Последний выстрел

Капли дождя за окном постепенно стихали, Ольга сидела в зале и со скучающим видом слегка покачивала ногой, подперев голову рукой. Её густые локоны, выбившиеся из причёски спадали на лицо и слегка щекотали открытые плечи. Полчаса назад её батюшку посетил таинственный молодой джентльмен, которого она видела впервые, любопытство мучило девушку, обычно батюшка всё рассказывает маменьке, а та дочери, но сегодня всё было иначе: как только господин, чьего лица Ольга не разглядела, покинул дом, родители закрылись в библиотеке, дав дочери лишь уловить лукавый взгляд княжны Лукъяновой.

— Вам что нибудь принести, госпожа? — незаметно подкралась сзади Нюра.

— Нет, спасибо, — тут же выпрямившись, улыбнулась барышня, — Нюра, ты не знаешь, о чём так долго разговаривают родители?

— Не велено говорить, извините, — взволновалась прислуга, забегав глазами по комнате и смяв белоснежный фартук в смуглых ручках, — Могу ли я уйти?

— Да, конечно, — выдохнула Ольга, вновь откинувшись на спинку кресла и проведя по щеке кончиком взятого со стола пера, направила задумчивый взгляд на одну из картин, с которой на неё был направлен величественный взгляд Неизвестной барышни, заставляющий слегка поёжится Лукъянову, слишком горды были те карие глаза, и пусть их обладательница имела право на гордость, с такой невообразимой красотой и грацией, проникающей в самую душу наблюдателя, Ольгу она заставляла отвести взор. Матушка всегда ей говорила, что в первую очередь леди должна уважать себя, а лишь потом других, но воспитать это в дочери ей так и не удалось, не то чтобы Оленька считала, что не достойна носить незримую корону самоуважения, что в ней нет того, что цепляет чужой взгляд, напротив, она знала, что весьма мила собой и, самое главное, умна, но что то в душе скребло, словно кошки когтями, как только она думала о дамах, которые излучаю уверенность и не давало быть похожими на них.

— Госпожа! — неожиданно раздался голос служанки, вперемешку со стуком её маленьких каблучков и уже через секунду тяжело дышавшая Нюра вновь появилась в зале, размахивая в руке письмом, — Вас уже известили о бале в доме Сафроновых сегодня?

— Конечно, а что такое? Его отменили? — вскочила девушка, откинув перо и подходя к служанке.

— Вам прислали приглашение на танцы, от графа Шереметьева и господина Кулагина, — протянула Нюра два скромных письма, в пожелтевших конвертах, видно их слуги попали под дождь. Поблагодарив девушку, Ольга обошла стол и выглянула в окно, наблюдая, как её служанка, накрыв голову шалью, выбежала к юноше, видно, слуге одного из джентльменов, что прислали самой Лукъяновой приглашения. С улыбкой наблюдая за смущенным разговором крестьянской пары, Оля положила мечтательно вдохнула, положив руку на щёчку, когда она выйдет замуж, Нюру тоже будет необходимо свести с одним из слуг её мужа, и барышня очень надеялась, что это будет любимый её служанки, ей она желала лишь счастья.
Нюра появилась в доме Лукьяновых ещё когда самой Оле был всего годик, сперва в качестве подруги, а с возрастом и полноценной слуги, со своими обязанностями, тогда о дружбе и речи быть не могло, но Оля всё ещё с нежностью вспоминает детские годы, желая такого же счастья и своим будущим детям.

Пробежавшись мельком по приглашениям, юная княжна решила сама подняться в библиотеку и разузнать, о чём же так долго вели беседу родители. Аккуратно ступая по ступеням вверх, темноволосая пыталась прислушаться, может быть ей удастся и услышать всё, находясь за дверью?
Но иметь такого счастья ей не было дано, как только лестница была за спиной, дверь отворилась и из-за не грациозно выплыла, словно самый первый флот Петра Первого, маменька Ольги — Екатерина Николаевна, в девичестве Яхонтова.

— Милая Оленька, устала нас ждать? — нежно улыбнулась княжна, — Что то мы с твоим папенькой совсем заболтались.

— Ольга, ты подготовилась к приёму? — вышел вслед за женой Андрей Лукъянов, — Сейчас я отправлю слугу за каретой.

