Дамы и джентльмены

    Посмотрев в кинотеатре очередной фильм «Три мушкетёра», вся малышня теперь носилась по лагерю с игрушечными шпагами. Не отставали от мелюзги и старшие дети.
   На задворках лагеря Бейкер Артём махал перед Годуновым Мишкой палкой, вызывая на бой:
- Давай! Посмотрим, кто у чьих ботфорт первый согнёт колени!
   И в недолгой схватке Годунов ощутимо получил удар по лбу палкой! Здорово психанув и схватившись за лоб, Мишка бросил свою палку и взвыл! Под ухмылки товарищей Бейкер начал высмеивать соперника:
- Ох, какие мы нежные! Будто и шкуры не имеем! Не плачь, бэби! Это ещё не больно!
– Иди ты к чертям собачьим! Так не играют! Дурак! – с обидой выкрикнул Мишка и, едва сдерживая рёв, пошёл прочь с поля брани, чуя как на лбу ощутимо надувается нешуточного размера шишка. 
- Ой, ну иди, иди поплачь! Меньше посикаешь! – с презрением вслед бросил Бейкер.
- Мушкетёр штаны протёр! – подразнил Жучков Антон.
- Трус, а не мушкетёр! – согласились остальные пацаны.
- Трус умирает много раз, а герой никогда! – сострил Скворцов Игорь.
- Ха-ха-ха!!! – закатились смехом мальчишки.
   Глядя, как сторож дядя Митяй курит трубку, Охотский Рубен и Демченко Данька придумали в лесу курить трухлявые пни. От такого курева во рту стало невыносимо горько и начало тошнить. Ребята, бравируя друг перед другом, давились и кашляли от дыма. Первый не выдержал Рубен. Он бросил скрученную козью ножку в траву, тщательно затоптал её и честно признался:
- Мне не понравилось!
   Демченко, зажав в зубах курево, сделал глубокую затяжку. Он тут же зашёлся кашлем так, что изо рта вылетела противная вонючая цигарка! Данька затушил окурок и, потирая грудь, кисло просипел:
- Мне как-то тоже не очень… В горле першит и в груди дерёт.
   Покуда несостоявшиеся куряки дошли до лагеря, они уплевались, как два ненормальных верблюда, потому как после курева обильно текла слюна.
   Казаков Ашот и Джаникия Арсен стырили у вожатого Григория бритву и помазок. Намылив себе лица, они больше порезались, чем побрились! Облепив порезы обрывками газеты, Ашот с видом знатока деловито сказал:
- Арсен, после бритья положено массаж лица делать.
- А это обязательно? – насторожился Джаникия, с интересом разглядывая своё бритое лицо.
- Конечно, - твёрдо заверил Ашот и предложил: - Я видел, как папе в парикмахерской делали после бритья массаж. Хочешь, я тебе сделаю, а ты потом мне.
- Давай!
   Казаков подошёл сзади Арсена, и так начал его шлёпать по щекам, что мальчишки чуть не передрались!
- Ты чё, больной или псих?! – оттолкнул Арсен массажиста.
- А ты как хотел?! Это такой массаж особенный, мужской! Ты же не баба, чтобы я твоё лицо гладил.
- Да иди ты в трубу с таким массажем! А я как-нибудь обойдусь! И так морда зудит от порезов!
- Слушь, кацо, ты ж хотел быть настоящим мужчиной! Чего ж ты орёшь, как баба?! – с презрением сделал замечание Ашот.
- Это кто «баба»?! – подпрыгнул Арсен и угрожающе сжал кулаки: - Сейчас же бери свои слова назад!!! Иначе кровную месть буду делать!
- Ды-к, я ж сказал правду! – невозмутимо пожал плечами Ашот и усмехнулся: - Чего ты продолжаешь скакать, как одноногий козёл?
- Ааа, я ещё и одноногий козёл?!! – вскипел Джаникия.
