Анастасия Романова - это Анна Андерсон Том III

ФАКИЯ ШАВКЕТОВНА ЛАРИНА
Все авторские права защищены
Запрещена перепубликация, переиздание без согласия автора, а также использование монографии в научных трудах без приведения ссылки.
Запрещено публиковать монографию в интернете.
В случае кражи интеллектуальной собственности и нарушения авторских прав, то предусмотрена ответственность в соответствии с УК РФ и ГК РФ.

Том III
ВЕЛИКАЯ
КНЯЖНА
Анастасия Романова –
это Анна Андерсон,
Анастасия Чайковская
Легенда не умирает...
И с т о р и ч е с к и е Д о к а з а т е л ь с т в а
УДК 94(47+57)
ББК 63.3(2)
Л25
Автор:
Ларина Факия Шавкетовна,
кандидат наук, ученая
Рецензент:
Фарида Зинатовна Рафикова,
кандидат наук, ученая доцент Казанского (Приволжского) Федерального Университета
Ларина Ф.Ш.
Л25 Великая Княжна Анастасия Романова – это Анна Андерсон, Анастасия
Чайковская. Легенда не умирает… Исторические Доказательства. Том III. –
М.: Эдитус, 2021. – 70 с. Научное издание (монография): международное право,
отечественная история, мировая история.
ISBN 978-5-00149-635-9
Аннотация: Монография (научное издание) посвящена Последней Выжившей Ве-
ликой Княжне Анастасии Романовой (Анна Андерсон, Анастасия Чайковская). В ней
анализируются научно подтвержденные архивные источники (ГАРФ, РГВА, РГВИА), а
также научные издания ведущих мировых ученых, к примеру, Академика РАН Вениами-
на Алексеева. Приведены научно обоснованные факты, свидетельствующие о ложности
и фальсификации анализа ДНК, проведенного американцами, англичанами и странами,
входящими в НАТО. Ясно и четко обоснован факт антигуманности, бесчеловечности и
крайней жестокости всех королевских семей Европы и Англии, управляющей структуры
США. Проведен анализ норм международного уголовного права на предмет и факт со-
вершения преступлений против человечности и военных преступлений, развязывании во-
йны, революции в Российской Империи, уничтожении населения Российской Империи,
разрушении территориальной целостности Российской Империи странами в настоящее
время входящими в НАТО. В III Томе проведен подробный анализ архивных источников,
свидетельствующих о том, что Анна Андерсон была Великой Княжной Анастасией Рома-
новой. В качестве неопровержимых доказательств того, что Великая Княжна Анастасия
Романова спаслась и жила под именем Анна Андерсон, Анастасия Чайковская приведены
фотографии из ГАРФ.
УДК 94(47+57)
ББК 63.3(2)
Заказчиком всех книг Ф.Ш. Лариной является она сама, книга издана на собственные
средства автора. Вся информация в книге взята из открытых источников.
ISBN 978-5-00149-635-9 © Ларина Ф.Ш., 2021
3
«Угробили вы Женщину» (Цитата из кинофильма «Место встречи
изменить нельзя», Глеб Жеглов (сыграл Владимир Семенович Высоцкий,
любимый певец и актер моего Отца, Шавкета Закировича Ларина).
Владимир Высоцкий "Баллада о любви"
Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов
Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась любовь
И растворилась в воздухе до срока
А срока было сорок сороков
И чудаки - еще такие есть -
Вдыхают полной грудью эту смесь
И ни наград не ждут, ни наказанья
И, думая, что дышат просто так
4
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья...
Только чувству, словно кораблю
Долго оставаться на плаву
Прежде чем узнать, что я люблю
То же, что дышу, или живу!
И вдоволь будет странствий и скитаний
Страна Любви - великая страна!
И с рыцарей своих для испытаний
Всё строже станет спрашивать она
Потребует разлук и расстояний
Лишит покоя, отдыха и сна...
Но вспять безумцев не поворотить
Они уже согласны заплатить
Любой ценой - и жизнью бы рискнули
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить
Которую меж ними протянули...
Свежий ветер избранных пьянил
С ног сбивал, из мертвых воскрешал
Потому что, если не любил
Значит, и не жил, и не дышал!
Но многих захлебнувшихся любовью
Не докричишься, сколько не зови...
Им счёт ведут молва и пустословье
Но этот счёт замешан на крови
А мы поставим свечи в изголовье
Погибшим от невиданной любви...
Их голосам дано сливаться в такт
И душам их дано бродить в цветах
И вечностью дышать в одно дыханье
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах
На узких перекрестках мирозданья...
Я поля влюбленным постелю
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу - и значит, я люблю!
Я люблю - и, значит, я живу!
Песня свободного человека:
«Свободен тот, для кого ничего не значат преимущества рождения и
титул». Людвиг ван Бетховен.
Экранизация всех моих книг разрешается только при моем личном
согласии (автора Лариной Факии Шавкетовны), оформленном в соответствии с
законодательством России.
Заказчиком всех моих книг являюсь я сама, изданы все мои книги на
мои личные, заработанные средства. Вся информация в моих книгах из
открытых источников. Книги не являются способом зарабатывания денежных
средств или получения других благ автором. Я их пишу, удовлетворяя
потребности своей Души и ради того, чтобы люди узнали правду о Царской Семье
5
Императора Николая II и Великой Княжне Анастасии Романовой (Анастасии
Чайковской, Анне Андерсон), а также офицере или солдате, спасшем ее (Черных
Семен или Черных Николай).
История эта стала возможной благодаря Герою Всех Времен и Народов,
влюбленному в Великую Княжну Анастасию Романову, совершившему
Героический Поступок и спасшему Ее от смерти, предположительно Черных
Семену или Черных Николаю, офицеру или солдату Красной Армии.
В Честь и с глубоким уважением, а также БЛАГОДАРНОСТЬЮ ОТЦУ
(Шавкету Закировичу Ларину – Заслуженному Пилоту России,
Государственному Советнику Российской Федерации 1 класса, мастеру спорта
СССР по дзю-до)!
В Честь и с глубоким уважением, а также благодарностью к
Императору Николая II и Его Царской Семьи!
В Честь и с глубоким уважением, а также благодарностью к Спасшейся
Дочери Императора Николая II и Императрицы Александры Великой Княжны
Анастасии Романовой (Анны Андерсон) и Солдата, возможно, Офицера 1
Уральского Стрелкового Полка (предположительно, Семен или Николай Черных,
либо А. Чайковский (Гайковский)) спасшего Ее жизнь и Их Сына!
В Честь моей Родины Российской Империи, СССР, России!
В Честь и с глубоким уважением, а также благодарностью к
И.В. Сталину!
Спасибо за сохраненную жизнь!

Посвящается моему Отцу, дедушке с бабушкой, И.В. Сталину и Огромная
Благодарность:
1. Императору Николаю II и Его Царской Семье;
2. Анастасии Романовой (Анне Андерсон) Великой Княжне, Спасшейся
Дочери Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны и
Солдату, возможно, Офицеру 1 Уральского Стрелкового Полка
(предположительно, Семен или Николай Черных, либо А. Чайковский
(Гайковский)) спасшему Ее жизнь и жизнь Их Сына, а также Их Сыну и всем Их
потомкам;
3. Отцу: Ларину Шавкету Закировичу: Заслуженному Пилоту России,
Государственному Советнику России I класса, Мастеру Спорта СССР по дзю-до;
4. Дедушке: Ларину Закиру Алиевичу: Партизану (Вторая мировая война),
Заслуженному Работнику Железнодорожного Транспорта СССР;
5. Бабушке: Лариной Алие Айзятулловне: домохозяйке;
6. Рафиковой Фариде Зинатовне и ее Семье;
7. И.В. Сталину.
8. Виргинии Калинаускиене!
Хочу выразить благодарность всем моим друзьям, в особенности:
1. Сафроновой Нине Владимировне;
2. Семье: Регины и Олега Тактаевых;
3. Семье: Ляйсан и Николая Цветковых;
4. Семье Ольге Озеровой и Дмитрия;
5. Макарову Тимофею Григорьевичу;
6. Моему научному руководителю: доктору юридических наук, профессору
Курдюкову Геннадию Иринарховичу;
7. Доктору юридических наук, профессору Валееву Револю
Миргалимовичу;
8. Сотрудникам Государственного архива Российской Федерации и лично
директору: Роговой Ларисе Александровне;
9. Сотрудникам Российской Государственной Библиотеки;
10. Сотрудникам библиотеки Института Российской Истории РАН;
11. Российскому Государственному Архиву Фонодокументов и лично
заведующей читальным залом Лазаревой Марине Геннадьевне;
12. Сотрудникам Российского государственного военно-исторического
архива;
13. Илье – сотруднику Российского Государственного Военного Архива;
14. Врачам;
15. Семье Лианы Шабаевой.
Экранизация данной книги и всех книг автором которых является Факия
Шавкетовна Ларина не допускается без ее письменного согласия, оформленного в
соответствии с законодательством России.

Великую княжну вывез из Екатеринбурга охранник дома Ипатьева Александр
Чайковский (мои примечания: согласно проведенному исследованию его
настоящее имя: Черных Семен или Черных Николай, более подробно об этом
можно прочитать в Томе I, II монографии Лариной Ф.Ш. Легенда не умирает
Разгаданная тайна: Выжившая Великая Княжна Анастасия Романова (Дочь
Императора Николая II) – это Анна Андерсон (Анастасия Чайковская) Не
самозванка!.. Том I. ; М.: Эдитус, 2021.; Ларина Ф.Ш. Легенда не умирает
9
Разгаданная тайна: Выжившая Великая Княжна Анастасия Романова (Дочь
Императора Николая II) – это Анна Андерсон (Анастасия Чайковская) Не
самозванка!.. Том II. ; М.: Эдитус, 2021), доставил к западной границе России, затем
переправил в Румынию, где она жила под именем госпожи Чайковской, родила от него
сына. Затем, опасаясь большевистского преследования, перебралась в Германию.
Как заявил Ферро: «Размышление историка может быть надежнее анализа
ДНК».
В этом ряду исследований особняком стоят публикации инженера В. Момота
в Интернете. 1 Он решительно высказывается за признание А. Чайковской царской
дочерью Анастасией, но это пока не нашло официального подтверждения. Мы
благодарны ему за участие в поиске документов о ней.
Трагедия 1918 года изучалась в Институте истории и археологии УрО РАН.
Опубликованы десятки статей и четыре книги.2 В 2012-2013 годах научный сотрудник
института Г.Н. Шумкин в составе специального историко-архивного отряда изучил и
подготовил к печати доступные читателям материалы фонда 10060 – документы
Великого князя Андрея Владимировича Романова и Матильды Кшесинской
Государственного архива Российской Федерации. Эти документы представляют
значительный научный интерес, поскольку, в отличие от приведенных выше
публикаций, позволяют рассмотреть события, связанные с Анастасией, не только в
Екатеринбурге, но и во время ее пребывания в Европе 1920-х годов, что проливает свет
на ее принадлежность к дому Романовых и характеризует борьбу вокруг их
наследства.
Андрей Владимирович Романов хорошо знал царских детей и единственный
из Великих князей признал Анастасию, когда она оказалась в Германии. После
революции, оказавшись в эмиграции, активно поддерживал своего старшего брата
Великого князя Кирилла Владимировича, в 1924 году принявшего титул Императора
Всероссийского в изгнании.
Андрей Владимирович организовал расследование по делу Анастасии. Перед
смертью в 1956 году он объявил, что его досье по этому делу может быть открыто
после того, как Кремль, наследники кайзера Вильгельма и германское военное
министерство откроют свои секреты. «Нет сомнения, - писал он, - что существует
тесная связь между трагическими событиями марта 1917 года и настоящей
ситуацией… Я абсолютно убежден, что расследование приведет нас в Екатеринбург,
Тобольск, к событиям 1917 года и даже дальше». 3
Этими обстоятельствами значение архивного фонда Великого князя Андрея
Владимировича не ограничивается. Эти материалы нужны для современной
идентификации Анастасии, потому что ее прижизненный рост во время исследования
останков не совпадает с размерами скелета, выдаваемого за прах этой женщины. Тем
1Владимир Момот. Анна-Анастасия // http:www.proza.ru/2008/08/15/170; Он же. Ночь без рассвета
//http://www.proza.ru/2008/08/15/177; Он же. Следствие, которого не было //
http://www.proza.ru/2008/15/212; Он же. Тайна княжны Анастасии
//http://www.proza.ru/2009/11/16/500; Он же. В связи со вновь открывшимися обстоятельствами
//http:www.proza.ru/12/17/1198.
2 Алексеев В.В. Гибель царской семьи: мифы и реальность. Екатеринбург, 1993; Он же. The last
act of a tragedy. Yekaterinburg, 1996; Он же. Тайна века // На перепутье эпох. Екатеринбург, 2013.
С. 206-232; Алексеев В.В., Нечаева М.Ю. Воскресшие Романовы?.. К истории самозванчества в
России XX века. Ч. 1, 2. Екатеринбург, Челябинск, 2000-2002.
3 Курт П. Анастасия. Загадка Великой княжны. М., 2005. С. 166.
10
не менее, он вместе с другими останками членов царской семьи покоится в
Петропавловском соборе Санкт-Петербурга, что ставит под сомнение это
перезахоронение.
Материалы, включенные в данное издание, публикуются впервые. Они
существенно дополняют западные публикации на эту тему, особенно по периоду 1920-
х годов, раскрывают, проясняют многие спорные моменты, представляют проблему с
российской стороны, что облегчает ее понимание и способствует более глубокому
изучению, выводит из тени загадок и мифов. Конечно, публикуемые документы не
могут дать ответы на все вопросы темы. Необходимо их сочетания с данными
зарубежных архивов по периоду 30-60-х годов XX века, когда вопрос рассматривался в
судебных инстанциях Германии.
По содержанию они представляют собой переписку 1920-х годов о феномене
«Анастасии Романовой» (в рассматриваемый период госпожи Чайковской);
заключения врачей, наблюдавших и лечивших ее в Германии; описание путей
«беглянки» в Европу; показания приближенных к царской семье о контактах с
Анастасией; мнения членов Дома Романовых о таинственной «незнакомке».
Основу публикации составили документы, которые относятся к
делопроизводственной переписке, актам и нормативно-правовой документации. Они
оформлены с соблюдением следующих правил: все документы пронумерованы,
снабжены заголовком составителя, в котором указано краткое содержание документа,
его автор и адресат. В заголовке может быть частично или полностью использован
собственный заголовок документа. (В.В. Алексеев, академик).
ДОКУМЕНТЫ
«ИДЕНТИЧНОСТЬ «БОЛЬНОЙ» С ВЕЛИКОЙ КНЯЖНОЙ ВПОЛНЕ
ВОЗМОЖНА И ДАЖЕ ВЕРОЯТНА»
Это ключевая фраза из письма Сергея Боткина Великому князю Андрею
Владимировичу Романову от 19 октября 1926 года. За ней следует серия сообщений, в
которых раскрываются возможные варианты спасения царской дочери Анастасии и
отношение к ним различных слоев русской эмиграции в Европе.
№ 1. Письмо Сергея Боткина Великому князю Андрею Владимировичу с
кратким описанием проблемы идентификации Анастасии Чайковской
Берлин 19 Октября 1926 года
Ваше Императорское Высочество,
Я имел честь получить Ваше письмо и постараюсь по мере возможности
осветить трудный вопрос о «неизвестной больной». Из короткой справки Вашему
Высочеству угодно будет усмотреть, как появилась и в каких условиях провела она
первые годы по появлении своем в Берлине. За это время не раз возникал к ней
интерес в среде наших соотечественников, но, к сожалению, она случайно попадала в
руки людей, которые одним своим вмешательством в это дело подорвали доверие к его
серьезности и, благодаря этому, было упущено много драгоценного времени.
Только с лета прошлого 1925 года дело это приняло случайно другой оборот.
Принц Вальдемар Датский, заинтересовавшийся дошедшими до него слухами,
поручил расследование этого дела датскому посланнику в Берлине камергеру Цаале.
Вникнув во все подробности дела, господин Цаале пришел к заключению,
что идентичность больной с Великой Княжной вполне возможна и даже вероятна.
Основанием к этому послужили для него следующие соображения:
1. Физическое сходство и совпадение особых примет.
2. Психика.
11
3. Целый ряд воспоминаний, указывающих на несомненное знание
интимной жизни Царской Семьи.