Матушка Ольги была прекрасна собой даже спустя пятнадцать лет замужества, молодые джентльмены всё ещё одаривали её искренними комплиментами и желали пригласить на танцы, да и сама Екатерина была не против, вызывая легкую ревность своего мужа, но что же поделать, ещё Олин дедушка Николай говорил, что та точная копия его тётушки, любившей показывать свою красоту и с удовольствием пользоваться ею, разве, что её мужа это никак не затрагивало, Илларион доверял своей избраннице, как и она ему.
Рассказы о счастье семейной жизни Олиных прабабушки и прадедушки пробуждало в ней мечты о такой же судьбе, пусть она и знала, насколько несчастны те были в начале.
Князь Лукъянов и сам с удовольствием садился поближе к жене, когда та ласково рассказывала о своей бабушки, словно та была прекрасной императрицей в сказке, только из сказочного в историях совсем ничего не было, именно это и очаровывало: самое настоящее чудо в реальности.

 — Пойдём, милая, возьмём веера, — взмахнула рукой, обрамлённой в перчатку, Екатерина и нежно взяв дочку за запястье, повела за собой, кинув лукавый взгляд мужу через плечо. Пройдя в гардеробную и присев на голубой диван, княжна подозвала дочь к себе, — Оленька, не откажи сегодня в удовольствии потанцевать с тобой графу Павлову, он умелый танцор и весьма хорош собой.

— Это он сегодня посещал нас? — взяв со стола веер и поднеся его к корсету, дабы сравнить цвета, спросила Ольга, чуть наклонив голову в бок. Дождавшись кивка матушки, которая не глядя взяла первый веер красного цвета, княжна Лукъянова перевела взгляд на зеркало, в углу комнаты. Её пышное, голубого цвета платье удачно подчёркивало её глаза, делая их ярче и выразительнее. Пошивом этого платья руководила её матушка, сама Ольга, к сожалению не разбиралась, как и что лучше выделять её достоинства и скрывать недостатки, надеюсь на умелых слуг в будущем.

— Ну что же, ты готова? — подойдя сзади и опустив руки на плечи дочери, улыбнулась Екатерина, глядя в зеркало. Ольга была очень похожа на мать, те же, слегка резкие черты лица и бледная кожа, естественный румянец на щеках и розовость губ делали их обоих невинными на первый взгляд, по словам княжны Лукъяновой, именно такой и должна быть настоящая леди, природа наградила их прекрасным родом, за это Ольга благодарила судьбу каждую ночь, — Ты прекрасна, Оленька, твоя красота затмит любую барышню на всём белом свете, не сомневайся в этом.
Счастливо улыбнувшись, Оля обернулась к матушке и надев перчатки, которые Катерина протянула её, направилась вниз, где их уже ждала прислуга и экипаж. Дождь стих и остались лишь редкие капли, падающие с крыш.

Особняк Сафроновых, к счастью, находился не так далеко, а потому уже через семь минут Ольга, вслед за своей матушкой, оказалась в саду, среди цветущих роз, наполняющих воздух своим чарующим ароматом, а после и прошла в особняк в стиле Елизаветинского барокко, дарящим ощущение, словно гости находятся не на обычном балу, в нескромном доме, где то за пределами Петербурга, а в самом дворце Императрицы. Приветливо улыбаясь каждому знакомому лицу, Ольга незамедлительно направилась к своей близкой подруги — Натальи Елагиной, которая тут же подхватила её под руку и повела в конец зала.


— Милая Оленька, как же давно я тебя не видела! — счастливо защебетала тоненьким голоском, словно у птички, Наталья, поправляя рыжие локоны в причёске, — Ах, я столько должна тебе рассказать! Кажется и тебе есть, чем со мной поделиться!

— Прости, Наталья, я понятия не имею, о чём ты, — раскрыв веер и медленно взмахнув им, отвела взгляд Лукъянова, пытаясь вспомнить значительные события, но как назло, не вспоминалось совсем ничего.

— Софья мне поведала, что сегодня в твой дом приходил граф Павлов! — многозначительно кивнув и приподняв бровки, сложила руки на груди Елагина, — Ну же, поделись своим счастьем, Ольга!

— Ах, ты об этом! — залилась смехом темноволосая, — Кажется он просил мою матушку настоять на том, чтобы я не отказала ему в танце, но право, неужели нельзя было написать мне письмо?

— И правда, всё же он чудной, — нахмурилась Наталья, — Что же, теперь я. Я и граф Варшавский, — выждала паузу барышня, — помолвлены!

