Дикое место, или курорт

                ДИКОЕ МЕСТО, ИЛИ КУРОРТ

- Если вопросов нет, разойдись по местам занятий, - отдал команду командир эскадрильи личному составу и, подражая сюжету из фильма «Семнадцать мгновений весны», добавил, - а Вас,  Енин, я попрошу остаться.                - На ваш экипаж, товарищ капитан, выпало сегодня  «наиответственнейшее»  задание: сейчас же идёте получать личное оружие, вылет вам в одиннадцать ноль-ноль. Задачу получите у штурмана полка. Всё. Выполнять!
- Есть, выполнять! – ответил  Енин. И, обращаясь к своему экипажу, в свою очередь сказал:
- Ну что, «лебеди», готовы к вылету?
- А когда мы не были готовы,- ответил старший лейтенант Михаил Круглов, он же бортовой техник вертолёта.                - Мы как пионеры. Всегда готовы! - добавил Александр Лебедев,  лётчик-штурман вертолёта.
- Ну, раз так, тогда пошли получать оружие.
Получив у дежурного по полку пистолеты, экипаж вышел из дежурки.
- Михаил, ты давай дуй на аэродром, готовь «ласточку» к вылету, - сказал Енин, - а мы в штаб полка, Шурка соответственно в секретку за картами, я получать задачу. Встречаемся, - Енин  посмотрел на часы, - у вертолёта в десять. Всё!
                -Разрешите войти? – приоткрыв дверь кабинета штурмана полка, спросил Енин.
- Входи-входи, - прозвучал ответ подполковника Иванова.
Штурман полка, подполковник Иванов Иван Сергеевич, был самым старшим по возрасту из всех офицеров лётного полка и пользовался заслуженным авторитетом среди лётчиков, за  знание своего дела и  неуёмный юмор.
- Смотри сюда,-  Иванов  разложил на столе  полётную карту,
- полетишь вот на эту площадку, у озера,- ткнув пальцем в карту, сказал Иванов, - позагораешь сегодня.
- Как позагораешь? В каком смысле? - Енин вопросительно взглянул на штурмана полка.
- Да обыкновенно! Позагораешь в прямом смысле, как загорают люди на отдыхе у моря? Ну, а у вас, вместо моря, сегодня будет озеро. Будут возражения?
- Против «позагорать»  возражений нет, товарищ подполковник!
- Вот и чудненько, Григорий Иванович!  Нынче ПВОшники проводят свои  учения,
  и попросили у нас вертолёт для дежурства именно на этой площадке. Ваша задача посидеть там ровно три часа, быть всё время на связи и после команды «отбой», вернуться на базу. Место там тихое, правда, дикое. Зато нетронутая
человеком природа. Озеро. Песчаный бережок. Рядом лес, не задание, а отдых!  Позагораете три-четыре часа и домой! Вопросы?
- Вопросов нет, товарищ подполковник.
- Раз у матросов нет вопросов, тогда вперёд!
Енин  вышел из кабинета и  чуть было не столкнулся в коридоре со своим штурманом.
- Саня, глаза где? Чуть не убил.
- На месте глаза, а летим куда, командир?
- Не суетись, Саня. Пока дойдем до вертолётной стоянки, я тебе всё расскажу. А пока только намекну, что пообещали нам сегодня отдых в отрыве от базы. Представляешь, вроде как на задании и в то же время отдых.- Енин причмокнул языком.
- Нет, командир, не представляю, пока не введёшь в курс дела.
- Пошли, пошли! Всё расскажу, не суетись, Шура!
                - Вертолёт к полёту готов, заправка полная, - доложил Михаил  Енину,  и не по уставу добавил,- настроение бодрое.
- Это хорошо, что бодрое, - ответил Енин, расписываясь в журнале подготовки к вылету.
- Штурман, шевелись, шевелись! Время поджимает. Давай прокладывай маршрут.- С этими словами, капитан Енин прошёл в кабину, уселся в своё рабочее кресло, неспешно  надел подшлемник и вместо шлемофона, поверх подшлемника надел гарнитуру (наушники и микрофон), блаженно прикрыл глаза и о чём-то задумался.  Следом за командиром на борт поднялись Лебедев и Круглов.  Александр,  присев на лавку, открыл свой штурманский портфель, достал полётную карту, карандаш, линейку, принялся прокладывать маршрут полёта согласно поставленной задаче. И,  делая  на карте служебные пометки,  начал «мурлыкать» себе под нос песенку о том, что  «первым делом самолёты»…
- Саня, а почему самолёты, а не вертолёты? – спросил  Михаил,- всё это время наблюдавший за работой штурмана.
- А потому, товарищ старший лейтенант, что слова из песни не выкинуть - это первое. А второе - это моя мечта детства. Я, Мишаня, с детства мечтал быть лётчиком-истребителем и даже учился в клубе  ДОСААФ, летал  на «ЯК-18». А вот потом волею судьбы поступил в наше вертолётное училище. Ещё вопросы, товарищ Миша?
- Вопросов нет, товарищ Саша.
- А у меня к тебе вопрос. Удочки есть?
- Обижаете товарищ штурман вертолёта. У настоящего бортового техника есть всё, а что?
- Да то, что у нас сегодня «клёвое» задание. Полетим на точку подежурить тройку часиков. А там озеро, лес. Ну, сам понимаешь…
- Понимаю, а оружие в таком случае зачем, если летим на пляж?
- А вот с этим вопросом, ни ко мне. Видимо от русалок отстреливаться, если нападут. Приказ, есть приказ, - и добавил, - командир, я готов!
- Тогда по местам,- дал команду командир, - через десять минут запуск, полетим загорать. Лес, озеро, рыбалка.
      
Через час полёта вертолёт приземлился на заданной точке.
Выключили двигатели, осмотрелись. Большую поляну с северной, западной и южной стороны окружал лес. С восточной  поляна заканчивалась жёлтым песчаным берегом  живописного озера.                - Мужики, а место и в самом деле дивное: справа озеро, вокруг лес, сверху солнце – прямо курорт,  не обманул Иванов. Теперь так!  По плану
 дежурство здесь на три часа, первый на связи сижу я, затем Михаил и Александр замыкающий, так что пока отдыхайте, - поставил задачу своему экипажу Енин.
