И был вечер. И было утро. И будет вечер

И был вечер. И было утро. И будет вечер. А мы на кухне пили чай и играли в шахматы. И нам с мамой было совсем не страшно. А интересно и даже трогательно. И нас обоих это так потрясло, что мы даже забыли про тот ужас, в который превратился наш мир. Мама очень легко выиграла партию, и я, как в детстве, решил, что мама собирается меня победить, и по-детски обалдел от восторга. Но мама вдруг оставила доску, подошла ко мне и сказала: «А что если мы поменяемся местами?». И вдруг я оказался на ее месте. Но мне там уже не понравилось. И сразу стали бить часы на стене. И мне надо было бежать в школу. А мама не пускала. И тогда я понял, что в шахматы мне играть уже не с кем. И, наверное, этот миг и называется «Оно». У мамы в жизни тоже что-то изменилось. Когда я сел за уроки, она спросила: «Теперь ты веришь, что есть два мира, два и только? И в каждом из них что-то такое, что мы называем «есть»? И это «есть» – то, что мы видим вокруг себя?». И я подумал, что у мамы вроде бы все в порядке. И, наверно, я не прав. Но после уроков я увидел то, что можно назвать «книгой с картинками». И тогда все встало на свои места. Я больше не чувствовал себя виноватым за то, что «есть». И даже отказался играть в эту игру. Что потом стало еще страшнее, потому что я понял, как опасны старые игрушки. Я знал, что с ними надо что-то делать. И я решил стать хакером. В то время уже вся моя жизнь превратилась в черно-белое кино, но я уже мог выбирать сюжет. И, знаешь, я выбрал. Я взял все компьютерные игры. Их было не так много, но я смог сделать себе настоящую жизнь. Я сделал себе настоящую жизнь, пока вы играли в эти шахматы. Я сделал себе настоящую жизнь, пока ты пил кофе. Если ты вспомнишь, что у тебя был выбор, ты поймешь, как это было. Выбора не было. Когда ты ставишь лошадь на шахматную доску, эта лошадь представляет собой тебя. Это всегда живая, реальная лошадь. Но если ты заметишь, что движешься не ты, а эта лошадь, ты поймешь, что у тебя в руках была не живая, реальная лошадь. Это уже не ты. Ты ее двигал. Ты держал ее в руках просто как переходящее красное знамя. Когда это знамя падало в пыль, ты уже не мог играть с ней. Ты уже ее не касался. Ты уже не мог ее окликнуть, погладить, отпустить ее. Вот что такое «стать». А потом появился хакер. Он тоже сделал себе жизнь. Но он не понял разницы между живой и реальной лошадью, потому что живая лошадь все время с тобой, и на ней ты играешь в эту игру, а он — нет.