4. Ни под наркозом, ни в бреду больная не высказывала знания какой-
либо другой обстановки или лиц вне тесного круга Царской Семьи.
5. Больная, говорящая сейчас лишь на скверном немецком языке, в
начале своего пребывания в Берлине, по показанию достоверных свидетелей из
больничного персонала, говорила по-русски как прирожденная русская, а под
наркозом по-английски.
6. Теперешнее резко отрицательное отношение господина Жильяра
кажется датскому посланнику не убедительным, так как отношение это появилось уже
позднее его шестидневного пребывания в Берлине в Октябре 1925 года и не могло
быть вызвано какими-либо последующими фактами, которые могли бы пролить свет
на это загадочное дело, ибо таких фактов с тех пор не было.
Первые же впечатления господина Жильяра и его жены, как явствует из
свидетельских показаний и их переписки, были совершенно иными.
Материалы, дающие основания к заключению, к которому пришел датский
посланник, следующие:
Физическое сходство:
Хотя о нем судить теперь очень трудно, ввиду крайней худобы больной, тем
не менее, лица, знавшие Великую Княжну Анастасию Николаевну, видят известное
сходство с ней. Во всяком случае в ее облике нет ничего, что могло бы доказать
невозможность идентичности, наоборот, семейное сходство несомненно существует и
его находят все.
Особые приметы:
Установленное рентгенизацией раздробления черепа и челюсти,
предполагающее удары твердым предметом, что доказывает, что она прошла через
какие-то тяжкие физические насилия.
Целый ряд примет, совпадающих с приметами Великой Княжны Анастасии
Николаевны:
Деформация в положении большого пальца правой ноги, прирожденного
характера, что установлено врачами.
Шрам на пальце левой руки давнишнего происхождения (по рассказам
больной, был прищемлен дверцей экипажа).
Вытравленное родимое пятно на спине.
Нравственный облик:
Большое благородство, воспитанность, держит себя с большим
достоинством; все это, казалось бы, несовместимо с полной безграмотностью и
незнанием якобы ни одного языка.
Персонал всех больниц, в которых больная находилась единогласно
свидетельствует об этом и прибавляет, что эта особа, несомненно, происходит из
высшего общества. Последнее бросается в глаза вообще всем ее видящим.
В первые годы пребывания больной в Берлине она была настолько запугана,
что даже упорно отказывалась назвать свое имя и сказать, откуда она. Именно отказ
отвечать на вопросы полиции и побудил последнюю отправить ее в дом для
душевнобольных. Совершенно непонятно – каким образом врачи, никогда не
признававшие в ней душевнобольную, тем не менее, продержали ее там более двух
лет. Единственное объяснение, что не знали, что с ней делать, и действительно она
была выпущена из больницы, как только нашлись люди, готовые ее приютить.
12
Многочисленные лица, у которых она затем находилась, хотя и старались во
что бы то ни стало доказать, что она Великая Княжна, однако ничего для этого не
сделали и совершенно не изучали больную. Только с Июня прошлого года это дело
было поставлено серьезно, и особа, состоявшая при ней, аккуратно вела по поручению
датского посланника записи всех ее разговоров. Они передают воспоминания больной
о ее прежней жизни. Самые незначительные, казалось бы, подробности из рассказов
больной по проверке поражают своей правильностью и совершенно нельзя себе
представить, чтобы она, притом при установленной врачами потере памяти, могла бы
основывать свои рассказы на прочитанном или слышанном от других.
Все подробности самого последнего времени Вашему Высочеству уже
известны, вероятно, лучше, чем мне от Татьяны Евгеньевны Мельник, которая Вам их
лично докладывала. Я не видел свою племянницу после ее посещения больной, так что
знаю об ее впечатлениях только из писем. Татьяна Евгеньевна Мельник, несмотря на
сравнительной юный возраст, человек очень уравновешенный и положительный и
безгранично преданный Царской Семье, поэтому я не могу не верить ее показаниям,
подтверждающим все уже имеющиеся на лицо материалы.
Относительно финансовой стороны этого вопроса имею честь сообщить
Вашему Высочеству следующие данные.
До лета 1925 года, как Вы изволите увидеть из приложенной справки,
больная находилась в разных больницах бесплатно по 3-ему разряду в качестве
неимущей «неизвестной русской» (конечно, всегда в общей палате, даже в больнице
для умалишенных), а в промежутках жила у некоторых частных лиц, ее приютивших.
Только с половины лета 1925 года за ее содержание стал платить датский посланник в
Берлине господин Цаале, и с этого времени больная была помещена вполне прилично
в санатории в Баварии. На чьи именно средства содержит ее господин Цаале, мне в
точности не известно, но по словам его средства получаются из частного датского
источника.
Доктора настаивают на необходимости для больной полного спокойствия и
пребывания в санатории, и только в таком случае они надеются на ее выздоровление.
Без каких-нибудь экстренных расходов, как более сложное лечение или
операция (возможность чего никогда не исключена, так как больная страдает костным
туберкулезом), необходимо считать 20 марок в день на содержание, а кроме сего кое-
какие расходы на одежду и мелочи – следовательно от 650-700 марок в месяц, то есть
по теперешнему курсу около 6 тысяч франков.
Позволяю себе представить у сего Вашему Императорскому Высочеству
заключения врачей о больной: за № 1 заключение директора психиатрической
университетской клиники, профессора Bonhoefer’a, № 2 доктора Нобель, врача
Mommsen-Sanatorium в Берлине, который лечил и ежедневно навещал больную в
течение 8-9 месяцев и № 3 московского хирурга профессора Сергея Михацловича
Руднева, делавшего больной операции руки и посещавшего ее как для перевязок, так и
из общего интереса также почти ежедневно, профессор Руднев оперирует своих
пациентов в этой санатории и потому мог легко постоянно навещать больную, № 4 и 5
– два отзыва врачей, лечащих больную теперь в санатории в Баварии. 4
Не имев под рукой прилагаемых документов, я принужден был на несколько
дней задержать мой ответ, за что приношу мои извинения.
4 См. док. № 9-12.
13
Ставя себя в полное распоряжение Вашего Императорского Высочества,
покорнейше прошу Вас принять уверения в глубоком моем уважении и таковой же
преданности и остаюсь Вашего Императорского Высочества
покорный слуга Сергей Боткин.5
№ 2 Письмо Сергея Боткина Великому князю Андрею Владимировичу о
состоянии дела Анастасии Чайковской к началу ноября 1926 года
Берлин 3 Ноября 1926 года
Доверительно
Копия снята
Ваше Императорское Высочество,
Ваше Высочество вполне правы, высказывая мнение о том, что в ближайшее
время приходится ограничиться возможно определенным и точным выяснением
истины и изысканием средств для содержания «больной».
Я не сомневаюсь, что, если удастся вылечить, укрепив силы больной, то
доказательства ее личности будут настолько обильны, что всякие сомнения сами
собою исчезнут.
Что касается расследования дела в Румынии, то мне кажется, что оно,
несмотря на несомненные трудности, совершенно необходимо и может увенчаться
успехом; мне представляется, что все, что было сделано до сих пор, носит слишком
кустарный характер и обставлено было недостаточно серьезно и потому совершенно
не может считаться исчерпывающим; но, тем не менее, как Вашему Императорскому
Высочеству благоугодно будет усмотреть из прилагаемых документов, даже и оно кое-
что дало. Из ответа, данного мне Станиславом Альфонсовичем Поклевским-Козелл
еще в Мае месяце, я мог убедиться, что он отнесся к этому делу с предвзятостью,
будучи из неизвестных мне источников, вероятно, ложно осведомлен. Он отрицал
даже существование каких-либо легенд о провозе больной «Царской Дочери», между
тем госпожа Шпиндлер, объезжавшая пограничные местности, установила
существование там подобной легенды, и мне кажется, нет основания подозревать
госпожу Шпиндлер в измышлении этого факта. Конечно, главное затруднение в
производстве следствия – неизвестность, под какими фамилиями и именами
путешествовала и проживала в Румынии семья, называвшаяся «больной»
Чайковскими.
Я нахожусь в постоянном общении с господином Цаале, и он уже давно
предупреждает мен я о том, что оставшиеся в его распоряжении средства совершенно
на исходе. «Каким-то чудом» ему удалось добыть некоторую сумму опять-таки из
«датского частного источника».
«Больная» никогда себя Великой Княжной Татьяной Николаевной не
именовала, но впервые, еще в Дальдорфе, принявшая ее за одну из дочерей Государя,
некая Пойтерт сочла ее за Великую Княжну Татьяну Николавену, и оттуда и пошла эта
легенда. Мне лично не известно, когда именно и при каких обстоятельствах больная
впервые назвала себя Анастасией Николаевной, и теперь это установить было бы, я
думаю, невозможно, но с тех пор как я слышал об этом деле, уже несколько лет назад,
когда я его считал совершенно несерьезным, разговор всегда касался Анастасии
Николаевны; но со времени как это дело поставлено правильно и ведется
добросовестно, можно установить, что «больная» всегда говорит о себе как о Великой
Княжне Анастасии Николаевне. Между прочим, рассказывая о своей прежней жизни,
5 ГАРФ. Фонд. 10060. Оп. 1. Д. 69. Л. 6-9 об. Подлинник. Машинопись.
14
она часть в шутливом тоне указывает на старые фотографии Великой Княжны
Анастасии Николаевны, иронизируя свою внешность и тому подобное. Вообще в ее
словах в этом отношении никогда и не звучало никакого сомнения и не было
противоречий – это видно в записках Ратлеф и может удостоверить каждый, видавший
ее часто и вошедший в ее доверие. С людьми посторонними она вообще не
разговаривает и всегда старается скрыть свое происхождение.
Прилагаемые у сего записки Ратлеф дают в этом отношении определенную и
яркую картину. Эти заметки составляют лишь часть дневника, которые вела госпожа
Ратлеф за 1 год пребывания ее при «больной», ныне она систематизировала все свои
записки и собирается издать их в форме книги.
Она дала мне прочесть свой труд, и должен признаться, что они производят
громадное впечатление. Каждый, прочтя его, несомненно, задаст себе вопрос, почему
же «больная» не признается Семьей. Я считал бы ввиду этого до крайности
нежелательным опубликование этой книги в настоящее время. Читающая публика и
пресса всех направлений, несомненно, будут горячо обсуждать ее содержание, и
антимонархические элементы найдут в ней материал для враждебной пропаганды. Но,
к сожалению, я не имею никакой возможности давления на госпожу Ратлеф и пока
достиг лишь того, что она обещает отложить появление этой книги до Января –
Февраля будущего года.
Мои примечания: Книга госпожи Ратлеф все-таки была опубликована. И есть
на немецком языке в Российской Государственной Библиотеке, а также на английском
языке: «ANASTASIA THE SURVIVOR OF EKATERINBURG», by H. Von RATHLEFKEILMANN.
Один из ее доводов для напечатания этой книги – получение средств на
содержание «больной», и она уже заявила господину Цаале, что она ставит в его
распоряжение почти весь свой гонорар.
Константин Иванович Савич основывает свой доклад на якобы тщательно
произведенном им следствии, между тем медицинских отзывов он даже не имел в
руках, полицейские же материалы ничего не дали. Записями госпожи Ратлеф он,
очевидно, не воспользовался, откуда взята им, несомненно, неверная дата рождения
ребенка, мне неизвестно, судя же по рассказам «больной», это событие произошло не
ранее поздней осени 1919 года, так как, «только что оправившись», она приехала сюда
– в Феврале 1920 года.
Во всяком случае, буду счастлив, если смогу, по мере сил помочь в этом
трудном и святом деле.
Ставя себя в полное распоряжение Вашего Императорского Высочества,
покорнейше прошу Вас принять уверение в глубоком моем уважении и таковой же
преданности и остаюсь Вашего Императорского Высочества
покорным слугою Сергей Боткин
ГАРФ. Ф. 10060. Оп. 1. Д. 69. Л. 10-13. Подлинник. Машинопись.
№ 3. Письмо Сергея Боткина Великому князю Андрею Владимировичу
об аргументах сторонников и противников признания Анастасии Чайковской
Великой княжной Анастасией Николаевной
Берлин 17 Декабря 1926 года
Ваше Императорское Высочество,
15
Только что я имел честь получить письмо Ваше от 9-го сего месяца и
приношу за него мою искреннюю благодарность.
В Вашем письме от 30 Ноября Вы, между прочим, изволите писать, что
вопрос о «больной» слишком серьезный, и он требует внимательного к себе
отношения, и всякое утверждение, как положительное, так и отрицательное, должно
иметь серьезное и обоснованное основание.
Жильяр на это дело смотрит с предвзятостью. Его теперешнее отношение и
резкие выступления не соответствуют по тону некоторым его письмам, адресованным
господину Цаале и госпоже Ратлеф и, главным образом, содержанию посланного
Вашему Высочеству при моем письме от 3 Ноября 1926 года показания госпожи
Ратлеф.
Теория, заключающаяся в том, что «больную» всему научили, является
главным доводом лиц, стремящихся доказать, что нет надобности в каком-нибудь
расследовании. Насколько мне известно, некоторые из ее рассказов не могли быть
почерпнуты из напечатанных воспоминаний и также не могли быть известны лицам,
окружавшим за последние годы «больную». Кроме того, врачи сильно сомневаются,
чтобы «больная» при состоянии ее памяти была бы способна схватывать и вспоминать
все, что ей могли рассказать, конечно – лишь мельком.
Ценность же записок госпожи Ратлеф, мне представляется, именно в том и
заключается, что она совершенно не осведомлена о прежней жизни Царской Семьи и
даже никогда не была в местах пребывания Их Величеств. Поэтому она не могла бы
подсказывать что-либо «больной» или наводить ее на соответствующие мысли,
госпожа Ратлеф прочла мне все свои записки; она старалась обращать мое внимание,
зачастую, на эпизоды общеизвестные и поэтому, в данном случае, не интересные и
совершенно не схватывала и не понимала значения мелких фактов и замечаний
«больной», которые, по-моему, наиболее поражают.
К сожалению, последние шесть месяцев совершенно потеряны в смысле
наблюдения и расследования в этом направлении. Я сразу обратил внимание на это
обстоятельство Цаале, когда он совершенно неожиданно в Июне месяце сего года
решил поместить «больную» в санаторию в Баварии. Она находится там в прекрасных
климатических и медицинских условиях, и в этом отношении, может быть, время не
потеряно, но там не велись и не могут вестись медицинским персоналом какие-либо
дневники или записи о разговорах и рассказах «больной». Бывшая здесь на днях
Оберин в санатории, ознакомившись с записками госпожи Ратлеф, правда, сказала нам,
что она многое из этого знала из уст пациентки и утверждала самым определенным
образом, что ни для нее, ни для остального медицинского персонала не представляет
никакого сомнения, что «больная» именно та, за которую она себя выдает. Причем
Оберин особенно отметила, что эта их уверенность зиждется не только на
производящих правдивое впечатление рассказах, но на всем облике, характере,
поведении и прочем «больной».
Общее улучшение здоровья, по-видимому, является одним из условий
возвращения памяти. В только что ставшим мне известным аналогичном случае врачи
заявили пациенту, что если бы он прибавил 20 фунтов, к нему бы вернулась память и
знанье забытых им языков. На этот случай, отмеченный в прилагаемой у сего записке
генерал-майора Алексея Александровича фон Лампе, позволяю себе обратить
внимание Вашего Высочества. Генерал-майор фон Лампе состоит в Берлине
негласным представителем генерала Врангеля, а до этого был официально в таковой
же должности при венгерском правительстве и в Будапеште хорошо знал венгерского
офицера Колерича, о котором он мне теперь и сообщает.
16
Прошу Ваше Императорское Высочество принять уверение в глубоком моем
уважении и таковой же преданности и остаюсь Вашего Императорского Высочества
покорным слугою Сергей Боткин
ГАРФ. Ф. 10060. Оп. 1. Д. 69. Л. 19-21 об. Подлинник. Машинопись.
№ 4. Письмо Сергея Боткина Великому князю Андрею Владимировичу о
подготовке к печати записок фон Ратлеф о предстоящем переезде Анастасии
Чайковской в Зеон и о ходе расследования ее личности
Берлин 22 Февраля 1927 года
Доверительно
Ваше Императорское Высочество,
Недавно, 15 Февраля, я написал Вам о Цаале, надеюсь, письмо это с
приложением расписки на 2000 франков своевременно Вам было доставлено. С тех
пор я имел я имел честь получить Ваше письмо от 14 Февраля, на которое разрешите
ответить через несколько дней, немного взвесив затронутые Вами вопросы.