— О боги! — чересчур громко воскликнула Ольга, тут же прикрыв лицо веером и часто задышав, она совсем не ожидала такого услышать, насколько она помнила, у её милой подруги было предвзятое отношение к Константину Варшавскому, — Милая Наташенька, я так счастлива за тебя!

— Ах, как я рада, Оленька! — засмеялась Наталья, — А вон и он, мой суженный! — Лукъянова обернулась, выискивая в толпе знакомый взгляд карих глаз, найдя их обладателя, Ольга приветливо улыбнулась и кивнула, вновь оборачиваясь к подруге, — Поверить не могу, что скоро я стану графиней Варшавской! Мы обязаны обсудить всё с тобой, но на балу совсем не до этого, окажешь мне честь лицезреть тебя завтра в парке?

— С радостью, Наталья! Ох, сегодня я буду танцевать с господином Кулагиным, надеюсь, он не отдавит мне ноги, — прикрыв лицо веером и чуть наклонившись к подруге, с улыбкой шепнула Оля, — Ох, лёгок на помине.

— Дамы, — обворожительно улыбнулся Дмитрий, подскочив к барышням, — Этот вечер обещает быть прекрасным, ведь я могу лицезреть столь милейших особ.

— Ох, господин Кулагин, вы вгоняете нас в краску! — засмеялась Наталья, пока юноша целовал её руку, — Полагаю, вы слышали новость?

— Готов услышать её от вас, — выпрямившись, после поцелуя Олиной ладони, улыбнулся русоволосый, но Ольга прекрасно видела азартный блеск в его глазах, подтверждающий, что он уже всё знает.

— Вы можете ожидать приглашение на мою свадьбу, — кокетливо поведя плечиком, улыбнулась Елагина.

— Да вы что? — театрально поднёс ладонь к сердцу Дмитрий, удивлённо вздыхая, — Прекрасная новость! Кто же ваш избранник?

— Ах, Дмитрий Андреевич, почему мне кажется, что вы и так всё знаете? — слегка ударив юношу веером по плечу, наигранно зло воскликнула Наталья, но не успел господин Кулагин ответить, как из другого конца зала полилась музыка, разливаясь вином для публики.

Ольга улыбнулась уходящей с Константином Наталье и приняла руку Дмитрия, входя в круг танцующих. Вопреки всем опасениям, господин ни разу не запнулся и не причинил дискомфорта своей партнёрше, чему Лукъянова была приятно удивлена, неужели он старался ради неё? Знакомы они с самого детства, ещё будучи совсем малютками ещё тогда Димочка, бегал по этому же самому залу за громко смеющимися Оленькой и Наташей, в очередной игре, но прошли годы и они все выросли, превратились в женихов и невест, что и пугало и завораживало одновременно, время так скоротечно, но ведь это значит, что оно спешит принести счастье.
Танец закончился и поблагодарив друг друга, Ольга дождалась следующего кандидата на её руку в мазурке. Граф Шереметьев ослепил её счастливой улыбкой, и очаровал бархатом своего голоса.

— Ольга Андреевна, на сегодняшний бал были приглашены цыгане из табора, который расположился в лесу, мне поведали, что несколько их предсказаний уже сбылось. Позвольте поинтересоваться, вы тоже желаете погадать на судьбу? — слегка наклонился к барышне Николай.

— Признаться, я впервые слышу об этом, однако, уповаю, смогу услышать предсказание самой настоящей гадалки, — улыбнулась Ольга, — Это ведь так интересно — узнать что то о своём будущем, не так ли?

— Мужчине негоже думать о таком, мужчине надлежит строить будущее, — выделив слово «строить», словно ребёнку объяснил Николай, но не успела Ольга сказать и слова, как к ним подошёл весьма неопрятный на первый вид человек, с нелепо повязанным галстуком и фраком застёгнутым на один ряд пуговиц.

— Представьте меня, — не изволив даже поприветствовать барышню, кинул господин графу Шереметьеву.

— Ольга Андреевна, позвольте вам представить князя Павла Владимирова Павлова.

— Не откажите мне в удовольствии, Ольга Андреевна, станцевать с вами, — склонился над девичьей рукой князь и быстро поцеловав выпрямился, в ожидании ответа.

— Прошу меня простить, но этот танец я обещала графу Шереметьеву, — слегка удивлённо ответила княжна, она впервые видела столь чуднОго джентльмена, игнорирующего все правила приличия, теперь Ольга понимала, почему тот пошёл к её батюшке, а не к ней самой. Так и не разобрав эмоций во взгляде князя, который был направлен на настороженного Николая, Лукъянова повернулась к графу и с первыми нотами пара направилась в самый центр зала, словно подальше от им обоим неприятного господина, — Кто он, Николай?