Через верхний люк кабины Михаил вылез наверх, открыл капоты двигателей, главного редуктора, внимательно осмотрел агрегаты, прошёлся по хвостовой балке до рулевого винта, вернулся обратно, привёл всё в исходное состояние, спустился в кабину.
- Замечаний нет, товарищ командир! - доложил он Енину и, обращаясь к штурману, спросил:
- Ну, что Саня, берём удочки и порыбачим, или в лес по грибы ?
- Никаких грибов, - вмешался Енин, - дальше, чем на пятьдесят метров не удаляться от вертолёта. Чтобы всё время у меня в зоне видимости. Вон, к озеру пройти разрешаю.
- Да, нешто мы не понимаем, командир. Это так, для красного словца,- ответил штурман.
Михаил и Александр, подошли к озеру. Разделись до трусов, приготовили снасти, сделали первый заброс.
- Пятнадцать минут сидим, никакого клёва. Саня, что будем делать?
- Так время уже первый час, обед поди у рыбы, солнце припекает, вот и клёв пропал. А может быть, её  вообще тут нет? Слушай, давай сходим в лес,  по краю пройдёмся, может быть, пенёк какой найдём, опарышей наковыряем, а то на твою булочку с маком рыба не идёт.
- Товарищ командир, Григорий Иванович, как там, в эфире, тишина? Разрешите по краешку лесочка пробежаться, так сказать, разведку провести? – Спросил Александр.
- Пятнадцать минут хватит? И не далее десяти метров в глубину леса! Понятно?
- Так точно, командир, понятно. 
- А ты что, так в трусах пойдёшь? Одевайся, одевайся, а то клещей каких-нибудь нахватаем,- обратился Александр к Михаилу.
- Ты может быть, ещё и фуражки прикажешь надеть?
- По идее какой-нибудь головной убор не помешает, ну да ладно, мы ведь быстренько. Быстро одевшись, боевые друзья направились к лесу…
- Мишка, смотри какой чистый лес, природа и впрямь нетронутая. Точно – дикое место.
- Вижу, не слепой. А ты под ноги смотри, чтоб не чебурахнуться, а то рот разинул. Вот смотри, какая здоровенная яма,  вся «усыпанная» подосиновиками. Предлагаю опарышей не искать, а заняться заготовкой грибов. Тут за десять минут можно ведро грибов набрать, а?
- Это не яма, это больше напоминает воронку от бомбы, следы войны так сказать,-  ответил Александр, спускаясь за Михаилом в яму,- ну что, грибочки, полезайте в кузовок!

              - Хенде хох! – вдруг услышали лётчики чей-то незнакомый голос за своей спиной.
- Руки, говорю, вверх! И не дёргаться, пристрелю. Медленно поворачиваемся,- продолжил голос.
Лётчики повернулись на голос. Наверху у края ямы стояли три человека в разношёрстной, неопрятной одежде, направив на них стволы автоматов ППШ. Один из них явно пацан лет шестнадцати, второму на вид лет около тридцати, третьему возраст было определить трудно, мешала его рыжая борода.
- Мужики, чё за кино? Откуда вы взялись? Мы тут между прочим не на прогулке, у нас задание, - сказал Александр и шёпотом к Михаилу – ты что-нибудь понимаешь?
- А вот мы сейчас и разберёмся, что за кино и на каком это вы задании,- сказал бородатый. - Медленно выходим по одному, и предупреждаю, без глупостей. Васька, ну-ка обыщи их, - обратился он к молодому.
- Мужики, да вы чё? Вот же наш вер…,- выйдя из ямы, начал было Михаил и осёкся на полуслове. Посмотрел вопросительно на Александра, - ты что-нибудь понимаешь?
Они оба смотрели в сторону, куда только как двадцать минут назад приземлились на своём вертолёте. Поляна была пуста.  Михаил почувствовал, как покрылся холодным потом.
- Руки!- Повторил молодой, обыскивая лётчиков. Забрав документы и пистолеты, всё передал бородатому.
- Что голубчики, приплыли? – спросил бородатый, - пистолеты не нашего образца, форма на вас непонятная и документы, наверное, фальшивые. Василий, вяжи им руки, да  пойдём разбираться. И ещё раз предупреждаю вас, мужики, без глупостей.  Ты первый,- обратился бородатый к своему товарищу, - вы оба за ним, мы с тобой, Васька, замыкающие. Вперёд!
            Примерно через час, полтора, группа добралась к месту расположения лагеря.
По всем приметам было видно, что лагерь обосновался прочно. Там и тут вырытые землянки, повозки и лошади среди деревьев, много вооружённых людей.
-Мишка, - вполголоса обратился Александр,- ты что-нибудь понимаешь, я лично никак в толк не возьму, сверху ничего этого мы не видели, к кому мы попали в руки и что предпринять в нашей ситуации?
- А ну, прекратите шептаться,- приструнил лётчиков бородатый.
Группа подошла к одной из землянок, у которой стоял часовой. Остановились.
- Ждать! – буркнул бородатый и исчез за дверью землянки.
Прошли томительные десять минут, открылась дверь и голос бородатого сказал, - Петро, заводи этих !
В накуренной землянке при тусклом свете керосиновых ламп, за столом расположились три человека.
- Ну, кто такие, куда шли и откуда,- спросил один из сидевших за столом.
- Наверное главарь, - подумал Михаил.
- Может быть, вы вначале руки нам развяжете, да присесть предложите, а то мы устали с непривычки после долгого перехода, - огрызнулся Александр.
- Фёдор, развяжи,- сказал старший. – Присаживайтесь, – кивком головы указывая на две табуретки.
- Ваша группа, Фёдор, свободна. Найди начальника разведки, доложи всю обстановку и можете отдыхать. Всё. Можете идти!
- Так, я повторяю вопрос: - Кто вы такие, куда направлялись  и откуда?
- Мы советские лётчики отдельного вертолётного полка, - начал было Михаил.
- Складно говоришь, - грубо прервал его второй из сидевших за столом,- советские лётчики…  А что за форма на вас, что за оружие? Что это за документы ?   Что это за сигареты такие «БТ» ? Видите, сколь сразу вопросов к вам? Тот, кто вас посылал, он был в своём уме? Это что за дата в удостоверении личности, а?  Выдано десятого июля одна тысяча девятьсот семьдесят второго года. А у второго выдано в семьдесят пятом году. Что за ерунда, что за чушь? Вы сами хоть понимаете, что просто были обречены на провал. И что же теперь вы  можете сказать по этому поводу?
