Грязная тысяча

    В областном городе (на берегу «Тихого дона») сквер имени Тюленина, расположенный на углу ул. Тружеников и пр. Стачки, преобразовали. Обрезали ветви деревьев, выкосили траву, выровняли землю и засыпали привозной плодородной землей, засеяли декоративной травой, дорожки вымостили плиточками, смонтировали детскую площадку. Обновление сквера не понравилось привычным обитателям. Исчезли звуки соловья, крики синиц, перестали бегать быстрые белки, не слышен стук дятлов и громкие песни щеглов. Изящные литые электрические опоры с электрическими светильниками с ярким светом выгнали из темных мест под кронами деревьев призраков с тихими словами о любви. Остались вороны да голуби, ждущие подарков от взрослых и детворы. Слышны теперь крики детей, окрики их родителей, скрип детских качелей, шум колес самокатов и лай собачат разных размеров и пород, выводимых на прогулку. Престарелые пенсионеры, сидя на лавочках, отдыхают от старости и наблюдают за происходящим, а некоторые сердобольные кормят голубей да ворон. Взрослые и дети прогуливают своих ненаглядных собак. По ночам нашли приют на новых скамейках неопрятные бывшие и нынешние человеки, интеллигентные и бездомные. Новая демократия внесла свои новые ценности и порядки. Сквер стал жить новой обновленной жизнью и с новыми событиями.
    Однажды по утру, летом, в выходной, на одной из лавочек примостились двое мужчин неопределенного вида и возраста. Один из них, протирая глаза на заросшем лице, в стоптанных ботинках и в мятом, грязном и заношенном костюме, авторитетно говорит:
    - Ты, «Огненный», пошевеливайся, а то «борзые» нагрянут, помешают. В груди горит как у Челкаша. Не томи душу, «трубы пересохли».
    Второй, был одетый в коричневый пиджак и не по размеру серые грязные брюки, рубашка, выглядывающая из-за не застегнутого пиджака, давно не стиралась. Волосы на голове рыжие. Из-под ворота рубашки выглядывали спутанные, тоже рыжие, волосы. Вытянув ногу вперед, он из кармана брюк за горлышко вытаскивал бутылку водки на наклейке которой красовался Российский герб и крупная надпись - «Императорская». В зубах была зажата не докуренная сигарета. Он своему собутыльнику отвечал:
    - Ты, «Стакан», не «гони козлов да над пропастью», успеем. Борзые еще спят после вчерашних патрульных сборов. У меня у самого голова трещит по швам, не нагружай «базаром».
    Наконец «Огненный» достал бутылку и зубами сорвал крышку, промолвил:
    - Давай, «Стакан», доставай посуду, заснул что ли.
    - Так нет стакана, «Огненный», мы его вчера забыли в парке имени Горького. Ты его под лавочку спрятал, так он там и остался. Давай с горлышка выпьем.
    - Тебе только дай с горлышка, так всю выглотаешь. Стаканом можно отмерить поровну. Нет, «Стакан», надо стакан. Поищи!
    Стаканов (такая уж фамилия была в дуалистическом объединении, почти что Стаханов) недовольный задержкой с выпивкой, осмотрелся, затем встал и пошел в палисадник, поднял кем-то брошенный одноразовый стакан, дунул в него, затем, пальцем вытер внутреннюю полость стакана и стал возвращаться. Неожиданно остановился, всматриваясь в траву, негромко позвал:
    - Огненный, поди посмотри, «кусок» нашел.
    Огненный прикрывая бутылку рукавом подошел и взглядом стал исследовать находку. 
    В траве лежал кем-то потерянный Билет банка России достоинством в тысяча рублей. Если бы не обстоятельства, то «Стакан» молча бы поднял эту тысячу и спрятал в карман с чувством радости. Но в этих обстоятельствах дело щекотливое. Половина тысячерублёвой, или как выражается «Стакан» - «кусок», находилась под кучей собачьего испражнения. Лохматые градожители, младшие братья сердобольных гомо-сапиенс, не знают цены деньгам. Вот и совершили приступную акцию. Чья-то мамочка не досмотрела за животным.
    «Стакан» и «Огненный» стояли в нерешительности. Соблазнительная находка! но что делать с этим грязным билетом банка. «Какой-то богатый растяпа раскидывает тысячи где попала, наверное, его же собака, на его же деньги и наложила. Не мог потерять в более удобном месте» - мелькнула мысль у «Огненного».
