Так уж случилось. Рассказ 5

Или, "Дело было на Кавказе"
    Отдохнул, называется...
***

    Странное чувство. Кто-то буквально сверлит спину мою присталным своим взглядом. Случайность? Не верю. Давно не было у меня случайностей. Обознались? Так я не маскировался. Даже причёску не менял. Уж не говоря о внешности. Плохое чувство возникло почти сразу же, как только вышел из здания аэропорта. Но сразу не придал этому значения. Такси помчали меня по почти пустынным от этой злополучной пандемии дорогам в город.
-Шэф... Может газку прибавим?
-Впереди камера, сейчас – проедем... И прибавим! Я и сам люблю там поднажать!
-Ну, брат, ты впрямь как я... Любишь адриналин...
-Так я раньше спортсменом был. Это навсегда...
Хороший, приятный оказался частник. К тому же и очень внимательный.
-Странная машина сзади... Как приклеянная... И дистанцию держит... Вот, за 140 – а отставать не хочет! Как хвост! Сейчас проверим! Впереди ларек есть, остановлюсь – водички куплю...
Так и сделали. Да только хвост не отпал.
-Не тебя случайно пасут?
-Кому я нужен? Здесь, на Кавказе уж сто лет не был! За это время столько в мире произошло! А сюда – туда, где красиво, каждый день тысячами приезжают!
-Неее... Странные они какие-то. Ну, кто нормальный в такую, как сегодня, пасмурную погоду тёмные очки носить будет? Проверить бы ещё разок...
-Давай по классической схеме. Мечеть ближайший где?
-Через два квартала налево...
-Вот... На том перекрёстке включим правый поврот, а повернём налево! Я зайду в мечеть с парадной, выключу телефоны, выйду с обратной стороны на соседнюю улицу. Сумки оставлю, плащ возьму... Тебе меня узнать проще будет...
-Очки возьми... – протянул мне зеркальные очки, что лежали на панели, - Так лучше...
Поприветствовав, спросил уже при входе:
-Тахарат... Где можно?
-Вот... Дверь... Дальше стрелка на стене.
-Спасибо дорогой!
Через несколько минут, совершив намаз по случаю благополучного приезда, я уже был на улице.
-Ну вот – чем не Штирлиц? – мы весело рассмеялись. Приятно было, что сзади никто не едет.
-Останавливаться-то где будешь?
-В гостинице наверное... Не решил ещё...
-Так у меня же и остановсь! Вернее, у тёти моей. Мы в одном дворе живём. И ей копейка лишней не будет...
-Надеюсь, хвост беспокоить не будет...
-Волков бояться – в лес не ходить! Гопники были скорее всего. Уже другого наверное пасут... Бывает такое – приезжих караулят. Ведь как – только прилетел, все деньги в кармане, города не знает, да всё и не перечислишь!
-Напишу я как нибудь об этом... Рассказ!
-Так вы писатель? Я рад знакомству! Приехали! Вот те окна – мои. А тётя здесь живёт. Её кухня с моих окон как на лодони. Я когда в школе учился – в бинокль смотрел, что готовит она к обеду и скорее к ней бежал! Какие она пироги готовит – сам попробуешь!
Пока таскали мой багаж, а это всего две сумки – и то одна комтьютерная, бабушка осыпала меня тысячей вопросов, ей было интересно абсолютно всё...
-Вот здесь есть выключатель. Фонарь светит точно в мои окна. Если понадоблюсь – это лучший способ! Поедем куда захотим! Я сейчас домой, тётя, я ненадолго, через час буду!
-Внуков приведи! Я пирог поставила!
-Обязательно! Не каждый же день к нам писатель приезжает!
Час пролетел как минута! Дом наполнился детскими голосами, казалось, будто их целая сотня – такие они оказались подвижные! Стали собираться и соседи.
Так начался вечер знакомства с приезжим писателем... со мной...

Может зря? Может не надо было этой шумихи вокруг моей персоны? Ведь я сделаю то, ради чего приехал и уеду...  А они останутся. Вдруг этот хвост им горя принесёт?

Я не мог дожидатья того, пока этот хвост объявится опять. Теперь уже не просто на улице – а рядом с этими детьми. Надо встретиться с ними с глазу на глаз, выяснить причину. Трём смертям не бывать. А два я уже выдержал...
Не надо откладывать на завтра, если ещё сегодня что-то можно успеть. Ведь я уже откладывал когда-то. Не принял нужных мер сразу. А всего-то надо было... Пустяк совсем... Распростронителя  этого накормить... Заставить сожрать всю свою наркоту! Всё иначе было бы! Наверное...