- Какой провал? Пока мы ничего не понимаем, но давайте по порядку, я повторяю,- начал Александр, - мы советские лётчики и тот, кто нас посылал на задание, был в трезвом уме и рассудке – это первое. Второе. Оружие - это пистолеты конструктора Макарова, образца тысяча девятьсот сорок седьмого года. Третье. Удостоверение личности выдано каждому из нас, по окончании училища. Мне выдали в семьдесят втором году, а вот ему, - Александр кивнул на Михаила, - в семьдесят пятом. И четвёртое. Форма на нас обычная. Это рабочие лётные комбинезоны. Вся  авиация носит такую. Всё. Больше пока мне нечего сказать, - закончил Александр.- И дайте нам возможность позвонить  в свою часть.
- Какого-какого года Вы сказали это оружие?- переспросил первый, как- будто не расслышав просьбы, затягиваясь папиросой.
- Сорок седьмого, - повторил Александр, - а что?
В землянке повисла гнетущая тишина. Трое за столом смотрели друг на друга  широко открытыми глазами. Наконец первый, сделав несколько глубоких затяжек, тихим голосом спросил.
- Ребята, а вы вообще  в каком мире живёте? -  а ну-ка ответьте мне, какое сегодня число?
- Да не вопрос. Пожалуйста. Четвёртое августа одна тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, - ответил Александр и почувствовал, как холодок пробежал по спине, - а что?
И вновь гнетущая пауза воцарилась в землянке. Все как бы о чём- то догадывались и в то же время боялись об этом сказать.
- Какого, какого года? – переспросил  первый, делая вновь глубокую затяжку.
- Семьдесят восьмого, а что, что-то не так? - повторил Александр.                – Да, похоже на то мужики, что не так, - повышая голос, начал первый, -  сегодня действительно четвёртое августа. Да только год другой. На дворе сегодня одна тысяча девятьсот сорок третий. Идёт Отечественная война.  И я, командир партизанского отряда, Матвеев  Семён Иванович, он же первый секретарь горкома партии, готов голову положить на плаху за свои слова. А вот мои начальник штаба и комиссар подтвердят эти слова.
- Да-а, ситуация, -  в полголоса сквозь зубы произнёс Александр, - я тоже готов положить голову на плаху. И вот мой друг и боевой товарищ  также может подтвердить, что сегодня август семьдесят восьмого года.
- Так что же это получается, - вступил в разговор начальник штаба, - вы хотите сказать, что вы из будущего?  Бред какой-то… Вы хоть понимаете, что вы несёте?
- Нет, никакой не бред. Я докажу, - продолжил Михаил, - я родился в Белгороде. И каждый наш горожанин знает, да что там горожанин. У нас каждый в стране знает, что пятого августа сорок третьего года были освобождены от фашистов города Белгород и Орёл. И пятого августа в Москве в честь этой победы был произведён салют. А город Белгород с тех пор называют у нас в стране городом первого салюта. И если в вашем отряде есть радиосвязь, а я уверен, есть, то завтра, то бишь пятого августа, вы услышите в сводках об этом событии.
- А я добавлю, - сказал Александр, - пятого августа сорок третьего года, начнётся контрнаступление советских войск на Курской дуге. Двенадцатого августа произойдёт величайшее танковое сражение под Прохоровкой.  И войне ещё длиться практически два года. А тридцатого апреля одна тысяча девятьсот сорок пятого года наши разведчики Егоров и Кантария, водрузят Знамя Победы над рейхстагом.  Восьмого мая будет подписан акт о безоговорочной капитуляции Германии. А следующий день, девятого мая будет объявлен в нашей стране днём Победы. Вот так !  И дайте, пожалуйста, попить воды, а то от всего этого голова кругом идёт.                - Пётр Петрович, - обратился командир к комиссару, - складно говорят, а?  Дай-ка этим хлопцам попить. - Хотя тут не воды, а водки надобно грамм пятьсот от такого. В голове не укладывается… Что же нам с вами делать? – он посмотрел вопросительно на своих замов и вновь сделал глубокую затяжку.
- Хорошо, - продолжил командир, - завтра, вы говорите салют? Ладно, послушаем радио. А пока, голуби вы мои, не обижайтесь, но мы вас подержим  под охраной, - и добавил, - покормим, не переживайте, - поймав голодный взгляд Михаила, поднялся к выходу из землянки, приоткрыл дверь, - Лебедева ко мне, - приказал часовому.
- Разрешите закурить,- спросил Александр.
- Курите.
- Саня, дай и мне, - попросил Михаил.
- Ты ведь не куришь.
- Не курю, ну и что? Тут  не только закуришь,- ответил Михаил и смачно затянулся сигаретой. – Слышь, Саня,  командир Лебедева позвал, ты  хорошо расслышал.
- Слышал, ну и что?
- Ну, так твоя же фамилия  тоже Лебедев.
- Ну, так что? На что ты тут намекаешь? Мало что-ли Лебедевых на свете. И вообще, иди ты знаешь куда?
Михаил не успел узнать, куда его отправлял Александр, в  землянку вошёл партизан.
- Вызывали, товарищ командир?
Александр взглянул на вошедшего и вновь почувствовал холодок меж лопаток. Облик партизана ему кого- то напоминал. Только вот кого? Мысли путались в голове. И вдруг, он отчётливо себе представил, где он видел этого человека.
- Лебедев, вот этих товарищей отведи к поварам,- начал командир отряда,- накормить и пока до утра запереть. А мы за это время подумаем о свалившемся на нас горе.
- Товарищ командир, - хриплым голосом обратился Александр, – пусть этот товарищ присядет, чтобы не упасть, - с ума можно сойти от сегодняшних сюрпризов, но  я вам сейчас приведу такое доказательство правдивости своих слов, что вы все тут попадаете.
- И что же там у тебя за доказательство, - впервые откликнулся за всё это время комиссар отряда.
- Вы товарищ, присядьте, – обратился Александр к Лебедеву. – Меня всего трясёт, но я Вас сейчас спрошу.  Вы меня не знаете, конечно. Но дело в том, что, по-моему, я Вас отлично знаю. Ответьте, пожалуйста,  Вы Лебедев Василий Назарович, одна тысяча девятьсот четвёртого года рождения, я правильно говорю?
