Имение Воскресеновка. Мартышкины

Но любимым местом с конца ХIХ века у этой большой семьи всё же будет имение в селе Воскресеновка, расположенное в 10 верстах от Пензы.

Село с давней историей. Основано оно было в 1686 году братьями Лебедевыми, а название Воскресеновское получило в честь престола сельской  церкви Воскресения Славущего уже при другом хозяине – Г. Я. Тухачевском, бывшем воеводой в Пензе в конце 17 века.

В этом селе в 1841 году родился известный российский учёный-историк Василий Осипович Ключевский. Его отец был приходским священником местной церкви. Василию исполнилось 9 лет, когда отец скончался и семья переехала жить в Пензу.
Так что Мартышкины семью Ключевских уже здесь не застали.

МАРТЫШКИНЫ

Купили Мартышкины типичное дворянское владение в Воскресеновке у  бывшего пензенского губернатора Татищева и превратили его в солидное фермерское хозяйство.
Имение стояло на возвышенности, а сразу от дома начинался большой лес, 50 десятин которого принадлежало Т.Д. « Е.Ф. Мартышкина сыновья».

На въезде в имение стояло два дома. Большой, хорошо мебелированый дом занимала семья Ивана Егоровича Мартышкина. В другом доме, поменьше, как его называли полу-домике с мезонином и башенкой жила семья Якова Егоровича Мартышкина: его дети и больная жена Лёля - старшая сестра Давида Вярьвильского, о который он в то время вспоминал: «Она, бедная, страдала психическим расстройством – глубокой меланхолией с частичной потерей органов речи и полным безразличием ко всему её окружающему».

Дальше от въезда были ещё два бревенчатых добротных дома на каменном фундаменте, с подвалом, под железной крышей, оштукатуренные внутри. Стояла избушка-людская, покрытая тёсом, амбары для хранения зерна, и другие хозяйственные постройки.

На усадьбе располагалась паровая мельница с одним поставом и локомобилем в 18 л.с., солодовня, плетнёвая конюшня, кузница, оранжерея и теплица, была большая пасека, сад с фруктовыми деревьями и ягодными кустарниками и огород, скотный двор с коровником, свинарником и птичником, ледники. Всё утопало в зелени сада с фруктовыми и ягодными деревьями и кустарниками, площадью около 6 дес. И было обнесено деревянной оградою, а местами плетнём.

Вот как потом вспоминал о летней жизни в Воскресеновке Давид Вярьвильский в своей рукописи:  «Хозяйство у них было поставлено на широкую ногу, питание благодаря собственной молочной ферме, изобилию скота, разной птицы, огромного сада и огорода было прекрасное. К утреннему кофе на стол подавалось большое блюдо с чудными, горячими, сдобными булочками, которые особенно умела печь их кухарка Васильевна. К обеду часто готовились жареные цыплята, которых разводилось на скотном дворе целыми сотнями. А к ужину сервировался стол с изобилием разных закусок и горячих блюд.
 
Я, когда гостил в Воскресеновке, очень хорошо там отдыхал от городской работы. Моя тёща Елизавета Петровна была такая хлебосольная, она меня прямо закармливала: я был даже не в состоянии съесть всего, что она мне клала на тарелку.

Там мы довольно весело проводили время с моими свояченицами: играли в крокет, ходили на прогулки. Особенно любили ходить в лес на так называемую «малиновку», где много росло лесной малины...».

Особенно здесь на природе любила веселиться многочисленная детвора, которые друг другу приходились братьями, кузэнами, племянниками, свояченицами, дядями и тётями и много ещё кем...Росли они на природе, питались со своего огорода, пили парное молоко, ели хлеб из печи с хрустящей корочкой, намазывая на него толстый слой мёда с пасеки дяди Яши. Они проводили здесь свои юные годы, обучаясь ремёслам, рукоделию, садоводству и огородничеству, ездили на покос и уборку урожая, учились и помогали вести большое крестьянское хозяйство наёмным работникам.
 