— Ольга Андреевна, мне не в радость плохо отзываться о людях, но уверяю вас, хорошего о нём из моих уст вы не услышите, — смотря куда то поверх тяжёлым взглядом ответил граф.

— Я вас поняла, — кивнула барышня и замолчала на весь следующий танец, князь показался ей очень неприятным человеком, иметь дело с которым она бы точно не желала, а потому надеялась, что на следующий танец он благополучно забудет о её скромной персоне, но этим мечтаниям не суждено было сбыться, как только последние ноты выплыли из-под пальцев скрипача, Павел тут же подскочил к ней, уводя в дальний угол зала.

— Я могу осмотреть ваш веер? — неожиданно повернулся к Ольге юноша и не дожидаясь подачи взял его прямо из девичьих рук, — Кажется вам стоит подучиться манерам, Ольга Андреевна, веер подают закрытым.

Возмутившись такой наглости, княжна не могла найти слова, то закрывая, то вновь открывая рот, пока юноша вертел в руках, словно в желании испортить, её вещь. Мало того, что он позволил себе пренебречь правилами этикета, так и ещё и пытается учить её, даму благородных кровей, чем то? Неслыханная наглость, ах, знала бы её матушка о том, что позволяет себе князь, тут же бы увела её подальше и навсегда закрыла порог их дома для его персоны. Пока Ольга пыталась унять обиду и не заставить слёзы показаться другим, в зале появились невероятной красы девушки, со смуглыми руками и яркими, красными юбками, среди них была и старая цыганка, с колодой карт. Конечно их сопровождали и мужчины, но взгляд юной княжны зацепился лишь за одного, кажется ему было лет тридцать, он был высок и статен, даже грациозен, было понятно, что за него зацепился взгляд далеко ни одной женщины в зале, а тот всё тасовал старую колоду игральных карт в тонких, музыкальных пальцах и ослеплял своей ухмылкой дам. Его тёмные кудри спадали на лоб, а лёгкая рубаха чуть колыхалась от любого его движения. Он был прекрасен, одним своим видом заставлял забыть обо всём, что было и могло бы быть, заставлял видеть перед глазами лишь его блеск зеленых глаз.

«Любовь твоя будет сильна, взаимной будет, но что вас ждет — я не вижу»

Эти слова старой цыганки кажется проникли в самое сердце девушки, она так хотела узнать, что же её ждёт дальше, со своей любовью, но если она взаимна, значит будет счастье, верное? Ольга продумала над этим всю ночь и лишь под утро смогла успокоить своё сердце. В обед они договорились выйти с Натальей на прогулку, а потому Нюре было приказано разбудить её пораньше, дабы барышня успела поговорить с матушкой о князе Павлове, но Екатерина с самого утра уехала к своей подруге, оставив Ольгу одну, наедине со своими мыслями, право, она совсем не знала, что делать в такой ситуации, джентльмен показался ей лишённым каких либо манер и природного обаяния, которое было неотъемлемой частью её будущего кавалера, Ольге казалось, что это до безумия простое желание, ведь обаянием обладали абсолютно все юноши в её окружении, но почему то в Павле она не смогла найти ни этого, ни чего то другого, положительного.

— А что же с платьем, Наталья? — обходя лужи, поинтересовалась Ольга, — Ты уже решила, у кого будешь брать брошь?

— Конечно же у тебя, милая Оленька, я думала всю ночь и оказалось, что нет подруги ближе, — нежно улыбнулась Наталья, а после и мечтательно вздохнула, — Совсем скоро я стану его женой. Ох, как печально, мы будет реже видеться, ведь замужним дамам не положено. Поскорее выходи замуж, Ольга, дабы мы, с мужем, приходили к вам на чашечку чая!

— Конечно, — подхватила смех подруги княжна и перевела взгляд в центр площади, на которую они вышли. Ей показалось, или вдалеке мелькнула точно такая же рубаха, как и у того цыгана, что был на балу? Ох, нет, это и правда он, его кудри всё таким же беспорядком колыхаются на ветру, а в руках находится та самая колода, которую он тасует с таким же хитрым оскалом. Барышни замерли, как и многие на площади, залюбовавшись мужчиной, настолько он был чудесен и привлекателен.

