Похождения пса Роджера

          В январе наступило резкое потепление, потекли снега, обнажились островки прошлогодней травы, в воздухе как-то невнятно, но терпко запахло весной. Роджер (наш амстафф) вышел на крыльцо, втянул повесенневший воздух и понял: ПОРА! Он выскочил через незакрытую калитку, взбежал на крутой берег канавки и огляделся. Прямо, направо и налево белело не успевшим растаять снегом поле. Снег был еще довольно глубок, и царапать лапы снежной коркой не хотелось, но прямо бежала тропочка, по которой обычно ходили в ближний лесок, именуемый в местной топонимике «Рожок», и Роджер затрусил по ней, постепенно переходя на легкий галоп. Он и не собирался покидать теплый и сытый дом, где всю зиму провалялся на диване, отданном в его полное распоряжение. Нельзя сказать, что он замышлял побег, но запахи звали всё настойчивее, и вся его кобелиная натура жаждала побед и приключений.
          Вот он перемахнул через поле, побежал по проселку вправо через мостик. Как тут много восхитительных собачьих следов! Как долго он был лишён этого увлекательного чтения. Разбирая по складам хитросплетение собачьей переписки, он рванул вдоль ручья влево, где следов было больше, и, следовательно, больше разнообразных интересных возможностей. Но постепенно утренний холодок остужал его пыл. Начали подмерзать непривычные к долгим пробежкам лапы. Тонкая шкура не особенно защищала от холодного встречного ветра. И желание приключений, новых знакомств и флирта как-то незаметно стало угасать в кобелиной крови. Еще через полчаса он уже не мог понять, а зачем, собственно, бежит. Остановился. Прежнего задора, требовавшего активных действий уже не было… Так куда же он направляется? На этом месте человек бы пожал плечами, но Роджер просто повернулся и потрусил обратно. Калитка была заперта. Роджер поскуливая уселся, поджав под себя длинный тонкий хвост и с виноватым видом стал ждать, когда же про него вспомнят и пустят обратно.
          Ах, если бы этот неудачный рывок к кобелиной свободе послужил ему уроком! Но через пару дней отогревшийся Роджер, взбудораженный запахами соседских сук, совершил новый, еще более дерзкий побег. Во время вечернего променада по двору он нашел в заборе лаз, расширив который, легко выбрался наружу. Однако пробраться к вожделенным дамам не удалось, хотя он тщательно обследовал две стороны соседского участка. Но возвращаться не хотелось, дух приключений опять завладел им и гнал прочь от дома и дивана – туда, туда в эту чудесную темноту, где такой прекрасной музыкой раздается далекий собачий лай. Дальнейшие несколько часов жизни Роджера лучше всего описал Лермонтов, не подозревавший, правда, что ему выпала такая честь: «Бежал я долго, где, куда – не знаю. Ни одна звезда не озаряла трудный путь. Мне было весело вдохнуть в мою пылающую грудь ночную свежесть тех лесов. И только. Много я часов бежал, и наконец, устав, прилёг...». Ну присел. Устал потому что. Лапы отмотал, да и подмерзать начал. И понял, что забежал КУДА-ТО. Лай по-прежнему звучит где-то далеко, а вот где теплый «дом, милый дом» уже непонятно. Можно бы, конечно, по следам вернуться, вот только сил почти не осталось и замерз буквально как собака. Остается околевать в чистом поле. Хотя почему в поле – вон же жилье какое-то.
          Ну, совсем не какое-то, допустим. Это была деревня Столбово, километра полтора-два от нас, сюда мы часто ходим к знакомым чайку попить и обменяться деревенскими новостями. Роджер при сём неоднократно присутствовал, причём был допущен в дом, лёживал на хозяйском диване и даже однажды получил в подарок резиновую пищащую игрушку. Получил, впрочем, ненадолго. (Не потому, что отобрали, а потому что разгрыз). И вот к этому-то гостеприимному дому и занесла благосклонная собачья судьба нашего путешественника. Он и сам сознавал, что это его единственный шанс выжить. Потому что вояж его продолжался, как мы потом подсчитали около восьми часов. Для домашнего пса, который по причине слабых суставов (особенности породы, увы!) на длительные прогулки уже давно не ходил, а последние три месяца ввиду плохой погоды вообще предпочитал валяться на диване, такой маршрут почти нереален! И вот он обежал сбоку невысокий заборчик, который стоит только со стороны улицы и соседей слева, а с двух других сторон по причине хозяйского недосуга отсутствует напрочь, поднялся (заполз? затащился?) на крыльцо и начал скулить. Но был четвертый час ночи, и хозяева спали себе, не подозревая о замерзающей у их дверей собаке. Эта мысль показалась ему настолько несправедливой – ведь раньше же пускали, любили, угощали, пищалку подарили, и вообще, может быть это ТОЖЕ НАШ ДОМ, мы же здесь часто бываем и едим здесь, и сидим здесь, значит, наверно и вправду НАШ ДОМ, а эти, которые в НАШЕМ ДОМЕ еще и дверь НАШЕЙ СОБАКЕ не открывают – и Роджер – пацифист Роджер, благовоспитанный и интеллигентный Роджер, начал громко лаять. Это был ЛАЙ ОТЧАЯНИЯ (Спасите Наши Души) и ЛАЙ ВОЗМУЩЕНИЯ (Я здесь мёрзну, а вы там в тепле спите и меня не впускаете!!!!!!!!!») и просто ЖАЛОБНЫЙ ЛАЙ – «ну я же сейчас совсем замёрзну, пустите же меня!!!!!!!) …
          В общем, разбуженные посреди ночи хозяева дома, сначала не могли понять почему у них на крыльце кто-то лает, потом всё-таки решили выйти и посмотреть. Когда они открыли дверь, Роджер с воплем «НАКОНЕЦ-ТО!» оттолкнул их, вломился в дом, запрыгнул на диван – и УСНУЛ. Мгновенно. По свидетельству потрясённых хозяев, он уснул, едва коснувшись дивана. Они даже сначала решили, что пёс издох, но он всё-таки дышал и временами повизгивал во сне.
          Гуманные люди не стали звонить нам среди ночи, хотя всё равно мы спали отвратительно и время от времени ходили проверять, не вернулся ли пёс. Так что утром всё закончилось благополучно ко всеобщей радости, Роджер был торжественно взят на поводок и отведен домой, улёгся на свой возлюбленный диван, где и проспал весь день, время от времени подергиваясь всем телом и взлаивая во сне. Видать ему снились ночные похождения…
          Так что всё закончилось благополучно. Но что этот пёс сделал первым делом, когда на следующее утро вышел из дома размяться и оправиться? ОН ПОШЁЛ ПРОВЕРИТЬ СВОЙ ЛАЗ В ЗАБОРЕ. Правда лаз мы уже заколотили и всячески укрепили. Нет, но каков гулёна, а? Или зов природы настолько сильней голоса разума?
         Ей-богу, всё так и было, спросите в Столбово, они подтвердят. Ну или у Роджера, если он опять не сбежит.