За последние дни почти не видел Цаале, но встретил в обществе его жену, из
слов которой я мог заключить, что главные заботы и опасения датского посланника,
вызвавшие и известные Вам телеграммы, заключались в том, что он, обеспокоенный за
будущее материального положения больной, хотел поскорее воспользоваться
помещением ее у герцога Георгия Николаевича Лейхтенбергского. Он, вероятно,
опасался, что энергичная деятельность «Дармштадта»6 могла бы изменить готовность
Лейхтенбергского дать приют «больной» у себя.
Выход книги госпожи фон Ратлеф подготавливается купившим у нее записки
издательством самой широкой и кричащей рекламой. Вчера в Берлине на рекламных
столбах появились большие плакаты с надписью: «Lebt Anastasia? Wer ist Anastasia»7,
сегодня снова с надписью: «Anastasia lebt? Ist das Anastasia»8, их размеры и расцветка
бьют в глаза. Газеты эти издаются одним из наиболее крупных здешних книжных
издательств «Шерл» - выпускающим целый ряд газет и журналов (Журналы Die
Woche, Magazin и другие и газеты Local Anzeiger, Tag, Nachtausgabe и так далее).
Издательство вообще взялось за это дело довольно энергично. Один из
главных редакторов ходил к Цаале, чтобы выяснить отношение последнего к этому
делу, и ездил даже в Оберстдорф, где получил известное Вам заключение доктора
Эйтеля от Декабря месяца.
Тот же редактор был также у большевицкого посла Крестинского, который
будто бы (по крайней мере по рассказу редактора господину Цаале) отнесся к вопросу
о «больной» с полным безразличием и заявил, что это дело их не интересует, однако,
никаким образом не высказал своего мнения о том, что незнакомка не может быть
Великой Княжной.
По-видимому, издательство хорошо осведомлено обо всем деле и имеет весь
материал, появлявшийся когда-либо в газетах.
6 «Дармштадт» - группа лиц, выступавших против признания А. Чайковской Великой княжной
Анастасией Николаевной. Лидером данной группы Боткин и Великий князь Андрей
Владимирович считали Великого герцога Гессенского Эрнеста. Дармштадт являлся резиденцией
герцогов Гессенских.
7 «Анастасия жива? Кто Анастасия?» (нем.).
8 «Анастасия жива? Это Анастасия?» (нем.).
17
Кстати о деньгах: Цаале сказал мне, что весь переезд и разные расходы с
ним связанные (платья и так далее), а также мелкие расходы в Зеоне, включая и сестру
милосердия, им будут оплачиваемы. Из каких сумм это будет сделано – мне не
известно и мне неловко было его спросить. При моем свидании же с ним, по моем
возвращении в Берлин, он жаловался на отсутствие денежных средств, но сказал мне,
что помимо небольшой суммы на предстоящие срочные расходы он имеет еще,
приблизительно, 4500 марок, положенных им на отдельный текущий счет. Эта сумма
составлена из, кажется, 2500 марок, полученных от госпожи Ратлеф, а остальное из
разных других источников (между прочим из Америки через госпожу Дебагорий «на
расследование»). Эти 4500 марок господин Цаале, однако, не хотел бы тратить, дабы
быть в состоянии всегда сказать «больной», что он не содержал ее на Ратлефский счет.
Он высказал мне свое намерение, когда он окончательно ликвидирует все, передать
эти деньги тому лицу или учреждению, которое будет заботиться о «больной».
Еще в Мае месяце было собрано по подписным листам 800 франков, которые
мне были переданы при моем отъезде теперь из Парижа, и я также вручил их
господину Цаале.
Еще в Мае месяце было собрано по подписным листам 800 франков, которые
мне были переданы при моем отъезде теперь из Парижа, и я также вручил их
господину Цаале.
Вы, вероятно, уже знаете от самой Зинаиды Сергеевны Толстой, что я
просил ее поставить ее сестре целый ряд дополнительных вопросов относительно
разговоров, которые она имела в Орле. Зинаида Сергеевна Толстая уже снеслась со
своей сестрой, и она со своей стороны запросила бывшего управляющего поляка,
который был с госпожой Бехтеевой в это время в Орле. Ваше Высочество меня очень
обяжете сообщением всех сведений, которые из этих источников будут получены.
Упоминаемый в письме господина Цаале, копию которого я имел честь Вам
послать, факт задержки поезда Шведского Красного Креста будто бы для отыскания
исчезнувшей Великой Княжны был проверен. Граф Бунде ответил, что это имело
место в 1918 году.
Мне передали на днях, что Константин Иванович Савич в своем докладе в
Берлине, между прочим, упомянул о том, что большевистский представитель в
Варшаве Войтов где-то заявил, что одно из тел убитых в Екатеринбурге исчезло.
Нельзя ли было бы выяснить, где и когда это было сказано Войтовым.
Показанная Константином Ивановичем Савичем фотография Чайковского,
как мне также теперь передали лица, успевшие хорошо ее рассмотреть, представляла
круглолицего человека с тонкими черными усами.
Прошу Ваше Императорское Высочество принять уверение в глубоком моем
уважении и таковой же преданности и остаюсь Вашего Императорского Высочества
покорным слугою Сергей Боткин
Копию письма я посылаю Николаю Николаевичу Шебеко.
ГАРФ. Ф. 10060. Оп. 1 Д. 69. Л. 45-48 об. Подлинник. Машинопись.
№ 5. Письмо Василия Львовича Остен-Сакена Сергею Дмитриевичу
Боткину о результатах расследования Владимира Григорьевича Орлова
Берлин [25-30 Апреля 1928 года]
Его Превосходительству Сергею Дмитриевичу Боткину
24-го сего месяца поздно вечером я увидел сидящего на улице на скамейке
Орлова Владимира Григорьевича, решил воспользоваться случаем, чтобы с глазу на
глаз поговорить с ним и попытаться, между прочим, как бы вскользь, навести разговор
18
на дело больной и уяснить себе ряд вопросов, совершенно для меня до сих пор не
ясных.
Орлов Владимир Григорьевич говорил мне:
1) что 99 %, по его мнению, говорит за то, что больная есть Анастасия
Николаевна.
2) Что он предоставил представительнице Чикаго Трибюне и
английской газеты фотографию со статьей некоего Ермакова, написанной в 1921 году
в одной газете, выходившей в Сибири и заключающей в себе воспоминания Ермакова,
лично стрелявшего в Государя Императора. В своих воспоминаниях о совершенном им
убийстве Ермаков говорил: «Мы поставили к стенке Государя, Государыню,
Наследника и одну дочь», больше ни о ком речи нет. Газету эту Орлов Владимир
Григорьевич, по его утверждению, имеет. Статья эта будто бы печаталась и произвела
впечатление в Америке и Англии.
3) Что будучи вызван и сначала сам допрошен Комиссаром
Берлинского Полицей-Президиума, которому поручено было выяснить личность
больной после того, что в суде началось дело между газетами, присутствовал на
допросах всех других причастных к делу лиц – Клейстов, Швабе и так далее, Орлов
Владимир Григорьевич утверждает, что Клейст очень путал, как и другие свидетели,
но жена барона Клейста категорически утверждала, что больная есть Анастасия
Николаевна.
4) Что Полицейский Комиссар пришел к определенному выводу, что
больная не Франциска Шанцковская, но кто она – не выяснил.
5) Что этот комиссар дал ему, Орлову Владимиру Григорьевичу,
напечатанное полицией объявление с фотографией больной, где она названа
незнакомкой, вытащенной из воды 17 Февраля 1920 года, что было сделано тогда для
розыска знающих покушавшуюся на самоубийство женщину.
6) Что в Америке больную хорошо ограждают от репортеров, но что
против нее ожесточенную кампанию ведет господин Бразоль и что и Высший
Монархический Совет9 старается действовать на Глеба Евгеньевича Боткина, через
кого именно, мне, однако, выяснить не удалось.
7) Что здесь такую же кампанию ведет Соколов-Кречетов, Кольберг и
Швабе, то есть именно те, которые пользуются особенным и не безвыгодным
вниманием и добрым отношением со стороны Георгия Николаевича
Лейхтенбергского. 10
9 Высший монархический совет (ВМС) создан в 1921 году. В 1922 г. в Париже прошел II съезд
ВМС. В 1924 г. в монархическом движении произошел раскол после того, как Великий князь
Кирилл Владимирович объявил себя императором Кириллом I. В конце 1924 г. под
председательством А.Ф. Трепова была предпринята неудачная попытка объединить
монархические организации путем подчинения их Великому князю Николаю Николаевичу как
главнокомандующему и старшему в роде. В 1929 г. создана боевая организация ВМС –
«Российский Имперский Союз». После 1938 г. ВМС пошел на сотрудничество с Владимиром
Кирилловичем, но после объявления Марии Владимировны «блюстительницей престола» и
«единственной законной наследницей» снова произошел разрыв с «кирилловичами». ВМС
считал, что император должен быть избран Земским Собором, как в 1613 году до Второй
Мировой войны председателями ВМС были Н.Е. Марков (1921-1927) и А.Н. Крупенский (1927-
1939). В 1940 г. председателем был избран Г.М. Кнюпффер.
10 Все они являлись членами «Братства русской правды» - организации, созданной в 1921 г. в
Берлине Г.Н. Лейхтенбергским для борьбы с советской властью. Братство «имело» свою
подпольную сеть на территории СССР, проводившую диверсионно-террористические акты.
19
8) Что следственного материала он Союзу Судебных Деятелей не
выдал, считает себя ответственным перед Его императорским Высочеством Великим
Князем Андреем Владимировичем и Георгием Николаевичем Лейхтенбергским, занят
систематизацией собранного материала, переводами и так далее. Копии высылает
Великому Князю Андрею Владимировичу, затем предоставит весь подлинный
материал ему и Георгию Николаевичу Лейхтенбергскому – копии с него.
9) Что вышел из Союза Судебных Деятелей, так как к нему
предъявляли неприемлемые для него требования, то есть устройства очной ставки
Георгию Николаевичу Лейхтенбергскому с Виндингер, присутствования на его
допросах в виде контроля, почетных мировых судей Вонляровского, Заккита и других
и прочих.
10) Что замечалось стремление вмешательства в его следственную
работу, враждебное к больной и даже Георгия Николаевича Лейхтенбергского
отношение, выступление Карла Карловича Заккита (бывшего Помощника
Московского Градоначальника, из латышей) против фон Ратлеф с самыми
невероятными, якобы, фактами и тому подобное.
11) Что при допросе четы Швабе, которая видимо, играет двойственную
роль и влияет на своего мужа.
12) Что по заявлению дочери барона Клейста, больная некоторые слова
выговаривает явно с польским акцентом, который Орлов Владимир Григорьевич,
проживший 30 лет в Польше, при наблюдении больной в Зеоне не заметил, и что в
Зеоне он был один раз.
13) Что при допросе разных жильцов тех домов, в которых жила
Франциска Шванцковская, получалось впечатление, что все знают о показаниях
Виндингер и по ним как бы равняются, и одна старушка даже потребовала за свои
показания 500 марок, указывая на то, что Винденгер получила 1500. Когда Орлов
Владимир Григорьевич сказал, что он платить ничего не сможет – она ответила: «Ну,
тогда пусть все будет то, как говорила и показывала Виндингер».
14) Что Швабе и Клейст немало заработали от Люке, причем последний
за показания в помощь им не платил прямо деньгами, но принимал от них статьи в
газету, статьи, которые при других условиях не принимались бы.
Вот вкратце то, что мне говорил Орлов Владимир Григорьевич и я полагаю,
что главный интерес заключается в газетной статье Ермакова и, особенно,
полицейском объявлении, в котором зафиксировано 17 Февраля 1920 года, как число
спасения больной из воды.
Барон Остен-Сакен
ГАРФ. Ф. 10060. Оп. 1. Д. 70. Л. 139-141. Копия. Машинопись. 11
О том, что Император Николай II и Его Царская Семья были дружны с
охранниками (красноармейцами) Дома Особого Назначения в Екатеринбурге
(Ипатьевский Дом) свидетельствуют следующие исторические документы
(воспоминания):
Распалось в 1940 г. после разоблачения барона А.Кольберга как агента советской разведки (агент
«Верный».)
11 Кто Вы, госпожа Чайковская? К вопросу о судьбе царской дочери Анастасии Романовой / рук.
Проекта В.В. Алексеев, сост. Г.Н. Шумкин. – Изд. 2-е, доп. и исправ. – Екатеринбург:
Издательство Баско, 2014. – с. 9, 14, 15, 16, 17, 18, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 32, 33, 34,
35, 38, 39, 40, 41, 42.
20
Из показаний гражданки Нижне-Исетской волости, села Уктуса Анны
Петровны Белозеровой, Члену Екатеринбургского Окружного Суда Ивану
Александровичу Сергееву
«Я была в сожительстве с Василием Логиновым (одним из охранников
Царской Семьи в Екатеринбурге, - А.Н.). Я спрашивала своего сожителя Логинова про
бывшего Царя и про Его Семью. Государыня почти никогда не выходила из комнаты,
Ее видели очень редко, Дочери Их, Княжны, выходили ежедневно на два часа гулять в
сад, иногда с караульными красноармейцами даже играли в карты, а иногда учили их
играть на какой-то музыке; были случаи, что бывшие Княжны стряпали сами лепешки,
но они у Них не выходили, тогда Они просили красноармейцев показать Им как
стряпать лепешки. По словам Логинова Сам бывший Государь и Его Дочери
красноармейцев называли товарищами».
Сочинение, связанное с влюбленностью Великой Княжны Анастасии
Романовой в Ипатьевском доме: После отступления большевиков из Екатеринбурга
среди вещей Анастасии было найдено сочинение. Тема сочинения – стихотворение
Браунглига «Эвелина». «Девушка по имени Эвелина только что умерла. Она лежала в
гробу, очень красивая. Все ее вещи остались на своих местах, ничто не изменилось,
даже сорванный ею цветок стоял в стакане. Когда она умерла ей было шестнадцать
лет. Один человек, который хорошо ее знал, любил ее. Он не мог рассказать ей о своей
любви, а теперь она была мертва. Но он все-таки думал, что, когда он и она встретятся
в будущей жизни, когда бы это ни случилось, то…».12
История эта стала возможной благодаря Герою Всех Времен,
влюбленному в Великую Княжну Анастасию Романову, совершившему
Героический Поступок и спасшему Ее от смерти, Черных Семену или Черных
Николаю.
Начало Черных…
РГВИА:
РГВИА Ф 409 ПС 61-877 1917 ПОСЛУЖНОЙ СПИСОКЪ
Юнкера Ташкентской школы подготовки прапорщиковъ пехоты
Черных Сергея Александровича
Составлен 15 августа 1916 года (мои примечания: перечеркнута цифра 6
карандашом и сверху 7 карандашом)
Послужной списокъ
Юнкера Ташкентской школы подготовки прапорщиковъ пехоты
Юнкеръ
Сергей Александрович Черных
Должность по службе: Младший офицер
Когда родился: 4 июля 1898 года
Из какого звания происходит и какой губернии уроженец: Семиръченской
обл.
Какого вероисповедания: Православного
Где воспитывался: Окончил полный курс в Верненском Колпаковскомъ
высшемь начальн. училище, копия свидетельства номер 60 отъ
Читалъ.....Сергей Александровичъ Черныхъ ............. 1916 г.
С.2: Копия
12 Никульский А.Е. Ее Императорское Высочество Великая Княжна Анастасия Николаевна
Романова. М. Издательское содружество А. Богатых и Э. Ракитской, 2009. – с. 245, 246, 263.
21
Аттестатъ
Предъявитель сего Черныхъ, Сергей Александрович, сынь мещанина города
Вернаго, православнаго вероисповедания, родившийся 4 июля 1898 г., обучался с 1913
г. по 1916 г. и окончил полный курс учения в ВЕРНЕНСКОМЪ КОЛПАКОВСКОМЪ
высшем начальном училище. -
При отличном поведении оказалъ успехи:
По Закону Божию....... 4 хорошие
«русскому языку и русской словесности 3 удовлетворит.
«арифметике и началам алгебры .. 4 хорошие
геометрии ...... 4 хорошие
географии ...... 3 удовлетворит.
истории ...... 3 удовлетворит.
«естествоведению и физике .. 3 удовлетворит.
