Глава 120. Под гримом. Или мистификация

     Майор был прав, А.Н.  действительно подготовил очередную мерзость, да только камеры наблюдения, направленные на стены банка «Новый Рай» не запечатлели событий, следствием которых стала - та кровавая  бойня, что развернулась этим воскресным вечером в районе Арбата. Случайные прохожие, которые во всю ивановскую праздновали собственное освобождение после почти суток вынужденного заточения, до поры до времени, также не замечали ничего сверх естественного.  Они беззаботно гуляли в окрестностях банка, вспоминая добрым словом директора, и даже сожалели, что власти так жестоко обошлись с финансовым учреждением, обещавшим манну небесную. Люди не задумывались о своей безопасности, да и что могло им грозить в центре мирного города? Но страшное случилось, и бесшабашные гуляния обернулись для их участников настоящим «пиром на собственных костях», и многие тогда стали жертвами массового смертоубийства…            
    Камеры наблюдения не запечатлели никаких изменений в облике высотки, а приставленные следить за эфиром не догадывались о такой оказии, поскольку время на экранах их мониторов исправно отсчитывало положенные ему секунды, однако… Однако военным из оцепления, которые находились в непосредственной близости к банку удалось увидеть нечто такое, что не укладывалось в понимании, но что в последствии подвигло их к спонтанным и, очевидно, непродуманным действиям...               
    
    Завешенные стены банка разразились мощным электрическим разрядом: сгусток энергии тысяч зарядов молний, что собрал вокруг себя небоскрёб во время небывалого шторма, вырвался наружу из чрева детища дьявола.  И прочный купол из асбеста не выдержал высоких вольт, - осыпался серой крошкой, и запах гари стоял в округе. Яркая вспышка озарила потемневшее небо, а когда сияние померкло, бойцы в оцеплении услышали чей-то задорный многоголосый смех.    
   Трудно было предположить, кто смеётся. Возможно, поводом для смеха стал защитный купол, призванный предостеречь от дальнейших провокаций. Но он вмиг превратился в пепел, а неизвестные вышли из тени. Откуда-то издалека, - из глубины мрака стен двинулась яркая праздничная процессия…       
   Открытые стены банка вновь, как и ранее превратились в большущие сверкающие экраны, на которых колонна весёлых клоунов в лучах софитов надвигалась единым маршем на позиции военных. Их красно-белые одежды, у кого в ромб, а у кого в крупный горох, и такой же палитры колпаки с многочисленными бубонами выглядели завораживающе. В руках они держали алые флаги и разноцветные воздушные шары, сцепленные по несколько штук.   
   Шествие остановилось, когда клоуны упёрлись в преграду, отделяющую их электронный мир от мира людей. Здесь же – на границе миров, они, как по команде, выстроились в шеренгу, и смотрели сверху вниз на военных, как на каких-то нерадивых карликов. Лица гигантов покрывал ярко-красный грим, и только тень от нависших бровей, намалёванных наспех - коряво куском чёрного антрацита, прятала их подлинный взгляд. Постояв мгновенье, великаны повернулись в одном направлении и вновь пошагали размашистым шагом… 
    Что и говорить. Поначалу военных сильно развеселило, - это красочное представление, особо им понравился фокус с шарами, когда клоуны выпускали их из рук, и те плавно выплывали из стен-экранов. Они поднимались ввысь и, постепенно уменьшаясь в размерах, уплывали к только что зародившимся звёздам на вечернем небе, унося с собой по частицам шутовскую радость и веселье. Это немыслимое по своему существу шоу продолжалось до тех пор, пока последние шары не были отпущены в воздух. И тогда шуты замерли в полу движении, кто-то в прыжке, а кто-то, подняв ногу, так и не успел опустить её, сделав шаг. 
     На лицах возникло непонимание, досада от того, что кто-то прервал праздник. Улыбки и игривый смех сменились всеобщим рыданием,  будто у своры детворы отобрали их любимые «цацы». Из глаз покатились слёзы, и они текли ручьём, смывая остатки грима, а – там, под слоем краски, оказалась чёрная обожжённая кожа. Маски спали с лиц, и сразу несколько бойцов спецназа признали в клоунах своих товарищей по оружию, которые под командованием полковника Збруева бесследно сгинули в банке.
    А пустившие слезу догадались, что узнаны. Чистым кристальным взглядом они смотрели в глаза своих бывших сослуживцев, и во взгляде том читалась немая укоризна. «Что же вы братцы наделали? Где же были вы, - в наш предсмертный час?».
    Страх и ужас закрался в души живых. Немую сцену нарушила автоматная очередь. Военные переглянулись: - нет, стреляет кто-то чужой. А когда на экранах показались кроты в нацистской униформе, всем стало понятно, кто здесь правит балом.
    Изуверы, подталкивая дулами автоматов, гнали взашей своих пленников, и клоуны с обгоревшими лицами, понурив головы, бежали трусцой от своих стяжателей. Оставшиеся в руках флаги цвета кумача они скидывали на ходу навалом в одну большую кучу. Происходящее напоминало хронику победного парада 45-ого, когда под барабанную дробь бойцы Красной Армии бросали к подножию Мавзолея знамёна и штандарты поверженного Третьего Рейха. Только вот теперь, спустя годы, было, похоже, что «коричневая чума» брала реванш.
    Мистификация и реальность смешались в головах военных и сразу несколько бойцов в камуфляже открыли яростный огонь по стенам банка. Кроты обернулись на неожиданно возникшую угрозу, и оскалили пасти. Завидев с высоты своего гигантского роста, всего лишь маленьких солдатиков с игрушечными пистолетиками и автоматиками, они разошлись громким хохотом, и открыли ответный огонь. И их пули действительно вылетали из экранов, как те шары, осыпая противника смертельным свинцовым дождём…