    - Чего стоишь, «Стакан»! Давай подымай находку. – грубо обратился «Огненный» к товарищу.
    - Сам и подымай. Мне в дерьме эта бумажка не нужна. Воняет, да еще ее никто в магазине не возьмет. – Откликнулся «Стакан».   
    - Мне тоже, «Стакан», этот грязный «кусок» не нужен. Обойдемся без этой находки, в дерме собачьем мы еще не возились. Пошли лучше выпьем. – Промолвил «Огненный», и пошел к прежней скамейке. 
    Огнев («Огненный») взял стакан, заглянул внутрь, налил немного водки и пальцем помыл внутренние стенки и край стакана, и вылил за спинку скамейки. Увидел удивленный взгляд сотоварища пробормотал:
    - Не жги меня взглядом. Я тебе компенсирую вылитое большей порцией. Доставай закуску, пора позавтракать, - и стал наливать водку в стакан.
        «Стакан» (простите, уж я так привык его называть) достал из кармана сверток. Там оказался кусок хлеба и соленый огурец. Разломил хлеб и огурец пополам.
    - Возьми «Огненный» свою долю и давай стакан.
        Получив стакан в руку, Стаканов заглянул в него, оценивая уровень налитой водки, вспомнил о компенсации, взглянул на «Огненного» и залпом выпил. Утерся грязным рукавом, открыл рот и произнес:
    - А . . . х . . .  х! Хороша . . . а императорская. Дожились мы «Огненный», императорскую пьем. – Откусил огурец и стал с наслаждением им хрустеть и причмокивать. - Эх . . . , был бы «кусок» чистым, - продолжал говорить, - сколько бы мы удовольствия получили, считай,  литр чистоганом «Императорской». Считай, «Огненный», на два дня продукции бы хватило. . . .  Надо же! собаке чертовой, прости господи, загадить тысчонку. А в дерьме «бабло» кому нужно? Никому! Только собакам и нужно подтираться, - и громко рассмеялся от своей шутки.
    Еще разлили друзья в стаканчик, контролируя взглядом уровень, выпили. . . .
    Тем временем, озорной мальчишка лет шести, семи, катил на самокате по дорожке мимо выпивох. Сопровождала мальчишку молодая женщина, в красивом скромном платье, тонкую талию ее стягивал блестящий поясок, сама белокурая с чистым красивым лицом и ясными глазами.
    «Огненный», который начинал блаженствовать от выпитого, осмотрел женщину от каблуков до брошки, приколотой к волосам, скривил губы и повернувшись к «Стакану», проговорил фразу из когда-то популярной легкой эстрадной песни:
    - «Эх! Какая женщина! Мне бы такую».
    - Да красотка! Вот бы ее, - причмокнул языком «Стакан», - прижать ее с нежностью. . . . 
    Женщина, очевидно услышала комплименты, обожгла гуляк пренебрежительным взглядом и обратилась к мальчику:
    - Сашенька . . ., Сашенька, осторожней. Можешь упасть, будет больно!
    Сашенька, наслаждаясь своей детской энергией и силой, не обращая внимание на предупреждение, катил самокат, развивая ветром свои кудрявые волосы. Неожиданно остановился, бросил самокат и помчался за голубями бегающие по дорожке. Голуби вспорхнули, и низко полетели в палисадник, а мальчик от них не отставал. Остановился за скамейкой, на которой отдыхали нам знакомые лица с «Императорской», и позвал:
    - Мама! Мама! Я деньги нашел. Посмотри.
    Женщина, осторожно ступая по газону, стараясь как можно меньше смять траву, подошла к мальчишке со словами:
    - Сашенька, какие тут могут деньги, пошли на дорожку, нельзя топтать газон. - Увидела испачканную тысячерублёвую, сморщила лицо, - какая гадость, пойдем отсюда.
    - А деньги? – произнес мальчишка.
    - А, что деньги. Они чужие и грязные. Нам такие деньги не нужны. Найдется на них хозяин, заберет.
    Мать и сын вышли из газона. Мальчишка поднял самокат и самозабвенно покатил в глубь сквера, женщина улыбаясь пошла за сыном.
    - Футы – муты, фифочка-милочка. Чужие деньги! Они могут быть только своими. - Произнес «Стакан», потянулся, осмотрел пустую бутылку и поставил под лавку.
    - Не для тебя сады цветут, не для тебя соловушки поют, - прокомментировал «Огненный».
