Прощание славянки

Эту историю (да какую историю – момент из жизни) рассказал мне старший брат (двоюродный). Отец мой сыграл важную роль в его жизни. В детстве носил его на руках в детский сад: «Дядечка! Юрочка! Не отдавай меня!». Потом учил бегать на лыжах, косить, заниматься гиревым спортом (брат стал потом чемпионом города по гире, до сих пор ведёт в институте секцию гиревого спорта). В школьные годы и позже заставлял его в праздники и на вечёрках играть на гармони или баяне, а сам пел и плясал. Когда отца не стало, и на поминальном застолье подошла очередь говорить, брат мой встал с рюмкой водки и комом в горле, постоял… да и сел, не сказав ни слова. Не смог… А потом, через несколько лет, на других поминках уже рассказал нам… Вот этот момент и описал я в такой художественной зарисовке.



- А чего сыграть-то? – Сергей слегка сжал меха старой гармошки, и она всхлипнула жалостно и замолкла.
- «Славянку» умеешь? – спросил Степаныч с какой-то надеждой в голосе.
- Так это же… марш!
- Марш... – Степаныч задумчиво махнул седой головой, сжимая стакан с налитой водкой. – Это же, Серёжа, не просто марш. Это …
И он замолчал. Глаза его упёрлись в пространство, лицо окаменело в задумчивости.
- Ты чего не пьёшь, Степаныч? – Сергей вежливо подтолкнул его плечом, пытаясь вывести из затянувшихся раздумий, но не растревожить.
- Вот скажи, Серёжа, что для тебя «Прощание славянки»?..
- Ну марш военный… В армию меня провожали! Ну не только меня, на фронт там, на войну…  А что?
- А вот брат мне недавно рассказал… Отец мой, ещё давно, наказал ему: мол, когда услышишь, что не стало меня, – не плачь, а возьми гармошку и вдарь «Прощание славянки»! И вот, говорит, когда ему сказали-то, он гармошку взял…  Сижу, говорит, играю, а по щекам слёзы текут… а я играю… и батьку вспоминаю… Вот так вот!
Глаза Степаныча заблестели. Он на секунду задумался, кивнул головой и махом опрокинул в себя остатки водки.
Сергей посерьёзнел, собрался весь, спина его выпрямилась. И знакомым вступлением – звонким, чётким – марш ворвался, зазвучал, наполнил избу, вырвался в открытое окно и, подхваченный весенним ветром, словно военным духовым оркестром, полетел по деревне…
«Наступа-ет мину-та проща-ни-я…»