История Маалии. 1. В ловушке

Основная хронология
Пустоши

Маалия все не могла заснуть.
«Я знаю, где ваша мать».

Ей показалось, что у Энсоберта приключился целый фейерверк эмоций. Но он лишь поморщился и ушел. Ушел, оставив ее в полнейшем недоумении. Что это было?
Маалии принесли ужин. Она тоскливо посмотрела на еду и спросила служанку:
- Может быть, вы хотите?

Та, к удивлению Маалии, покачала головой.
- Нет, госпожа, благодарю вас. Нас хорошо кормят.
- Вы…
- …не глухонемая? – она понимающе кивнула Маалии, - нет, здесь это не заведено. Но, полагаю, мне все равно не стоит злоупотреблять разговором с вами…
- Конечно, - грустно кивнула Маалия, - хотя компания мне не помешала бы. Простите.
- Если что понадобится – только скажите.

Маалия моргнула. Она так привыкла к тюремщикам дома, в Дан-Танне, да и в их новом доме в Арране – молчаливые, лишенные способности слышать и выражать чувства… Лишь несколько жестов дозволялись им, и Маалия иногда спрашивала отца, возможно ли отказаться от этого, на что он лишь качал головой.

...Традиции были превыше сердца...

…Ей наконец-то удалось заснуть, но снилась какая-то дикая белиберда. Здесь были слуги – слепые, глухонемые, несчастные калеки. Был какой-то человек, безногий, умело передвигавшийся на костылях… она знала его. Отец договаривался с ним о переправе из Джа Лу.
- Меня зовут Счастливчик, - глухо шептал он, - все мы тут счастливчики.

Старик скалился. Рядом были еще какие-то фигуры – она не могла посчитать и разобрать, хотя понимала, что это те странные люди, окружавшие Счастливчика.
Картина переменилась. Нового места она еще не видела прежде – это был гористый архипелаг, в котором опасные скалы перемешивались с величественными вулканами. И над всем этим трепетала сфера, изнутри заполненная туманом.
Маалия потянулась к ней. Сфера дрогнула, но не поддалась. Пустота внутри ее стучала, словно сердце.

…Но в сердце не было души...

…Светало. Никогда еще ей не было так плохо после сна. Голова трещала, ее тошнило. Она взглянула на себя в зеркало и вздохнула, увидев взлохмаченное отражение, с тяжелыми мешками под глазами. Они напомнили ей о Дан-Танне. Так выглядели те, кто был обречен. В те, последние дни.
Ей вдруг вспомнилось, как ее отца убеждали спасти обреченных. И сначала он ведь хотел сделать это, но потом лишь махнул рукой, спасая остальных.
Она знала, что так надо, и что отец был вынужден так поступить, но не было ни дня, чтобы она не думала о том, что все они могли попробовать сделать чуть больше.

…Душа была затоптана разумом…

***

За двадцать лет до Основной хронологии
Дан-Танна

- Пойдем.

Маалия облизала губы.
- Папа, мамочка ведь прилегла отдохнуть?
- Да, дорогая.
- А почему твой голос дрожит?
- Я… пойдем.

Они шли от дома к дому, возвращаясь во дворец. Небо было ржаво-желтого оттенка, периодически сквозь плотный смог пробивались выжженные круги обоих солнц. Маалия дернула отца за рукав:
- А какие они эти наши два солнца?
- Они не наши, милая. Они там, над нами. Светят и направляют. Их тепло согревает, их свет направляет, а то упорство, с которым они восходят на небосвод каждый день, говорит, что ничего не потеряно.
- Даже несмотря на то, что мама уже не придет?
- С чего ты взяла? Ты же сама сказала…
- Папа, я же не дурочка. Мне уже пять. Я прекрасно знаю, что происходит.

Даеи впервые за много недель улыбнулся, глядя на ее серьезный вид:
- Не сомневаюсь.