А освободившись от дел, устраивали разные командные игры. В команды разбивались по-разному: когда по принципу «Мартышкины - Вярьвильские», когда «мальчики-девочки», когда «купцы-крестьяне». Игр знали большое множество: «салки», «чиж», «лапта», «слон», «бояре», «а мы просо сеяли»…Порой, выбрав для забавы дня одну из них, не могли уже остановиться даже тогда, когда рассерженная нянька который раз зазывала разгорячённую детвору к ужину.

Взрослые же предпочитали игры другие. Например, парами играли в серсо. Перекидывая друг другу обруч, можно было уже в приподнятом настроении не прерывать начатой деловой беседы, а можно было и пофлиртовать молодым, не привлекая внимания посторонних.

Популярной и любимой игрой в имении была игра в крокет. Для игры во дворе была оборудована специальная площадка с воротцами и «мышеловками» из лозы, а на лесопилке вырезали специальные молотки на длинной ручке и берёзовые шары. Здесь уже до восьми человек,  вовлечённых в игру, могли развлекаться часами.

Любили  игру в «рюхи» («свинки», «городки»). Для этой игры тоже была расчищена специальная площадка. Из заготовленных деревянных чурок создавались в определённом порядке пятнадцать фигур, каждое со своим названием.  Задачей каждого игрока было сбить битой все фигуры, набрав больше очков.

А вот, как характеризовал известный писатель Александр Куприн - земляк Мартышкиных, родом из Наровчата, игру в лапту в спортивном журнале «Геркулес» за 1916г.: «Это народная игра, к сожалению, забытая и находящаяся в пренебрежении, — одна из самых интересных и полезных игр… В лапте нужны: находчивость, глубокое дыхание, верность своей „партии“, внимательность, изворотливость, быстрый бег, меткий глаз, твёрдость удара руки и вечная уверенность в том, что тебя не победят… Трусам и лентяям в этой игре не место».
Раньше игры не были пустым развлечением. Они заменяли людям и утренние пробежки, и фитнес-зал, и кегельбан, но, главное, они учили общению друг с другом.

Пожалуй, единственное, что заботило родителей в имении,  это здоровье их детей. В те годы не редко случались эпидемии, да и всех инфекционных детских болезней, практически, мало кто избегал. В этом случае приходилось посылать в Пензу за домашним доктором семьи Валентином Ивановичем Просвирниным. Дети любили этого доктора. Он всегда ласково с ними обращался, и малыши его не боялись. После таких визитов молодой доктор оставался на ужин, а потом на ночлег. Так завязалась крепкая дружба между В.И. Просвирниным и Д.В. Вярьвильским, а затем между их семьями, которая продолжалась потом всю жизнь.

Не редко Яков и Иван Егоровичи, попивая в жару солодовенный квасок из прохладного погреба, смеясь, подсчитывали, сколько же у них будет правнуков, перемножая число веселящихся детей на поляне на семь - столько в среднем рождалось тогда детей в семьях трёх братьев.
– Лет через двадцать полторы сотни «мартышек» тут скакать будет. Ещё, даст бог, и мы их потетёхаем.
Эх, хорошо, что простым смертным не ведомо будущее.

Спустя двадцать лет ничего не останется от имения Воскресеновка, а братья умрут с разницей в год в разных городах в полном одиночестве. Потомков у них останется - по пальцам подсчитать можно, но носить смешную фамилию Мартышкины они не будут, не захочет младшее поколение ничего знать и о своих корнях...

Но всё же, если кто-либо из них сейчас читает эту книгу, то хочется в назидание им процитировать слова выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского, уроженца села Воскресеновки:

«Изучая дедов, узнаем внуков, т. е., изучая предков, узнаем самих себя. Без знания истории мы должны признать себя случайностями, не знающими, как и зачем мы пришли в мир, как и для чего в нем живем, как и к чему должны стремиться, механическими куклами, которые не родятся, а делаются, не умирают по законам природы, жизни, а ломаются по чьему-то детскому капризу».  (В.О. Ключевский. Записная книжка, Июнь 1892г.)


ДАЛЕЕ:http://proza.ru/2021/06/07/781

К СОДЕРЖАНИЮ: http://proza.ru/avtor/79379102895&book=5#5