Адрана. Хроники войны. Империя под ударом. гл. 16

Глава 16


Наступал тот час, незадолго до рассвета, самый мрачный час ночи, какие теперь бывали в Эгине, когда с темного неба спускается янтарный ветер и закручивает в бараний рог придорожную пыль и ломкую траву, когда совы ложатся на крыло, и где-то в отдалении, на невидимом болоте хохочет выпь. В этот час отряды Протомаха покидали Тропу и выстраивались в боевом порядке.

Протомах ни на что уже не надеялся: ни на то, что подоспеет помощь, ни на то, что хоть кто-то из его людей останется жив. Но он не имел права показать свои истинные чувства. Стоя на трибунале, он с горечью глядел, как центурионы уводят с Тропы солдат.

Подошел Добромир:

- Они начали движение, легат.

И Протомах отдал последние распоряжения.

Отряды эгинов двинулись к центру поля, нельзя было начинать сражение вблизи Тропы. Выставив вперед длинные копья, тяжеловооруженная пехота двигалась впереди лучников. Отделения лучников встали на флангах, в пепельной лощине и на посеребренных холмах. Туда же отошли и четыре отряда кавалерии, Протомах проводил взглядом их черные вымпелы на стальной полосе неба.

Он понимал Кондора. Колдун был уверен в себе. Силы Протомаха были жидковаты против его силы. Тактика Кондора будет проста: стремительный натиск, удары один за другим.

- Что Палера? – спросил легат.

- Все то же. Вестовых послали к нему, но они не вернулись.

Протомах нахмурился. Плохо, очень плохо. Лучше бы воин этого не говорил. Неужели колдун сказал правду, и легион Палеры разбит? Что с ним самим, с Наемниками Двора, неужто Брасид Белый в руках Кондора? Мысль мелькнула и унеслась, но, наверное, на лице легата отразились сомнения. Он поймал взгляд Добромира. Префект внимательно на него посмотрел и покачал головой.



***


Кондор Меланерпес двинул свою пехоту. Солдаты шли с зажженными факелами, под барабанный бой. Здесь были мутанты с кожей, как стекло, с кислотной кровью, способной прожечь человека насквозь, острые гребни воинственно топорщились на головах. Были воины с хоботами и воины, полностью покрытые шерстью, как горные обезьяны. Крик, который они издавали время от времени, мог потрясти любую душу.

Колесницы, в которые были впряжены кентавры, выстроились в ряд. Это были настоящие боевые машины, способные уничтожать все на своем пути. В колесницах, ощетинившихся кривыми клинками, сидели лучник и возница. Длинные зазубренные мечи были действенным оружием в руках кентавров – прирожденных воителей. Голые слепые вампиры, ориентируясь по звуку, парили над войском на бесшумных плавных крыльях. Конница стояла на флангах, готовая смять и уничтожить врага.

Кондор с удовольствием глядел на амазонок Каньона. Это были крупные женщины, настоящие гвардейцы, с длинными волосами и свирепым воинственным нравом. Они носили алые юбки, а железные панцири надевали на голое тело. Амазонки имели дурную славу в Эгине, одно упоминание о них наводило ужас на города королевства. По жестокости им не было равных, они называли себя ангелами Скволеда. Все живое в понимании амазонок было лишь переходной формой в смерть и не имело ровным счетом никакой цены. Перед боем они пользовались наркотическими травами и, опьяненные, с визгом летели вперед, все круша и сметая. В отличие от мужчин, они не были способны признать свое поражение и отступить, слепая вера влекла их вперед, и, даже оставшись в одиночестве перед лицом неприятельского войска, амазонка готова была сражаться.

Кондор Меланерпес находился в золоченой башенке, закрепленной на спине элефанта. Бархатный полог был поднят. Поворачивая голову, Кондор разглядывал огромное войско, и это доставляло ему удовольствие.

Среди кипящей массы мутантов как холмы возвышались элефанты с лучниками, укрывшимися в башенках. Боевые драконы, удерживаемые только длиной цепи, тяжело отрывались от земли. Можно было разглядеть погонщиков с копьями.

И все это его люди, его воины, даже дикие, бешеные твари покорились ему! Улыбка не оставляла лица Кондора. Он приблизил к глазу трубку с увеличительными стеклами. Выстроившись в линию, стояли пешие когорты Эгина. Костров они не зажигали, но в темноте все же можно было различить боевые значки на длинных древках. Перед войском был воткнут в землю зеленый королевский штандарт с оскаленной драконьей пастью. Бахрома колыхалась на ветру, как пламя и дым. Кондор поцокал языком. Его пехота была уже близко.