Людей на улицах почти не было, а у тех, что все-таки рисковали, не было видно ничего, кроме глаз. Смог давил сверху, а песок словно управлял ветром, так и норовя сбить с ног любого, кто посмеет встать, выпрямив спину.
Шел второй год без дождя. Воды не было нигде, кроме подвалов бурхана, у которых дежурили солдаты.
- Папа, долго они здесь будут?
- Пока это все не кончится. Другой воды у нас может и не быть.
- И что тогда?
- Я думал, ты прекрасно знаешь, что происходит, - подмигнул ей Даеи, - или нет?
- Ну… давно нет дождей, а песчаные бури этого только и ждали.
- А ты помнишь дождь? – вдруг мечтательно протянул отец, - мне кажется, я – уже нет.
- Я помню, ведь мы тогда бегали с мамой и ловили капли ртом и не было ничего…

Маалия вдруг поняла, что не может говорить. Рот открывался сам собой, но не издавал ни звука, словно она была рыбой какой-то…
Стало больно.
Тоскливо.
Одиноко.
Страшно.

Она увидела, как из одного дома в другой шли люди. Они тащили на себе других людей. Наконец, дар речи вернулся к ней, она грустно прошептала:
- Вот и они уснули. Как думаешь, что им снится?

Даеи сжал ей плечо. Нет, скорее, сдавил до боли. Боль растекалась по телу, но становилось спокойнее. Она прижалась к отцу. Тот вздохнул и сказал:
- Настанет день, когда все изменится. Вот увидишь.

***

Основная хронология
Пустоши

- Да, ты должен, - сквозь сон услышала она мужской голос, медленно понимая, что это Бреннан, та самая правая рука Энсоберта, которого не было тогда, когда ее отец захватывал Арран, - должен все выяснить.
- Дядя, а что если это обман? Хитроумная ловушка? Узурпатор вполне мог бы…
- Мог бы, - сокрушенно повторил Бреннан.
- Да и она могла бы, пожалуй…
- …могла что? – резко развернувшись прошипела Маалия, - неужели я похожа на ту, кто мог бы воспользоваться вашей любовью к матери?
- Не могу знать, - без тени смущения пожал плечами Энсоберт, - ведь я совсем не знаю вас. Кроме того, что вы – дочь узурпатора.
- А вы сами хотели бы нести тень грехов вашего отца?
- Мой отец не…
- …и моя мать тоже. Я потеряла ее, когда мне было пять. Нет никого и ничего, что дало бы мне право обманывать вас, пользуясь чувствами к вашей матери.
- Я не знал. Простите.
- Не стоит, - отмахнулась Маалия, - будете готовы выслушать – без сарказма и ехидных замечаний – я к вашим услугам.
- Стоит ли мне торопиться? – тихо спросил Энсоберт.
- Спешка не поможет, - твердо ответила Маалия, - но вы должны узнать.
- Тогда вечером. Отужинайте со мной. И прошу прощения за мою глупость.

***

Маалия впервые за несколько дней покинула покои. В них было неплохо, хотя и далеко не так богато, как в ее покоях в Арране. Но она была рада уже и этому, зная, что некоторые из местных предлагали Энсоберту просто отправить ее голову в подарок отцу.
Энсоберт вежливо ей поклонился. От него пахло стойким запахом алкоголя, но служанка доливала ему вина, даже не уточняя, нужно ли ему еще. Стол был накрыт не богаче того, что приносили ей.
- Я думала, вы там пируете, пока меня кормят остатками еды. Хотя и они были весьма по-царски неплохи.
- Интересная попытка выразить благодарность, - хмыкнул Энсоберт, - особенно учитывая, что…
- Нет-нет. Простите меня. Уверена, что здесь не так много возможностей для того, чтобы накрывать такой стол.
- Здесь неплохо, на самом деле. Легенды имеют свойство немного привирать.
- А ведь я вам тоже хочу рассказать легенду.
- В любой лжи есть крупицы правды, - хмыкнул Энсоберт, потом мотнул головой и устало сказал: - не слушайте меня, принцесса, я немного выпил и пустился в неудачные философствования.

