Из книги Горький мёд, глава 6, Нью-Йорк, Нью-Йорк

Итак, я возвратилась из Сан- Франциско в Нью-Йорк и поселилась у Кэтрин.Это была старая, задетая склерозом мозговых сосудов, женщина. Она жила на Лонг Айленде в своем доме типа ранчо, в кондоминимуме в прекрасном уголке под названием Феер Филд что означает Прекрасные поля.


Феер филд представляет собой довольно большую территорию, огороженную забором, очень ухоженную, зелёную, имеющую центральную асфальтированную дорогу с отхоящими дорожками и тропинками. По территории негустыми группами разбросаны такие же дома Имеется здание в котором есть помещения для встреч, торжеств, физкультурный зал, игротека и прочие помещения. При здании открытый бассейн. На территории пруд в котором плавают утки. По лужайкам ходят стада диких гусей. Есть беседка, уединённые скамейки, большое разнообразие деревьев - берёзы, клёны, хвойные и другие. Ещё достопримечательность - зайцы. Нигде и никогда я не видела их в таком количестве. Они совершенно не боятся людей , не убегают, а спокойно щиплют травку. она здесь не вытоптана, сочная, блестящая.


Территория Феер Филд охраняется. У ворот всегда дежурит полицейский. В определённое время автобус возит жителей за покупками. Здесь проживают пожилые  супружеские пары. Детей и молодёжи я не встречала. Они бывают лишь как гости. Ничто здесь не бесплатно Эти люди обосновались когда прекратили работу, обеспечив спокойную старость и это не крутые богачи, но отнюдь не бедные люди. Например , у моей подопечной имеется дом во Флориде, у её попечителей Фреда и Люси там тоже имеется недвижимость. Лето они проводят во Флориде. Дети у этих  людей очень
состоятельные, даже  миллионеры, но родители сами по себе. Например, моя Кэтрин , овдовев 20 лет тому назад, все годы не общается с сыном и невесткой. Её муж играл в гольф с Фредом и завещал ему заботиться о Кэтрин. Он и Люси стали её опекунами.


Вот в таком окружении оказалась я. Каковы объязанности компаньонки я представляла смутно, но установив что в доме в котором я живу, прочный запах мочи, а на
предметах вековая пыль, я закатала рукава. Кэтрин с потаенной гордостью поделилась со мной, что шахматные фигуры на игровом столике расставлены мужем, то-есть 20 лет тому назад. Заручившись разрешением, я начала действовать. Вначале оборудовала свою комнатку. В ней стало свободней и светлей. Затем устроила революцию во владениях Кэтрин. Я не только перемыла и перечистила всё серебро, а его было как в лавке, но добралась до консервных запасов, которые полетели в помойное ведро. И только в одно место я не заглядывала - в спальню Кэтрин.


Наши отношения складывались хорошо, но с течением времени Кэтрин стала вредничатьстучать ночью палкой в мою дверь. Со сном у меня проблемы, после побудки я уже не спала. С Фредом, который на моих глазах развернул охоту за наследством Кэтрин, у меня происходили неприятные разговоры. Он был не моложе Кэтрин, но гораздо надёжнее. Мне было противно быть свидетелем тому как она просила его прислать адвоката для изменения завещания и как он ей в этом отказывал, отвлекая от темы. Однажды он явился торжествующе повторяя: I am a boss! I am a boss! ( Я хозяин! Я хозяин!). Моя пролетарская душа не выдержала и я возмутилась - Сколько вам надо? Сколько ни есть -вам мало, мало.. Мне бы помалкивать в тряпочку, но эта ментальность, жадность взрывала меня. Я тоже хороша - нервы на пределе. Однажды Фред мне сказал что у меня психология бедного человека и, если б я такое говорила при Картере- сидеть бы мне в тюрьме. Я рассмеялась.


С Люси возникла дружба.Она была выходцем из России. На русском языке построила каръеру, стала профессором и заведовала кафедрой славистики в университете
Стони Брук. Она была блоковедом и то, что в моих скромных упражнениях  услышала блоковские нотки, вызвало догадку что её переоценили по принципу "На безрыбьи и рак - рыба." Но Люси мне нравилась. Каждый вечер мы встречались для прогулки. Фред называл нас two Lysis  ( две Люси ). Люси иной раз бежала с недоеденным куском от ужина. Обе радовались встречам. Мне хотелось укреплять английский, но Люси увлекала меня вопросами о Советском Союзе, о жизни, о политике, Об Ельцине.. Это любопытство я встречала и потом у своих знакомых американцев, предки которых были из России. Когда Люси по каким-то обстоятельствам не могла притти, я гуляла одна, заходила в беседку и пела во весь голос, как когда-то в детстве идя по замерзшему пруду со школы пела тоже во весь голос украинские песни. Главное чтоб меня никто не видел, условия были подходящие, после второй смены зимой было уже темно. Я удовлетворяла своё страстное желание петь.