- Да. - В изумлении ответил партизан, - а откуда Вы меня знаете, - спросил Лебедев и посмотрел на командира отряда, как бы ища поддержки.
- Ты, Василий Назарович, приготовься удивляться и не падать от услышанного в обморок. Мы тут уже наслышались. Похоже, вечер сюрпризов продолжается,- ответил командир отряда, - ну-ну, дальше. Что же дальше?
- Вы меня не знаете,- продолжил Александр, – и знать, конечно, пока не могли, потому, что я для Вас еще не родился. А скажите, Василий Назарович, Вашу жену зовут Анна Семёновна и у Вас есть сынишка Женя, двадцать седьмого года рождения и дочь Нина, двадцать девятого года, так?
- Да, всё так и…?
- Не упадите Василий Назарович, я Ваш внук Саша.
- Какой, такой внук? Что за чушь Вы несёте.
- Обыкновенный внук. Сын вашей дочери Нины. И появлюсь я на свет в пятидесятом году, вот поэтому Вы меня и не знаете. А я Вас уже знаю давно. Да и потом Вы мне сами будете рассказывать, как воевали в партизанском отряде. Как у Вас была фантастическая встреча, о которой Вы мне намекали рассказать, но потом как-нибудь. Да не успели в силу жизненных обстоятельств, которые мне теперь понятны. И чтобы Ваши командиры окончательно поверили моим словам, потому что можно предположить, обо всём об этом можно было где-то получить информацию, я скажу то, что обычно знают только в семье. Вам родители Анны, да и Ваши родители не давали согласия на вашу свадьбу. И тогда вы с Аней, то есть с моей бабушкой, убежали из села и венчались в соседнем. А обручальные кольца Вы лично изготовили из серебряных монет, так?  А моя мама, то есть Ваша дочь, вскоре разошлась с моим отцом и поэтому моя фамилия тоже Лебедев. Так что здравствуй, дед! И хотя на сегодняшнюю минуту между нами разница как бы двадцать один год, всё равно Вы, товарищ Лебедев, мне доводитесь родным дедом, - подытожил Александр, выдохнул и вытер пот со лба рукавом.
- И ещё ,- пользуясь царившей паузой, добавил Александр, - у Вас, Василий Назарович, как и у меня на левой руке между указательным и средним пальцем есть маленькая красноватая точка похожая на родинку. Там в моём детстве, ты, дед, мне сам говорил, что у нас с тобой гены одинаковые,  вот взгляните, – и он протянул левую руку с растопыренными пальцами командиру отряда.
Старший Лебедев посмотрел почему-то на потолок землянки,  остановил свой взгляд на командире отряда, посмотрел на свою руку и кивнул головой.  В землянке в который раз воцарилась мёртвая тишина. 
- Так, начальник штаба, - нарушил тишину командир. - ну-ка, выйдите отсюда с этими ангелами на улицу.
- Я с Вашего разрешения заберу свои сигареты, - спросил Александр.
- Да, забирай !
- Что, скажешь, Василий? – когда начальник штаба и лётчики вышли из землянки.
- Дайте воды, пожалуйста, – это первое. - Лебедев залпом выпил воду из кружки и продолжил.
- Скажу, что это какой-то бред, какая-то фантастика!  Но ведь он приводит такие факты, что сомнений быть не может, особенно про кольца, про родинку. Я прямо холодным потом покрылся. Внук…, внучёк…, родинка.  Мать моя женщина!  Закурить разрешите, - достав кисет, спросил Лебедев.
- Кури-кури, Василий Назарович.  И пока куришь, запоминай. Ни гу-гу !!! Упаси тебя бог. Ни намёком, ни полусловом. Ни себе и никому! А сейчас, давай-ка, отведи этих орлов, пусть придут в себя, а мы тем временем в себя . Не спускай с них глаз. И помни, если что, голову сниму!  Да, ещё, если разведгруппа  вернулась, пригласи ко мне начальника разведки.
- Так точно, ясно, товарищ командир.
- Ну, что внучки?  Пошли, проведу до места,- обратился Лебедев, выйдя из землянки к лётчикам.
Пройдя пару десятков метров, они остановились.
- Проходите,- обратился к лётчикам Лебедев, открыв двери землянки.
- Это что у вас, гауптвахта или пыточная?
- Проходи, не умничай. Тоже мне, остряк. - Лебедев слегка подтолкнул Михаила, - там на столе керосиновая лампа. Спички, то есть у вас?
- Найдём.
- Проходите, проходите. Как вы понимаете, мне приказано вас охранять. Поэтому все вопросы только через меня. Поживёте пока тут, располагайтесь, а я сейчас принесу ужин.
Александр чиркнул зажигалкой, спустились вниз.
- Где тут эта лампа? Ни фига не видно! Ага, вот она! - Александр зажёг фитиль лампы.       - Ну, вот! Так веселее вроде.
- Саня,- присаживаясь на лавку, начал Михаил.- я всё-таки, никак не могу понять, с какого боку эта чёртова воронка с её подосиновиками и это всё? Мы же вышли из ямы… А куда пропал наш вертолёт?
- Не знаю Мишка ! Сплошные вопросы без ответов. Только отчётливо  понятно, что мы с тобой провалились во времени. И давай-ка лучше спать, чтоб не чокнуться. Надо набраться сил, они нам ещё пригодятся.
- Ну, чтобы сил набраться, не помешало бы перекусить.
- Так сказал же, сейчас принесёт.
В землянку вошёл Лебедев с котелком в руках.
- Вот, вам внучки, ужин. Давайте, подкрепляйтесь. Я пока вас оставлю, и не обессудьте, закрою. Нужен буду, зовите. Я рядом. Пока! - Лебедев вышел.  Было слышно, как закрыли дверь на замок.
- Ну, что Мишка! - после паузы спросил Александр. - попробуем партизанского пайка? Бери ложку. Будем есть и думать, как  назад вернуться. Где найти эту нить? 
- Сань, а если не удастся найти эту самую нить, тогда что делать?
- Пока не знаю, что  ответить тебе.  Всё, давай помолчим, потом выскажем каждый своё предложение.
- Давай помолчим, подумаем. Но я, всё же спрошу, а что ты скажешь на то, что у меня такая же метка на левой руке, как и у тебя. Вот, посмотри!- Михаил растопырил пальцы левой руки,- совпадение?