- Чего вы орёте, как потерянные в пустыне? – вошёл на вопли в спальню дежурный Махаонов Давран. – Идите на улицу и там орите. Или хотите, чтобы мне из-за вас попало?
- Пойдём за «козла» и за «бабу» ответ будешь держать, - потащил Арсен Ашота за рукав, и мальчишки ушли.
   Брадобрейство закончилось враждой и неслабой дракой!
   Городская Даша, Розина Роза и Кучина Нина надрали такой начёс на головах, что стали похожи на метлу!
- Дамы, на какой шабаш собрались? – увидев их и неодобрительно прожигая глазами, осведомился вожатый Ваня. И, не дожидаясь ответа, тут же приказал: - Немедленно уберите с головы вавилоны и приведите себя в порядок! Вы в пионерском лагере, а не на маскараде!
   А Кораблёва Люба и Машкова Надя навозили губы клубникой, которую на родительский день привозила Наде бабушка. Сидя на лавочке, они рисовались перед мальчишками. Завидев кого-нибудь из взрослых, девчонки быстро слизывали губы. А после опять возили их клубникой. Так они ходили целый день, пока не легли спать!
   Сандрова Женя и Норкина Валя придумали прилепить на ногти лепестки георгина. Вожатый Гриша не сразу понял прикол, приняв цветочные ногти за настоящие.
- Тю ты, девочки! Я уже думал, когда это вы у меня успели такие когти отрастить?! – всплеснул руками Гриша и расхохотался вместе с мальчишками.
- Гриша, сыграйте нам, пожалуйста, на гитаре «Иволгу», - томно подкатывая глазки, попросила Норкина.
   И Гриша с большим удовольствием пел юным дамам песню «Иволга».
   А вечером того же дня воспитательница третьего отряда Марина Сергеевна с вожатой Викой и с тихой руганью тщетно пытались вытащить из волос Карповой Раи кучу репьёв, из которых Сырцова Лида наваяла подружке ободок. Рая конечно тоже Лиде влепила такую же прелесть. Но Сырцова к своему счастью имела коротко стриженные волосы, из которых репьи удалось вытащить. А вот густые длинные волосы Раи никак не желали расставаться с репейной красотой. К спасению ревущей подружки присоединились все девчонки отряда. Часа полтора ревела Рая. Часа полтора шла операция по спасению её шевелюры, дабы не выстригать волосы с репьями. Зато урок послужил примером всем длинноволосым модницам в лагере "Огонёк".
   Стараясь подкосить под взрослых, тройка развесёлых другарей – Дубравин Алёша, Лебедушин Матвей и Дёмин Юрка переплюнули всех! Пацаны с утра смылись из лагеря и, болтаясь по деревне Кукуево, передрались с местными дебоширами. Неслабо получив приличную порцию тумаков, они умно ретировались в заросли кукурузы, где до отвала налопались сырых куриных яиц. Этого тоже для души показалось мало. Хулиганы влезли в сад и надрали яблок.
- Это что за гости?! – выскочил на крылечко дед Платон и погрозил удиравшим через плетень пацанам: - Вот я вам задам! А ещё в галстуках красных! Фулюганьё!
   Удрав на безопасное расстояние от сердитого деда, Дёмин хихикнул:
- Пацаны, решите задачку. У Алёши было 10 яблок, у Юраши 15, а у Матюши соль в заду. Кто последний удрал от сторожа из сада?
   Дубравин сразу расхохотался! Лебедушин прищурив глаз, нахмурился, глядя на Дёмина:
- Ты что, хочешь намекнуть на меня?
- О! Гляньте-ка! – переключил всё внимание мальчишек Дубравин.
   На лавке храпел пьяный свинопас Федька Пышкин. Пацаны дружно вытаращились на торчавшую бутылку самогона из его кармана. Бутылка удачно была спёрта, и мальчишки дунули в лагерь.