    «Стакан» откинулся на спинку скамейки, в голове приятно бродил алкоголь, потянулся, откидывая руки за голову, и с удовольствием произнес:
    - Красиво как, зелень, цветы, голубки бегают. Свобода! Демократия и только. Никто не заставляет спину гнуть на работе, никто не пытается научить работать! Отдыхай свободный народ! Хороша жизнь при демократии – свободная жизнь!
    - Дурень ты, «Стакан», неотесанный ты демократ. Демократия, это господство народа, это форма насилия. Большевики добавили, что это господство народа над народом. Сами над собой занимаются насилием, – «Огненный» захихикал от своего высказывания и продолжил, - не сказано только какие слои народа господствуют. А господствуют ныне богатые на Рынке труда, где рабочие и крестьяне, способные к труду, выступают в качестве товара. Это своего рода обобществленные трудовые ресурсы, или рабы. Этот рынок содержит буржуазия – собственники средств производства, или богатые. Мы с тобой «Стакан» тоже на рынке труда. Только способность к труду - наш с тобой товар, стоит нуль рублей. Такой товар никому не нужен. Мы свободные от труда – безработные.
    «Огненный» помолчал, глядя затуманенным алкоголем взглядом на удивленного товарища (простите – господина) такой речью, добавил:
    - Давай, «Стакан», «похиляли», скоро нагрянет полиция, шею нам «нашампурят». Пошли на Соборную площадь к Храму господнему. Богомольным старушкам доставим удовольствие подать нам рублики во славу Христа и прощения грехов своих. Да и богу мы не безразличные, пожалеет нас и даст через руки верующих нам на пропитание. Заработаем мы себе на обед с «Беленькой». А там слышишь, «Стакан», дотянем до пособия за «работу по безработице». Хозяева из доходов от Рынка труда с божьей помощью и нам что-то выделят.
    Огнев и Стаканов не спеша встали с лавки и озираясь пошли к выходу сквера, сторонясь прохожих и отдыхающих. Мимо них на самокате промчался мальчишка, за которым шла нам уже знакомая женщина. Стаканов повернулся к ней лицом и некоторое время шёл спиной вперёд, провожая ее взглядом. Огнев дернул его за рукав: «Чего дурень уперся взглядом. Пошли! не тормози. Ненароком вместо собора в дурдом попадешь. Пошли!». . .
    «Стакан» повернулся и заспешил за «Огненным» повторяя, как молитву:
    - Зря, «Огненный», не взяли «кусок», хотя и в дерьме, но все же деньги, тысяча! Зря не взяли, слышишь. Зря . . . , Зря не взяли . . .  Ведь кто-то поживиться этим «куском». . . .
    Огненный отмалчивался, так и скрылись они за кустами аллей.
    Тем временем подъехала легковая машина Toyota Prius сияя ч;рным лаком, и остановилась против входа в сквер. Водитель вышел, поспешно зашел со стороны пассажира, открыл дверь, и почтительно пригласил:
    - Приехали, шеф. Все спокойно, выходите.
    Шеф – предприниматель, собственник торговой сети «Качели». Название торговой сети получилось от любимого выражения шефа «Качать качели», или «Качать деньги». 
    Шеф с достоинством вышел из машины, осмотрелся вокруг, затем осмотрел свой дорогой темный костюм, поправил красный галстук.
    Водитель громко закрыл дверцу автомобиля и тут же получил замечание:
    - Сколько тебе ни качай качели ты все равно «бахаешь» дверцей. В качестве штрафа снижу тебе зарплату, сразу научишься правильно закрывать дверцы чужой собственности, - шеф сделал паузу, стряхнул с плеча костюма пылинку и распорядился, - помоги наследнику выйти из машины и достань с багажника электроскутер.
    Шофер услужливо открыл заднюю дверцу машины, из машины появился мальчишка лет семи, восьми и подбежал к багажнику машины. Надо было понимать, что это и был наследник частной собственности с названием «Качели». А почему и не «Качели»? Есть названия «Пятерочка» (несмотря на то что обслуживание не совсем на пятерочку), а есть сеть магазинов «Магнит», хотя в магазинах продуктовые товары не имеют отношения к магнитам. Наверное, это намек на то, что продуктовые товары притягиваю покупателей в магазин как магниты оказываю силы притягивающие стальные гвозди и Ельцинские рубли.