«рисованию и черчению .... 3 удовлетворит.
и, сверхъ того, обучался пению, физическим упражнениям и, в качестве
необязательных предметов, ......
а потому ему, Черныхъ Сергею, на основании ст. 51 ВЫСОЧАЙШЕ
утвержденнаго 25 июня 1912 г. Положения о высших нач-альныхъ училищах
присваиваются права служебныя по воинской повинности и по чинопроизводству,
предоставленные лицам, окончившимъ курсъ четырехъ классовъ мужских гимназий
ведомства Министерства Народнаго Просвещения. - Г.Верный. “I” апреля 1916 г.
Инспекторъ училища С. Волковский. Законоучитель, протоиерей А.Шавровъ.
Преподаватели: Н. Ивановъ. М. Трофимовъ. Свящ. Е. Сокрловъ. П.Феликсова. / М.П./
Я, нижеподписавшийся, удостоверяю верность этой копии с подлинником ея,
представленным мне, Павлу Александровичу Куклину, нотариусу города Коканда, в
конторе моей по Воскресенской улице в доме Потеляхова, Александромъ
Тимофеевичем Черныхъ, живущим в Коканде. - При сличении мною этой копии с
подлинником, в последнем подчистокъ, приписокъ, зачеркнутых словъ и никаких
особенностей , кроме написаннаго с поправкою и не оговоренного «1898», не было;
подлинник гербовым сбором не оплачен. - Перваго февраля 1917 года. - По реестру
номер -1217.-
Нотариус
С.3:
ПРОХОЖДЕНИЕ СЛУЖБЫ
Призван по набору Кокандским уездным воинским начальником 1917 год
фев. месяц 3 число
Назначен в 7-й Сибирский запасный полкъ.
Прибыл и зачисленъ в списки полка в 10 роту ................ 1917 год фев. месяц 5
число
Переведен в подготовительную команду при 2 Сибирском стрел.запасном
полку куда прибыл.... 1917 год апр. месяц 8 число
Командирован в Ташкентсткую школу прапорщиков для прохождения курса
...... 1917 год июня месяца 29 числа
В службу вступил юнкером в Ташкентсткую школу подготовки прапорщиков
пехоты.... 1917 год июля месяца 2 числа
На правах 2 разряда Прик. по уч. номер 182 ... 1917 год июля месяца 2 числа
На основании ст. 710 кн. XV Св. В. П. 1869 г. изд. 1907 г. срок
действительной службы считается с..... 1917
действительн.
22
Принял присягу...
Прик. по уч. номер .....
переведен в I-й
разряд приказ
номер 210............ 1917 год авг. месяц 3 число
Произведен в младшие унтер- офицеры.....
Прик. по уч. номер.......
произведен в прапорщики при
прик по Тур. В. Окр номер
по прик номер 306
1917 год ноябрь месяц 2 число
Со старшинством ....
Отправлен....
Холост
Имущества нет
Начальник Школы
Полковник Савицкий. 13
РГВИА Ф 409 ПС 53-353 1917 год
ПОСЛУЖНОЙ СПИСОКЪ
Прапорщика 107 пехотного запасного полка
Сергея Николаевича Черныхъ
Составлен 31 Октября 1917 года.
Послужной список
Прапорщика 107 пехотного запасного полка Сергея Николаевича Черныхъ
Прапорщик Сергей Николаевич Черныхъ
Должность по службе: Младший офицер
Когда родился: 11 июня 1897 года
Из какого звания происходит и какой губернии уроженец: Сын крестьянина,
уроженец Чердынскаго уезда. ( Мои примечания: Это Сибирь. То есть место, куда
отправляли в ссылку поляков из-за участия в Польских восстаниях).
Какого вероисповедания: православного.
Где воспитывался: Окончил Пермскую гимназию и в Александровском
военном училище и выпущен на службу по 1-му разряду
Получаемое на службе содержание: Жалованья.... 600 руб.
Добавочных ..... 120 руб.
ПРОХОЖДЕНИЕ СЛУЖБЫ
В службу поступил в Александровское военное училище юнкером рядового
звания 1917 год июня 5
Принял присягу 1917 июнь 24
Войсков. унтер-офицер
Приказом Армии и Флоту по окончании курса наук произведен в
прапорщики 1917 год окт. 1. числа
Со старшинством 1917 год окт. 1.
13 РГВИА Ф 409 ПС 61-877 1917 ПОСЛУЖНОЙ СПИСОКЪ Юнкера Ташкентской школы
подготовки прапорщиковъ пехоты Черных Сергея Александровича.
23
Отправился по назначению 1917 год окт. 1.
Согласно предписания Начальника Александровского военного училища от
1-го октября 1917 года за номером 11392, прибыл на службу в 107 пехотный запасный
полк и зачислен младшим офицером в 3 роту
приказ номер 310 параграф 10
1917 год окт. 23
Убыл в действующую армию с полком в составе полка номер 19317 и
исключён из списков 107 пехотного запасного полка
1917 год ноябрь 2
пр. номер 319.
Прибыл и зачислен в списки 193 пехотного запасного полка 1917 ноябрь 19
Младшим офицером
9 рота 315
Самовольно отлучившийся полагается бежавшим и исключить из списков
полка из номера 3.
1917 год Дек. 31.
Холост. 14
РГВИА Ф 409 ПС 197-777 1917 год
Послужной списокъ
1-й Петергофской Школы для ускоренной подготовки офицеровъ.
юнкера I-й роты.
ЧЕРНЫХЪ Германа Николаевича.
Звание или сословие и общество , к которому принадлежит: Сын чиновника
Томской губернии Змейнагорскаго уезда.
Год, месяц и число рождения: 1896 года 28 мая.
Вероисповедание: Православное
Холост
К какому разряду принадлежит по образованию: К I-му разряду.
Окончил Барнаульское реальное училище (Мои примечания: Это в Сибири).
Свидетельство от 28 Мая 1916 года за номером 739.
Занятие, ремесло или промысел: Студентъ.
По мобилизации принят на военную службу.
КИЕВСКИМ
Уездным Воинским Начальником.
1916 Окт. 15
Прибыл и зачислен в списки 2-го Подготовительного учебного батальона.
1916 Нояб. 22
Командирован в I-ую Петергофскую школу прапорщиков для прохождения
курса. 1916 Декабр. 10
Прибылъв школу и зачислен в I-ую роту юнкером. 1916 Декабр. 19
Переведен из 2-го в I-й разряд по поведению. 1917 Марта 14
Произведен в войсковые унтер офицеры.
1917 Апр. 14. 15
РГВИА Ф 409 ПС 33-813 1917 год
14 РГВИА Ф 409 ПС 53-353 1917 год ПОСЛУЖНОЙ СПИСОКЪ Прапорщика 107 пехотного
запасного полка Сергея Николаевича Черныхъ
15 РГВИА Ф 409 ПС 197-777 1917 год Послужной списокъ 1-й Петергофской Школы для
ускоренной подготовки офицеровъ. юнкера I-й роты. ЧЕРНЫХЪ Германа Николаевича.
24
ПОСЛУЖНОЙ СПИСОКЪ
Оренбургской школы подготовки прапорщиков пехоты
ПРАПОРЩИКА
ЧЕРНЫХЪ Дмитрия Ивановича
Составлен 6 июня 1917 года.
Послужной списокъ
Прапорщика Черныхъ Дмитрия Ивановича
Чин, имя, отчество и фамилия: Поапорщикъ Дмитрий Ивановичъ Черныхъ
Когда родился: 1894 года Октября 25
Из какого звания происходит и какой губернии уроженец: Из кр.
Оренбургской губ.(Мои примечания: Оренбург - это Урал, рядом с Сибирью).
Какого вероисповедания: Православнаго
Где воспитывался: Окончил Оренбургскую учительскую семинарию В
Оренбургской школе подготовки прапорщиков пехоты
ПРОХОЖДЕНИЕ СЛУЖБЫ.
На службу призван Оренбургским уездным воинским Начальником 1915 Сен.
14
Назначен в 133 пех. запасный полк, куда прибыл и зачислен ратником 2-го
разр.. 1915 Сен. 15
Окончил курс учебной команды.....1916 Янв. 10
Командирован в Казанскую школу прапорщиков 1916 Фев. 18
Не принят в школу за заполнением штата и возвращен обратно в свою часть
куда прибыл и зачислен... 1916 Март 27
Командирован в Оренбургскую школу подготовки прапорщиков пехоты....
1917 Янв.28
Прибыл в школу и зачислен юнкером рядового звания.... 1917 Фев. 6
Приведен к присяге.. 1917 Мар. 16
Мл. портупей - юнкером... 1917 июня 1.
На основании приказа по В.В. 1916 года за номером 586, предоставлено
право ношения школьнаго нагруднаго знака на левой стороне груди
Окончил курс школы по первому разряду ... 1917 Iиня 6
Приказом Казанскому военному округу «6» Iюня 1917 г. за номером 95
произведен в прапорщики с зачислением по армейской пехоте... 1917 Iюня 6
Назначен на службу в 104 пехотный запасн. полкъ
куда отправился... 1917 Iюня 11
Холост. 16
РГВИА Ф 409 ПС 175-462 1916 г.
ПОСЛУЖНОЙ СПИСОКЪ
прапорщика Виктора Васильевича Черныхъ.
Составлен 15 мая 1916 г.
Прапорщик Викторъ Васильевичъ Черныхъ
Когда родился: 1897 г., ноября II дня.
Из какого звания происходит и какой губернии уроженец: Из мещанъ гор.
Скопина, Рязанской губернии
16 РГВИА Ф 409 ПС 33-813 1917 год ПОСЛУЖНОЙ СПИСОКЪ Оренбургской школы подготовки
прапорщиков пехоты ПРАПОРЩИКА ЧЕРНЫХЪ Дмитрия Ивановича
25
Какого вероисповедания: Старообрядческаго.
Где воспитывался: В Усть - Медвъдицкомъ имени атамана, графа М. Платова,
реальном училище окончил 4 класса. Аттестатъ на звание вольноопределяющагося 2
разр. отъ 15 апр. 1915 г. номер 410.
Во 2-й Кiев. школе прапорщиков.
Принят на военную службу охотником Московским уездным воинским
начальником и назначен на службу в 194 пех.зап. батальон ............ 1915 г. сентябрь 27
Прибыл в батальон и зачислен в 5 роту ............. 1915 г. октябрь 10
Отправлен в действующую армию / Приказ номер 454, параграф 27 ..... 1915
г. декабрь 10
Прибыл и зачислен в 226 пех. Землянский полкъ рядовымъ на правахь
вольноопределяющагося 2-го разряда, в 8 роту.
/ Приказъ номер 50/ ...... 1915 г. декабрь 18
Командирован в распоряжение начальника штаба Минского воен. округа и
исключен из списков полка / Приказ номер 56/. 1916 г. января 11
Из штаба Минскаго воен. округа отправлен в г. Киев ... 1916 февр. 10
Прибыл и зачислен юнкером во 2-ю роту 2-й Киевской школы прапорщиков
для прохождения курса. Приказ по школе номер 57.. 1916 г. февр. 23
Произведен в мл. унтер-офицеры. Приказ по школе номер 139. 1916 г. мая
1914
Окончил школу прапорщиков и Главным начальником Киев. воен. округа
произведен в прапорщики армейской пехоты. Приказ по округу номер 993 ..................
1916 г. мая 15
Назначен в распоряжение командира I9I пех. запасного полка, в гор. Москву,
куда и убыл из 2-й Киевской школы прапорщиков ... 1916 г. мая 16
Холост
Есть ли за ним, за родителями его, или за женою , недвижимое имущество,
родовое или благоприобретенное: Нет
Наказаниям не подвергался
Был в походе и делах против Германии с.... 1915 г. декабря 14
по...... 1916 января 11
В боях не участвовал.
Ранен и контужен не был.17
РГВИА Ф 409 ПС 228-948 1916 г.
ПОСЛУЖНОЙ СПИСОКЪ
ПРАПОРЩИКА ЧЕРНЫХЪ.
Составлен 1 июня 1916 г.
ПРАПОРЩИКЪ
Виктор Никитичъ Черныхъ.
Когда родился: 1896 года апреля 18-го.
Из какого звания происходит и какой губернии уроженец: Из крестьян
Орловской губ. Ливенскаго уезда.
Какого вероисповедания: Православнаго.
Где воспитывался: Окончил Ливенское I-е высшее начальное училище.
17 РГВИА Ф 409 ПС 175-462
26
Читалъ ....июня ..... 1916 г. Прапорщикъ Виктор Никитичъ Черныхъ (мои
примечания: есть его подпись).
В службу вступил в 13-й Уланский Владимирский полк 1915 г.марта 9
Приказ номер 70.
Командирован в распоряжение Заведывающаго Киевскими школами
прапорщиков ...1915 г.марта 25
Прибыл в 3-ю Киевскую школу прапорщиков и зачислен в I-ю роту юнкеров..
1916 марта 12
Приказ за номером 100.
Младшим унтер-офицером.... 1916 мая 24
Приказ за номером 199
Произведен в прапорщики............1 июня........Прик. Киев.воен.округ. 1916
года. 1916 г.июня 1
Номер .....1099
Назначен в распоряжение На-ка шт. Петроградскаго Воен. окр. и исключен из
списков школы 1916 г. июня 1.
Холост
Есть ли за ним, за родителями его, или за женою, недвижимое имущество ,
родовое или благоприобретенное: Не имеет.
Наказаниям не подвергался.
Был в походах и делах против Австро-Венгрии и Германии...... с 1915 г.марта
9
по 1915 г.дек. 25
Ранен и контужен не был.18
РГВИА Ф 409 ПС 182-515 1916 г.
Послужной список
Прапорщика Ильи Козьмича ЧЕРНЫХЪ.
Составлен 1-го Сентября 1916 года.
Прапорщик Илья Козьмич Черных
Когда родился: 10-го Июля 1894 года.
Из какого звания происходит и какой губернии уроженец: Изъ крестьян
Енисейской губ. ( мои примечания: это Сибирь).
Какого вероисповедания: Православнаго.
Где воспитывался: Выдержал испытание на вольноопределяющагося 2-го
разряда при Красноярской гимназии.Свид номер 141
Читал Прапорщик Черных.
На службу принят Красноярским уездным по воинской повинности
присутствием молодым солдатом и назначен в 15-й Сибирский стр. запасный б-нъ.
1915 г. Сент. 10.
Прибыл и зачислен в списки б-на.
/пр: по б-ну номер 262/ 1915 г. Сент. 12.
Командирован в учебную команду для прохождения курса и окончил курс.
/ пр. по б-ну номер 353/ 1915 г. Дек. 9.
На основании ВЫСОЧАЙШАГО повеления 16-го Апреля 1916 г.
объявленнаго в приказе по войскам Иркутскаго военнаго округа 22-го Апреля 1916
18 РГВИА Ф 409 ПС 228-948 1916 г.
27
года номер 59 /секретно/ батальон переформирован в 15-й Сибирский стр. запасный
полк.
Командирован в 3-ю Иркутскую школу подготовки прапорщиков пехоты для
прохождения курса и зачислен в число юнкеров.
/пр. по школе номер 128/ 1916 г. Мая 7
Произведен в мл. унтер -офицеры .
/пр. по школе номер 228/ 1916 Авг. 15
Приказом по войскам Иркутскаго военнаго округа от 1 Сентября 1916 года за
номером 142 произведен в прапорщики армейской пехоты. 1916 г. Сент. 1
Назначен в распоряжение Командира 15-го Сиб. Стр. зап. полка и исключен
из списков школы.
/пр. по школе номер 245 /1916 Сент. 1
Холост
Имеет дом с усадьбой и участком земли в 15 десятин в Енисейской губ. 19
РГВИА Ф 409 ПС 582 1915 г.
Черных Иван Александрович
Послужной список
Командира 145 пехотного запасного батальона Полковника ЧЕРНЫХ.
Составлен 28 ФЕВРАЛЯ 1915 года.
Послужной список
Полковника ЧЕРНЫХ
Полковник Иван Александрович ЧЕРНЫХ
Командир 145-го пехотного запасного батальона.
Родился 30 Января 1852 года.
Из солдатских детей, Саратовской губернии
Вероисповедание: Православное
Получаемое на службе содержание:
Жалованья - 1200 р.
Столовых - 1560 р.
Квартирных - 392 р. 40 к.
Порционных - 900 р.