- Не знаю, Мишка. Молчи, голова  раскалывается, молчи лучше. Какой-то вечер вопросов без ответов… Водки бы сейчас граммов двести для ясности, а Мишка?
- Для ясности тут пол-литра надо и пару порций пельменей. И вообще, хорошо бы оказаться дома, - подытожил Михаил.
- Погаси ты эту чёртову керосинку, дышать нечем.
- Да, пожалуйста, как скажите, мой друг, - ответил Михаил, прикрывая фитиль керосиновой лампы. – Вот это темень! Избушка без окошек, без дверей… Слушай, Саня, что я тебе скажу. Я в детстве боялся темноты, боялся оставаться один в доме. И мама, всегда мне на ночь включала ночник. Так вот, сейчас я не могу точно утверждать, был ли это сон, или было всё явью, но некоторые картинки того случая, отчётливо врезались в память, хоть мне тогда было лет пять. Так вот. В тот вечер, мама, как обычно поцеловав меня, включила ночник и вышла из моей комнаты. Прошло немного времени. Как вдруг в этом полумраке появилась откуда не знаю  женщина необычной внешности в светящейся голубым светом одежде. Самое странное, я не испытывал чувства страха. Наоборот, было какое-то чувство блаженства, я бы сказал, умиротворения. Она присела на краешек моей кровати, дотронулась до моего лба рукой.
- Не бойся меня, Миша! И вообще, ничего не бойся, всё в твоей жизни будет хорошо.          Она ещё что-то мне говорила, но я уже не помню остального. Вот только эту картинку и помню. Врезалась в память навсегда. С годами я забыл про этот сон, но с тех пор я перестал бояться темноты. А вот сейчас я почему-то отчётливо вспомнил про это. Видимо потому, что опять не пойму, то ли мы спим, то ли…  Но хочу верить тому сну, что всё будет хорошо. Что скажешь, Сань ? Или ты спишь уже?
- Да уснёшь тут, как же! Не знаю, как связать твой рассказ из детского сна, с сегодняшними  событиями, но в хороший исход хочется верить. Ибо, как говорят, надежда умирает последней.
                В это же время в штабной землянке шёл другой разговор.
- Ну и как нам быть в этой обстановке, - обратился командир отряда к своим замам.
- Да что там! Война идёт. Отвести в лесок, да и …,- махнул рукой начальник штаба.
- Нет, не скажи,- вступился командир отряда, - мне теперь интересно послушать завтра сводку информбюро. Да и документы  проверят хлопцы  на подлинность. Потом, как быть с Лебедевым? Это что же, мы у деда на глазах его собственного внука, который ещё не родился, того? Не-ет! Что-то тут не так.  А это, в лесок, как ты говоришь, мы завсегда успеем.  Прямо не знаю, как и быть? – повторил в который раз командир отряда, пристально посмотрев в глаза начальнику штаба. И повернув голову к комиссару, спросил,- что будем делать, комиссар? Что ты весь вечер молчишь, как в рот воды набрал?
- Думаю,  командир, - затянувшись самосадом, - ответил комиссар отряда.
 В дверь землянки постучали. Открылась дверь, в землянку вошёл бравого вида партизан, он же начальник разведки. – Вызывали, товарищ командир?

- Проходи, Петрович, проходи, присаживайся, закуривай и приготовься послушать информацию. Тут, пока ты отсутствовал…  Короче разведка,  слушай!
- Да-а! Ну и дела. – выслушав рассказ командира, буркнул в усы Петрович. – и как нам теперь быть со всем этим?                - А вот, доживём до завтра, прослушаем сводку информбюро, и по-моему, на той неделе у нас транспорт с большой земли? Так  я предлагаю, отправить гостей в столицу, пусть там разбираются, и у нас голова болеть не будет, - подытожил начальник штаба.
- Так и быть, - махнул рукой командир отряда, – переходим к другим вопросам. Утро, как говорится, вечера мудренее.   Давай, разведка, докладывай, как прошла операция.
                На следующий день, ближе к вечеру, в штабную землянку вошёл начальник разведки.
- Разрешите, товарищ командир?
- Входи, Петрович, входи.
- Вот, товарищ командир, Вы просили  документы проверить. – с этими словами начальник разведки положил на стол перед командиром отряда  документы лётчиков.
- Что скажешь, разведка?
- А то скажу, товарищ командир, что образцов, как Вы понимаете, у нас нет и судить о подлинности конечно трудно. Но поработав над этими документами, мы пришли к выводу, что если это и подделка, то очень-очень качественная. И бумага, и фотография, и печать - не придерёшься. Так что будем считать, что они подлинные.
- Ну, вот и первая отгадка в нашей загадке.
- Что, товарищ командир, вы сказали?
- Да, нет, ничего… Это я сам себе. Если у тебя ко мне ничего больше нет,  жду тебя, Петрович, в двадцать три ноль-ноль. Свободен, иди. А я тут пока покумекаю…
                В двадцать три часа, командование отряда расположилось у радиопередатчика, ждали сообщение совинформбюро. Но вместо сводок, голос Левитана стал каждые пять минут говорить о том, что скоро будет передаваться важное сообщение.
Прошло тридцать томительных минут и вот: «Внимание, говорит Москва! Приказ верховнокомандющего.                Сегодня войска Степного и Воронежских фронтов, сломив сопротивление врага, освободили города Белгород и Орёл. Столица нашей Родины – Москва будет салютовать воинам освободителям двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати орудий».
- Вот и вторая отгадка, - сказал Матвеев. - нет, мужики! Ни в какую Москву мы отправлять этих гвардейцев не будем. Это наш крест, и мы будем его нести. Зачислим их в отряд, пусть воюют.  Они нам вон, сколько интересного поведали и про Курское сражение, и про день Победы.  И теперь лично мне очень хочется всё это проверить, если даст бог, останемся живы. А пока недельку, другую пусть побудут при кухне под присмотром  Лебедева. Я думаю, что мы найдём этим орлам применение.  Возражения будут, товарищи?  Возражений нет.

- Вот и день прошёл… Сань, ты что там, спишь?  Я так думаю, что нам надо выждать момент и бежать. Не знаю пока как и куда, но бежать… Здесь оставаться нам нельзя.
- Куда бежать, Мишка? Очнись! Война кругом. Нам, что здесь конец будет, что после побега, если он вообще  может состояться.  Что они там решат, может и до утра не доживём. Целый день прошёл, вечер, уж ночь, а они как забыли про нас. А  интересно, они слушали сегодня сводку информбюро? Сегодня ведь уже пятое августа.
