердраубурга и обнаружил, что там ничего не готово к отправке. Он вызвал казачьего лидера (обязанности Атамана взял на себя казачий урядник) и велел ему подготовить своих людей.

Казак отказался, добавив, что предпочитает быть расстрелянным, после чего два солдата силой втащили его в вагон. Затем офицер обнаружил большую группу казаков, сбившихся в кучу в дальнем конце лагеря, причём люди образующие первый круг, сцепились руками, чтобы не допустить проникновения в свои ряды английских солдат. Лейтенант приказал своим солдатам примкнуть штыки, чтобы вынудить казаков сдаться, но они стали рвать на себе рубахи, предлагая солдатам колоть их штыками. Обращение к ним через переводчика вызвало только свист и насмешки. Тогда Хетерингтон решил прибегнуть к классической технике овладения толпой и велел солдатам хватать наиболее активных. Однако, это сделать было непросто, так как на изъятие из толпы одного казака требовались усилия от 4 до 6 солдат. В ход были пущены ручки окопных лопаток и группа казаков бросилась бежать. Солдаты открыли огонь и двое были убиты. После этого погрузка продолжилась и ещё один поезд с казаками отбыл на советскую территорию. В другом районе 2-й батальон Иннискиллингских стрелков встретил ещё большие затруднения. Их командир, Дэвид Шоу, свидетельствовал: «Это было ужасно. Нам пришлось силой тащить их в поезда, подталкивая штыками». Лейтенант Р. Шилдс командовал ротой, которой было приказано погрузить примерно 800 казаков... В докладе лейтенанта говорится: «... в течение последующих десяти минут происходило избиение палками и прикладами, и были пущены в ход даже штыки и довольно жестоко при этом. К тому времени солдаты были взволнованы, и вдруг кто-то открыл огонь из пистолета.

Этого солдаты только и ждали. Они начали стрелять над головами казаков и в землю перед ними...» Чудом никто не был ранен шальными пулями. ...Но одна группа, человек 200, бросилась бежать к близкому лесу. Шилдс пишет: «Они были встречены огнём лёгких пулемётов, установленных на случай такой попытки». Едва ли кто-нибудь добежал до леса, и почти все были скоро схвачены. Три казака были убиты. Солдатам понадобилось два часа, чтобы очистить этот один лагерь. Но эти инциденты, хотя и ужасные, кажутся маленькими по сравнению с тем, что произошло в Лиенце, в районе 8 батальона горских стрелков. Из отчёта подполковника А.Д. Малколма: «1 июня в 7.30 утра я и майор Дэвис пришли в лагерь Пеггец. В лагере я увидел большую толпу людей, численностью в несколько тысяч человек, образовавшую строгий квадрат. Женщины и дети – в центре, мужчины - по краям. В первом ряду на равном расстоянии друг от друга стояли мужчины, одетые в военную форму. В одном месте собралось 15 или 20 священников, одетых в облачения, державших иконы и хоругви. В 7.30 они начали богослужение, и вся толпа запела. Было ясно, что эта форма сопротивления была хорошо организована». Майор Дэвис обратился к толпе через переводчика, что пора начинать погрузку. Однако толпа со старшим священником Василием Григорьевым ещё больше сплотилась. Тогда майор объявил, что даёт людям полчаса на молебен, а когда время истекло, дал ещё полчаса. Но никаких признаков того, что духовенство собирается закончить службу, не было. Дэвис понял, что добровольной погрузки не будет и надо прибегнуть к насилию.

По его подсчётам на площади, окружённой с трёх сторон высоким деревянным забором, собралось не менее 4 тыс. чел. «Когда отдельные казаки, стоявшие в наружном кругу, были вырваны из толпы, остальные сбились в плотную кучу и под влиянием паники начали карабкаться друг на друга в судорожных усилиях уйти от солдат. В результате образовалась пирамида из истерически кричащих людей, затаптывавших других. Солдаты отчаянно пытались растащить эту массу и били прикладами и дубинками по рукам и ногам, чтобы спасти оказавшихся внизу». Казакам показалось, что английских солдат охватило какое-то безумие. Размахивая палками и прикладами, они обрушивали удары куда попало - на мужчин и женщин, малых и старых. Священника и его сослужителей повалили, а потом унесли, их облачения и иконы втоптали в землю. Немолодого казака, который во время службы держал икону, избили так, что кровь текла по его лицу, рукам, рубашке и по самой иконе». Эта сцена произвела сильное впечатление на английских солдат. Офицер В.Р. Дэвис в своей докладной пишет, что все казаки из этой группы были погружены силой, и, что умерло от удушья 2 чел. Дмитрий Фролов, присутствовавший при этой сцене, свидетельствует: «Они бросали нас в грузовики, как мешки с картошкой. Я помню семнадцатилетнюю дочь сержанта Пастрюлина. Это была прекрасная девушка. Я видел, как её перебрасывали через борт грузовика вниз головой. Потом я видел, что одной рукой она держалась за металлический прут, а другой - за голову, которой она сильно ударилась о дно грузовика».

Продолжение следует в части  18                http://proza.ru/2019/12/04/627