   Сидя сзади за концертной летней сценой, Дёмин откусил яблоко.
- Да погодь ты жрать! – остановил его Лебедушин и поучительно изрёк: - Надо сначала выпить, а уж посля закусывать.
- Усё, командир, понял, не дурак! – согласно тряхнул головой Юрка и выплюнул яблоко.
   Дубравин поднял бутылку и произнёс:
- За смелых и находчивых! За находчивых и смелых! – и смело отхлебнув мутную жижу, сморщил нос, понюхал рукав футболки Лебедушина и, передав ему бутылку, просипел: - Много не пейте! Но и мало тоже не пейте!
   Пацаны прыснули, и Лебедушин двинул свой тост:
- Ну, давайте, мужики, за нас с вами и за чёрт с ними!
- Хгы-гы-гы-га-га-га!!! – одобрительно закатились пацаны смехом.
- Не перепились ещё богатыри на Руси! – взял бутылку Дёмин и толкнул тост: - Выпьем, братцы, пока тут! На том свете не дадут! Ну, а если там дадут, тогда выпьем там и тут!
   Пацаны весело расхохотались и так напились спиртной гадости, что прекратили соображать! Они вышли на дорожку и, пытаясь держаться на ногах, полетели на мимо проходивший отряд малышни! Поднялся шум!
- Да что это за безобразие?! – возмутилась вожатая Маша.
   Пацаны немедленно были спроважены в лазарет. Их болтало, мутило и тошнило! Целую ночь юные пьяницы вякали, обнимая тазы. Голова их болела и трещала! Но словесно по голове они втроём получили на общей линейке, где были попросту лишены галстуков!
- Пьяному море по колено, а лужа по уши! Позорники!!! Галстуки позорите!!! – кричали все юным выпивохам.
  Хотя, в процессе ночного кошмара после пьянки мальчишки сами уяснили, что пить настоящий мужчина не станет, чтобы быть настоящим.
   Емельченко Ира, Саранская Алёнка, Лапшина Лена и Яснова Ира нынче дежурили на кухне. И Емельченко стащила у поварихи тёти Лады красную перчину. Она показала подружкам жгучий стручок и подмигнула:
- Девки! Если натереть губы этим средством, они будут красные-красные!
   У подружек тут же загорелись глаза! Первая натёрла себе губы Яснова и спросила:
- Ну как? Губы красные?
- Нек, - посмотрела на губы Алёнка.
   Но немного погодя, Яснова схватилась за рот:
- Слушайте! Чего-то печёт уж больно зело!
- О! Вот сейчас губы красные! - ахнули подружки.
- А что мы скажем, если спросят, почему губы такие? - спросила Лапшина.
- Ну, скажем, что мы борщ ели с этим перцем, - ответила Емельченко, тщательно натёрла себе губы и протянула Лапшиной: - Бери.
- Что-то я не хочу. Мне не нравиться, если больно. Ты же сказала, что перец печёт.
- Зато губы красные! - похвалилась Яснова и потрогала рот: - Ух, как печёт!
- Я не буду перцем возить. Я с пальца навозю, - сказала Саранская, потёрла палец и затем губы.
- Я точно не буду! - решительно отказалась Лапшина.
- Ну и дура, - отозвалась Яснова и чхнула: - Апчхи!!! Ой, перец в нос лезет! Апчхи!!! Ой, блин! Апчхи!!! Да чтоб тебя бы! - ругнулась она и вытерла глаза от набежавших слёз с чихания.
- Мне тоже щекочет в носу. Дюже ядрёный перец, - произнесла Алёнка и полезла пальцем в нос: - Ой, сейчас чихну!
- Вай!!! Ой!!! - подпрыгнула Яснова, схватившись за глаза и завопила: - Ой!!! Глаза горят!!!
   Она стала тереть глаза кулаками и ещё больше заорала:
- ОООЙ!!! Не могу!!! Глаза жжёт!!!