Маалия внимательно на него посмотрела и пожала плечами:
- Если вам так удобнее.
- М-м-м… не очень люблю выканье, поэтому если можно, то на ты.
- Пожалуйста, - покачала она головой, - но к чему такое сближение? Я все еще пленница, а вы… а ты все еще враг моего отца.
- Отца, от которого вы… - он добродушно рассмеялся, - …ты сбежала к его врагу?
- Подловил, хорошо, - вздохнула она, - но я сделала это не для того, чтобы ему насолить.
- А зачем?
- Ты ведь слышал истории про Дан-Танну? – Энсоберт поморщился, - вижу, что да. Так вот, все, что произошло там, теперь случится здесь.

Энсоберт дернулся, нож противно заскрипел об тарелку.
- Это уже вторая история, которую я должен услышать, да?

***

За десять лет до Основной хронологии
Дан-Танна

- Быстрее. Быстрее, Маалия. Ну, пожалуйста.
- Я не поеду.
- Поедешь. Скоро здесь не останется ничего.
- Я хочу остаться. Посмотреть. Раствориться. Нет смысла быть.
- Ты не оставляешь мне выбора.

Даеи щелкнул пальцами и из коридора выбежали двое крупных воина, неожиданно бережно схватили ее под руки и, не давая ей даже попытки вырваться, потащили прочь. Маалия только и успела напоследок оглядеть свою комнату.
Ее тащили так быстро, что она едва успевала перебирать ногами.
Позади брел ее отец. Она знала, что тот был на волоске от смерти – смог, пески и удушающая засуха убивала его. Десять с лишним лет… десять лет с того дня, как умерла ее мать, были похожи на сплошной кошмар тошнотворно-желтых цветов. Отец все эти годы держал всех на волоске от отчаяния.
Но нет, она вдруг поняла, что не все было плохо. Был даже год, когда все ушло. Пески успокоились, смог рассеялся… Она увидела оба солнца – большое, красноватое, и то, поменьше, ярко-желтое словно одуванчики, которые было начали расти, как только дожди обильно смочили почву.
Но отец не давал спуску никому. Весь тот год они только и делали, что копили воду, запасы, лекарственные зелья. Отец знал, что их враг лишь на время отступил. Отвлекся. Отец говорил каждому, кто не верил ему, что их неверие убьет всех…
Так и вышло – во всяком случае, когда через какое-то время по пескам и камню начала ползти дымка, Маалия не удивилась. Отец все предсказал. Отец все знал. И его убивало то, что он был бессилен.
Наконец, ее затолкали в карету. Некогда красивая карета бурхана утратила свой царский лоск. Золото померкло, дорогие сорта древесины иссохли и потрескались и даже страшно дорогие замшевые шторы, и те были изъедены неведанными насекомыми.

- Не время морщить нос, дорогуша, - пробормотал отец, улыбаясь.
- И не собиралась, - фыркнула Маалия, отвернувшись от отца.
- Ты еще поблагодаришь меня. Однажды, когда начнешь ценить жизнь. Если я доживу до этого, то буду считать, что прожил не зря.
- Куда ты везешь меня? – отмахнулась она.
- Домой.
- Что? – прищурилась Маалия, думая, что ослышалась.
- Домой, - повторил, кивая Даеи, - отправляемся навстречу нашему новому дому. Будем искать место.
- Где ты хочешь такое найти? Столько людей должно прийти туда…
- Когда-то, дочь, мы были кочевниками. В нашей крови силы идти, пока мы не найдем лучшую долю. Пустоши Оррлука это ведь не конец мира.
- Ты серьезно? – удивилась Маалия.
- Неужели ты боишься? – прищурился он.
- Я? Нет… я всегда хотела увидеть их. Но в последнее время было слишком много песка.
- Понимаю, - закашлявшись, рассмеялся отец, - еще как понимаю. Но я знаю, что на севере есть земли, которые гораздо плодороднее наших. Многие из наших уходили туда раньше… и никогда не возвращались.
- Я слышала об этом, - кивнула Маалия, - но думала, что это сказки…
- В любой сказке есть крупицы правды…

***

Основная хронология
Пустоши

Маалия вздрогнула.
- Тяжелые воспоминания? – понимающе хмыкнул Энсоберт, - расскажешь?
- Конечно. Про все то время, в котором мы выживали. Мой отец просто забыл об этом, когда обрек тебя и твоих людей на то же самое.

