Смеющийся вирус

 
– Он показал мне язык! – у младшего научного сотрудника Макарова явно «полетели гуси». Его глаза сквозь стекло скафандра казались невероятных размеров. А главное – в них читался страх и непонимание того, что он только что увидел в глазок сверхсильного микроскопа. Ну какой язык может быть у вируса? Бред сивой кобылы – да и только!
«Просто в последнее время выдалось очень много работы!» – подумал о происходящем заведующий лабораторией Семён Иванович Иванов – считавшийся «старшим в стране» по новым вирусным мутациям, обнаруженным в теле умершего китайского туриста.
Самое удивительное заключалось в том, что странные вирусы никакого вреда китайцу не приносили: умер он, попав под автомобиль на Новом Арбате! А вот уже позже, как выяснили учёные, завезённые китайцем вирусы стали вытворять странное. Когда они попадали в тело человека другой национальности, то начиналось чёрт знает что!
Семён Иванович не без труда указал рукой, крепко скованной противобактериологическим скафандром, подчинённому, чтобы он прекратил работу и выходил через специальный тамбур из «красной» зоны в «зелёную», что разделяла всю лабораторию на отдельные блоки, словно космический корабль.
                *
Как удалось выяснить сотрудникам Иванова, вирус, попадая в соответствующую среду, преображался и начинал размножаться с бешеной скоростью. До тех пор, пока не наводнял собой всё тело несчастного. Для представителя другой, не азиатской расы, через пару недель вирусная экспансия неизменно заканчивалась летальным исходом.
«На верхах» (после всех докладных записок с секретными грифами и особыми комментариями) началась паника. Это чувствовалось по тому количеству людей в штатском, что буквально наводнили их несчастный институт вирусологии, вот уже несколько функционировавший лет как типичное закрытое учреждение «а-ля СССР». Ведущий деятельность под предельно жёстким контролем ФСО.
Для неискушённых сам собой напрашивается вопрос: а почему не ФСБ или МВД? Но тут долго объяснять что-либо человеку, не вхожему в «высшие эшелоны» власти. В двух словах, подобное внимание со стороны «главных бенефициаров власти» говорило о том, что «на самом верху» отлично понимали всю опасность обнаруженного явления (а от него уже лихорадило всю планету!). Явления, что породило все эти вирусные эпидемии последних лет, в том числе и рукотворную заразу «Ковид-19».
Но то, что открыла лаборатория под руководством профессора Иванова месяц назад, ломало все представления о вирусах и об их потенциальных «возможностях». Нечто такое, на что не имелось не просто ответа, а даже чисто теоретического понимания: как такое в принципе могло возникнуть?
Нет, вирусы, выбирающие жертву по этническому принципу они уже изучали: такие появлялись, начиная ещё с Афганской войны. Например, «Афганский грипп», разработанный в Америке, а затем улучшенный в секретных лабораториях Пакистана. Тот впервые применили против Советских солдат в Афганистане. По примерным подсчётам (закрытым от широкой общественности) от воздействия того вируса после Афганской войны скончалось более полумиллиона человек. В подавляющем большинстве жертвы принадлежали к славянской национальности: азиатов вирус почему-то не трогал. Такая избирательности обуславливалась особым строением вируса и его живучестью именно в теле европейца…
Даже руководитель КГБ СССР, после поездки в 1984 году в Афганистан, «поймал» тот самый вирус (не без помощи, конечно, спецслужб Пакистана, что привело тогдашнее американское руководство буквально в ступор: ведь санкций на такую самостоятельность они пакистанским коллегам не давали!).
Но случилось то, что случилось: учёные в СССР узнали о существовании вируса Афганского гриппа, убивавший не сразу, а провоцировавший в теле заражённого им человека развитие других опасных заболеваний (что создавало видимость смертей от других причин: например, от неких «хронических» заболеваний). Но советским солдатам было по 19 – 20 лет: какие тут могут быть массовые хронические заболевания? Но, как оказалось, вирус жил в теле человека ровно до той поры, пока такие заболевания не начинают проявляться. И тогда он действовал как мина с замедленным взрывателем: вирус резко активизировался в теле ничего не подозревающего человека! И поэтому любое возникшее заболевание развивалось в организме с невероятной быстротой (что в итоге и приводило к летальному исходу).
Но теперь, спустя несколько десятков лет, русские учёные столкнулись уже совсем с другой версией опасного вируса, что могла «притворяться» неким полезным элементом (как бы «выдавая себя за другого»). Иммунная система не распознавала грозящей опасности: пропускала вирус в самое святое святых – в человеческий мозг! А вот здесь и происходило самое ужасное: человек начинал медленно сходить с ума. Уровень когнитивных способностей резко снижался и через несколько месяцев человек превращался в «овощ».
Столь зловещую особенность обнаружили далеко не сразу. Поначалу в лабораторных условиях данный вирус долго принимали за обыкновенный вирус гриппа – так ловко новый «пришелец» мимикрировал под местные условия.
                *
Когда скафандры обработали специальным анти-бактериологическим газом и спрятали в специальные шкафы – все, кто находился в лаборатории, собрались в комнате отдыха. Семён Иванович похлопал нерадивого сотрудника по плечу: «Ну, расскажи – какой язык он тебе показывал?»