    Шофер открыл багажник и достал электроскутер. (Почему шеф его назвал электроскутером - водным средством передвижения, не известно. Пусть читатель в этом разберётся самостоятельно.) Сопровождаемый наследником, шофёр отнес самокат на дорожку сквера и вежливо передал наследнику, и вернулся к машине, у которой ожидал его шеф для дачи дальнейших инструкций.
    - Ты без дела не качай качели, присмотри за машиной, чтобы никто из водил не поцарапал своим дешевым «металлоломом». - Начал давать распоряжения шеф. - Убери в багажнике грязь после электроскутера. Стекла от пыли протри. И не вздумай никуда качать ноги.
    Шеф ушел в сквер сопровождать наследника, а водитель стал тщательно убирать
и без того чистый багажник. Распоряжения шефа шофер привык выполнять обязательно и без лишних душевных переживаний и рассуждений, и протестов.
    Наследник мчался по дорожкам парка объезжая пешеходов, наслаждаясь радостью от своей быстроходной собственности, создавая губами звук работающего двигателя внутреннего сгорания. Голуби, бегающие по дорожкам сквера, разлетались в стороны, шумно хлопая крыльями. Голуби, голуби городские – стали жителями города и промышляют харчами в скверах, на дорогах и в районах многоквартирных домов. Здесь, в сквере, по дорожкам ищут себе корм, потерянный случайно людьми или специально принесенный сердобольными старушками. Опасность для голубей представляли домашние и беспризорные коты да человеческая детвора, стремящаяся схватить зазевавшуюся птицу в свои цепкие и ловкие руки. Вот и сейчас небольшая группа голубей, бегающая по обочинам дорожки, услышав шум электросамоката, бросилась в стороны. Один, красивый, бело-синий голубь замешкался, и наследник этим воспользовался. Бросил электросамокат и погнался за птицей, пытаясь схватить улетающего голубя. Голубь все же ускользнул от «ласковых» рук наследника. Мальчишка остановился уже на газоне и взгляд его остановился на измазанной тысячерубл;вке.  Он повернул лицо к отцу и рукой поманил его к себе. Шеф подошел к ребенку и посмотрел туда, куда указывал мальчик пальчиком руки.
    - Молодец сыночек, заработал тысчонку, - погладил шеф головку сына.
    - Папа, так она грязная.
    - Не качай качели, сынок. Грязь с денег можно отмыть. Отмытые деньги не пахнут. Все деньги бывают грязными, только умные люди их по-умному отмывают. Грязные деньги всегда прибыльнее. Вот ты, сынок, просто посмотрел и увидел. Минимум труда – твой пытливый взгляд, и вот тысяча твоя. Отмоем их, сыночек, отмоем.
    - Мама будет ругаться за ванну, - возразил наследник.
    - Мы тысчонку отмоем в нашем позолоченном унитазе, против этого мама не будет качать качели. – Сделал паузу и приказал сыну. - Ты тут не качай качели, иди к электроскутеру. Местная мелкая чернь, качай их качели, аннексируют твою собственность.
    Наследник побежал к самокату, у которого уже собралась любопытная детвора. Ведь электросамокат – диковинка модная и редкая.
    Тем временем шеф нашел недалеко от себя палочку, упавшею с дерева, из кармана достал полиэтиленовый пакетик и одел его на руку.  Затем, через пакет взял за свободный конец банковский билет и палочкой счистил собачий помет. Вывернул пакет, так что деньги оказались внутри пакета (сделал это картинно, как показывают в кино, когда полицейский прячет вещественное доказательство, не нарушая отпечатков пальцев преступника). По-хозяйски, плотно, свернул пакет, положил в боковой карман своего дорогого костюма и вышел на дорожку сквера. Наследник сделал круг по скверу и подъехал к отцу.
    - Сынок хватит тут качать качели. Поехали домой, - промолвил шеф и взял за руль самокат, и понес к машине.
    Наследник заспешил за отцом и поинтересовался:
    - Папа, а почему сквер называется им. Тюленина?
    - Это в память о подростке, кажется на Украине, не слушал маму, и вместе с Филиппом Лютиковым вступил в драку с немцами. За это немцы Тюленина убили. – Отвечал наследнику шеф. – И не задавай вопросов не по делу. Не качай качели зря, не трать время. Запомни, время стоит денег. Ты, сынок, покатался, потратил время. Нашел бабки (в смысле деньги). Вот и заработал тысчонку рублей.
    - Папа, а мы и завтра приедем сюда зарабатывать деньги?