— Барышни, карты любят деньги, могу погадать вам за достойную плату, — раздался женский голос слева и Ольга ахнула, перед ней стояла столь же невероятная девушка, с длинными, волнистыми волосами, струящимися по плечам и спине, озорной блеск в карих глазах притягивал, но не так сильно, как в зеленых и Ольга, приоткрыв ридикюль, подала монеты женщине, но взмахом руки остановила, когда та стала мешать карты, — Нет уж, гаджи, ты уже заплатила, давай на трёх картах тебе судьбу расскажу.

— Соглашайся, — шепнула Наталья и завороженно глянула на цыганку.

— Хорошо, — кивнула Ольга и на секунду обернулась на мужчину, тот уже гадал какой то девушке, на секунду женское сердце обдало жаром ревности, и барышня тут же отвернулась, пугаясь собственных чувств.

— Ох, какие карты тебе выпали, красавица, ох, шукар, любишь ты, сильно любишь, вернётся к тебе это любовь в ответ, совсем скоро, жди, — вернув три карты в колоду и спрятав ту в подоле платья, цыганка сверкнула зубами и направилась к другой женщине.

— Слышала, Оленька, тебе и вчера тоже самое сказали, значит правда! — зашептала восторженно Наталья, взяв подругу под руку, — Выходит, и ты скоро женой станешь!

— Буду ждать, — улыбнулась Оля, кинув взор на площадь и кажется, на секунду пересекаясь взглядом с зелеными глазами того, кто пробудил её сердце.

Вечер приблизился быстро, время пролетело совсем незаметно за прогулкой с подругой и Ольга, одарив Нюру счастливой улыбкой, направилась в зал, желая наконец поговорить с маменькой, но какого было её удивление, когда она застала на диване князя Павлова, который тут же окинул её незаинтересованным взглядом.

— Вы явились, — недовольно протянул он, — Меня огорчает, что на следующий же день после бала, вы направились на улицу, кажется, я ясно дал понять, чтобы вы ждали меня.

— Прошу прощения, князь Павлов, речи о вашем приходе я совсем не припоминаю, — опустив зонт на стол и смяв подол платья, шепнула Ольга.

— Его и не было, но намёки я давал, — направился к барышне князь, — Покажите мне сад.

— Ох, конечно, пройдёмте, — подхватив зонт со стола, Ольга всё ещё бросала на слишком самовлюблённого вида мужчину удивлённые взгляды, которые тот, кажется, совсем не замечал, с вершин своего самолюбия.

— Должен признать, я ожидал худшего, — оглядев кусты белых роз, произнёс Павел, — Пожалуй, единственное, что отличает вас от других — это вкус, хотя и здесь порой вы делаете неверный выбор, — Ольга вновь возмущённо вздохнула, нахмурившись и готовясь развернуться и тут же уйти. Что этот господин вообще себе позволяет, в её же доме, в её же саду, — Не перебивайте меня, это дурной тон. Я хочу сказать, что мне не в радость женитьба на особе столь неразумной и не выделяющейся красотой, но всё же я здесь и готов стать вашим супругом, — встал на одно колено князь, холодным взглядом окидывая застывшую барышню, — Прошу, побыстрее, Ольга Андреевна.

— Князь Павлов, — выдохнула княжна, прижав руку к груди и вспоминая все уроки матушки на подобные случаи, — Я благодарна вам за предложение, но боюсь, вынуждена ответить вам отказом.

— Я предвидел это, — тут же ответил мужчина, — Но хочу, чтобы вы знали, едва ли на вашу руку найдутся ещё кандидаты, я оказываю вам услугу и при всём вашем женском желании помучить мужчину, советую согласиться сейчас.

— Прошу вас, князь Павлов, я сказала нет! Молю вас, уйдите! — воскликнула Ольга, отходя на шаг назад и как только юноша поднялся на ноги, не желая выслушивать очередные оскорбления в свой адрес, направилась к своему дому, едва ли не срываясь на бег.
Попросив Нюру проследить, чтобы мужчина ушёл, девушка быстрым шагом измерила зал, пройдясь то влево, то вправо и наконец к окну, дабы проследить, точно ли нежданный гость ушёл.

— Госпожа, князь Павлов покинул ваши владения, — вбежала в комнату служанка, обеспокоенно смотря на барышню, — Вам что нибудь принести?