Читал 24 Февраля 1915 года Полковник Черных
Женат на дочери полкового священника 69 пехотного Рязанского полка -
девице Марии Васильевне СУДАКОВОЙ. Имеет дочь Елену, родившуюся 17 Октября
1880 года
Жена и дочь вероисповедания православного.20
РГВИА Ф 409 ПС 375-234 1917 г.
Черных Иннокентий Яковлевич
ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК
Прапорщика Черныхъ Иннокентия Яковлевича, назначенного на службу в
распоряжение Штаба Иркутского военного округа
Составлен 1 февраля 1917 года.
Средние баллы: по учебн.предмет 7-71
воен. служебн.подготов 9
19 РГВИА Ф 409 ПС 182-515 1916 г.
20 РГВИА Ф 409 ПС 582 1915 г.
28
Балл старшинства 8
ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК
Прапорщик Иннокентий Яковлевич Черных
Младший офицер
Родился: 1893 года Ноября 4.
Сын священника; уроженец Иркутской губернии ( Мои примечания: это в
Сибири, то есть территория проживания ссыльных поляков).
Вероисповедание: Православное
Где воспитывался: 4 класса Иркутской духовной семинарии; состоял
студентом ИМПЕРАТОРСКАГО Томскаго университета на I курсе медицинского
факультета; ускоренный курс Иркутского военного училища по I-му разряду.
Читал: Прапорщик И.Черных
ПРОХОЖДЕНИЕ СЛУЖБЫ
В службу вступил в Иркутское военное училище согласно аттестата об
окончании 4 классов Иркутской духовной семинарии
зачислен на ускоренный курс юнкером рядового звания 1916 год окт. 1
Произведен в войсковые унтер-офицеры 1917 год. янв. 14
(Прик. по уч. номер 17;
По окончании ускоренного курса Иркутского военного училища по I- му
разряду ВЫСОЧАЙШИМ приказом в 1-й день февраля 1917 года произведен в
прапорщики 1917 год февр. 1
Со старшинством с 1917 г. февр. 1
Назначен на службу в распоряжение Штаба
Иркутского
военного округа
Отправился к месту служения и исключен из списков училища 1917 год.
февр. 1
Прик. по уч. номер 40)
Прибыл в 11 Сиб. стр. зап. полк и зачислен в переменный состав младшим
офицером 10 роты с 1917 г. февр. 6
Убыл в действующую армию
и исключен из списков п.
Холост. 21
В Ташкенте также проживали ссыльные поляки:
ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 114
Копия письма Л.Н. Урванцова Г.фон Ратлеф-Кейльманн.
Машинописная копия.
С.1: Письмо Л.Н.Урванцова к Г-же Ратлевой-Кейльманн.
Прага, 18 июня 1926 года.
Многоуважаемая Г-жа Ратлева.
Здесь временно пребывал редактор русской газеты «Возрождение»,
выходящей в Париже, П.Б. Струве, которого я лично знаю. Так как я могу почитаться
сотрудником этой газеты и так как в одной статье этой газеты о докладе Савича
упомянуто мое имя, то я хотел просить П.Б. Струве назначить мне случай, чтобы
21 РГВИА Ф 409 ПС 375-234 1917 г.
29
выяснить все дело и написать статью по поводу сего. (Мои примечания: далее слово
«дела» перечеркнуто 5 буквами х).
Однако , я решил в этом деле не выступать и вот почему: дело это до сих пор
очень близко моему сердцу. Однако, со времени моего отъезда из Берлина, т.е. в
течении почти полугода, я не получал новых известий. После того, что мне попалось в
одной газете сенсационное известие, очень меня взволновавшее, я направил это
известие к Г.О. но не получил на это никакого ответа. Чувствую себя устраненным от
этого, сильно занимавшего меня дела, я не могу выступать открыто, ни в докладе, ни в
газете.
На Ваши вопросы я должен ответить нижеследующее:
I/ Я до сего времени твёрдо уверен и верю, что Г-жа Чайковская есть
действительно Вел. Кн. Анастасия Николаевна.
2/ Нет ни единого ею предпринятого шага, который мог бы говорить за то,
что это не она.
3/ Я свидетельствую, что Г-жа Чайковская без всякого внушения или совета
крестилась в церкви по православному.
4/ Когда я с Г-жей Чайковской разговаривал в притворе церкви, то она мне
ответила несколько фраз на чистейшем русском языке.
5/ Приглашенный мною сотрудником в комитет Н.Е.Марков ни разу Г-жи
Чайковской не навещал, несмотря на то, что комитет на этом настаивал и что Г-жа
Чайковская согласилась его принять.
6/ Н.Е. Марков вышел из комитета по каким-то личным соображениям,
потому что он боялся дальше принимать участие в этой работе.
7/ На прежних фотографиях Великая Княжна носила на лбу волосы челкой,
но сейчас она причесывается так, что волосы зачесаны назад.
8/ Г-жа Чайковская подарила мне фотографию и хотела написать на ней своё
имя. В моем присутствии она, будучи неопытной в писании и боясь пропустить какую
нибудь букву, взяла кусок серой бумаги, и, раньше чем подписать фотографию, она
написала несколько раз своё имя на эту бумагу и писала своё имя самостоятельно, без
всякой сторонней помощи.
9/ Я видел и могу засвидетельствовать , что Вы, Г-жа Ратлева... приняли
участие в ея судьбе, как человек, а не исключительно как Великой Княжны и не
рассчитывали ни на какую благодарность , и только стремились установить ея имя
чтобы выяснить истину.
10 «Проф. Руднева я считаю за очень серьезного человека, с большим умом,
горячим сердцем, который ничего не боится и все делает , дабы раскрыть истину. Он
делает все возможное, чтобы вылечить Г-жу Чайковскую и установить ее имя.
Я должен добавить к сему, что меня это дело сейчас очень занимало и
беспокоило и мне очень тяжело, что это дело сейчас нисколько не подвинулось.
Ныне, после доклада Савича, действующего по поручению Вел. Кн. Кирилла
Владимировича, т. е. с целью замести следы, оно возбудило в публике большой
интерес и даже чем могу объяснить очень серьезный характер этого дела, что и враги
очень возбуждены.
С.2: Поэтому то я и считаю , что необходимо напрячь все свои силы, для
раскрытия тайны и установления правды, чтобы все привести к концу.
Вот все, что я могу Вам сказать относительно этого дела. Прошу Вас
передать Великой Княжне мой искренний привет и сказать ей, что я за неё молюсь ,
чтобы Господь послал ей Здоровье и счастье , которое будет и нашим счастьем. От
всего сердца желаю Вам успеха и остаюсь искренно Вам преданный.
30
/подп./ Левъ Ураанцовъ. 22
ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 116
Письмо К.А. Ширинского-Шахматова герцогу Г.Н.Лейхтенбергскому.
Машинописная копия.
24 мая 1927
С.2: Письмо Князя Кирилла Алексеевича Ширинскаго-Шахматова - на имя -
Герцога Георгия Николаевича Лейхтенбергскаго.
Reichertswalde. Kr. Mohrungen
Ostpr.
24 мая 1927 г.
Глубокоуважаемый
Георгий Николаевич,
За последнее время я влез с головой в «дело больной». Часто видался с
молодым Боткиным, который был в Зееоне уже после меня. Таким образом я был в
полном курсе всех дел. Два раза видел Руднева и мы все вместе / Руднев, Ратлева,
Остенъ-Сакенъ и я/ выработали план тех вопросов, которые следует задать
ясновидящей. Орлов обещал мне также прислать свои вопросы . Его по-видимому
очень заинтересовали эти опыты и мне пришлось , по его просьбе, подробно описать
решительно все мне известное по поводу, как самой ясновидящей, так и тех опытов,
свидетелем коих я был. Все это было мною исполнено уже в Берлине.
Должен сказать, что Ратлевой надо отдать справедливость, что в этом
вопросе она работает как вол, не покладая рук, с большой энергией, с затратой
больших денег и несомненно с существенными результатами. По моему всю теорию о
Франциски Шанцковской можно считать ликвидированной.
Орлов также очень интересуется всем этим делом, но его возможности
/финансовые/ ограничены и поэтому , кроме собирания материалов от других лиц, он
пока ничего особенного сделать не может.
Мне очень хотелось бы видеть более близкий контакт между Ратлевой и
Орловым, а между тем, когда я уезжал , в этом отношении не все было благополучно.
Я постарался сделать все что мог , чтобы наладить эту связь.
Орлова я познакомил с моими протоколами. Его это очень заинтересовало.
Он хотел обратиться к Вам с просьбой насчет одного дела, - в именно, нельзя ли было
бы, через посредство Вел. Кн. А. В. , надавить на Румынию и навести справку через
румынских агентов,-насчет могилы в предместьях Одессы, на которую указывала
ясновидящая. Я лично стою на той точке зрения, что не следует кого -бы то ни было
посвящать в подробности дела, надо лишь просить выяснить - существует ли такая
могила, и если удастся установить, что таковая имеется, то постараться раздобыть
вещи через вернаго человека.
Я также слышал, что Кнопфъ напирал на семью Вингендеръ съ тем, чтобы
она показала, что у Фр. Шанцковской был ребенок. От этого она будто бы отказалась.
Как видите вопрос о материнстве приобретает первостепенное значение.
Мне помнится, что, во время моего пребывания в Зееоне, Вами было
получено письмо от какой-то гадалки с предложением определить личность больной,
при посредстве ея почерка. Если я не ошибаюсь предложение было произвести опыт
без вознаграждения и мне почему-то кажется, что гадалка эта находится в Кенигсберг.
22 ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 114
31
Если все это так, то я мог бы, с Вашего разрешения, к ней обратится, ибо у меня
имеется почерк больной / записка с ея подписью/. мне только нужно получить адрес
гадалки в Кенигсберге.
Я был бы Вам очень благодарен, глубокоуважаемый Георгий Николаевич,
если бы Вы сообщили мне как смотрит на все это дело Вел. Кн. А.В. и в частности ,
что он думает насчет работы ясновидящей.
Искренне Вас уважающий и преданный Вам
Кирилл Ширинский-Шахматов.23
ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 128
Выписка из книги «Анастасия» с показаниями Хемниц-Малиновской,
составленная великим князем Андреем Владимировичем.
Машинопись.
С.1:
Показание Г-жи Хемниц-Малиновской от 28 Сентября 1927 г.
напечатано в книге «Анастасии», в английском тексте на стр. 180-181, а в
немецком тексте на стр. 188-190./
В ответ на Ваше письмо от 26-го сентября с/г. уведомляю Вас, что я
поступила сестрой милосердия в дом для умалишенных Даллдорф 21 Iюля 1921 и
познакомилась с г-жей Чайковской в первый же день моего поступления. День моего
поступления на службу можно видеть в моем удостоверении. В служебной книге дома
номер 4 Даллдорфскаго госпиталя - если только она верно велась сестрой ведавшей
этой книгой - далжно быть отмечено, что я была назначена 21 Iюля 1921 года в
“Б.,наверху», в отдел для спокойных больных. Из записей относящихся к г-же
Чайковской, можно проверить, что летом 1921 г. она находилась в «Б, наверху».
Я готова подтвердить под присягой в суде, что г-жа Чайковская сказала мне в
1921 г., когда я была на ночном дежурстве, несколько месяцев после моего
поступления в этот госпиталь, что она Великая Княжна Анастасия Николаевна.
Это меня очень удивило, потому-что начиная с 1920 г. весь штаб
криминальной полиции старался, но безуспешно установить ея личность. Ее
фотографировали, фильмовали, обращались к ней на разных языках, измеряли голову,
ширину лица, руки и ноги, но усилия отдела установления личностей не дали никаких
результатов. Во время пребывания в Даллдорфе, поведение г-жи Чайковской не было
поведение работницы, но женщины принадлежащей к высшему социальному классу.
Так как моя рукопись не была мне возвращена из «Нахтуасгабе», я могу
только предположить, в оправдание газеты, или что я по недосмотру написала «1922»
вместо «1921», или тут простая опечатка «Нахтаусгабе».
Во всяком случае, в виду того, что по книгам госпиталя видно, что г-жа
Пейтеръ была помещена в госпиталь только в 1922 г., для меня совершенно непонятно,
как это «Нахтаусгабе» совершенно игнорировало моё показание и выставила г-жу
Пейтеръ как будто бы она навела больную на мысль , что она Великая Княжна
Анастасия Николаевна. Даже г-н Жильяр, бывший воспитатель выставляет г-жу
Пейтер, бывшую больную из Далльдорфскаго госпиталя, как инициаторшу легенды
«Анастасии» и говорит об угрожавшей опасности, которую ему удалось якобы
предотвратить своими будто бы разоблачениями.
23 ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 116
32
Но никогда «Нахтаусгабе» никого не убедит, что напечатанные фотографии
работницы Франциски Шанцковской представляют г-жу Чайковскую в разные
периоды ея жизни. Или должны мы поверить, что «Нахтаусгабе» более осведомлено
нежели отдел опознания Берлинскаго Полицей- Президиума.
Конечно, я разрешаю Вам опубликовать мой ответ.
/подп./ Д-р. Хемниц, рожд. Малиновская. 24
Мои примечания: ( нижеуказанное лживое заявление Романовых-предателей,
свидетельствует об алчности, подлости, бесчеловечности и антигуманности близких
родственников Императора Николая II и Императрицы Александры Фёдоровны по
отношению к их выжившей дочери Великой Княжне Анастасии Романовой. Так как
единственная причина по которой они её не признали в желании раздела наследства
Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны, а также
маниакальной одержимостью занять Царский Престол Российской Империи):
ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 129
Выписка из газеты «Иллюстрированная Россия» ( номер 43, 20 октября 1928
г.) с заявлением членов Императорской фамилии и свидетельством великой княжны
Ольги Александровны о расследовании по установлению личности А.Чайковской.
Машинопись.
С.1: «ИЛЛЮСТРИРОВАННАЯ РОССИЯ», Париж, суббота 20 Октября 1928
г. номер 43/180/.
От редакции: 13-го октября, поздно вечером / т.е. в день кончины
Императрицы - прим. мое/ нами были получены тексты заявлений членов Русской
Императорской Фамилии по делу о Чайковской - лже Анастасии.
Заявление Членов
ИМПЕРАТОРСКОЙ ФАМИЛИИ.
Газеты сообщали, что некая женщина, именующая себя госпожей
Чайковской, утверждает, будто она Великая Княжна Анастасия Николаевна, чудесно
спасенная от смерти; газеты добавляют, что авторитетные лица признали в ней
Великую Княжну Анастасию Николаевну.
К нам часто обращались с вопросом, насколько это утверждение верно и
наше молчание истолковывают , как допущение этой возможности.
В виду этого, для предупреждения ложных толков и предположений, мы
считаем своим долгом сделать следующее заявление.
Великая Княгиня Ольга Александровна, близко знавшая детей Государя,
виделась и говорила с женщиной, которая именует себя госпожей Чайковской и в
которой некоторые лица узнают Великую Княжну Анастасию Николаевну. Великая
Княгиня Ольга Александровна категорически заявляет , что женщина не имеет ничего
общего с личностью Великой Княжны.
Настоящее заявление одобрено Ея И.В. Императрицей Марией Феодоровной.
Подписано:
Великой Княгиней Ольгой Александровной.
Великой Княгиней Ксенией Александровной
Великим Князем Александром Михайловичем
Князем Андреем Александровичем
Князем Феодором Александровичем
Князем Никитой Александровичем
24 ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 128
33
Князем Дмитрием Александровичем
Князем Ростиславом Александровичем
Князем Василием Александровичем
Княжной Ириной Александровной
Великим Князем Дмитрием Павловичем
Великой Княгиней Марией Павловной
Принцессой Викторией Мильфорд Фавен
Великим Герцогом Эрни Гессенским
Принцессой Иреной Прусской
/брат и сестра почившей Императрицы Александры Феодоровны/.
С.3:Свидетельство Вел. Кн. Ольги Александровны, написанное в
Копенгагене, 28 февраля 1927 г.на английском языке.
/Иллюстрированная Россия/
20 Окт. 1923 г. номер 43.
В последних числах октября 1925 г. я посетила г-жу Чайковскую в санатории
Момсена в Берлине.
Она знает о семейной жизни / Государевой Семьи/ и вообще о всем, что ее
касается. 25
ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 126
Вырезки из газеты “The Detroit news”, “Detroit evening times”, «Новое русское
слово» со статьями о великой княжне Анастасии Николаевне (А.Андерсон),
присланные Г. Шинкаренко великому князю Андрею Владимировичу.
