Дверь

           Яшка поначалу напрягся немного. На тютчевских чтениях. Он там с одним поэтом познакомился, средних лет. Родом из Салехарда. Тот как раз откинулся недавно и в Бурятию ехал. К любимой. А заодно сил поднабраться, кумыса попить. Ну и так по мелочам. По карманам пошарить у местных аборигенов.  Деньжат, короче, срубить по-лёгкому. С дебилов. Так и сказал:
                — Я входную дверь в квартиру руками вырываю. С корнем. Ну и стихи, понятное дело, пишу. Про погоду-природу. Куда ж без них. Не хлебом единым жив человек, — а после обнял Яшку на прощание и ушёл, не дождавшись конца чтений. Тютчевских. На поезд. В Бурятию, к любимой. Вообще, приятное впечатление о себе оставил. Милый, интеллигентный человек. Честный. Не без недостатков, но увлечён стихами и, главное, ничего сегодня не украл.
               Как-то даже на душе у Яшки потеплело. Что всё хорошо идёт: без драк, без оскорблений. Пьяных нет. Люди вокруг читают стихи, прозу. Вслух. Верлибры. Хлопают в ладоши. Атмосфера творчества витает, и дышится свободно. Без полицейского произвола. Словом, расслабился. Даже самому захотелось написать что-нибудь. Типа «Войны и мира». Или «Фауста». И поделиться своей мечтой. Со всеми…
                Так и сказал одной милой девушке:
                — Вас как зовут? — и добавил, слегка смущаясь:  — Хочу написать что-нибудь. Наподобие третьего тома «Мёртвых душ». После работы…
                Заинтересовалась. Улыбнулась. Сказала, что зовут её Мишель, и что сама она из Верхнего Волочка. Проездом в Нижний Уренгой. Писательница…
               Стали общаться. На разные темы. Китайские сказки, доисторическая письменность народов Ближнего Востока, тыры-пыры, потом пришли к Яшке домой. Вино, немного раннего Пушкина, разделись…
                Больше Яшка ничего не запомнил. Проснулся — в квартире шаром покати. Даже дверь входную вынесли. Зачем-то...
                Больше он на тютчевские чтения не ходил. Предпочитал по-простому — вспарывать сумки в метро.