Энсоберт оказался более внимательным слушателем, чем она ожидала. Периодически заходили слуги, которых он изредка останавливал, поднимая ладонь вверх, а чаще просто позволял им налить еще вина.
- И правда никто не возвращался? – спросил Энсоберт, когда Маалия рассказывала про то, как ее отец решил всех бросить на тяжелейший путь через Пустоши Оррлука.
- Никто. И мы поняли почему: пути назад нет.
- В каком смысле?
- Его не было даже в хорошие времена. В самом сердце Пустошей Оррлука есть проход. Это крохотная пещерка, в которой людям можно только ползти. Мы все проползли. И когда вышли на другой стороне, то не увидели обратного пути. Это какая-то треклятая магия из очень далекой древности… и говорят, что здесь еще есть такие врата.
- Никогда не слышал о таком.
- Южане, которые жили здесь до нашего пришествия, не особо распространялись о том, что не могут вернуться. А учитывая, что стало с нашей страной… им и не стоило бы возвращаться
- А что случилось-то? – напряженно спросил Энсоберт, - и почему тоже самое грядет у нас?

***

За десять лет до Основной хронологии
Пустоши Оррлука

- Вашу, нахрен, мать, - ругался Альдирэ, - какого лешего?
- Спокойно, капитан, продолжайте ползти.
- Мой бурхан, мы должны были сначала прорубить ход в ваш рост… - нервно шептал Моллоз, - не дело это.
- Главное – нам всем спастись. И мою дочь увести прочь от того, что творится позади.
- А там творится то еще дерьмо, - вновь вставил свои пять копеек Альдирэ, - я надеюсь, в новом доме этого не будет?
- Наш враг непредсказуем, капитан. Но если мы выиграем всего несколько лет, то это все равно стоит того.
- Не уверен, - прошептал Моллоз, - не уверен…

Маалия ползла впереди них и старалась не отвлекаться на их разговоры. Дышалось тяжело, словно в худшие времена в Дан-Танне.
Дан-Танна…
Несколько ночей тому назад они видели страшное. Непоправимое. Покинутая людьми Дан-Танна попросту скрылась, поглощенная смогом, дымкой и могуществом песчаных бурь. Земля тряслась и рушилась и к утру трещины достигли арьергарда, в котором в основном шли дети, женщины и больные. Маалия торопила их и до последнего отказывалась оставить их.
Отец настоял.
Теперь она постоянно хотела обернуться. Спросить у отца и солдат, что стало с теми, кто еще только начинал свой путь сквозь этот странный проход. Она очень надеялась, что все выберутся. Что все переживут эти страшные дни, полные отчаяния и боязни непредсказуемого будущего.
Впрочем, у них оно хотя бы могло появиться.

…Спустя неделю последние выжившие вышли из пещеры. Тяжелые туннели, иногда лишь расширявшиеся, словно давая отдых измученным людям, наконец-то были побеждены.
- Жаль, - прошептал Даеи.
- Что такое, отец? – едва двигая высохшими губами пробормотала Маалия.
- Мы многих потеряли. И никогда не вернемся назад.

Отец показал на пещеру, из которой они вышли. Маалия удивленно ахнула: на месте пещеры ничего не было. Просто пустота.
- Кто-то пытался уже пройти?
- Это зеркало, госпожа, - с некоторым благоговением сказал Моллоз, - такое вот колдовство.