— Нет, благодарю, Нюра, я пройдусь, — слегка откашлявшись, дабы вернуть охрипший голос в прежний, Ольга оставила зонт на столе и медленным шагом направилась прочь. Ещё в детстве, когда родители ссорились или девочке было грустно, она сбегала в лес, находящийся совсем недалеко от её дома и сидела у маленькой речки, высказывая воде все свои переживания, тогда она верила, что та всё запоминает и уносит, да и спустя года вера в это не иссякла.

Земля впитала воду, а потому в лесу лужи были редкими, но грязь пачкала подол платья и обувь, однако это совсем не беспокоило Ольгу, у нее была цель и она верно ступала к ней.
Опустив голову вниз, княжна украдкой вытирала слёзы, как назло пробегающие по щекам, оставляя мокрые дорожки. Неожиданно, среди шума речки, барышня отчётливо услышала тихий, мужской голос, напевающий успокаивающую мелодию, настолько чисто и правильно, что у княжны задрожали колени от возможности, украдкой послушать этот очаровательный голос. Но как назло, ветка под ногами хрустнула и барышне пришлось выйти из своего укрытия, тут же попадая в омут зеленых глаз, тех самых, в которых была готова утонуть на площади. Цыган поднялся на ноги и окинув темноволосую заинтересованным взглядом, развернулся и был готов уйти в лес, если бы его не остановили.


— Постойте! Это же вас я видела на балу!

— Быть может и меня, — выждав паузу, медленно развернулся к даме цыган, спрятав руки в карманы и прищурив глаза, в лисьей манере.

— Как ваше имя? — подняв головку вверх, словно желая указать свой статус, поинтересовалась Ольга в приказывающем тоне, на что мужчина залился бархатным смехом и закинул голову, отдав волю свою веселью.

— Не приказывай мне, чаюри, я не цепной пёс, — улыбнулся тот, — Но так и быть, тебе скажу. Миро.

— А что это, по вашему? — переведя взор на шустрые воды, спросила Ольга, слегка сжавшись, вдруг от чего то застеснявшись, видно зря она попыталась стать гордой, хоть и для виду.

— Мой, — облокотился плечом и ствол старого дуба цыган.

— Значит, когда я буду называть вас по имени, я буду говорить, что вы мой? — хитро улыбнулась княжна игриво поведя плечиком и тут же пугаясь своих слов.

— Я ничей. Цыгане — народ свободный. И я свободен, — покачал головой Миро, — Ступайте домой, барышня, сумерки.

— Мы ещё увидимся? — вопросила Ольга, в удаляющуюся спину, обрамлённую в лёгкую рубаху красного цвета, но в ответ получила всё тот же лисий взор. Это значит «да»?

Княжна Лукъянова, со скучающем видом сидела в зале, листая книгу. Девушка совсем не понимала о чём в ней речь, да и что это за произведение, её мысли были далеки и затерялись где то в стволах деревьев и иглах елей, танцевали в огне костра и летали среди красных, женских юбок, от чего то, именно так она представляла табор: лёгкость жизни и ночной воздух свободы, кое как слышащийся сквозь атмосферу танцев, по рассказам Миро, табор был прекрасным местом, променять которое даже на золото просто невозможно.
Ольга поняла своё сердце, но открывать его человеку столь низкого положения не была готова, однако, даже с этими мыслями каждый вечер она бежала к той речке, где её обязательно ждал ромал, порой даже с полевым цветком в руке, отправляя душу барышни на седьмое небо от счастья.
К счастью княжны, Павлов не появлялся с того самого дня и за три недели Ольга совсем успокоилась и если первые ночи ей снились ужасные сны, с его участием, то теперь он был лишь словом в законченной главе.
Опустив книгу на стол, барышня поднялась с кресла и подошла к одной из картин, к той самой, с которой в самую душу заглядывали гордые глаза Неизвестной. Ольга желала быть столь же красивой и изящной, желала, чтобы её портретом любовались сквозь года и столетия, как и она сейчас.

— Госпожа! Князь Павлов, — вбежала в зал Нюра и представила неожиданного гостя, который тут же появился в дверях, заставляя девичье сердце болезненно сжаться.

— Прошу прислугу покинуть помещение, — не поворачиваясь к Нюре, чересчур громко объявил князь, — Ольга Андреевна, я уповаю на ваше благоразумие, а потому жду вашего положительного ответа незамедлительно, у меня больше нет желания поощрять вашу скверную натуру.