    - Не качай качели, сынок, не каждый день теряют по «куску» и не каждый день на них гадят собаки. В основном на них гадят люди не воспитанные.  Деньги беречь надо. Обеспеченный человек деньгами – мудрый человек. Денежки сынок, это свобода, независимость, власть и демократия, - сделал паузу, посмотрел на сына, коротко засмеялся и продолжил, - это любовь и счастье, - снова засмеялся, и словно сам для себя добавил, - и не важно грязные ли они, присвоенные или подаренные, или приватизированные. На деньгах не пишут о составах преступлений, в которых они участвовали. Денежки, сынок, это слава и почет. Не в образовании дело, а дело в деньгах. Деньги, это выражение новой демократии и красивой жизни.
    - Я гулял во дворе, а дедушка на лавочке говорил садовнику деду Семену, что демократия попперовская перейдет потом в тир. Папа, а что демократия на улице попперовская в тире стреляет?
    - А почему ты один был и слушал глупости? Где была воспитательница?
    - За водой ходила.
    - Ну! я ей покажу воду, качай ее качели. Уволю к чертовой матери. – С недовольством высказался шеф. А Поппер, сыночек, это не улица, а дряхлый философ.
    - А что такое философ, папа.
    - Философы - это неутомимые болтуны, только смуту вызывают.
    - А зачем в тир идти?
    - Никуда идти не надо. Наверное, этот смутьян - дед, имел ввиду тиранию, это абсолютная, жестокая власть одного человека. – Раздраженно пояснил шеф своему наследнику.
    - Папа, а что такое власть?
    - Хватит качели качать, садись в машину! 
    Образовательная речь прекратилась. Водитель почтительно засуетился, стараясь услужить хозяевам не получая замечаний. Закрылся багажник машины, и машина беззвучно тронулась по намеченному демократическому пути боса.
    На аллее сквера, ведущей к месту событий, появились «Огненный» и «Стакан». В руках «Стакана» неполная пол-литровая бутылка с водой, и обрывок газеты «Комсомольская правда». 
    - Молодец ты, «Огненный», что согласился вернуться. – С почтительностью заглядывая в глаза товарищу, говорил «Стакан». - Я травкой смету дерьмо с «куска». Полью водичкой, и тщательно водой и газетой смою всю грязь. Сейчас солнышко, денежка быстро высохнет. В магазине кто знает? что она была в дерьме. Ни запаха, ни грязи, отмытая на сто процентов. Хватит нам на бухло (в смысле - на водку) и хороший обед. Гульнем как в ресторане.
    Огненный шел с недовольным видом. Возвращение сулит неудачу. Подошли к месту своей цели. Стали искать заветную грязную тысячу рублей. Нашли только место с грязной палочкой, где лежала недавно заветная находка. Стакан бросил бутылку и отрывок газеты на то место, где была грязная тысяча. Листок газеты развернулся и, как в насмешку, появилась часть заголовка статьи – «. . . пошли на  . . .» .  На лице «Стакана» отобразилось выражение сожаления, а затем выражение злости на своего приятеля. Он сквозь зубы произнес:
    - Это ты дебил огненный виноват. Украли у нас тысчонку по твоей вине!
    - Я дебил? Ах! ты стакан недомытый! За такие слова морду набью. -  Угрожая взглядом процедил сквозь зубы «Стакан».
    - Мне морду!? Да я твою «выставку загаженную» разрисую в Третьяковскую галерею, - и вцепился «Огненный» обеими руками в ворот своего сотоварища.
    - Ах ты! грязная помойка! . . . . .
    Договорить «Стакан» не успел. «Огненный» с силой оттолкнул товарища по несчастью и тот упал на газон мягким местом, тараща со злостью свои затуманенные водкой глаза.
    Драка назревала неизбежная. Но тут, как будто из воздуха, материализовался полицейский и дунул в свой, всем известный «музыкальный инструмент» - свисток. Поссорившиеся друзья моментально опомнились. Как по команде повернулись к полицейскому, и по газону бросились убегать в разные стороны. Полицейский не стал за ними гнаться, да и что с них взять. Убегающие скрылись за кустами сквера им. Тюленина.
    Полицейский с достоинством продолжал свой патрульный обход сквера, охраняя граждан.
    Судьба дальнейшая грязной тысячерублёвой купюры осталась не известной. Вероятно, лежит у кого-нибудь в кармане, или в банке Российской Федерации. А может быть в сумочке белокурой женщины с красивой брошкой в волосах.