- Да не каркай, ты! Я вот, думаю, что добраться нам надо к той проклятой яме, мне сдаётся, что там находится решение нашего вопроса. И если они нас сегодня не вспоминали, то мне кажется, что у нас есть шанс быть пока живыми, а?..
- Вот, то-то и оно, что пока!
- Я, Сань, как во сне, всё никак в толк не возьму. Что за напасть и именно на нас свалилась? Ещё вчера наше родное время и вдруг сорок третий год, война, партизаны. Бред.  Когда проснёмся..?
- Молчи, Мишка, не береди душу, спи.
- Да уж, поспишь тут…  Хоть бы тётенька опять приснилась! Может быть скажет чего.
                Рано утром к ним, в землянку вошёл Лебедев.
- Ну, что, внучки? Жизнь продолжается. Пошли со мной. Определили вас в отряд,  пока побудете под моим руководством, при кухне. А к тебе, Саня, у меня уйма вопросов, думаю, что разговор у нас будет весьма интересный?
- Ну, вот. Хоть какая-то определённость в нашей жизни наметилась, - ответил на приветствие Александр.
Выйдя из землянки, они направились в расположение кухни.
- Мишка, ты слышишь? – Александр жестом заставил остановиться.- Что за звук? По-моему это самолёты летят, а? И по-моему летят они по нашу душу, сейчас будет бомбёжка.
- Слышу, Саня, слышу. Сдаётся мне, что это наш шанс.  Василий Назарович, дед, ты с нами?
- Что? – переспросил Лебедев,- я не понял.
Его ответ совпал с воем первой бомбы и чьим-то криком «во-о-здух» !
- Бежим, Саня!  И Михаил первым бросился  к лесу.
- Стой! – Лебедев передёрнул затвор автомата и бросился за лётчиками. Но его слова уже утонули в разрыве авиабомбы.  Гигантская ударная волна оторвала всех троих  от земли…

Михаилу показалось, что его завертело его в какой-то воздушной карусели. Мгновение и, всё стихло…
- Ну-ка, вы, руки вверх и не дурить ! – Лебедев старший направил на лётчиков ППШ.
- Дед, успокойся и  убери оружие. Оглянись вокруг, картинка совсем другая, - буркнул Александр, - похоже, что чудеса продолжаются. И отряда твоего больше нет, и время сменилось.
- Что-что? Что ты сказал?
- Да то! Оглянись, говорю. Глаза разуй!
- Эх, ничего себе! – вырвалось у Лебедева,- ничегошеньки не понимаю…
- А что тут понимать? Я же говорю, чудеса продолжаются. Нас было двое ничего непонимающих,  теперь и ты добавился к ним.
Мужчины стояли на какой-то просёлочной дороге, на краю небольшого поля ржи. С обеих сторон поле окружал невысокий лес, а  с противоположной стороны поля виднелись жилые постройки.
- Слушайте, мужики, - начал Михаил, - меня как будто вертело в какой-то воронке. И потом, бац! И вот оно! А у вас ощущения были какие-нибудь, или не было ничего, а?
- У меня как выключателем свет выключили и потом включили, - ответил Александр.
- А я вообще ничего не понял, - добавил сиплым голосом Лебедев.
- Что ли, пошли? –задал вопрос всем, то ли себе, Александр. - может быть повезёт, узнаем что к чему.
- А если не повезёт? – спросил Михаил, - тогда что делать будем?
- Значит так, сынки! Слушай старшего, то есть меня - вступил в разговор Лебедев. – я так понимаю, что теперь и я вместе с вами очутился где-то между временем своим и прошлым. Выходит там, в отряде, мы зря в вас сомневались, не поверили. Но случилось то, что случилось. И что там впереди, мы пока с вами не знаем. А посему давайте так. Аккуратненько, по-партизански, подойдём к этому селу, или как ёё там, деревне, осмотримся, ну и далее по обстановке.
- Что значит по обстановке? – спросил Михаил.- нам надо искать выход из этой головоломки.
- Так и я говорю, по обстановке. Надо искать, как ты говоришь, выход. Я вот больше похож на крестьянина, поэтому пойду, попытаюсь методом опроса уточнить наше местоположение. Возражения будут? Возражений нет. Ну, тогда действуем!
Краем леса группа приблизилась к селу.
- Ложись! – скомандовал Лебедев, – осмотримся.
- Мужики! Мы тут уже минут десять лежим, а я что-то не вижу движения. Эта деревня как вымерла, вам не кажется? Ни лая собак, ни детских криков. Саня, что скажешь?
- Не знаю, но тишина меня тоже настораживает. Эх! Жалко нет бинокля! Давайте-ка братцы, я попробую подойти поближе. Вы пока тут побудьте. Я дам вам знак, если всё чисто.
Пригибаясь чуть ли не к земле, Александр мелкими перебежками начал приближаться к деревне. Добравшись до крайней хаты,  замер, как будто тигр перед  прыжком.  Потом поднялся во весь рост и, махнув рукой, свистнул, приглашая своих друзей.
- Ну, что тут, - спросил старший Лебедев, подойдя, - чего свистишь?
- А вот, сами смотрите. Картина Репина «Немая сцена»! Поэтому и тишина гробовая…
Мужчины переглянулись между собой. Судя по двору, перед которым они стояли,  так   было во всей деревне. Всё живое: взрослые, дети, животные, были как заколдованные. Все застыли в разных позах, словно по мановению волшебной палочки. Кто чем занимался, так и застыл. И звенящая тишина. 
- Пошли отсюда, мужики! – предложил Лебедев,- куда-нибудь, но пошли, жутко.
- Давайте попробуем угадать, какое время, то есть год,- сказал Михаил, - пройдём через село и попытаемся определить, в каком временном отрезке мы  находимся.
- Утверждать не могу. Сами понимаете,- начал Лебедев, - но судя по утвари, одежде, строениям, во-первых –  это не деревня, а хутор. И во-вторых, находимся мы, по-моему на Украине. И сейчас, как бы ни начало двадцатого века. Ну, я так думаю…
Так за разговорами и обсуждениями сложившейся ситуации, группа подошла к последней хате хутора. И вдруг по заколдованному хутору, как- будто бы пробежала волна. Повеяло каким-то теплым духом, и хутор ожил.  Запели птицы, закудахтали куры, залаяли собаки. Где-то послышался детский плач.