- Ай! Мама!!! - в свою очередь схватилась за нос Саранская и зажмурилась: - Ой, нос горит!!! Девки, что делать?!! КараУУУУЛ!!!
   На вопли девчат сбежались девчонки и мальчишки. Саранская и Яснова уже ревели, не зная, что предпринять!
   Товарищи притащили их к умывальнику и сунули в руки мыло:
- Умывайтесь!
   Но умывание ничего не дало. На крики прибежал вожатый Витя.
- Вы больше ничего не придумали лучшего, кроме перца?! - рассердился он и немедленно потащил девчонок к врачам продолжая ругать: - Вы что, не понимаете, что это химический ожог?! Разве можно его мылить?!
- Ой, больно, больно, больно! Ой, сделайте хоть что-нибудь! - ревели Ирка и Алёнка.
   За ними, тихо подвывая с раздутыми губами, тащилась Емельченко:
- А чёрт бы побрал этот перец!
   Девчонок врачи определили в палату и стали лечить. После спиртового промывания у всех на губах лежала масляная примочка. У Саранской в носу торчали масляные турундочки.
   С таких модниц хохотал весь лагерь! Девчата никого не хотели видеть в таком неприглядном виде. С помадой жгучего образца произошла промашка!
   На мостике пруда, стоя на одной ноге, перед девчатами рисуется своими мускулами Юра Шкурин.
- Юра, а зачем ты так долго стоишь на одной ноге? – спрашивает Камилова Кира.
   Шкурин молчит. Нарушать медитацию нельзя! Кун-фу это вам не пионерская зарядка!
- Слышь, невежа! Тебе дама вопрос задала! – толкнул ногой под коленку Шкурина Горкин Тимка.
   И Юрка бухнулся с мостков в воду! Девчата расхохотались!
- Чё, делать нечего?! – недовольно отплёвываясь и отфыркиваясь, вынырнул Шкурин из воды и полез на мостик: - Молчу, значит так надо!
   Люпсов Денис из пятого отряда объявил себя знатоком татуировок. К знатоку немедленно образовалась очередь. Творчество происходило за ширмой на летней сцене. Первый обрисованный химическим синим карандашом вышел Джибрин Виталька. На его спине распростёр крылья орёл и под ногами стояла подпись «Не забуду мать родную!». Работа была шумно одобрена, и вторым за ширмой исчез Люксов Лаврик из восьмого отряда. У Лаврика во всю грудь появился лавровый венок с подписью «Помним, любим, скорбим!». Прочитав сие безобразие, Лаврик возмутился:
- Ты чего мне написал?! Я что тебе, плита надгробная?! Художник от слова «худо»! Исправляй давай!
   Денис послюнявил карандаш и коряво приписал между словами приставки «не». Теперь все прочитали подпись «Не помним, не любим, не скорбим!». И все дружно закатились смехом! Шум у сцены привлёк старшую воспитательницу. Увидев чем заняты мальчишки, она немедленно отправила разрисованных в душевую отмываться со словами порицания:
- У нас тут пионерский лагерь, а не тюремная зона! Пока не отмоетесь, с душа не выйдете!
   Химический карандаш был изъят, татуировщик с чёрно-синими губами и руками был отправлен следом за «клиентами» в душевую, где мальчишки нещадно отхлестали его намыленными мочалками!
   Мальчишки, рисуясь перед девчонками, ходили на руках, кто дальше всех пройдёт. Девчонки, естественно, ахали и во все глаза смотрели на юных акробатов! Палубов Максим, взобрался на высокую стену лагерного забора и там изобразил, было, стойку, желая вообще всех переплюнуть! Но горе-акробат так навернулся со стены, что здорово разбил голову!
- Тебя чего туда понесло?! На стадионе места мало?! – ругалась пионервожатая Оля.
