Не сушить, не есть

Мы же не вечные, не так ли? Но думаем, что вечные. Я тоже так думаю. Все умирают, а я нет, живу, и так будет всегда. Не могу, хоть убей, представить себя бездыханной. Лежу, не дышу, ни пара из уст, и молчу. Все говорят: Саша, Саша, а я - ноль внимания. И лицо бледное, неподвижное, бррр.
А потом набегает куча народу чужого - скорая, милиция, записывают, выспрашивают. А я лежу и не могу встать и попросить всех покинуть мою скромную обитель. Теперь надо вызвать мойщика или мойщицу. Это такая профессия - обмывать умершего. Глупая профессия. И я уже заранее ненавижу мойщика, который придёт меня обмывать. Он спросит: Бронштейн - женщина или мужчина? Ему скажут - и то и другое. Не удивляйтесь, Бронштейн любил(а) шутить. Короче,  Потом дела идут ещё блефовей - оформление бумажек в ЗАГСе - мол, Бронштейн умер, протянул ноги вчерась, разрешите хоронить-с. И не забудьте выплатить материальную компенсацию за похороны, хотя все будет скромно - один венок, один гроб и букет из двух роз. Далее - общение родственников с деловым и жизнерадостным мастером кладбища: где хоронить, кто будет копать. Звонок батюшке - чтобы отпевал вместе с тремя, очень фальшивящими матушками. Бронштейн не больно верующий, но для похоронного спектакля нужно. Пение бвтюшки успокаивает нервы окружающих. А их немного - родные и пара друзей. Бронштейн не был мировой знаменитостью, его уход мало заметил.
Заказ ресторана для поминок. Меню: водка, пирожки с капустой, капустняк, и прочая мудота.
Далее - гроб. По-украински - труна. Выбор в доме ритуальных услуг небольшой. Есть простенькие, есть мощные, с золочеными ручками
Но в этом месте я оживаю и говорю: никаких гробов. Я не желаю лежать в сырой земле. Лучше гореть. Огонь это благородно. Сгорю, как лес в пору засухи. А если это случится на корабле - то пусть меня заберет  безбрежное лазурное море. Красиво. Вспомнилось: манси оставляют своих умерших на снегу. Перуанцы - в горах, на солнце. Австралийцы съедают своих дорогих умерших, чтобы те оставались с ними. Египтяне своих любимцев высушивали, и теперь они - доходные экспонаты мировых музеев  А лежать в земле - скучно, мрачно и сыро. Нет, Пока не выберу, как желаю меня захоронить, умирать не стану.