Девятая весна Марии Стейквейкер

юмористическая фантасмагория


********



- Ути, мой халёсинький! Ути, моя лапочка! Кушай, кушай, хорошо кушай!


Мария Стрейквейкер удовлетворённо откинулась на спинку кресла, с затаённой усмешкой наблюдая, как перекосилась тощая физиономия её девятого супруга, который в этот момент поглощал традиционный английский завтрак – яичницу с беконом.


За окном весело чирикали птички. Садовник Джонсон катил тачку к  экзотическим кустам в дальнем углу сада, привезённым в Англию шестым покойным мужем госпожи Стрейквейкер. Его подручный, Питер, паренёк из деревни, принадлежащей поместью Стрейквейкеров, семенил рядом, перекосившись на один бок, таща в руках огромную зелёную лейку, полную воды. Вода то и дело плескала ему на ноги, и Питер тихонько чертыхался себе под нос.


Всё было прекрасно, как всегда. Госпожа Стрейквейкер умела делать так, чтобы в её жизни было прекрасно всё! И даже в её теперешние 96 лет ей это прекрасно удавалось.


 «Мастерство не пропьёшь!» - подумала Мария и налила себе капельку бренди в антикварный итальянский бокал из муранского стекла.


 - Теннис? Гольф? Мотоцикл? – осведомилась она, увидев, что девятый муж покончил с яичницей и уныло оглядывается по сторонам. – Или в постельку? «Утренние любовные игры дадут вам заряд бодрости на весь день!» - процитировала она фразу из выступления популярного шоумена, обожающего заваливать зрителей тоннами банальностей, выдаваемых за откровения свыше.


- Мотоцикл! – быстро отреагировал девятый муж, пытаясь выдать дрожание своих рук за жест, должный изобразить нежный воздушный поцелуй в адрес обожаемой супруги.


 Мария притворно вздохнула и покачала головой, увенчанной жемчужной диадемой:


 - Боюсь, твой  мотоцикл ещё не готов. Старина Конкрон не успел его до конца отладить. Так что – теннис, мой золотой Майкл, мальчик мой сладенький!  Сейчас подъедет сэр Галлиспон со своей супругой и сестрой… а вот и они!



 В столовую вошёл дворецкий Питерсон, остановился на пороге, возвёл глаза к потолку и учтиво проговорил в пространство:


 - Прибыли сэр Галлиспон с супругой и сестрой, миледи! На утреннюю партию тенниса.


 - Мы уже готовы, Питерсон, скажи им, чтобы они сразу шли к раздевалкам, - распорядилась Мария, вставая из-за стола. – Идём, Майкл.


 Девятый муж миледи, тощий сутуловатый брюнет лет 20-ти,  неохотно встал из-за стола и поплёлся за нею на теннисный корт, упорно глядя себе под ноги.


 На корте всё было готово. Госпожа Стрейквейкер грациозно, несмотря на свой преклонный возраст, вскарабкалась на высокую стремянку с плоским сиденьем наверху, повесила на шею свисток и энергично махнула рукой:


 - Сэр Галлиспон, леди Галлиспон, мисс Галлиспон, приветствую вас! Ваша подача, сэр Галлиспон.  Два дня тому назад мы закончили на этом. Вперёд, дамы и господа, Боже, храни королеву!


 Игра началась.


 Троица Галлиспонов гоняла Майкла по корту с такой экспрессией, что любо-дорого было смотреть. Майкл потел, Майкл пыхтел, Майкл пропускал мячи, наконец, Майкл споткнулся, рухнул на корт и ободрал себе обе коленки. Мисс Галлиспон, с которой он играл в паре, только тихо зашипела сквозь зубы.


 Госпожа Стрейквейкер шустро соскочила со своего насеста, подбежала к девятому супругу, нежно погладила его по головке и свистнула в свисток. Через минуту появился невозмутимый, как всегда, дворецкий Питерсон, и Мария   приказала отнести пострадавшего в спальню, перевязать и дать ему тоник. Питерсон кивнул и пошёл в дом, отдать нужные распоряжения.


 Когда Майкла, злобно сверкавшего глазами на всех присутствующих, слуги унесли на руках в дом, сэр Галлиспон, деликатно откашлявшись, задал госпоже Стейквейкер личный вопрос:


 - Моя дорогая госпожа Стрейквейкер, вы не жалеете, что… что… гм… в общем… не жалеете ли вы о том, что…


 - Что вышла замуж за этого наглого мальчишку с уголовным прошлым? – договорила за него госпожа Стрейквейкер. – Нисколько! Вы же сами видите, до какой степени  он забавен в своём бессилии. Когда я проснулась месяц тому назад среди ночи и увидела, как этот воришка взламывает мой секретер, где у меня тогда хранились мои драгоценности, я сразу поняла – вот он, мой шанс получить последнее, может быть, развлечение в моей жизни!


 Они неспешно двинулись к особняку. Жена и сестра сэра Галлиспона пошли за ними на некотором расстоянии, дабы не мешать их беседе, весело  чирикая о чём-то своём.


 - Понимаю… - пробормотал сэр Галлиспон, вежливо склонив голову.