- Ну, дела-а!- Лебедев сдвинул головной убор на затылок, - и что теперь?
- А я  уже ничему не удивляюсь, - сказал, оглядевшись Михаил,- теперь дед, вступает в силу твоё предложение. Как ты там сказал? Метод опроса? Ну-ну! Вот я и попрошу в этой хате кусок хлеба, может быть повезёт, может что и узнаем нового.
С этими словами Михаил вошёл во двор и направился к хате. Навстречу ему из хаты вышел, опираясь на палку, седовласый усатый мужчина лет шестидесяти в рубашке-вышиванке.
- Здравствуй, отец! А не найдётся ли у Вас кусочка хлеба для добрых молодцев, да и попить  водицы не помешало бы, а?
Хозяин хаты пристально посмотрел на Михаила.
- Ну, яки що ви добри люды, то заходьтэ в хату, будь ласка, - ответил хозяин, и крикнул в открытую дверь, - Одарка, накрый стил!
 Мужчины прошли в маленькую чистую комнату с глиняным полом. Посередине стоял стол между двумя лавками. Маленькие окошки обрамляли вышитые рушники. В красном углу над столом, разместились образа и горела лампада.
- Я дывлюся, що вы в бога нэ вирытэ? – перекрестившись на икону, спросил хозяин. - ну, сидайтэ, хлопци, сидайтэ! А що на вас за одяг? Английська?  Звидки путь трымаетэ (держите) ? – засыпал хозяин вопросами. – а що цэ за фузея? – указав пальцем на ППШ Лебедева, продолжил сыпать вопросами дед.
- Это дед новое оружие. Смекаешь,- ответил Лебедев,- а одежда на нас обычная русская.
- Так ви росияны? А якым же  витром вас сюды занэсло?
Мужчины переглянулись. - Да понимаешь, отец, - начал Лебедев, - это очень долгая и неинтересная история. Давай-ка поедим, а потом мы тебе всё расскажем.
- Если поймешь, - добавил Лебедев младший.
 На стол тем временем  хозяйка поставила чугунок с варёной картошкой, сало, лук и завораживающе пахнувший хлеб.
- Йжтэ (кушайте) хлопци, йжтэ. А може горилочкы? Я зараз у сусида запытаю, - предложил хозяин.
Мужчины взглянули друг на друга.
- Что делаем,- спросил Михаил.
- За все наши испытания и тяготы, - начал Александр,- можно и по сто, давай, отец, неси! Хоть стресс снимем!
Хозяин встал из-за стола и направился к выходу.  Хозяйка подошла к столу, поставила три гранёных стакана.
- А скажите-ка, уважаемая, какое сегодня число? – спросил Лебедев.
- З ранку було четвэртэ сэрпня, а що?
- Четвёртое сентября. Понятно.
- Сэрпэнь – это август, дед. – поправил Лебедева, Александр.
- Мы когда-нибудь переступим эту грань, - взяв стакан в руки,  Михаил посмотрел на Александра через грани стакана. - четвёртое, пятое. Четвёртое, пятое… Что за чертовщина?
- Ну, допустим, бомбёжка была шестого.
- Да, какая разница! Шестое, пятое?
- А  власть в вашем хуторе? Ну, какая-то власть в вашем хуторе есть? – продолжил свои вопросы Лебедев.
- Яка там влада? - отозвалась хозяйка.- Сьогодни правыть батько Махно, - и добавила, перейдя на шёпот, - зараз хлопци,  дид повэрнэться. Алэ будьтэ впэвнэни (но будььте уверены), вин послав гинця в сусидний хутир за махновцямы, так що йдить, хлопци, йдить!  Давайтэ через город (огород). Там в кинци городу обрыв, внизу ричка. Йдить швэдче! Ничего себе припарочка! Четвёртое августа и батько Махно? Это ребята одна тысяча девятьсот девятнадцатый год.  Всё. Сматываемся! – подал команду Лебедев старший, вскакивая из-за стола, выхватив очередную картофелину из чугунка.                - Спасибо, тебе мать, за угощение и поклон из будущего.
- Що? Та йдить вже с богом!
Группа быстро вышла из хаты и бегом направилась в конец огорода.
- Ничего себе огород! Тут соток пятьдесят будет, это же целое поле. А вот, интересно. Ну, предал нас дед – это вроде как понятно. А вот почему бабка деда предала ?
-Беги не рассуждай, - оборвал Михаила Александр, - видимо на то есть свои причины. Останемся живы, потом обсудим! Давай, давай быстрее!
Добежав до края огорода, Александр скомандовал.
- Стой, мужики! – подошёл к краю, глянул вниз. Подошли Михаил и Лебедев старший.
- Ничего себе, ричка! Это же широченная река! А обрыв, голову сломаешь.     - И что будем делать, - спросил Михаил.
- Некогда про голову думать. Не попадать же к махновцам! Они ведь уже на хвосте. Выход один – прыгать.
Со стороны хаты показались вооружённые люди и  послышались гортанные возгласы.
- Мужики. На счёт три, прыгаем, сказал Лебедев старший, и, вскинув ППШ, не целясь, дал длинную очередь по цепи махновцев.
- А не дай бог, там мелко? Разобьёмся !
- А у нас выбора нет! Раз, два, три, пошли-и-и!

- И где же это теперь мы? - осматриваясь, обратился Михаил к Александру и Лебедеву. - Вопрос без ответа завис в воздухе.
Они сидели  напротив друг друга, в необычных креслах, в  комнате, с мягким приятным светом, струившимся, как казалось, отовсюду.
- Мы в раю? – продолжил Михаил, – а четвёртое кресло, интересно для кого?
- Нет, господа! Вы не в раю, – раздался приятный женский голос, - четвёртое кресло для меня.                На противоположной стене открылся проём, и в комнату вошла женщина высокого роста в необычной, блестящей  одежде.
- Вы находитесь в специальной лаборатории Мирового Времени. Меня зовут Вилетта и я являюсь главным лаборантом этого заведения.- С этими словами, Вилетта заняла свободное кресло.
- Во-первых, я вам хочу сказать, что вы все были участниками  эксперимента по перемещению во времени и попросить у вас извинения за то, что мы без вашего согласия взяли вас в участники. Но поскольку, я тоже являюсь потомком фамилии Лебедевых, мы подумали, что можно это сделать без согласия.