Пятидесятилетний профессор Иванов находился в хорошем настроении: не в последнюю очередь потому, что вместе с ними в помещении находилась Настя Степанова (молодая сексуальная аспирантка, прибывшая к ним в лабораторию где-то около месяца назад) сидевшая в кожаном кресле забросив ногу на ногу. Вид у аспирантки и впрямь казался не к месту эротичным: удивительно стройные ноги, чью сексапильность подчёркивал, в нарушении всех правил, короткий белый халатик. Да ещё дерзкая русая прядь волос, постоянно «как бы небрежно» спадавшая на её красивую шейку.
Профессор Иванов испытывал невероятное волнение при виде Насти. И совсем «заводился», наблюдая, как она маленькой ложечкой помешивает сахар в чашке кофе (а при этом призывно шевелится её грудь под белым халатом). А томные глаза, подёрнутые лёгкой поволокой, вызывали в душе профессора сладостный прилив гормонов дофамина, что генерировал его изголодавшийся по сексу мозг и в огромных количествах сбрасывал в кровь… От осознания так некстати возникшей сексуальной тяги профессор сильно смущался. Хотя порой он даже и не думал в сексуальных терминах, впадая в некий абстрактный эротизм: ему просто хотелось, крепко обняв Настю, улететь с ней куда-нибудь на эдемские небеса!
Но «улетать» в лаборатории было особо некуда. Так что оставалось только смотреть в прекрасные зелёные глаза аспирантки. А её нисколько не смущало поведение профессора, а наоборот – казалось, она играет с ним как опытная кошка с обречённой на страдание мышкой!
Но подобный всплеск «эротизма на рабочем месте» стал единственным ярким ландшафтом, в тени которого протекала унылая и замкнутая лабораторная жизнь. Все последние месяцы огромный научно-исследовательский институт, числившийся как «Специальное учреждение Министерства обороны № 143», занимался довольно рутинной деятельностью.
– Нет, я серьёзно! Вирус общается с нами! Вы меня слышите? Он посылает сигналы, сбивая привычные настройки мозга! Он генерирует видения в нашем сознании! – всё не унимался Макаров (кучерявый очкастый парень, что без скафандра походил больше на американского хиппи из фильмов о 70-х годах, чем на «секретного» учёного).
– Ты просто очень много работаешь в последнее время! Вот твоё подсознание и посылает тебе сигналы, чтобы ты переключился… Хочешь, возьму тебя с собой на рыбалку? – профессор Иванов сделал нарочито добродушное лицо, словно беседовал с маленьким ребенком.
Впрочем, он и воспринимался большинством своих сотрудников как некий «большой отец»: ограждающий их от большого начальства и прочих неприятностей. (Когда сутками напролёт находишься вместе в одном помещении, возникает особый вид коммуникации – как минимум, на уровне подсознания).
– А вы пригласите лучше Настю. Она, уверен, любит рыбалку! Правда, Настя? – и учёный-хиппи «со значением» посмотрел в глаза красивой коллеге.
Но та нисколько не смутилась, на что рассчитывал Макаров.
 – А почему бы и нет? – отозвалась одна. – А почему бы вам, Иван Семёнович, действительно не пригласить меня на рыбалку? Уверена, мне будет очень интересно! Я, правда, ничего в подобном не смыслю… Да и всю жизнь боюсь червяков… Но в смелой идее Макарова есть рациональное зерно!
И от Насти пошла такая сладостная волна кокетства, что у профессора перехватило дыхание.
– Хм… Ну и шлюшка же эта Настя! – непроизвольно подумал профессор Иванов, очень смутившись от такой прямоты девушки.
Ему вдруг, именно в ту самую минуту, невероятно захотелось схватить её в охапку, сорвать с упругого тела халат и грубо и властно овладеть ей.
Однажды, в далёкие девяностые, в американском зоопарке он наблюдал, как гориллы занимались совокуплениями прям на глазах посетителей. Зрелище выглядело просто завораживающим: огромный самец – весь в слюнях, с воспалёнными глазами – просто рвал на части партнёршу, совершая половой акт с невероятной жестокостью. А несчастная жертва только жалобно стонала, не оказывая никакого сопротивления – чтобы ещё не усилить гнев насильника. Вот и сейчас Иванову мучительно захотелось такого же – грязного и сладкого – секса! Но он – солидный профессор, руководитель крупного научного подразделения, признанный авторитет в целой области исследований! А к тому же – женатый человек, отец семейства. Да и организация у них – полувоенная. Мало ли кто чего донесёт? Впрочем, ни для кого не являлось секретом, что сами их начальники такие «ходоки», что пробы на них – от их похождений и служебных романов – ставить уже негде! «Им можно всё, а нам грешным?!»  – пронеслась раздражённая мысль. Но вслух Иванов произнёс другое, стремясь сменить тему разговора.
– Знаешь, Макаров… Данное состояние может быть вызвано воздействием на мозг эфирных паров. У меня самого подобное бывало! И не раз…

Продолжение следует.