На английском и русском языках.
6 августа 24 августа 1927.
С.1:
Получено 12 Сент.1927
Его Императорскому Высочеству
Великому Князю
Андрею Владимировичу
Вырезки из газеты «The Detroit News» со статьёй сына погибшего Лейбъ-
медика Боткина Глеба Евгеньевича Боткина.
Гр. Шинкаренко
8311 Pitt avenue
Detroit, USA.
The Detroit News, Saturday, August 6, 1927
С.3:
Is Daughter of the Czar Alive?
Her childhood playmate, whose own father, the court physician , was slain with the
royal family, swears that the mystery woman of Seeon, Bavaria, is Grand Duchess Anastasia.
Read his amazing story starting in Sunday’s.
Identifies Invalid as a Grand Duchess
Glen E. Botkin, Russian writer and artist, who says the mystery woman of Castle
Seeon is the Grand Duchess Anastasia of Russia.
GRAND DUCHESS DECLARED ALIVE
Invalid of Seeon, Long a Mystery Woman , Identified as Czar’s Daughter.
POSITIVE, SAYS PLAYMATE
25 ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 129
34
Frau von Tchaikovsky, the “ mystery woman of Castle Seeon.” is the Grand
Duchess Anastasia of Russia. Gleb E. Botkin , son of the physician to the late Czar Nicholas
and boyhood playmate of the Grand Duchess, announced today at the conclusion of an
investigation of the “mystery woman”.
Botkin, an artist and writer , was commissioned by The Detroit News and the North
American Newspaper Alliance to go to Castle Seeon, in Bavaria, and see Frau von
Tchaikovsky. As a boy he knew the Grand Duchess Anastasia and other members of the
Russian Imperial family and was one of the last to have seen the Grand Duchess before the
execution of the Imperial family at Ekaterinberg in 1918. His father was killed with the Czar.
Botkin escaped to the United States. Which has been his home since the Russian revolution.
Botkin went to Castle Seeon, where he met and talked with Frau von Tchaikovsky.
What he discovered there , and his conclusions , he tells in six articles, of which the first will
be printed by The News tomorrow.
HER OWN STORY.
From the spring of 1922 until late in 1924, still weak and ill, the putative Anastasia
lived with Russian refugees. Some sought to establish her identity. Others squabbled for the
prestige of exhibiting her. Her story of her experiences as evolved bit by bit was as follows:
On the night of the Ekaterinberg execution, Anastasia, the Czar and Czarina, the
Grand Duchesses Olga, Tatiana and Marie, and the Czarevitch, with Dr. Eugene Botkin,
personal physician to the Imperial family, were awakened and ordered into a single room of
the house where they were held prisoners of the Bolsheviki. The leader of the Bolshevik
firing-squad shot her father through the head with a revolver. Immediately the other
Bolsheviki began shooting the prisoners. She fainted , and remembered nothing more until
she came to consciousness, some days later, in a cart filled with straw. With her were two
young men, one in the uniform of a Red Guard, and two women. The Red Guard, a Pole, said
his name was Tchaikovsky. He told her that he had been taken by the Bolsheviki from his
small farm near the city and forced to enter the Red service. He said that after the shooting he
had discovered she was still living and he had thrown a bundle of rags over her to prevent her
from being carried off with the bodies of the dead. He told her that the cremation and burial
squad of Bolsheviki had been in a great hurry to get its work done, because the White
Russians were advancing on the city. They had noticed the missing grand duchess under the
rags. He had then hastily gathered together his mother, his brother and sister and, taking
Anastasia, started for the Rumanian border.
Between Ekaterinburg Siberia, and Rumania, 2000 miles through hostile country,
Anastasia lay in the cart, critically ill from her wounds. Of the first few months in Rumania
she remembered nothing, except that she still suffered from terrible pains from her head
wounds. She did not know how long she stayed there. Later , in Bucharest, while at a house
of a relative of the Tchaikovsky, she had brain fever. No doctor attended her ; her rescuers
packed her head in snow.
During this time she married Tchaikovsky and had a child by him. She said that she
was married as Anastasia Romanoff, but could not recall the church where the marriage took
place. Soon afterward her husband was killed in a street fight, by Bolsheviki, she believes.
Her health improving, she determined to go to Germany to seek her godmother, the Princess
Irene of Prussia. Her child was placed in an orphan asylum outside Bucharest.
Early in 1920, accompanied by her brother-in-law, she left Bucharest for Berlin.
The trip took many weeks. They were without proper papers and had to cross borders
secretly. She arrived in Berlin in a state of nervous collapse. Distraught she rushed from the
hotel they lived in, wandered to a bridge over the Landwehr Canal and leaped.
IN HOSPITAL AGAIN
35
While this story gained circulation and Russian refugees in Berlin debated it , Frau
von Tchaikovsky became dangerously ill. She was taken to a charity hospital, one of her
arms attainted with a tubercular infection. Some time later she was discharged, improved in
health though not cured. She went to live with Frau Peutert in a Berlin
Herr Gruenberg, a charitably inclined police commissioner of Berlin, brought
Crown Princess Cecile of Prussia and the sick woman together. The Crown Princess had
known Anastasia only as a child. She was unable to affirm or deny that the sick woman was
Anastasia, and left greatly mystified.
In 1925 Mrs. Harriet von Rathleff-Keillman, a Baltic artist and social worker, took
up Frau von Tchaikovsky case at the instance of a prominent German philanthropist. She was
so impressed with the patient ‘s character she had her placed in the Marien Hospital and
personally nursed her more than a year.
Mrs. von Rathleff communicated with the Grand Duke Ernst of Hesse-Darmstadt,
brother of the Czarina, begging him to come to the bedside of the patient, who had asked for
him. He refused.
Shortly after this, however, the Danish ambassador in Berlin investigated
unofficially, Members of the Romanoff family were living at the Danish Court. The first
representative the Romanoff family sent was an old servant of the Czar. He could not
recognize Anastasia, but declined to say positively that Frau von Tchaikovsky was not the
grand duchess. Thereafter, however, Danish Ambassador Zahle began to support the invalid
in the hospital and he continued this support more than 15 months.
In December, 1926, Frau von Tchaikovsky was visited in turn by the Grand
Duchess Olga, sister of the Czar; Pierre Gilliard, who had been the Grand Duchess Anastasia
‘s tutor, and Mme. Gilliard, who had been Anastasia ‘s nurse. Grand Duchess Olga never
officially acknowledged the sick girl, but was so impressed by intimate details of the life of
the imperial family related by Frau von Tchaikovsky she treated her with kindliness and
solicitude explicable only by the assumption that she believed the girl her brother ‘s
daughter.
The sick woman recognized Grand Duchess Olga and the Gilliards. Mme. Gilliard
identified Frau von Tchaikovsky’s feet, which are slightly deformed, as those of her former
ward. The Grand Duchess Anastasia suffered from a similar deformity. Mme. Gilliard
identified also several birth-marks corresponding to those of the grand duchess. M. Gilliard
referred to Frau von Tchaikovsky as “Her Imperial Highness.”
For several months Grand Duchess Olga and M.Gilliard continued to show the
greatest interest in Frau von Tchaikovsky ‘s case. They corresponded with Frau von Rathleff.
THEN THEY CHANGED.
Then, in the winter of 1926, they stopped writing. They stated on several occasions
that the sick girl was not the Grand Duchess Anastasia; but they never vouchsafed any
evidence or reason for their changed opinion.
As yet members of the Russian Imperial family have made no official statement on
the case. Some of them have expressed privately their belief that Frau von Tchaikovsky is the
Grand Duchess Anastasia. It is known that the question of her recognition still is being
discussed by them. The Dowager Empress Marie, mother of the Czar, knows nothing of the
case. She is well over 80 years old. Her daughters fear that her health would be fatally
affected if she were told.
Despite these disappointments, Frau von Tchaikovsky continued firm in the belief
that she would be recognized as the Grand Duchess Anastasia. Two operations improved her
infected arm and her health gained to a point where she could be taken to Switzerland by
Russian friends. Later she was taken to a sanitarium at Oberstdorf in the Bavarian highlands.
36
She was visited there by Mrs. Tatiana Melnik, who had known the Grand Duchess Anastasia
in childhood. Mrs. Melnik was convinced that she is Anastasia.
Early in January of this year the Danish Court ceased paying Frau von
Tchaikovsky ‘s expenses. The Danish ambassador personally requested the Russian Duke
George of Leuchtenberg to give shelter to the invalid. The Duke of Leuchtenberg is a distant
relative of Czar Nicholas II. Though not convinced of Anastasia ‘s identity, he received her
into his castle at Seeon.
On Feb.24,1927, Nachtausgabe, a Berlin newspaper, began publication of a series
of articles championing the identity of Frau von Tchaikovsky as the Grand Duchess
Anastasia. The articles continued until the middle of March. Two weeks later Nachtausgabe
announced that Frau von Tchaikovsky was an impostor, Francisco Schanskowsky, an insane
Polish laboring woman.
С. 4:
The Detroit News, Sunday, August 7, 1927.
By Gleb E.Botkin.
Therefore I welcomed the opportunity given me by The Detroit News and the
North American Mewspaper Alliance to go to Castle Seeon and see with my own eyes its
mysterious invalid.
I did learn that the invalid of Seeon was very difficult to handle because of her
highly nervous condition greatly aggravated by a recent campaign against her in a
German newspaper.
С. 5: THE DETROIT NEWS, MONDAY, AUGUST 8, 1927.
BOTKIN SEES MYSTERY GIRL
Describes First Glimpse of Invalid He Declares to Be the Grand Duchess.
By Gleb E.Botkin.
On Sunday the Duke ‘s son-in-law showed me the castle.
We were walking through a corridor when a door opened and a young woman
wrapped in a fur cloak appeared before us. Seeing us, she drew the collar of her cloak before
her face and walked away rapidly. Her hair was dark blond. I could not distinguish her
features.
“Who is that?” I asked.
“The invalid” (Frau von Tchaikovsky), said my companion. “She always covers
her face when she sees strangers.”
“Where does she go?” I asked.
“Oh , she leaves her room now and then when she thinks no one will see her.”
UPSET BY PRESS ATTACKS.
We went forward and from a distance saw the invalid standing at an open window
overlooking the garden. She remained there some minutes, then, covering her face, returned
to her room.
In the afternoon the Duke spent several hours with her discussing recent attacks on
her in the German press. He left her room saying she was so upset and exhausted from the
conference that she had asked to postpone meeting me until the tomorrow.
INFLUENCES AT WORK.
The Leuchtenbergs were excited by this campaign, for though the Duke had never
officially acknowledged Frau von Tchaikovsky as the grand duchess, attacks on him in the
German press and the latest attack on Frau von Tchaikovsky convinced them that powerful
personages in Germany did not want the invalid identified as the grand duchess.
On that walk I learned much of the condition and personality of the invalid. Her
health , slightly improved in the last few months, still was bad. She had suffered a relapse in
37
the last few days. She had tuberculosis, which had necessitated the removal of the bone in her
left elbow. She was extremely nervous, suspecting everyone either of profiting from her case
or being openly hostile to her.
She spoke very bad German with a foreign accent. She understood Russian and
English. The doctors believed that at one time she had lost speech and memory. She was
gradually recovering both, but was still far from normal.
At times she gave way to outbursts of anger, and her eyes would assume a fearful
expression. But no matter how angry she became, they said, she never used an uncouth or
rude expression. Her harshest rebuke was: “You fail in your duty! After all, I am the daughter
of your Emperor.”
Frau von Tchaikovsky is very interested in politics, they said. She discusses
European politics as one familiar with them. She likes the English and dreams of living in
England.
A WOMAN WITHOUT HOPE
I asked what she thought of her situation. They said she was entirely without hope,
and they feared she might attempt suicide. She asks for nothing except recognition by her
relatives.
She had said several times that the only way to prove her identity was to make an
investigation in Rumania, where evidence supporting the story of her life there after she had
escaped from Russia could be found.
I tried to learn the attitude of the members of the Imperial Russian Family. But the
Leuchtenbergs were as perplexed as I. At one time or another most of the members of the
family had seemed ready to acknowledge the invalid as the grand duchess, but none of them
had ever acknowledged her officially. With the development of various intrigues the
members of the family were divided, some of them believing in the invalid and others
butterly opposing her.
One incident they told me was impressive. Last Easter she decided to make her
devotions. She went to church daily, went to confession and partook of Holy Communion.
The priest testified that she went through the elaborate ceremonies as only a person reared in
the Russian church could. During confessions she reiterated that she was Grand Duchess
Anastasia.
These things, and the realization that any endeavor to establish why members of
the Russian Imperial Family and other interested persons took this or that attitude would lead
only to months of investigation, made me the more anxious to see and talk with the invalid
herself. I went to bed impatient for the next day.
Mr. Botkin’s article tomorrow will describe his first meeting with Frau von
Tchaikovsky, and tell of his conviction that she was the Grand Duchess Anastasia.
С.6:
THE DETROIT NEWS, TUESDAY, AUGUST 9, 1927.
HIS HEROINE IS UNCHANGED
Botkin, Presented To Invalid, Says He Instantly Knew Her To Be Grand Duchess.
He is convinced she is the Grand Duchess Anastasia, thought murdered with her
family. This is the third article in a series of six he has written.
By GLEB G. BOTKIN.
“IT WAS ANASTASIA!”
I was in the middle of these speculation ( мои примечания : спекуляции,
касающиеся ее официального признания) when the door opened suddenly and before me
stood the Grand Duchess Anastasia. Her face was drawn, which made her nose seem larger.
Her mouth was twisted unnaturally at one corner- the result of a bayonet wound. She was
38
sick and nervous. But, nevertheless, it was the Grand Duchess Anastasia, whom I had last
seen in Siberia nine years before. There was not the slightest question.
The Duke presented me. The woman smiled and gave me her hand to kiss, exactly
as she used to. She said only “Good day”, in German, and then went swiftly to the car.
On the way to the car and after entering it she bowed unconsciously to the right and
left in that inimitable manner of royalty who in public bow automatically, to no one in
particular but knowing that everyone about them is standing at attention. It saddened me thus
to see the grand duchess acknowledging the salutes of a non - existent crowd.
Immediately the car had left.
“To me she looks exactly like the grand duchess,” I said. “She is either the Grand
Duchess Anastasia or a miracle. But before saying more, I want to talk with her.”
TOO EXHAUSTED TO TALK.
I knew she was the grand duchess, and could be no one except the grand duchess.
Yet the whole thing seemed so incredible I wanted to hear her talk. I waited restlessly for her
return.
She returned in two hours, but was too exhausted by the trip to see me. She sent
word that she would see me the next day. This had been my daily experience since coming to
Castle Seeon , and now more than ever I felt I must have an adequate talk with her.
The sun was setting , lighting up the lake with gorgeous reflections. I stood
admiring it, when I became aware of someone regarding me. Turning, I saw the grand
duchess smiling from the window of her chamber.
I remained motionless, carried back 10 years . Every detail of our Siberian exile
came flooding back. How often then had I watched the Grand Duchess standing at a window
smiling at me in exactly the same manner. Every doubt was dispelled.
Those eyes and that smile could belong to no person in the world other than the
Grand Duchess Anastasia. I remained standing until she bowed for the last time and left the
window.
CHATS WITH MYSTERY WOMAN.
The following afternoon the grand duchess, for I shall now refer to her as such,
sent for me. I found her lying on a couch in her room. She seemed still very tired and
nervous; but forced herself to smile kindly. She gave me her hand to kiss and asked me to sit
down. We talked. She did not call me by my name, but she talked to me in that unconcerned
manner of persons well acquainted with one another.
I had been introduced under my own name. There are several members of my
family in Europe, yet the grand duchess knew exactly who I was. She talked to me of my
sister, and my brother, and referred to my cousin, Sergius. I talked to her partly in Russian.
She spoke a broken German, but understood everything I said in Russian. She did not seem
aware when I changed from one language to the other.
I had intended asking her questions concerning the past, but on the first attempt I
found her so nervous that this was impossible. I mentioned Tsarskoe Selo- the Imperial
residence before the Revolution- and her face assumed such an expression of anguish that I
changed the subject immediately.
Besides , now that I was face to face with her and talking with her. I had no need
for tests. The surprising thing to me was not that she so little resembled the Grand Duchess
Anastasia of the old days, but that she had changed so little.