А может и нет...
Вместо одной отрубленной головы выросли бы две... Может и больше... Может не голову отрубать надо этому Горынычу, а туловище порозить, в самое сердце попасть...
Что я и должен сделать...

Месть – это холодное блюдо. Готовить его надо терпеливо, не нарушать никаких тонкостей. Скрытно от дневного света, от посторонних глаз, от лишних ушей... Надо быть одержимым этой единственной целью, этой мечтой о том, что спаведливость наконец восторжествует. Даже если на это уйдут годы. Но цель, эта высокая цель стоит того! Не только ради удовлетворения своего внутреннего “Я”, но и во имя всех пострадавших от этой дури!
-Пойду-ка я прогуляюсь... Подышу перед сном.
Вечерний воздух стал прохладней, дневная жара наконец хоть немного отступила. Улицы полупусты, только на со вкусом установленных скамейках седят пары, в основном так называемого “среднего” возроста. В ресторан я попасть не смог: мест не было. Пришлось зайти в закусочную. У стойки бара, где главным интерьером было изобилие спиртных напитков, стояли всего несколько человек.
-Простите, а неспиртное... У вас есть?
Молодой бармен вопросительно посмотрел на меня, точнее на тюбитейку не голове:
-Придерживаетесь?
-Да...
-Одобряю! Пройдёмте в соседний зал... Там вам будет уютнее... И ещё... Вам мелочь понадобится... Разменять?
За почти не заметной на первый взгляд дверью начинался короткий коридор. Пройдя его я попал как будто в совсем другой мир: тихо играла музыка, за уютными низкими столиками сидели аксакалы. Испытывая некоторую неловкость, я тихо признёс:
-Ассалямэгаляйкум, уважаемые...
В ответ аксакалы слегка приподнявшись кивнули лёгким поклоном:
-Вагалйкум ассалям...
В этом тихим хором произнесённом тонким штрихом выделелись и детские голоса.
-Проходите, не стесняйтесь... – мальчик, наверное лет шести-семи, взял меня за руки и повёл к столику, где были свободные места.
-Сейчас чай принесу!
За столиком самым старшим, судя по седине его волос и бороде был тот, что сидел мне напротив. Он был с моих лет наверное:
-Ягез бер дога! Фатиха... У нас новый собеседник...
Еле слышный шопот свещенных фраз звучал в унисон, может оттого, что все враз, казалось, будто слова молитвы произносят все, кто присутствовал. Наверно так и было: краем глаза я заметил, что те, кто за соседним столиком, тоже шевелили губами.
-Ваш чай, пожалуйста...
Девочка, наверно тоже такого же возроста, что и мальчик, взяла с подноса, что на руках у мальчика, поставила на стол чашку и приборы, налила чай. Оба отступили на полшага и с улыбкой смотрят на меня. А я не знаю, что должен делать... Тут выручил парень, который сидел рядом, шепнул: “Положи на поднос две монеты...”
Я так и сделал. Покраснел так, что неудобно стало.
-Бисмиллахи ррахман рахим...
Положив кусочек сахара, я стал перемешивать.
-Какие ветра судьбы привели Вас в наши края, уважаемый гость?
Я продолжал перемешивать чай, сходу ответить счёл будет не совсем тактично. Наконец отложил ложку, взяв пиалу обоими руками, сделал маленький глоток. Только потом тихо произнёс:
-Душе отдых нужен...
-Что же тебя утомило, ведь седина, сынок, у тебя не по годам? – эти слова прозвучали за спиной, – Сынок, принеси-ка мне тоже чаю... – и сел рядом со мной. Он оказался хозяином заведения. – Вы не будете против, если я составлю компанию?
-Да-да, конечно, пожалуйста... Только не знаю, как сразу и ответить...
-Вечер длинный. Хорошая беседа – уже не зря проведённое время...
-Вот... Приехал... Горным воздухом подышать, людей повидать, новых сил набраться...
-Те, кто приезжает в поисках приключений, сюда не заходят. А ты сразу по приезду мечеть посетил. Видно тяжелый путь ты прошёл, сынок.
Взгляд 90летнего старика был такой, что будто пронизывал меня насквозь, просвечивал, как ренген. Обмануть я не мог.