- Сейчас начнется, - проговорил он и скосил глаза на глухонемого лилипута, который, сидя у ног господина, с наслаждением пожирал персики, время от времени вытирая душистый сок с бороды. Он был глуп и злобен, Кондор держал его при себе, как иные властители держат собак или обезьян. В насмешку над воинственным богом эгинов, он называл уродца Маршаллом.

Отряды мутантов надвигались. Теперь они были настолько близко, что факелы, которые они несли с собой, высвечивали их искаженные лица.

- Сомкнуть щиты! – выкрикнул центурион.

По шеренгам пронеслось:

- Сомкнуть щиты!

- Лучники, залп!

Сотни горящих стрел пронзили мрак. Мутанты отразили щитами первый залп. И уже не переставая, стрелы сыпались на солдат Каньона. Десятки воинов горели и с воплями катались по земле. На них не обращали внимания. Их затаптывали. Теперь прицельную стрельбу вели и лучники с флангов. Рои пылающих стрел скрещивались в янтарном дымном воздухе, попадали в цель, ранили и убивали монстров. Но и те в долгу не оставались. Шла ожесточенная перестрелка, наносящая урон обеим сторонам.

Первые шеренги реверсантов подошли уже близко к линии обороны эгинов, стрелы теперь улетали в гущу рядов, и идущие впереди монстры вытащили из ножен мечи. Холодно и хищно поблескивала сталь.

- Обнажить клинки! – прозвучала команда. – Воины Великого Эгина, вперед! За королеву и страну!

Гоплиты быстро пошли вперед, потом побежали. Навстречу им так же ринулись мутанты с яростным криком. Протомах поднял глаза к небу, в мыслях взывая к богам Верхнего мира. И сшиблись. Полилась кровь. Мечи и боевые топоры вершили дело, щиты разлетались вдребезги от бешеных ударов.

Ноздри Кондора побелели и вздрагивали, он с шумом втягивал воздух, точно пес, почуяв кровь. Он видел все, что творилось на поле. Воины его были хороши! Дети Каньона, порождение Тьмы, боевое мясо! Каждый раз, отправляя своих солдат в бой, он испытывал возбуждение, даже чувство, чем-то схожее с любовью, но он расхохотался бы, если б ему сказали об этом.

- Когда охотник почует добычу, его невозможно остановить, - прошептал Кондор.

- Генерал, - обратился он мысленно к кентавру, что в окружении командиров стоял на пологом холме вблизи царственного элефанта и наблюдал начало сражения. - Пускайте колесницы.

Сражение, едва начавшись, стало приобретать ход, нежелательный для эгинов. Они бились самоотверженно, но численный перевес Каньона был таков, что эгины прямо-таки захлебывались в лавинах монстров, что шли одна за другой. Нападающим удалось разбить когорты эгинов, рассечь на части. И так, разрозненные, малыми группами, воины Протомаха сражались и гибли. Лучники с флангов не прекращали стрельбу. Возникли пожары, черный дым носился по ветру, рваными хлопьями застилая воинам глаза.

Налетели крылатые монстры, с визгом и стрекотом носились они над полем, часто взмахивая крыльями, внезапно изменяя траекторию полета. Они были вооружены короткими дротиками, которые метали с завидной точностью. Взмах руки, и эгин падал с пробитым горлом. Лучники обстреливали мутантов, целя в перепончатые крылья. Раненые, они издавали звук, схожий со скрежетом железа, и убирались прочь.

Но поразить крылатых  уродливых вампиров было не так просто. Они были гигантской копией летучих мышей, быстрые и верткие, чертовски меткие, они всеми способами стремились уйти от стрел противника.

- Отправляйте еще когорты, - сказал Протомах. Липид тут же отдал приказ.

Внезапно над равниной разлился  медный гул гонга. Мутанты бросились прочь, оставляя растерянных противников. Как вихрь в туче пыли на эгинскую пехоту неслись колесницы. Они ворвались в гущу людей, секли и крушили, кровь лилась рекой, среди солдат началась паника. Наемники Двора, охрипнув от крика, пытались призвать солдат к порядку.

Колесницы прошли эгинскую пехоту насквозь и стали разворачиваться. Но теперь эгины были готовы их встретить. Колесницы рвались назад, но их опрокидывали и уничтожали. Некоторых удалось загнать в овраги, откуда выбраться они не смогли. Лишь немногим кентаврам удалось вывести колесницы и добраться до своих частей, оставляя за собой кровавую дорогу.

Протомах неотрывно следил за ходом сражения. Уже должен был начаться рассвет, а тьма все не рассеивалась. Бушевал ветер. Здесь, на Тропе, было тихо, но легат видел, как мечется пламя сгорающей травы и опрокинутых, подожженных колесниц. Лучники прекратили обстрел – относимые ветром, стрелы не попадали в цель.