Her eyes preserved the same pure and kind expression, every gesture , every word,
every movement, her laughter, all her mannerisms, remained astonishingly unchanged. I
could not notice even the difference that takes place generally in a person between the ages
of 18 and 25.
39
I could explain this only because of the years spent in hospitals and sanitariums,
and also because of the mental affliction she had suffered after the murders of Ekaterinberg.
She had remained a child in many ways and had preserved many of the characteristics of
childhood that normally one loses on reaching maturity.
In his next article, Mr. Botkin tells of long talks with the woman he believes is the
Grand Duchess Anastasia, in which she voiced despair that the mystery surrounding her
would ever be dispelled.
С.7:
WEDNESDAY, AUGUST 10, 1927.
PICTURES STIR ENIGMA WOMAN
Botkin, Old Playmate of Grand Duchess, Asserts Invalid Remembered Drawings.
SAYS SHE HAS “NO HOPE”
Mr. Botkin was a close friend of the late Russian Ambassador Bachemeteff. He
also knows Princess Xenia, wife of the younger William B.Leeds.
By GLEB E. BOTKIN.
The following three days I spent several hours each day with Frau von
Tchaikovsky, who, I was now convinced, was the Grand Duchess Anastasia. From the
moment she began talking with me her suspicions apparently vanished. She seemed pleased
to have some one to talk with.
As I have said, I had planned to put questions to her concerning the past; questions
that would prove her identity.
She had been questioned, cross-questioned and made to reiterate constantly to
friend and enemy a story painful in the extreme, a story she would give anything to forget.
This and her nervous condition made any reference to her terrible experiences exceedingly
tactless.
Returning from one of our first walks together, I accompanied her to the door of
her room. On leaving, I told her how happy I was to see her again after all these years. She
wanted to answer something, but sobs strangled her utterance.
“It was all so horrible!” she cried and closed herself in her room.
BROODS OVER TRAGEDY.
I could think of nothing but to comfort the grand duchess to the best of my ability.
More than anything she needed distraction from constant brooding over her tragedy.
PICTURES STIR ENIGMA WOMAN
Furthermore, having recognized her, I could not see that playing cat and mouse
would further prove or disprove anything. She had already told things that no one but she
could have known. Anything more she might tell would be met with the same answer her
enemies always make: that anything she knows of the life of the Grand Duchess Anastasia or
the Czar’s family has been told to her by “somebody”.
It seems absurd that this objection should to mitigate against her; yet the possibility
that the grand duchess lives is so incredible I myself was not convinced by her story until I
saw her.
So in my subsequent talks with her I did my best to distract and entertain her. She
had preserved the sense of humor which was one of her outstanding characteristics, and
laughed heartily whenever anything funny was told her.
I have drawn animals all of my life. When we were children I drew funny bears
that amused the little grand duchess. When the Leuchtenbergs told her of my arrival at
Seeon, one of the first things she said was:
“Oh yes, I remember, he drew very well.”
PICTURES STIR MEMORY.
40
I had with me a series of these animal drawings, some made in Siberia; most of
them in New York. I showed them to her. She was delighted and laughed unrestrainedly.
When she came to those made in Siberia she stopped laughing and looked at them with a
strained expression, as if trying to remember something.
“You made these pictures long ago?” she asked.
I nodded.
“You made them while still in Russia,” she added.
“Yes,” I replied.
She looked at them earnestly for a minute, then put them aside. Turning to the later
drawings she became gay again.
She has preserved another characteristic peculiar to herself. Whenever she is
agitated, she leans forward and nods her head rapidly, a movement hard to describe, but
always associated in my memory with the Grand Duchess Anastasia.
During our conversation she mentioned the former Kaiser Wilhelm. I asked her
how she liked him with a beard. She was astonished, having apparently never seen a recent
picture of the Kaiser.
THE KAISER’S MUSTACHE.
“Wilhelm has a beard?” she exclaimed. “What became of his mustache? Surely it
sticks up the way it used to”
“No,” I said, “his mustache seems to have gone down considerably.”
She laughed again, repeating that she couldn’t imagine the Kaiser without a
mustache that stuck up.
She was very interested in America. She wanted to know how I lived there; how I
worked and similar things. Once we mentioned prohibition.
“You haven’t drunk wine then for many years?” she asked.
I told her that I drank in New York than ever before in my life. She looked at me,
bewildered.
“But,” she objected, “how can you when it’s against the law? Are Americans
drinking, too?”
I said I was afraid so, and she expressed her astonishment that they would do
anything unlawful.
“The trouble is,” I told her, “there are so many laws in America that no matter what
one does one seems to be breaking one law or another.”
BURSTS INTO LAUGHTER.
The grand duchess began to laugh.
“How funny!” she said. “Why should they have so many laws?”
Thereafter she teased me, asking me whenever I did anything whether I were not
breaking a law.
I took the grand duchess rowing on the lake several times. She enjoyed this greatly,
but feared all the time I should tire myself. She talked with me about my sister, whom she
had seen twice during the last year. She urged me to visit my sister while I was in Europe.In
spite of her tragedy she is exceedingly kind and considerable toward other people, as were all
the members of the Czar’s family. She showed great interest in the fate of Russian refugees,
frequently deploring the fact that so many of them live in poverty.
For herself, the grand duchess had no hope whatsoever. The last day I was with her
I tried to tell her not to worry over the intrigues and enmities that have arisen in connection
with her, assuring her that everything would come out well.
“Oh, no, no, no,” she said. Nothing will ever come out well, nothing will.”
41
I told her again it was useless to worry about things she couldn’t control: that there
were loyal people working for her; and that I would do all that I could to help clear up her
case.
“What is most important of all,” I told her, “is your health.”
“My health!” she replied. “How could I possibly care about my health now?”
С.8:
THE DETROIT NEWS, THURSDAY, AUGUST 11, 1927.
SEEON INVALID WITHOUT HOPE
A Human Question Mark, Girl
Botkin Says Is Anastasia
Broods Over Fate.
This is the fifth article of a series of six written by Mr. Botkin.
By Gleb E. Botkin.
NEW YORK, Aug. 11. - On the eve of my departure from Castle Seeon I told the
Grand Duchess Anastasia that I would have to leave early the next morning, and that I
wanted to say goodby.
She protested, saying that no matter how early I left she would see me in the
morning. It happened, however, that I had to take an afternoon train. So after luncheon I
asked the grand duchess to walk with me. She was already dressed and we started at once.
She asked me why I had not come to see her in the morning, assuring me she had been
expecting me.
At a turn in the road I was struck by the resemblance of the landscape with Finland,
the country where I was born and where I spent much of my childhood. The pine trees
particularly reminded me of the Finnish countryside.
I was about to remark this, but stopped myself, thinking the subject might be too
painful to the grand duchess, who, like myself, had spent a great part of her childhood there.
“Doesn’t that remind you of Finland?” she asked suddenly.
“Yes,” I said, “I was just thinking that. Did you like Finland?”
“Oh, yes,” she said, eagerly. “Very much.”
“Well,” I suggested, “perhaps we will be there again some day.”
AND THE FAREWELL.
“No,” she said, sadly. “I shall never see it again.”
Upon taking leave of the grand duchess, she told me to watch the window of the
corridor in which her room was situated, saying she would go there to see me depart. As I
entered the car she waved to me. She remained standing there until a turn in the road cut off
Castle Seeon from my view.
I left Seeon very depressed. The condition of the unfortunate grand duchess
worried me and it continues to worry me greatly. True that for the present, at least, she has a
roof over her head, and food to eat. Beyond that she has nothing. She has not a cent of her
own and her hosts are in position to finance her.
She is in urgent need of good medical care. Perhaps even more, she needs to be
amused and her mind diverted from her plight. Most of the day she stays all alone in her
room, her only distraction being flowers, the birds and embroidery. She loves flowers
passionately, and the sparrows I saw her feeding the evening she first appeared at her
window.
The picture of her unfortunate grand duchess sitting, alone, the sparrows hopping
on her table, and eating from her hand, is one of the most pathetic and enduring I carried
away from Seeon. Once, I expressed surprise to her at the tameness of the birds.
“They are my best friends,” she said. “They know me and are not afraid of me.”
42
The grand duchess can use one hand only, but she still does the beautiful
embroidery for which she always had a gift. Most of the time she broods over her terrible
fate, and the people who visit her aggravate her condition by constant questioning which
serves only to make her live over the things she would together.
As a result, her physician told me, she has lost so much weight and is having more
trouble with her speech and memory. What she needs more than anything is peace, and that is
all she asks.
She would have this peace and quietude, the grand duchess believes, were she able
to go to England. But even this is impossible at present, with neither money nor official
status.
As she told me, bitterly, she must live an eternal question mark, without the
common right to call herself by her own name. And what is worse, she has no nationality.
The German authorities offered to obtain a League of Nations passport for her if some
Russian organization would certify only that she was a Russian. No organization would agree
to do so. Persons who told me in private that they knew her to be the grand duchess would
not say publicly whether she was Russian or German!
One must review the dreadful experiences of the grand duchess since the war to
realize the extent of her tragedy. She went through the horrors of revolution; she saw her
father murdered; she was shot and bayonetted herself.
Saved after the shooting, she was smuggled to Rumania and there lived with the
family of her savior, Siberian of Polish nationality.
Later, when her rescuer was killed and she had finally made her way to Berlin in
hope of finding her relatives, she threw herself into a canal, was rescued by the police and
placed in an insane asylum because she feared to reveal her identity.
For more than two years she stayed in that asylum in a room with 20 insane
persons, afraid to give her name to anyone. Recognized finally by several persons, she was
invited into a family of Russian refugees.
GAVE HER MONTH TO LIVE.
As she told me, this was even worse than the asylum, for her hosts, hoping for
financial reward for keeping a grand duchess, promptly turned her out when they found no
one wanted her. For three years she was thus passed from hand to hand, suffering
indescribable hardships and humiliation.
When in 1925 her case became known to a German philanthropist and Frau von
Rathleff, and she was placed in a hospital, her relatives began to show interest in her. It
seemed that official recognition would be announced. At the time her physicians believed
that she could not live more than a month.
This was a turning point. The grand duchess ‘ health began to improve. And then,
for some inexplicable reason, persons who had seemed ready to acknowledge the grand
duchess officially, and who openly called her by her title, turned against her.
As her case attracted wider attention, some of them became bitter in their
repudiation. But the affair had become too public to be so easily hushed up. This was loth an
advantage and a disadvantage for the poor grand duchess, and I shall show in my next and
last article.
In Mr. Botkin ‘s final article, tomorrow, he predicts a scandal that will shock
Europe as a result of efforts to repudiate the woman he says is Grand Duchess Anastasia.
С.9:
THE DETROIT NEWS, FRIDAY, AUGUST 12, 1927.
GRAND DUCHESS
‘SCANDAL’ SEEN
43
Botkin Predicts Revelations
That Will Shock All of the World.
This is the last article of a series of six written by Mr. Botkin.
By GLEB E. BOTKIN.
NEW YORK, Aug 12 - In yesterday ‘s article I sketched briefly the terrible
experiences the Grand Duchess Anastasia had undergone from the time of the Ekaterinberg
murders untill my visit to Castle Seeon.
I said her situation had attracted such widespread attention it was both an
advantage and a disadvantage to her cause. The more publicity her case gets, the quicker
justice will be done to the grand duchess, I believe.
But on the other hand the possibility of her recognition hastens the efforts of her
enemies to discredit her. These enemies, I believe, will stop at nothing.
Earlier in my articles I remarked that certain German newspapers were printing
articles which branded the grand duchess as an imposter, a Polish laboring woman suffering
delusions. That story was believed by many. But it is only necessary to read it attentively to
see that it does not hang together and is pure fabrication from beginning to end.
Such stories form only one move in the long campaign against the grand duchess,
which started when it appeared she would live and be recognized, and which, probably, will
be continued as long as there is a chance of discrediting her.
Who is behind this this persecution, and why, are questions I shall not into. I
believe, however, that eventually the names and motives will be public property. When this
happens there will be a scandal that will shock Europe.
“DOUBT IS INCREDIBLE.”
Undoubtedly there are persons who honestly do not believe “Frau von Tchaikovsky
“ is the Grand Duchess Anastasia. Most of them never knew the grand duchess. That persons
who did know the grand duchess can still entertain doubts of the identity of the patient of
Seeon passes my understanding.
Unfortunately I have seen much evidence of an obviously unfair attitude on the
part of personages one would expect to be the first to go to her assistance. But to me all this
is secondary. The shocking fact is that at this minute, by an inconceivable injustice of
circumstances, the grand duchess still is deprived of the most elementary rights a human
being possesses.
What will the future bring the grand duchess? There is reason for the gravest
apprehension. She must have complete peace of mind and adequate medical attention, or she
will never recover her health. Without these things it is hardly likely that she will live.
Even her present safety is not assured. Powerful personages seem determined to get
her out of the way at any cost. Already attempts have been made to put her again into an
insane asylum, or into a jail, through false accusation. They may yet succeed. Her death in
these circumstances would be the final horror of a little of unthinkable tragedy.
HAS INFINITE CHARM.
In such a brief account of the grand duchess ‘ experiences as I have been able to
give in these articles, it is hardly possible to make one feel adequately the tragedy of her
situation. I wish my readers could see her as I have seen her.
She is not pretty woman, but she possesses that infinite charm which was
characteristic of all of the Emperor’s daughters. She is gentle, kind and always considerate of
others. Her only moments of forgetfulness are filled with worry that she is the cause of
difficulty for those trying to help her.
She does everything she can to minimize this difficulty. She wants nothing but
solitude, her birds, her flowers, her name and peace. When one sees this fragile and delicate
44
woman walking all alone in the garden, smiling timidly and pensively, one is astounded that
anyone could fear her; and, what is more astounding, fear her to the extent of laying elaborate
plots to put her in an asylum or jail.
The most exasperating aspect of the grand duchess ‘ plight is that there is nothing
so difficult to prove, in the absence of direct evidence, as one’s identity. Of course there is
always the possibility of obtaining circumstantial evidence. But in the case of the grand
duchess all of evidence obtained up until now, which would form hundreds of pages of
printed text, is in her favor, yet she is still unrecognized.
“PROOF IN BIRTHMARKS.”
She has the birthmarks the grand duchess was known to have. Her left foot is
slightly deformed in the same manner as was the Grand Duchess Anastasia’s. She is of the
same height. The color of her hair is the same. Even her enemies agree that her eyes are
exactly those of Anastasia and the family resemblance strong.
She remembers things that none but one who had lived all her life with the imperial
family could remember. She describes correctly and in complete detail the murders at
Ekaterinberg. Several investigations of her account of her escape have yielded clues that
accord with her narrative.
Neither in fever , delirium nor under narcotics has she ever said anything which
would give reason to suspect she is anyone but the grand duchess. Her handwriting is that of
Anastasia.
Regardless of the evidence one way or the other, and opinion one way or the other,
I saw “Frau von Tchaikovsky,’ and recognized her beyond doubt as the Grand Duchess
Anastasia of Russia.
I hereby register publicly my conviction, which I should be only too glad to
confirm under oath should it be required, that she is the Grand Duchess Anastasia.
My only wish in connection with the invalid of Seeon is that this innocent and
unfortunate woman, who has lived through indescribable horrors, should receive justice, and
that the nightmare in which she has lived for the last 10 years be dispelled.
It does not lie in human power to undo what life has done to her. What she saw and
what she suffered she can never forget. Nor is it likely that she will ever recover completely
from her experiences.
But it is within human power to grant her all that she asks for: to live in peace and
the elementary right to call herself by her own name. She is, I believe, more entitled to these
basic rights than any existing human being.
С.10:
AUG 15 1927
НОВОЕ РУССКОЕ СЛОВО
NOVOYE RUSSKOYE SLOVO
Oldest Russian Newspaper in U.S. and Canada
Published Daily and Sunday by Novoye Russkoye Slovo
V.SHIMKIN, President
M. WEUNBAUM, Sec. Treasurer
178 SECOND AVENUE , NEW YORK
Tel. Stuyvesant 5392
БЕРЛИН. - Великий князь Андрей Владимирович и претендент на
Лейхтенбернский престол - герцог Лейхтенбергский, у которого Анастасия живет в
45
Баварии, заявили, что девица, находящаяся и по ныне в Берлинском госпитале, дочь
императора Николая 2-го.26
Мои примечания: В данных статьях, автором которых является Боткин Глеб
Евгеньевич речь идет о том, что он с первого раза признал Великую Княжну
Анастасию Романову. Для того, чтобы лично ее увидеть и побеседовать Боткин Глеб
отправился в Зеон, где она тогда проживала.