-Да отец... Тяжёлый... И долгий... Такой долгий, что иногда дни, да что там – часы! – годами кажутся... Мысли о прошлом покоя не дают. И в такие минуты я пишу. Просто сажусь и пишу. Становится легче.
-И о чём же ты пишешь?
-О прошлом, отец. О том, как сын мой с пути истинного сошёл. Как потерял... Что же стало причиной... И никак найти не могу причину эту...
-Не тот ли ты писатель, что сына своего 2 года искал???
-Да... отец... это... я...
Я невольно встал. Глаза были полны слёз. Но я голову сумел держать гордо. Не опустил свой взгляд. Слёзы не подчиняясь мне, всё выходили и выходили, наконец выкатились огромные капли и скатились по щекам. Я слышал, как одна из капель шумно упала в чашу с чаем. Стояла такая тишина, что этот звук наверное слышали все. Музыка не звучала, похоже её выключили, когда нужно было говорить хозяину.
-Садитись, дети, садитись. Садись, сынок, ты тоже...
Оказывается, стояли все, и все смотрели на меня. Дед щёлкнул пальцем:
-Чай замените...
-Нет-нет... Чашу своей судьбы мне испить до конца...
-Может оно и правильно... Чай поменять несложно – а вот судьбу...
Вновь заиграла музыка, напряжённость, что висела в воздухе, постепенно исчезла. Я стоя выпил свой чай до последней капли и сел. Тишина, полное молчание длилось ещё некоторое время. Только потом откуда-то послышался еле слышный:
-А сын... Жив???
-Даааа... Это наверно Аллах меня наказал за грехи мои... За путь неверный... За ошибку мою...
-На всё воля Аллаха!
В настунившей тишине каждый думал о своём. О тех, кто близок: о детях, о родителях, о родных. И наверное о том, на что способен он, думающий сам, ради и во имя их. Для них. В размышлениях своих все мы герои... Даже позволяем себе осуждать других, когда у них что-то не получается! А ведь ещё неизвестно, как бы сам поступил... Суметь простить не каждый в силах... А надо! Кроме тех случаев, когда тот, кто оказался против тебя – не является уже неисправимым. Когда его действия направлены против будущего. Нет, не одного человека – против будущего вообще, против подрастающего поколения, против детей, подростков и молодёжи. Я о тех, кто наркотой промышляет...
Что же это за место такое? Кто этот аксакал, что насквозь видит мои мысли?
-Один, сынок, ты этот вопрос не решишь. Будущее в руках только Аллаха! Проси у него помощи. При каждом намазе. И люди помогут тебе... Иншалла!
Чай принесли ещё. Потом, позже – ещё... Так наступила и полночь. Пришло время расходиться. Начало новего дня каждый человек должен встретить дома. Чтоб в следующем, наступившем дне был мир и покой в его доме.
-Мой водитель отвезёт тебя. Он знает, где ты остановился.
Через открытое окно в салон врываерся свежий воздух, своей прохладой и чистотой ласкает глаза, лицо. Вот и двор, где я остановился. Моя хозяйка стоит на крыльце. Видно – беспокоилась. В этом маленьком городке каждый, похоже, друг-друга знает.
-Наиля апа, Саид экэ вам гостинцы просил передать... Мира вашему дому! – водитель сделал поклон, светло улыбнулся.
-Ой, спасибо сынок! Передай Аксакалу, что я очень благодарна! Здоровья ему!
-Передам, Наиля апа, обязательно передам!
Не всё сказал аксакал. Мудрый старик. Очень мудрый. Побольше бы таких...
-Сынок! Минуточу, сынок! Я ведь пирог испекла! Сейчас! Аксакалу передашь...

Мысли затягивали всё глубже и глубже. Цепочка размышлений, намотанный в один огромный клубок, имеющих бесконечное множество Гордиевых узлов, разматывался с трудом. А порою вообще упирался в тупик. Либо я вытягивал очередной короткий конец... А ведь каждая ниточка – это чья-то жизнь! Людей, которые исчезли при невыясненных обстоятельствах, порою умерли от передозировки наркотиков. Всерьёз расследованиями никто не занимался, хотя череда этих случайностей и событий при внимательном изучении выстраивались в чёткую линию, точнее – образовали вот этот самый клубок...