   Максиму перевязали голову, и теперь он маялся в палате, лёжа в постели. Мало ли у него сотрясение мозга произошло. К открытому окну тихо подошла Орлова Надя. Она положила на подоконник маленький букет полевых васильков и улыбнулась. Палубов смутился и усмехнулся:
- Зачем цветы? Чего надо?
- Просто пришла тебя навестить, – улыбнулась девчонка.
- Ну и к чему? – не сводя строгих глаз, покраснел, однако, больной.
- А куда тебя денешь дурака такого? - потупила глазки Надя.
   Палубов понял, что он ей нравится.
   Стен было мало, и ребята перед девчонками бравадились, кто выше заберётся на дерево. Вокруг стадиона росли тополя. Самым высоким деревом являлся пирамидальный тополь. Вот это дерево и облюбовали пацаны старшего отряда. Житиков Лёшка взобрался до того высоко, что, глянув вниз, испуганно зажмурил глаза и жалобно заскулил:
- Робя, у меня голова кружится.
   Девчонки запаниковали и побежали за вожатым. Примчался вожатый Саша и, глядя вверх, охнул:
- А какой тебя чёрт туда занёс?!! Закрой глаза и не дёргайся!
   Вожатый побежал прямо к директору. С большого переполоха директриса лагеря в срочном порядке вызвала пожарную машину. Лёшку сняли по поднятой лестнице, дали успокоительные капли и отправили в корпус отлёживаться. Вечером перед сном старшеклассники на веранде все до одного слушали длинную нотацию вожатого и воспитательницы, какие поступки благородно совершать, а какие глупо. Журавушкина Ксюшка хихикнула, было, в адрес Житикова, но тут же была строго поставлена моралью на место!
- Не надо парней провоцировать на безбашенные глупости, если не хотите, чтобы они оказались инвалидами по вашей капризной милости! – с нажимом отчеканила воспитательница Ирина Максимовна, прожигая глазами Журавушкину.
- Девочки, не забывайте, что ребятам ещё служить в Армии. Берегите их, - с лёгкой улыбкой произнёс Саша и поднял палец вверх: - Вы самые старшие. На вас смотрят младшие. Не забывайте об этом. Как себя покажете, так они могут всё потом повторить за вами. Так что, давайте дружить с головой!
    Все единогласно согласились.
   Порисоваться перед девчонками желал и Ночкин Мурат. Да только вот как? Вечером Ночкин громко бахвалился, как он, с ходу запрыгивая на коня без седла, лихо скачет во весь опор. Якобы, у него свой конь дома в деревне есть! Хотя у Ночкиных дома были только корова и свинья. Но девчонки, которые совсем не знали трепача, зауважали его. Хоть так Ночкин да порисовался перед девчатами. Но вот как-то их отряд возвращался в лагерь с очередного патруля от бабушек-дедушек через поле. Завидев пару лошадей, Люпсов Денис толкнул Ночкина:
- Мурёха, а ну-ка, изобрази нам, как ты лихачишь на коне!
  С неожиданности Мурат аж растерялся и захлопал глазами как сова:
- Кто?!! Я?!!
- Ну не я же, - подмигнул Денис пацанам.
- Покажи нам, как ты без седла галопом летишь, покажи! - напомнила Захарченко Наташа.
   Ребята подошли к лошадям. Ночкин, с пыхтеньем силясь взобраться на спину лошади, так насмешил всех, что смеяться уже никто не мог! Тихо захлёбывались от хохота в кустах и местные мальчишки. Так как пионеров было немало, Коровин Яшка и Конев Захар ретировались быстро в засаду. С помощью Голубева Максима Ночкин, однако, крепко уцепившись в хвост, влез на лошадь. Только влез задом наперёд! Теперь он сидел верхом на лошади и крутился, не зная, как бы пересесть правильно. Ребят гнуло от неуёмного хохота!
- Мурка, может тебе лучше корову оседлать? – крикнул Охотский Рубен, поддавая жару для пущего смеха.