— Прошу прощения, князь Павлов, но кажется я дала вам свой ответ с месяц назад, — пройдя к окну, выдохнула Ольга. Надо же, а он лёгок на помине.

— Я желаю, чтобы вы прекратили мои мучения, я не намерен ждать, ваш батюшка уже благословил наш брак и от вашего ответа, позвольте так выразиться — ничего не зависит, — последнюю фразу юноша кинул из-за плеча и тут же вышел за дверь, оставляя Ольгу одну.

Барышня схватилась за подоконник и с трудом устояла на ногах. Неужели её родители могли так поступить с ней, дать согласие на женитьбу со столь мерзким человеком, о котором она плохо отзывалась ни раз, неужели её матушка не могла рассказать о её неприязне к этому господину отцу? Неужели тот не мог её послушать.
Ольга не знала, сколько она простояла, пытаясь сдерживать слёзы, но как только послышался голос маменьки, где то в саду, юная княжна тут же выбежала на крыльцо.

— МамА, господин Павлов сказал, что батюшка дал согласие на нашу с ним женитьбу, — сжав в руках перила, чересчур громко воскликнула Ольга, — Это правда?

— Душенька, — ахнула Екатерина, протягивая руки к дочери и взбегая к ней по ступеням, — Так будет лучше, он достойная партия, возможно он тебе не люб, но помнишь, что говорил дедушка Илларион? «Смесь уважения и привыкания — и есть самая настоящая любовь».

— У меня нет к нему уважения! — неожиданно для себя выкрикнула Ольга, сбросив руки матери, — У него нет чести! Нет мужества! Он подлец, каких свет не видывал!

— Что ты такое говоришь, Ольга? — вмиг покраснев от злости, выкрикнула Екатерина, под стать дочери, — Немедленно успокойся! Он достойный джентльмен, чьей женой ты должна стать, ради нас с отцом!

— Нет, — мотнула головой Ольга, и подобрав подолы платья, сбежала вниз по лестнице, не понимая, куда несут её ноги, но с желанием убежать как можно дальше от этих мест.

На улицы опустился вечер, где то запели одиночные птицы, а в лесу дятел бился о ствол, желая поймать свою жертву. Ольга шла медленно, глядя себе под ноги, платье совсем перепачкалась, но это её не волновало, сейчас её совсем не волнует, что бы подумали другие, её просто нужна защита. И где её найти, если не здесь.
Шум речки был тише, чем обычно, цыган покорно дожидался у берега, вопреки своим словам о свободе, но оно и к лучшему, он был её единственным спасением.

— Миро, — перевела на мужчину заплаканные глаза княжна, медленно выходя из-за дуба. Ольге стало стыдно за свой вид и она опустила голову, рассматривая грязную ткань платья.

— Кто вас ранил, барышня? — остановившись в двух шагах от темноволосой и не решаясь подойти ближе, спросил цыган.

— Я выхожу замуж, — прильнув к мужской груди, разрыдалась Ольга, выдавив роковые слова. Кажется весь лес слышал её страдания, а речка совсем притихла, толи не желая уносить печаль, то ли не в состоянии.

— Так от чего же вы несчастны? — шепнул мужчина в макушку княжны, поглаживая ту по плечам.

— Мне мил другой, — подняла заплаканные глаза на цыгана девушка, — Моё сердце трепетно сжимается при виде вас, сколько я пыталась его успокоить, но представляя ваш облик в нём вновь просыпается любовь, молю вас, успокойте его.

— Мой табор осядет под Москвой, а после отправится к Рязани, — ласково улыбнулся мужчина, — Цыганское платье надеть готова?

— Готова, — шепнула Ольга и приподнявшись на носочках, смело коснулась мужских губ, отдаваясь в их владения и позволяя хитрым глазам смотреть на неё и на удивление, нежным рукам касаться её тела.

Спотыкаясь о собственные ноги, с непозволительно счастливой улыбкой, барышня сбежала в дом и не откликнувшись на матушкин голос, тут же закрылась в покоях, падая прямо на воздушные перины, пачкая их. Сейчас она чувствовала себя столь грязно и раскрепощённо, но кажется, она впервые была счастлива. Ольга знала, во сколько засыпают родители, а потому была спокойна, закрывая глаза абсолютно на всё, сейчас существовал лишь её великий князь, ждущий её где в лесу, с цыганским платьем, на которое ей предстояло сменить привычные шелковые одеяния.