***


Внезапно настроение войска изменилось, это по всему было видно. Не дожидаясь приказа, с левого крыла в бой вступила конница.

- Что происходит? – Протомах сдвинул брови.

- Легат, центурии Палеры вступили в сражение! – доложили ему.

Протомах резко обернулся.

- Бешеный Грум! Наконец-то! Где вестовой?

Липид положил руку на плечо незнакомого воина. Тот коснулся пальцами лба, потом сердца, с достоинством поклонился.

- Приветствую тебя, воин, - отозвался Протомах. – Мы ждали легион Палеры, и вы поспели вовремя.

- Легат, выслушай! – воин прерывисто дышал, одежда его была в крови. У него были ярко-зеленые глаза беотийца, но разодранный камзол и помятый панцирь сохранили знаки Наемника Двора. - Вы ждали легион, но вряд ли Палера располагает такими силами. Мы были бы здесь еще несколько часов назад. Легион снялся с лагеря на реке Ида и маршем двинулся к Тропе. Неожиданно нас атаковала пехота Каньона, к Тропе нам пришлось прорываться с боем. По численности они ровнялись нам, но наш легион уже был изрядно потрепан в боях. К слову сказать, пришлось несладко.

- А где сам Палера?

Наемник кивнул на равнину, где кипело сражение. Протомах нахмурился.

- С вами был Брасид.

- Точно так. Стратег тоже там, командует конницей.

- Так что же осталось от легиона? – спросил легат.

На секунду Наемник отвел глаза, и это не ускользнуло от Протомаха.

- Слишком мало, чтобы называться легионом, - горько бросил тот.

- Ты из Беотии? – вдруг спросил Протомах.

- Да, но Эгин почитаю своей родиной, - сказал воин, и легат благодарно кивнул.



***


Перед ним простиралось море информации, он мог взять оттуда все, что хотел, все, что нужно было в эту минуту. Справа – темный силуэт замка, ступенями поднимающийся ввысь, так высоко, что шпиль его всегда был покрыт коркой льда. Он видел схемы, штрихпунктиры красноватых огней, расползающиеся в разных направлениях – вестовые ящеры. Именно так в астральном плане Кондор Меланерпес видел Башню. Он слышал живых существ внутри, стоял гомон, доносились смутные голоса, стоны, шаги, лязгал какой-то механизм. И это все, что он сумел разглядеть. Кондор остановился, точно наткнулся на невидимую стену, но усилием воли удержал себя и висел над бездной, выставив перед собой цель, облеченную в мысль, точно двуручный меч.

Он немного успокоился, потом попытался зайти с другой стороны. Спустился мрак. Океан почти скрылся из виду. Теперь Башня была как вертикальная полоса огней. Он не двигался и смотрел на эту полосу, ощущая пустоту, которая была как кокон вокруг Башни, постоянно возрастая в диаметре.

Кондора прошиб холодный пот. Так значит, колдуны поставили новую защиту, почуяли все-таки, что он нашел лазейку в Башню. Внутри кокона зародились темные сущности, Носители Забвения. Хаотично метались вокруг шпиля, потом устремились к Кондору. Внутри кокона было высокое давление, и он, наконец, взорвался как звезда, заполняя пустоту плазмой. Но за сотую долю секунды Кондор успел погрузиться в океан.

Он находился в первозданном океане, как в невесомости. Здесь была теснота, он ощущал, как разные твари проплывают мимо, задевая его и ощупывая. Многие из тварей хотели бы воплотиться на Раидане и, дай он им такую возможность, они бы вышибли его дух и оставили вечно болтаться здесь или, чего хуже, отправили бы на глубину, где нет надежды, никогда не было материи и времени, и плацента Вселенной поглотила бы его.

Кондор осознавал, что его ждет, допусти он промах, малейшую слабость. Он не двигался, глаза его были закрыты, он лишь ждал, когда сущности Забвения вернутся в Небытие.

Сумрак наконец отступил, точно кто-то стер иней со стекла, в розовом свете стояла Башня, мерцал ее ледяной шпиль. Кондор глубоко вздохнул и раскрыл глаза. Он потерял столько сил, а чертова Башня снова недоступна! Проклятые колдуны, как он их ненавидел!

- Ненавижу – прохрипел он, и увидел большие черные глаза лилипута. Прикрываясь подушкой, он настороженно следил за Кондором. Никому не верит, - подумал колдун. Взгляд его упал на равнину. Возвращались полуразбитые колесницы. Он не поверил своим глазам.

- Генерал, что происходит?

- Проклятый скот показывает норов, - отозвался Ридли-Эрл. – Пусть это не тревожит тебя, господин. Это агония и только. Клянусь тебе, мы раздавим их!

Кондор заскрипел зубами.

- Исполни свою клятву побыстрее, не зли меня!