***

Основная хронология
Пустоши

Маалии казалось, что ее рассказ длился целую вечность. Энсоберт продолжал быть благодарным слушателем, а она ощущала, что каждая песчинка истории позволяла ей выговориться – то, что не получалось пока она была рядом с отцом, который, кажется, не допускал даже малейшего шанса на то, чтобы ворошить прошлое.
- А почему ты считаешь, что теперь это все ждет нас?
- Потому что Он тут.
- Он? – прищурившись переспросил Энсоберт.
- Он¬, - с тяжелым вздохом подтвердила она, - на вашем языке у него еще не было имени. Но дело времени, когда оно у него появится.
- Я не понимаю.
- Никто не понимает. Но это как-то связано с демиургами, давшими жизнь нам и миру. Мои предки, во всяком случае, верили в это.
- А во что веришь ты?
- Я видела, что случилось в нашей части мира. Я видела, как мы прошли длиннющую пещеру, б;льшую часть пути согнувшись в три погибели, а потом она исчезла. Я слышала про то, что случилось с твоим отцом. Магия тесно вплелась в нашу жизнь.
- Хорошо. Что хочет этот твой Он?
- А никто не знает. Все началось с того, как к родителям приехал странный гость. Мне было года два, а отец никогда не рассказывал про него, но были люди, кто все-таки шепнул мне, что произошло на самом деле. Якобы этот человек дал им двенадцать полос пергамента, на каждом из которого было то, что они должны были сделать. Сделать в течение двенадцати лет. Они посчитали его ненормальным. Они благодушно смеялись, а потом просто решили забыть. И тут-то он им напомнил о себе.
Отец никому не говорил, но он долго пытался все-таки сделать то, что от него требовал этот человек. Но как только двенадцать лет истекли, как Дан-Танна и вся наша страна ушли в пустоту.
- Сложно поверить.
- Еще бы, - хмыкнула Маалия, - но мои родители уже так однажды ошиблись. Они не приняли его всерьез – а кто бы принял, скажи? Пришел какой-то безумец. Богато одетый, горделивый, красиво говорящий. Но они посчитали его всего лишь странствующим поэтом, щедрым на выдумку.
- И я бы не винил их.
- Да, хотя его пришествие предсказывали наши предки. Просто никто уже не помнил. Наверняка и у вас что-то такое есть. Но чтобы не тратить время, я лишь скажу одну его отличительную черту, которую ты – я точно знаю – уже видел во снах. Это человек с черно-серебристым вороном на плече.

***

За семь с небольшим лет до Основной хронологии
Захваченный Арран

- Нет.

Отец фыркнул, глядя на ее упертое выражение лица.
- Почему?
- Неужели ты не мог решить этот вопрос иначе?
- И как же?
- Они же готовы были договориться.
- И зачем? – покачал он головой, - если мы теперь правим сами? Как было когда-то, дома. В старом доме, - добавил он грустно.
- Папа, ничему тебя жизнь не…
- Аккуратнее! – рявкнул Даеи, не выдержав, - я еще твой бурхан, твой отец. Мне надоели препирательства. Оставь меня. А потом, когда ты наконец-то осознаешь, что мое слово – закон, - ты придешь к мальчишке и добьешься того, чтобы он сотрудничал. Или его судьба предрешена.
- … равно как и моя, - со слезами на глазах пробормотала Маалия, но так, чтобы отец этого не слышал, - всегда быть в ловушке и делать то, что говорят.

***

Основная хронология
Пустоши

Энсоберт молча глядел на Маалию, которая чувствовала, что утратила силы, чтобы рассказывать еще. Он встал, накинул ей на плечи шерстяной плед, а сам пошел к камину. Через несколько минут зала осветилась весело потрескивающими языками пламени. Тепло медленно заполняло пространство, и Маалия благодарно кивнула.
- Продолжим завтра? Я знаю, что ты в первую очередь хочешь узнать, где твоя мать, а потом уже слушать про наши злоключения. Но так надо. Чтобы понимать.
- Если еще одна ночь незнания не приведет к тому, что я стану еще дальше от разгадки тайны, куда пропала моя мать, то нет никаких проблем.
- Не приведет, - твердо ответила Маалия, - не все так легко и быстро, чтобы переживать об одной ночи передышки…
- Тогда, если позволишь, я отведу тебя в твои покои. И попрошу все еще не покидать их без надобности.
- Я и не надеялась, что вечер откровений приведет меня к свободе.
- Ты свободна, - пожал плечами Энсоберт, - просто не хотелось бы чтобы кто-то в случае чего проболтался узурпатору… прости, твоему отцу, что ты тут на правах гостьи, а не в плену.
- Надо же, тоже верно, - хмыкнула Маалия. Она поклонилась Энсоберту и скрылась за дверью ее покоев. Его покоев, если быть честной.

Засыпая, Маалия подумала о том, что она сделала один, но очень большой шаг, чтобы выбраться из ловушки.