Свечи в доме погасли, все звуки стихли и лишь сверчки за окном продолжали играть свою странную мелодию. Ольга желала оставить всё позади, а потому, переодевшись, спрятала в юбках еды и два отцовских кинжала, для себя и Миро. Выждав полночи, барышня спускалась по ступеням, желая поскорее покинуть отцовский дом, но неожиданно сзади раздался громкий голос.

— За что, Ольга? Что плохого мы тебе сделали, раз ты готова сбежать от нас? — Екатерина, схватившись за сердце и держа свечу дрожащей рукой, жалостливо глядела на дочь, словно сама была готова разрыдаться, — С кем, милая? Поверь, кто бы это ни был, он будет никем, рядом с князем Павловым, милая, мы желаем тебе счастья.

— Нет, ты не понимаешь, — резко сорвалась с места Ольга, но едва ли преодолев ступени, попала в капкан рук князя Лукъянова, которые не давал ей выбраться, — Я люблю другого!

— Милая, а я? Я ведь тоже любила другого, но посмотри, мы с твоим батюшкой счастливы! — подбежала к супругу и дочери Екатерина, оставив свечу на ступенях, — Кто он, милая?

— Миро, — падая на колени и заливаясь слезами, выкрикнула барышня, прикрывая лицо ладонями, — Отпустите меня с ним!

— Тот цыган? — удивилась маменька, — Ох, Оленька, поверь, он бросил бы тебя где нибудь в лесу и ускакал! Ты просто очередная забава для него! — женщина опустилась на колени, — О, бедное дитя, это пройдёт, — Ольга вздрогнула от хлопка двери и перевела испуганный взгляд на матушку, — Это Нюра. Милая Оленька, ты так устала, — Екатерина протянула руки к дочери и прижала ту к своей груди, успокаивая материнской нежностью, которую мог почувствовать только родной ребёнок и которую могла дать только родная мать.

— Госпожа! Прошу вас, госпожа, проснитесь! — услышала Ольга сквозь пелену Морфея, — Госпожа! — Княжна промычала что то вопросительное и не понимая, как она оказалась в своих покоях, приподнялась на затёкших, от неудобного положения руках, — Госпожа, князь Павлов отправился на дуэль, за вас!

— За меня? — нахмурилась Ольга, не понимая, был ли это план по завоеванию её руки или желание избавиться мир от кого то, но внезапная догадка заставила её лицо вытянуться, а глаза расшириться от ужаса, — С кем?

— С тем цыганом, о котором вы говорила своей матушке! Князь Павлов был за дверью и всё слышал! Ну же, госпожа, скорее, они у речки! — расталкивая Ольгу, в испуге кричала Нюра, тут же передавая свои эмоции Ольге, и подхватывая ту за руку, выбегая в сад, под дождь и не разбирая дороги, практически вслепую пробираясь в знакомый лес.
Княжна Лукъянова бежала со всех ног, спотыкаясь об ветки и утопая в грязи, её волосы распустились и волнами прикрывали спину, Нюра бежала чуть позади, в ничуть ни лучшем состоянии. Миро и правда стоял там, лицом к ней и сейчас она не видела в его глазах ничего кроме ненависти к стоящему перед ним мужчиной.

— Умоляю вас, стойте! — не узнавая своего голоса, выкрикнула Ольга, желая встать между двумя юношами, но Нюра крепко держала её за плечи.

— Откажись от неё сейчас! — крикнул Павлов, сжимая в руке револьвер, готовясь поднять его на противника.

— Ради неё я вышел с тобой на дуэль! — задрав волевой подбородок ответил цыган, приняв из рук секунданта револьвер.

— Миро, нет! — крикнула Ольга, вырвавшись из хватки прислуги и кинувшись в ноги зеленоглазого.

— Ольга, отойди, — наклонившись к барышне, поднял её мужчина и легонько толкнул к стволу дерева, подальше от себя, — Кто начинает?

— Прошу вас, — обнажив ряд неровных зубов, оскалился Павлов, отойдя на пару шагов назад, тоже самое сделал и Миро. Цыган в последний раз глянул на Ольгу и поднял револьвер. В шуме воды прозвучал выстрел и княжна, готовая следить за шальной пулей, не смогла её разглядеть, а Павел Владимирович, нисколько не раненный, не теряя время, поднял револьвер на растерянного цыгана. Миро, удивлённо глядевший на свою оружие, успел поднять голову лишь со звуком чужого выстрела и поймать свою пулю.