- И кем же Вы приходитесь нам.- спросил старший Лебедев.
- Ну, если Вы, Василий Назарович, доводитесь дедом по отношению к Александру, то я по отношению к Александру прапраправнучка. И сегодня шестое августа две тысячи сто двадцать восьмого года.
- Какого, какого года? - закашлявшись, переспросил Михаил,- чудеса продолжаются, мужики!
- Нет, вовсе не чудеса,- ответила Вилетта, – я повторяю, что вы все участники эксперимента. Мы с вами представители разных времён, сидим сейчас в одной лаборатории за одним столом. Я понимаю, что для вас это всё кажется сном, но вы можете ущипнуть себя.
- Уже щипали и не раз,- буркнул Михаил, - Вы лучше нам расскажите, как живётся вам в двадцать втором веке, что творится на планете. Что изменилось. На чём ездите, на чём летаете?
- Конечно-конечно, я вам всё расскажу и покажу, не выходя из этой комнаты. Сейчас я вас погружу в многомерное, выражаясь вашим языком,  кино.
С этими словами, Вилетта прикоснулась к незаметному пульту на столике, погас мягкий свет, все оказались в многомерном  пространстве, полностью имитирующим присутствие в реальном мире, и только голос Вилетты, как голос экскурсовода, комментировал меняющиеся обстановки.
                - Ну, вот и всё! – сказал голос Вилетты и все вновь оказались в комнате.
- понравилось вам в нашем времени? Какие впечатления в области достижения  нашей науки?
-  Лично я в юности любил читать фантастические приключения, но то с чем мы сегодня познакомились и увидели, нет слов!  Мы потрясены, - ответил за всех Александр, - мы сегодня увидели, что у нашей планеты есть будущее и оно прекрасно. 
- То, что мы читали в книгах наших фантастов, практически сбывается, - продолжил разговор Михаил, - вы используете совершенно новый вид энергии для двигателей ваших летательных аппаратов, вы умеете перемещать других и сами перемещаетесь во времени, вы победили многие болезни, на планете Земля нет войн, вы практически достигли совершенства. Мы гордимся вами, потомки!                - Спасибо, приятно слышать вашу оценку, но вот только всё, что вы видели и всё, что с вами случилось, вы не будете помнить.  Чтобы ваша психика не травмировалась, и чтобы у вас  не было проблем в вашем обществе, мы удалим из вашей памяти всё, что вам не понадобится там в вашей жизни.  А вот, о том, что вы участвовали в научном эксперименте,  как воспоминание о будущем, мы оставим вам на вашем теле малозаметную метку. И, может быть, господа, мы с вами ещё встретимся.
- Поучаствовать ещё раз, оно конечно можно, да уж лучше бы Вы предупреждали на будущее, - сделал заключение старший Лебедев.
- С предупреждением не было бы интриги. Всё могло пойти по другому сценарию. Да и как можно сделать предупреждение ?  Итак, господа, нам пора прощаться. Вспоминайте точное время и дату возврата, обратилась Вилетта к предкам.                - Василий Назарович, проходите сюда, - она прикоснулась правой рукой к прибору, стоящему на столе.  В  противоположной стене комнаты открылась потаённая дверь, открывая вход в камеру,  внутренность которой подсвечивалась фиолетовым светом.                - Проходите, не бойтесь.
- Да я уж ничего не боюсь и ничему не удивляюсь.
- Называйте дату и время.
- Час возврата скажем так, меня не сильно беспокоит. А вот с датой, если можно, верните меня на сутки пораньше, я хоть своих предупрежу о налёте. Набирайте,  третье августа одна тысяча девятьсот сорок третьего года.
- Дед, а как ты доложишь командованию об этом самом налёте? Они же поинтересуются, откуда данные, какая сорока и на каком хвосте принесла, - спросил Александр.
- Да, уж придумаю что-нибудь внучки, есть одно соображение, чай не лыком шиты.
Давайте внучки обнимемся на прощание.                - Давай дед, до встречи в нашем детстве, пока!
- Пока, мужики, удачи! И Вам, красавица, удачи!
 Вилетта набрала цифры на панели, размещённой на внешней стене камеры.
- До свидания, Василий Назарович.
- Ну, а вы, господа, прошу в эту камеру, –  она жестом попросила лётчиков пройти в открывшуюся нишу, также освещённую фиолетовым светом.
- Четвёртое августа одна тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, московское время десять часов сорок минут отсчёт, - не дожидаясь вопроса, выпалил Александр, первым переступая порог камеры.
- Вас поняла, штурман он везде и во все времена штурман, прошу Вас Михаил, проходите и Вы. И не переживайте, всё будет хорошо. До свидания, родственники!

- Командир, я готов, - повторил Александр и начал складывать полётную карту. Стоявший всё это время рядом Михаил, вдруг спросил.
- Саня, что это у тебя? – он прикоснулся своей рукой к левой руке Александра. Я этого раньше не замечал.
- А это? Это наше семейное.  У моего деда такое же родимое пятно и именно на левой руке, межу пальцами.
- Интересное кино. Смотри! – Михаил растопырил пальцы левой руки, - у меня точно такое же. Мы что, родственники?  Шутка. А ты знаешь, Саня. Мне иногда кажется, что всё это я когда-то прошёл, где-то я всё это видел. Как в книге с фантастическими рассказами… Как  в другой жизни… Иногда вижу сны, что нахожусь в другом мире. Как ты думаешь, что бы это значило ?
- Я так думаю, что это ничего не значит. Ты, Мишка, главное доктору об этом  ни говори, - Александр поднялся с лавки, внимательно посмотрел в глаза Михаилу, хлопнул его по плечу,  - а то спишут тебя с лётноё работы, к чёртовой матери из-за  фантастических снов из другой жизни.
- Эй, «лебеди»! - Вмешался  Енин, - время занимать рабочие места, запуск через десять минут. Полетели отдыхать! Лес, озеро, рыбалка. Иванов говорил, место там просто курорт, хоть и дикое. Позагораем, грибы опять же.
Михаил и Александр взглянули друг на друга и вдруг в один голос ответили.
- Нет-нет, командир! От вертолёта ни на шаг и засмеялись…  Через час полёта, вертолёт приземлился  в заданной точке.