 - Вы же знаете, сэр Галлиспон, - продолжила Мария, - что жизнь – это сплошные взлёты и падения. Мой первый муж, сэр Стрейквейкер, умер своей смертью в возрасте 87-ми лет. Мне тогда было всего 20 лет, я вышла за него в 18… Потом – две мировые войны, пятеро мужей… двое погибли в этих войнах, трое как-то сами умерли. Это была не жизнь, а настоящие американские горки! Седьмой муж проигрался на скачках и покончил с собой. Восьмой, предпоследний супруг, был таким занудой, вы же помните!


 - О, да, - важно кивнул сэр Галлиспон. – Он был… э-э… весьма утомительным человеком.


 - Ещё каким утомительным! – воскликнула Мария. – Акции, акции, акции – ни слова ни о чём и никогда, кроме этих гадких скучных акций! А этот мальчик, этот воришка… Я сыграла по-честному, сэр Галлиспон! Я предложила ему выбор, когда, встав с постели, скрутила его одним тайным приёмом силовой борьбы, которому меня научил то ли пятый, то ли шестой муж. Я сказала так, слово в слово: или, милый мальчик, ты немедленно отправляешься в полицейский участок, а потом в тюрьму, – или завтра у нас будет свадьба!


 - Вы изумительны! – воскликнул сэр Галлиспон.


 - Так что моя девятая любовная весна протекает весьма интересно и насыщенно, - улыбнулась госпожа Стрейквейкер. – Его мотоцикл, который Майкл перед попыткой ограбления спрятал вон в тех кустах… - она приподнялась на цыпочки и указала на «те» кусты, - мой шофёр, старина Конкрон, разобрал буквально на винтики и мелкие детальки. А знаете, что мне подсказало эту мысль? Русский фильм «Формула любви», да! Там механик из деревни разобрал на составные части целую карету, чтобы задержать мошенников в поместье.


 Сэр Галлиспон залился весёлым смехом.


 - Майкл отсюда не сбежит никогда, - заключила  миледи Стрейквейкер. – Трижды он пытался меня отравить – не вышло. Я ем и пью только то, что готовится при моём личном присутствии на кухне. Да, да, леди не должны входить в кухню, но это, как вы понимаете, особый случай… Да. Значит, три попытки отравления провалились…


 - Какой ужас! – воскликнул сэр Галлиспон,  выронил из глаза монокль, и тот закачался на муаровой ленточке.


 - Да Бог с вами, это было очень забавно! – улыбнулась Мария. – Потом он попытался задушить меня в постели…


 Сэр Галлиспон густо покраснел и деликатно отвернулся. Мария с усмешкой покосилась на его чопорно вытянувшуюся физиономию и продолжила:


 - Я с ним справилась на счёт «раз»! Мелкий мальчишка, ручки слабенькие… приёмов не знает…  Потом он по очереди пытался: поджечь дом, уронить на меня с крыши вазон с цветами, поставить мне подножку на лестнице, зарезать меня ножиком для очистки фруктов…


 - О мой Бог! – в ужасе воскликнул сэр Галлиспон.


 - Детские игры, - пренебрежительно отмахнулась госпожа Стрейквейкер. – С фантазией у него не очень. Вот если бы он где-нибудь  раздобыл льва и попытался бы его на меня натравить, тогда я, возможно, немножко и обеспокоилась бы. Но у меня и на льва нашлась бы управа!


  - Но как вы переживаете все эти потрясения?! – сэр Галлиспон и сам выглядел потрясённым до самых основ своей холодной английской души.


 - Запросто, - усмехнулась Мария. – Он же толком ничего делать не умеет. Суетится, как цыплёнок в поисках мамы-курицы. А уж я его холю и лелею куда лучше, чем это делала его родная мамочка!


 Они уже дошли до парадного входа в дом, где на пороге монументальной статуей возвышался дворецкий Питерсон, внимательно озиравший чистое бледно-голубое весеннее английское небо, словно проверял – всё ли там, в небе, в порядке?


 - Как там наш больной? – весело спросила госпожа Стрейквейкер, бодрой походкой поднимаясь по широким беломраморным ступеням.


 - Плачет, миледи, - коротко ответил Питерсон, кося на госпожу Стрейквейкер водянисто-зелёным мрачным глазом. – Плачет и, гм, проклинает свою несчастливую долю, миледи.


 - Ах, пупсинька мой! Ничего, сейчас я его утешу, моего птенчика! – Мария Стрейквейкер хихикнула, обернулась к сэру Галлиспону и приблизившимся дамам, и весело сказала: - Мои дорогие, напитки – в моей большой гостиной. Питерсон, проводите господ! А я… - в её глазах заплясали весёлые чертики и засверкали яркие искорки здорового смеха, - А я пойду и получу все возможные для такой старухи наслаждения от своей девятой любовной весны!


 И она резвой рысцой направилась в спальню, посмеиваясь себе под нос.


 -  Девятая весна… - пробормотала миледи Галлиспон.


 - Даёт жизни старушка! – непочтительно хмыкнула мисс Галлиспон.


 Сэр Галлиспон шикнул на сестру и застыл, как мраморная статуя, прислушиваясь к отдалённым воплям, доносившимся со стороны спален. Вопил, разумеется, Майкл…


 - Прошу в гостиную, дамы и господа, - чопорно склонил голову дворецкий Питерсон. – Миледи Стейквейкер будет к обеду! Обед в девять часов вечера, господа, а до этого вы можете развлекаться в поместье, как вам будет  угодно!