Пришло время моей очереди на получение жилья. К этому времени я не только не успокоилась, но наоборот, меня стало все больше раздражать мое положение.  Однажды Кэтрин позвала меня в спальню убирать. Я увидела старые замусоленные тапки и потянулась выбросить их. Кэтрин велела их спрятать - пригодится для Solvation Army. С трудом убедила её что этого не нужно делать . Я переживала за своих детей. У них были свои проблемы. Мое давление было высоким , мучили головные боли, бессонница, нервы.. Фред умолял меня остаться, повышал зарплату. Я пыталась объяснить что нездорова, но он не слушал и твердил одно-что будет с ним.Особенно меня умилило то, что он предлагал "Большие деньги". Уехала я.


Я получила студию на 18 этаже . Она мне понравилась. Из огромного окна виден такой простор, столько света. Кто бы ни приходил ко мне, бросались к окну полюбоваться пейзажем. Американка, войдя в квартиру, бросала сумку на диван и спешила к окну. Она гооворила что за этот вид я должна платить отдельно от квартплаты.. Поначалу я была никудышняя, без сна с некомпенсированным давлением, снова стала плакать и просить Бога забрать меня отсюда. Мои знакомые по Лонг Айленду жили уже здесь. Это по их подсказке я получила жильё. Маша и Семён Мойсеевич меня утешали, говорили что всё образуется, здесь сами условия помогут. Вот они же бодры и радуются жизни. Я  ничего не могла, не хотела, полностью отсутствовал интерес к жизни и меня осенило - Да это же настоящая депрессия! И тогда я стала работать над собой. У меня уже был опыт со слезами. Кроме того я обратилась и к врачу.


Кардиологический анамнез у меня богатый: стенокардия, аритмия, гипертония и т. д.
Я уже несколько лет выдавала себя на работе, когда во время суточных дежурств меня везли не к больному, а на подстанцию откачивать. Но выводов я не делала пока не стала умирать и ко мне на всех парусах летела моя бригада. Тогда я сделала выбор между работой и семьей и ушла на пенсию ровно в 60 лет. Это и было моим лечением. Американский доктор сказал что я имею основания для преждевременного получения SSI- пособия по возрасту, которое получают в 65лет. Когда я сказала - не надо, подожду- он на меня взглянул как-то странно. Ради такого блага люди шли на операцию установка стендов сразу по приезде в Америку, чуть ли не с аэродрома, даже без явных оснований, а тут.. Но я не могла измениться и в дальнейшем это меня здорово подводило, но так и не научило ничему.


С медициной в Америке с годами я познакомилась  очень близко и у меня накопилось столько материала в голове, что можно бы написать большущее досье. Но стоит ли?
Я устала быть изобличителем. У меня опыт с экстрасенсами и даже поддержка от известных разоблачителей. Ну и что? Они процветают, а наши голоса не более гласа вопиющего в пустыне. Я сокращаю свою "общественно-просветительскую" деятельность до узкого круга близких людей. Не желаю смерти на баррикадах, точка. Как-то доктор спросил меня о суицидальных мыслях и я, в простоте душевной, призналась что бывали моменты. Так много мне сказал его взгляд, что вскоре я с этим доктором попрощалась навсегда. Медицинская тема во мне неисчерпаема и остановить её можно только волевым усилием, что я и делаю тут же.


Маша и Семён Мойсеевич оказались правы. Я и на сей раз справилась. Что только ни делала, начала с физкультуры. Группа в нашем же здании. Сплошь американцы. Есть занятия для полноценных и для сидячих. Разные преподаватели. Меня гоняли - здесь занято и в остальных рядах тоже и догнали от входной двери до окошка на противоположной стене. Но потом я перешла в первый ряд. Эти занятия оживили меня. Ежедневные прогулки по берегу океана с Машей, знакомство с людьми не пропали даром. У меня появились знакомства с соседками американками. Они были очень любопытными, как и Люси. Их предки из России. Две из них стали моими приятельницами. Потом появились наши соседи из домов для таких как я. Уже через год знакомых было больше чем в Киеве. Там я не знала соседей по площадке, а здесь - из пяти домов, из разных городов появилась масса знакомых. Представители Москвы, Ленинграда, Минска, и других городов и республик страны.