   Подошёл вожатый с остальными ребятами и строго приказал седоку:
- Мурат, немедленно слезь с коня пока не упал!
   И тут Коровин Яшка метко пальнул из рогатки лошади в зад. От боли лошадь встала на дыбы и с места в карьер понеслась по полю, взбрыкивая ногами!
- Помогиииите!!! Снимиииите кто-нибудь!!! – выпучив глаза, заорал не своим голосом Ночкин на всю округу, мёртвой хваткой вцепившись в хвост лошади.
   Больше всех переполошился вожатый и погнался следом, в попытке догнать лошадь, чтобы как-то её остановить! В кустах угорал со смеху Конев, глядя на перепуганного Ночкина.
- Слушай, убьётся же дурень! – не на шутку испугался Коровин.
   Захар выскочил из кустов, с разбегу ухватился за гриву стоявшего коня и сиганул ему на спину. Крепко вцепившись в гриву, он ударил коня пятками по бокам и пустил его галопом вдогонку. Нагнав Ночкина, он крикнул:
- Отпусти хвост, балда! – и с силой столкнул Ночкина ногой с лошади.
   Мурат кубарем покатился в траву. Конев, не останавливаясь, стрелой улетел на коне в сторону леса, уводя и лошадь, на которой только что сидел Ночкин.
   Ребята подбежали к Мурату. Тот лежал на боку и стонал, держась за колено.
- Вы когда бравировать прекратите?! – подбежал к нему вожатый Витя.
   Он осторожно начал ощупывать колено Мурата. Ночкин громко стонал и слёзно ойкал от боли.
- Ушиб, - заключил Витя и приказал пацанам: - По очереди несите его в лагерь. Не будете смеяться над товарищем и подстрекать на всякую ерунду. А ты тоже дружи с головой! Чё, как маленький вечно на всё ведёшься?!
   Все девчонки без исключения с восторгом смотрели в ту сторону, куда на всех парах ускакал неизвестный спаситель Ночкина.
- Вот это я понимаю седок! – прищёлкнул языком Мишин Павлик и сплюнул, глядя на Мурата: - Не чета нашему джигиту.
- М-дя, Муркевичу не то что корову нельзя доверить, даже на козе нельзя скакать, - деловито произнёс Зулин Лёнька и, скрепив руки замком с Чупасовым Толиком, приказал потерпевшему: - Влезай, гарный джигит, на трон!
   Смеясь над Ночкиным, все согласились с вердиктом Зулина.
   Меняясь, пацаны скрещивали руки «замком» и так охающего и стонавшего Ночкина дотащили на руках в лагерь. На коленку немедленно была наложена шина. Теперь Ночкин гордо лежал в палате в качестве раненого. Хоть так да подфартило. Но на лошадях кататься не понравилось. Вот если бы как тот, который столкнул. И ещё Ночкину понравилось то, что вожатый не стал высмеивать его перед всеми. Хороший вожатый, он на вес золота у ребят!
   Больше всех не повезло в красоте Самодуровой Гале, ибо на носу у неё вскочил нешуточный чирий. Галя тайком бегала купаться на речку, и долгое хлюпание в воде не заставило себя ждать. Девчонка сидела в лазарете совершенно одна. На её носу красовалась объёмная марлевая шлямба приклеенная пластырем. Куда с таким носом сунешься? Сплетни накрылись медным тазом! Подружки оказались болтушками, обещая лишь на словах каждый день посещения. Оно надо им, развлекать Самодурову докладами брехни, кто где чего кому сказал. Подружки были заняты собою, как, впрочем-то, и остальные девчонки. К Галке по утрам исправно захаживала только Катька Кольцова с завтраками. Но с ней не посплетничаешь.
   Никому не ведомо знать, сколько надо перестрадать и получить всего, чтобы стать настоящей дамой или джентльменом. В этом были подчас нелепые и грубые ошибки по отношению к своей юной персоне.

продолжение следует --------------------