Плохой урок

Алексей привёз старушку в санаторий. Перед истёртым дерматином двери с табличкой «администрация» полагалось ждать. Две тётки в посеревших халатах, не спеша,  заполняли номерами паспортов и путёвок криво разлинованные тетради, ошибаясь скребли рыхлую бумагу окаменевшим ластиком.

По холлу, мимо «чемоданной», «гардероба» и «гладильной», вдоль пыльных окон на подножке инвалидной коляски ехал мальчишка лет пяти. Безногий дед, стараясь не уронить шуршащий пакет с того места, где у прочих были бы «на-колени», раскручивал обода. Иногда тормозил, объявлял остановки. «Осторожно, двери закрываются…» Катил дальше, мальчик смеялся, просил быстрее.

Отец школьного товарища дома переодевался в синие бесформенные брюки и рыжие тапочки разной формы: один высокий, сильно растянутый, второй плоский, стоптанный набок. Лёшка знал, что один на протез. Замечать, тем более рассматривать подробности, было немного стыдно. И Лёшка старательно не замечал, но порой казалось, будто в доме, особенно в спальне родителей, присутствует странный, неправильный запах искалеченного тела. Там, на туалетном столике, он впервые видел флакончик духов в форме губ, тоже показавшийся протезом. Лёшка не решился понюхать, опасаясь услышать неправильный запах из стеклянного рта.

– Едва ли этому мальчишке будет стыдно, – думал Алексей, – за то, что он чувствует «неправильный запах». Тот, кого дед катал на своей коляске, не станет бояться оскорбить жалостью. На него не станут шипеть: «Не показывай пальцем!»

Коляска резко повернула и покатила в обратную сторону. Алексей, нащупав пачку сигарет, вышел на воздух. В левом рукаве ребёнка тоже было пусто.