На вечерних прогулках звучала русская речь, отмечали праздники. Я человек стеснительный, но и я выступала и танцевала - вытягивали. Образовалась узкая компания, мы ездили в Манхеттен в оперу, драму, филармонию, в музеи. Я не очень легко сдавалась- и город огромный неуютный, и дома как в тюрьме из красного кирпича в Бруклине, А Манхеттен со своими небоскрёбами мне издалека как кладбище с надгробиями -не то что мой родимый Киев - уютный. зелёный.. Ах, родина, нет тебя ничего на свете лучшего. В Фар Роккавее, где я оказалась, своя специфика. Здесь в большинстве население черное. Кстати, меня сразу предупредили чтоб слово негр я забыла - они афроамериканцы и черные, но никакие не негры. А когда машины останавливаются на семафоре - не заглядывай на машину рядом - можешь получить привет, который не понравится.


Моё представление о черных складывалось из Хижины дяди Тома, стихов Джанни Родари и голоса Поля Робсона. То с чем я столкнулась в современной действительности когда оказалась в Америке, опрокинуло все представления. Конечно со времени хижин, в Америке выросли небоскребы и разница между неграми и черными  изменилась в той же пропорции. Я не торопилась с конкретными выводами, но материал из наблюдений накапливался. Не знаю как это происходило с другими новичками в Америке, но я претерпела не один стресс и вопросы - почему о неграх писали вызывая сочувствие, а о том что сейчас они стали привилегированными и диктуют, об 
этом ни гу-гу. Что будет, если их аппетиты не уравновесятся и они, как говорят на Украине, станут 'над усэ"? Задумываются ли об этом воспитатели умов. Я  всю жизннь ощущавшая неравноправие, возможно гиперчувствительна в этом вопросе. Дай Бог чтоб я был неправ, сказал кто-то первым. 


Я обживалась. У меня по очереди размножались интересы. То я писала, то рукодельничала, то увлеклась живописью. Уже появились детские садики для тех кому за 60,я попробовала и это. но отвернулась в пользу моих избранных занятий. Были три выставки моих картин. Я щедро одаривала своих знакомых. Денег не жалела на краски, щётки, рамки , холсты - всё не понарошку, основной расход средств. Как-то случилось мне прочитать стихотворение "Уйди,Рабин" что я написала в запальчивости, когда мы узнали о том, что кроха Израиль ради прекращения террора, отдал палестинским арабам кусок своей земли, кажется Газу. Это привело к интифадам, террактам, убийствам, к тому что происходит сейчас с Израйлем, Как же Рабин этого не понимал. Я так и высказалась что он был героем и лучше бы погиб в правом бою. Когда его убил свой же, который мыслил подобно мне, я в ужасе почувствовала себя причастной и хотела уничтожить несчастное стихотворение. Вот тогда и возникла идея литературного кружка.

Нас сначала было восемь, затем стало 14. Больше мы не хотели, потому что собирались по очереди у каждого члена кружка дома, раз в месяц. Это был праздник души с чаепитием, с торжеством. Было равенство -тот у кого встречались, вёл вечер и сам выбирал тему. Наш лит. кружок был крошечной, но организацией и просуществовал 15 лет, почил в бозе по причине старости и болезней членов кружка, а также убыли части участников. Он оставил у всех тёплые воспоминания.  Впоследствии один из нас выражал сожаление по поводу роспуска кружка, всё говорил не надо было так поступать. У меня хранятся и членский билет и награды.


Да не оскудеет память, жизнь наполнена. Не всё сложилось, но роптать нет смысла. О себе могу сказать, что это вроде я, но другая. Сердцевина та же, а листья опали, оставив плоды. Всё естественно. Так ведь происходит всегда и со всем. Главное , не утратить интерес к жизни. И если раньше активная деятельность  была действенной, то теперь стала мыслительной.
Мое отношение к Америке  сформировалось. Теперь это для меня Дом, а для потомков - Родина.Моя культура русская и такой останется. Перестраиваться не хочу, да и не реально. Не посягаю. Я твердо убеждена что человек должен жить активно, но деятельность должна приносить удовлетворение и пользу, а текже не приводить к полному истощению сил. То чем занялась я, думаю, соответствует моим выводам. Дай Боже чтоб так и было пока не погаснет моя свеча.

                Послесловие

Я остановилась на рубеже столетий,  а жизнь продолжается и события развиваются с нарастающей скоростью. Ко времени написания послесловия, то-есть к сегодняшнему времени, они превзошли все возможные предсказания. Мир не погиб, но он повис над пропастью. Тот кто следит за происходящими переменами и событиями не станет этого отрицать. Человечество вцелом должно знать об этом,  отказаться от легкомыслия, проснуться, а не  укрываться одеялом равнодушия. Договориться со всеми, мыслить одинаково нереально. В то же время осведомлённость приведет к однозначным выводам. Я думаю, что каждому нормальному человеку хочется мира, уверенности в будущем, существования человечеству и родной планете Земля. И если любой из нас проникнется этой идеей, то может и не исчезнет род людской..

8 мая 2021 год 
Леся Каплун