И нити эти вели сюда... Точнее, шли через этот город. И шли дальше. За кардон. Туда, где в горах рос “горный тюльпан”, мак, содержащий наркотические вешества. Проходя через десятко рук, трава превращалась в лабораториях в афганский героин и уже распростронялась по всему миру. И один из таких “дельцов” передавал свой “товар” именно в этом городе. Да не совсем в городе – на окраине отдельно стоял особняк – там всё и происходило. Приезжающих и уезжающих засечь карайне сложно: слишком много машин останавливаются возле остановки, да ещё рядом магазин, дальше автосервис... Именно этот автосервис, принадлежащий хозяину особняка и примыкает длинным ангаром к заборам, больше напоминающим стены крепости.
И вся эта информация по крупицам собрана одним человеком. Втайне от всех, даже от своего же непосредственного начальства. С несанкционированным исползованием служебного оборудования, в том числе и дрона (в те года это было редкостью) с камерой высокого разрешения. На снимках, хоть и снято с большого расстояния, можно различать лица, прочесть номера машин. И сделал это человек, чей сын тоже, как и мой, попал на этот капкан, попался на крючок, - назови как хочешь! Стал наркоманом... Когда то, уже так много лет назад, нас свела судьба... Да так свела, что никакие житейские проблемы, деньги, богатства – да вообще ничто на земле даже в сравнение идти не могут! Уже такой далёкий 87ой... Раненные, по тогдашнему “трёхсотые”, целыми рядами лежат на носилках, ожидая погрузки в самолёт. И эта проклятая многими поколениями наших предков земля вечной войны отняла у этих ребят многое. Это сейчас, благодаря сумевшим объединиться в клубы ребятам хоть как-то изменилось положение... А тогда... Почти все смотрели на них косо. Среди 196ти раненных был и ОН. Тот, который позже при каждом намазе просил у Аллаха милости к тем, благодаря которым остался жив.
А тогда... В тот самый момент, когда только готовилась погрузка, начался обстрел. Душманы шли, как саранча. Пули с дальнобойных винтовок, хоть и долетали, но убойной силы уже не имели. И потому стреляли, видимо, скорее всего чтоб отвлечь, чтоб оказать психологическое давление, пока эта свора не успеет спуститься с гор и не начнется настоящая бойня... Исход решил тогда один залп. Одна очередь. Один боекомплект. Шилка, четырехствольный зенитный пулемёт, установленный на кузову пикапа, спустить па прямую наводку не удалось. Это сейчас, даже спустя годы, я понять не могу, как в одно дыхание я пробежал эти несколько сотен метров, прыгнул наверх и стал крутить маховички... И только тогда услышал за спиной голос, тоже задыхающегося от бега сержанта:
-На “ноль” не спустим! Он зенитный!!! Морду задрать надо!
Воспоминания... Сколько раз я видел уже во сне повтор этих мгновений! Сколько раз  я умолял завестись мотор при уже подсевшем аккумуляторе! “И, Ходаем, (О, Аллах!) если  ты есть на свете, если существуешь... Пппоооммоооогиии...” сколько раз я просыпался при этом крике, а потом, вновь зактывая глаза, продолжал видеть этот кошмар... Видно, есть Бог на свете! Завелся двигатель! Наехав на горку щебня, заглох, израсходовав последние капли топлива... Потом очередь... Потом... Вот мы стоим... До сих пор тресясь втакт с пулемётами, пославшими сотни килограмм смерти в сторону врага... Этот солоноватый дым, запах горелой краски от перегретых стволов, чумазое от копыти лицо сержанта...
И тишина...
Нет больше орды. Нет стаи саранчи... Нет никакого движения там, куда мы стреляли. Есть только горы. Те, с которых они спустились, и те, которые образовались. Из трупов. И земля... Вся красная от крови...
И те, кто лежал тогда под палящим Афганским солнцем на взлётной полосе, тоже молили наверное Бога о помощи. Каждый на своем. Ведь как ЕГО не назови, ОН – ОДИН. Точнее – ЕДИН. Это просто пути-дорожки к нему у нас разные. Так же, как и языки.
И все они знали и понимали, что только эти выстрелы и спасли их. Не только их. Всех. Мало, кто дожил до сегодняшних дней. Да и те, кто дожил, предпочитают об этом умолчать. Только тогда, когда уже опустошив пару-тройку “фронтовых”, внутри исчезает запрет, начинают вырываться на волю чувства, воспоминания... И, как всегда и у всех: “Кому она была нужна, эта война???”
 И тот капитан, что сейчас служил в органах в этого города не исключение. Он тоже лежал тогда на носилках. Для него тоже ценности совсем другие... Как и у многих, кто был тогда рядом.
   ***
Продолжение следует...
    А может не писать?..
Пора бы уж и забыть. Да никак.