Согласно ее личной истории
Начиная с весны 1922 г. до конца 1924 она жила вместе с русскими
беженцами.
Ее личный рассказ о спасении:
В ночь Екатеринбургской казни Анастасия, царь и царица, великие княжны
Ольга, Татьяна и Мария и царевич с доктором Евгением Боткиным, личным врачом
императорской семьи, были разбужены и помещены в единую комнату в доме, где
держали узников большевиков. Командир большевистской расстрельной команды
прострелил ее отцу голову из револьвера. Немедленно другие большевики начали
расстреливать пленных. Она потеряла сознание и больше ничего не помнила, пока
несколько дней спустя не пришла в сознание в тележке, наполненной соломой. С ней
были двое молодых людей, один в форме Красной Армии и две женщины.
Красноармеец, поляк, сказал, что его фамилия Чайковский. Он сказал ей, что его
забрали большевики с его небольшой фермы недалеко от города и он вступил в ряды
Красной Армии. Он сказал, что после стрельбы он обнаружил, что она все еще жива, и
накинул на нее связку тряпок, чтобы не дать унести ее с телами мертвых. Он сказал ей,
что отряд большевиков по кремации и захоронению очень спешил завершить свою
работу, потому что белые русские наступали на город. Они не заметили пропавшую
великую княгиню под тряпками. Затем он поспешно собрал свою мать, брата и сестру
и, взяв Анастасию, направился к румынской границе.
Между Екатеринбургом, Сибирью и Румынией Анастасия лежала в телеге,
тяжело больная от ран. Из первых месяцев, проведенных в Румынии она ничего не
помнила, кроме того, что все еще страдала от ужасных болей из-за ран на голове. Она
не знала, как долго пробыла там. Позже, в Бухаресте, в доме родственницы
Чайковского, у нее началась мозговая лихорадка.
В это время она вышла замуж за Чайковского и родила от него ребенка.
Она сказала, что была замужем под именем Анастасия Романова, но не могла
вспомнить церковь, в которой состоялось бракосочетание. Вскоре после этого ее
супруг был убит в уличной драке. Она решила поехать в Германию на поиски своей
крестной матери, принцессы Ирины Прусской. Ее ребенок был помещен в приют для
сирот недалеко от Бухареста.
В начале 1920 года она в сопровождении зятя (брата ее супруга) уехала из
Бухареста в Берлин. Поездка заняла много недель. У них не было соответствующих
документов, и им приходилось тайно пересекать границу. Она приехала в Берлин в
состоянии нервного срыва. Она решила покончить жизнь самоубийством подошла к
мосту (канал Ландвер) и прыгнула.
Снова в госпитале
В статьях пишется, что Анастасия Романова (Анна Андерсон, Анастасия
Чайковская) узнала и свою тетю Романову Ольгу и Жильяра при встрече с ними
впервые.
26 ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 126
46
В то время как эта история получила распространение и ее обсуждали
русские беженцы в Берлине, Анастасия Чайковская серьезно заболела. Ее доставили в
больницу, одна рука у нее была поражена туберкулезом. Через некоторое время ее
выписали, здоровье улучшилось, но полностью она не вылечилась. Она переехала
жить к фрау Пейтерт в Берлин.
Герр Грюнберг, милосердный комиссар полиции Берлина, свел вместе
наследную принцессу Пруссии Сесиль и больную женщину. Наследная принцесса
знала Анастасию только в детстве. Она не могла ни подтвердить, ни опровергнуть тот
факт, что больной была Анастасия, и оставалась очень озадаченной.
В 1925 году г-жа Харриет фон Ратлефф-Кейлман, балтийская художница и
социальный работник, взялась за дело Чайковской по просьбе известного немецкого
филантропа. Она была так впечатлена характером пациентки, что поместила ее в
больницу Мариен и лично ухаживала за ней более года.
Г-жа фон Ратлефф связалась с великим герцогом Эрнстом Гессен-
Дармштадтским, братом царицы, умоляя его подойти к постели пациента, которая
просила его. Он отказался.
Однако вскоре после этого датский посол в Берлине провел
неофициальное расследование, по просьбе членов семьи Романовых живших при
датском дворе. Первым представителем семьи Романовых был старый слуга царя. Он
не мог узнать Анастасию, но отказался утвердительно сказать, что Анастасия
Чайковская не была великой княгиней. Однако, после этого посол Дании Цаале начал
поддерживать инвалида в больнице, и он продолжал эту поддержку более 15 месяцев.
В декабре 1926 года Анастасию Чайковскую посетила великая княгиня
Ольга, сестра царя; Пьер Жильяр, бывший наставником великой княгини Анастасии, и
мадам Жильяр, которая была медсестрой Анастасии. Великая княгиня Ольга никогда
официально не признавала больную девушку, но была настолько впечатлена
интимными подробностями жизни императорской семьи, о которых рассказала фрау
фон Чайковская, что относилась к ней с добротой и заботой, объяснимыми только
предположением, что она считала девушку родной дочерью своего брата.
Больная узнала Великую княжну Ольгу и Жильяров. Мадам Жильяр
идентифицировала ноги фрау фон Чайковской, которые были деформированы, как
ноги ее бывшей подопечной. Великая княгиня Анастасия страдала подобным. Мадам
Жильяр обнаружила также несколько родинок, соответствующих родинкам великой
княгини. М. Жильяр называл фрау фон Чайковскую «Ее Императорское Высочество».
В течение нескольких месяцев великая княгиня Ольга и М. Жильяр
продолжали проявлять наибольший интерес к делу фрау фон Чайковской. Они
переписывались с фрау фон Ратлефф.
ТОГДА ОНИ ИЗМЕНИЛИСЬ
Потом зимой 1926 года они перестали писать. Они несколько раз заявляли,
что больная девушка не была великой княгиней Анастасией; но они никогда не
приводили каких-либо доказательств или причин для своего изменившегося мнения.
Официальных заявлений по этому делу члены Российской Императорской
семьи пока не делали. Некоторые из них в частном порядке выразили свою веру в то,
что фрау фон Чайковская - великая княгиня Анастасия. Известно, что вопрос о ее
признании ими до сих пор обсуждается. Вдовствующая императрица Мария, мать
царя, ничего не знает об этом деле. Ей больше 80 лет. Ее дочери опасаются, что ее
здоровье серьезно пострадает, если ей об этом скажут.
Несмотря на эти разочарования, фрау фон Чайковская сохраняла твердую
уверенность в том, что ее признают великой княгиней Анастасией. Две операции
47
улучшили ее инфицированную руку, и ее здоровье улучшилось до такой степени, что
русские друзья могли перевезти ее в Швейцарию. Позже ее перевели в санаторий в
Оберстдорфе в Баварском нагорье. Там ее навестила госпожа Татьяна Мельник, с
детства знавшая великую княжну Анастасию. Госпожа Мельник убедилась, что она
Анастасия.
В начале января этого года датский суд прекратил оплачивать расходы
фрау фон Чайковской. Датский посол лично просил русского герцога Георгия
Лейхтенбергского приютить инвалида. Герцог Лейхтенбергский - дальний
родственник царя Николая II. Хотя он не был уверен в личности Анастасии, он принял
ее в свой замок в Сеоне.
24 февраля 1927 года берлинская газета Nachtausgabe начала публикацию
серии статей, отстаивающих личность фрау фон Чайковской как великой княгини
Анастасии. Статьи продолжались до середины марта.
Глеб Евгеньевич Боткин
Я приветствовал возможность, предоставленную мне Detroit News и
Североамериканским альянсом газетных изданий, отправиться в замок Зеон и своими
глазами увидеть таинственного инвалида.
Я действительно узнал, что с ней было очень трудно обращаться из-за ее
очень нервного состояния, сильно усугубленного недавней кампанией против нее в
немецкой газете.
БОТКИН ВИДИТ ТАИНСТВЕННУЮ ДЕВУШКУ
Описывает первый взгляд на инвалида, в которой он признал Великую
княгиню Анастасию Романову.
Глеб Евгеньевич Боткин
В воскресенье зять герцога показал мне замок.
Мы шли по коридору, когда открылась дверь и перед нами появилась
молодая женщина, закутанная в меховой плащ. Увидев нас, она натянула на лицо
воротник плаща и быстро ушла. Волосы у нее были темно-русые. Я не мог различить
ее черты.
"Кто это?" Я спросил.
«Инвалид» (фрау фон Чайковская), - сказал мой спутник. «Она всегда
закрывает лицо, когда видит незнакомцев».
"Куда она пошла?" Я спросил.
«О, она время от времени покидает свою комнату, когда думает, что ее
никто не увидит».
ПРЕСС-АТАКИ
Мы прошли вперед и издали увидели Ее, стоящую у открытого окна с
видом на сад. Она оставалась там несколько минут, затем, закрыв лицо, вернулась в
свою комнату.
Днем герцог провел с ней несколько часов, обсуждая недавние нападения
на нее в немецкой прессе. Он вышел из ее комнаты, сказав, что она была так
расстроена и измучена конференцией, что попросила отложить встречу со мной на
завтра.
ВЛИЯНИЕ НА РАБОТУ
Лейхтенберги были воодушевлены этой кампанией, поскольку, хотя герцог
никогда официально не признавал фрау фон Чайковскую великой княгиней, нападки
на него в немецкой прессе и последнее нападение на фрау фон Чайковскую убедили их
в том, что влиятельные лица в Германии не хотят ее идентифицировать как Великую
Княгиню.
48
На этой прогулке я многое узнал о состоянии и личности инвалида. Ее
здоровье, немного улучшившееся за последние несколько месяцев, по-прежнему было
плохим. В последние несколько дней у нее случился рецидив. У нее был туберкулез,
из-за которого ей пришлось удалить кость в левом локте. Она очень нервничала,
подозревая, что все либо извлекли выгоду из ее дела, либо открыто враждебно
настроены по отношению к ней.
Она очень плохо говорила по-немецки с иностранным акцентом. Она
понимала русский и английский языки. Врачи считали, что в свое время она потеряла
речь и память. Она постепенно выздоравливала от того, и другого, но все еще была
далека от нормы.
Временами она поддавалась вспышкам гнева, и ее глаза приобретали
устрашающий вид. Но, по их словам, как бы она ни злилась, она никогда не говорила
грубых выражений. Ее самым резким упреком было: «Вы не исполнили свой долг! В
конце концов, я дочь вашего Императора».
По их словам, фрау фон Чайковская очень интересуется политикой. Она
обсуждает европейскую политику как знакомая с ней. Ей нравится английский, и она
мечтает жить в Англии.
ЖЕНЩИНА БЕЗ НАДЕЖДЫ
Я спросил их, что она думает о своей ситуации. Они сказали, что она
совершенно безнадежна, и боятся, что она попытается покончить с собой. Она ни о
чем не просит, кроме признания со стороны родственников.
Она несколько раз говорила, что единственный способ подтвердить ее
личность - это провести расследование в Румынии, где можно будет найти
доказательства, подтверждающие историю ее жизни там после того, как она сбежала
из России.
Я пытался узнать отношение членов Императорской Русской Семьи. Но
Лейхтенберги были в таком же недоумении, как и я. В то или иное время казалось, что
большинство членов семьи были готовы признать инвалида великой княгиней, но
никто из них никогда не признавал ее официально. По мере развития различных
интриг члены семьи разделились: одни верили ей, другие категорически противились
ей.
Один случай, о котором они мне рассказали, был впечатляющим. На
прошлую Пасху она решила совершить богослужение. Ежедневно ходила в церковь,
исповедовалась и причащалась. Священник засвидетельствовал, что она прошла через
сложные обряды, как мог только человек, воспитанный в русской церкви. Во время
признаний она подтвердила, что она великая княгиня Анастасия.
Эти вещи, а также осознание того, что любая попытка установить, почему
члены Российской Императорской Семьи и другие заинтересованные лица заняли ту
или иную позицию, приведут только к месяцам расследования, заставили меня еще
больше увидеть и поговорить с самой инвалидом. Я лег спать с нетерпением ожидая
следующего дня.
В завтрашней статье г-на Боткина будет рассказано о его первой встрече с
фрау фон Чайковской и о его убеждении в том, что она Великая княгиня Анастасия.
ЕГО ГЕРОИНЯ НЕ ИЗМЕНИЛАСЬ
Боткин, представленный Анастасии Романовой, говорит, что сразу узнал,
что она Великая Княгиня.
Он убежден, что она Великая Княгиня Анастасия, не убитая вместе со
своей семьей. Это третья статья из шести написанных им статей.
ГЛЕБ Е. БОТКИН
49
«ЭТО БЫЛА АНАСТАСИЯ!»
Я был в центре этих спекуляций (Мои примечания: спекуляции,
касающиеся ее официальных признаний), когда дверь внезапно открылась и передо
мной оказалась Великая Княгиня Анастасия. Ее лицо было напряженным, из-за чего
нос казался больше. Ее рот был неестественно искривлен в одном углу - в результате
штыкового ранения. Она была больна и нервничала. Но, тем не менее, это была
Великая Княгиня Анастасия, которую я последний раз видел в Сибири девять лет
назад. Не было ни малейшего сомнения.
Герцог представил меня. Анастасия Романова улыбнулась и протянула мне
руку для поцелуя, как и раньше. Она сказала только «Добрый день» по-немецки и
быстро пошла к машине.
По пути к машине и после того, как она села в нее, она бессознательно
кланялась направо и налево в той неподражаемой манере королевской семьи, которая
на публике автоматически кланяется никому в частности, но зная, что все вокруг стоят
по стойке «смирно». Мне было очень грустно видеть, как Великая Княгиня
приветствовала несуществующую толпу.
Машина сразу уехала.
«На мой взгляд, она в Великая княгиня», - сказал я. «Но прежде чем
сказать больше, я хочу поговорить с ней ».
СЛИШКОМ ИЗМУЧЕНА ГОВОРИТЬ
Я знал, что она Великая Княгиня и не могла быть никем, кроме Великой
Княгини. Но все это казалось настолько невероятным, что мне хотелось послушать ее
разговор. Я с нетерпением ждал ее возвращения.
Она вернулась через два часа, но была слишком измотана поездкой, чтобы
меня увидеть. Она сообщила, что увидится со мной на следующий день. Это было
моим повседневным опытом с тех пор, как я приехал в Замок Зеон, и теперь, более чем
когда-либо, я чувствовал, что должен поговорить с ней аккуратно.
Солнце садилось, озаряя озеро великолепными отблесками. Я стоял,
восхищаясь этим. Обернувшись, я увидел, как Великая Княгиня улыбается из окна
своей комнаты.
Я оставался неподвижным, перенесся на 10 лет назад. Всплыла каждая
деталь нашей сибирской ссылки. Как часто я тогда наблюдал, как Великая Княгиня
стояла у окна и улыбалась мне точно так же. Все сомнения были развеяны.
Эти глаза и эта улыбка не могли принадлежать никому в мире, кроме
Великой Княгини Анастасии. Я оставался стоять, пока она в последний раз не
поклонилась и не вышла из окна.
ОБЩЕНИЕ С ВЕЛИКОЙ КНЯГИНЕЙ
АНАСТАСИЕЙ РОМАНОВОЙ
На следующий день за мной послала Великая Княгиня, я буду называть ее
таковой. Я нашел ее лежащей на диване в своей комнате. Она все еще казалась очень
уставшей и нервной; но заставила себя ласково улыбнуться. Она протянула мне руку,
чтобы поцеловать, и попросила сесть. Мы говорили. Она не называла меня по имени,
но разговаривала со мной в той беззаботной манере людей, хорошо знакомых друг с
другом.
Меня представили под своим именем. В Европе проживает несколько
членов моей семьи, но Великая Княгиня точно знала, кто я. Она говорила со мной о
моей сестре и о моем брате, и упомянула моего кузена Сергия. Я разговаривал с ней
частично по-русски. Она говорила на ломаном немецком, но понимала все, что я
сказал по-русски. Похоже, она не знала, когда я переходил с одного языка на другой.
50
Я намеревался задать ей вопросы о прошлом, но с первой попытки
обнаружил, что она так нервничает, что это было невозможно. Я упомянул Царское
Село, императорскую резиденцию до революции, и на ее лице появилось такое
выражение боли, что я сразу же сменил тему.
Кроме того, теперь, когда я был с ней лицом к лицу и разговаривал с ней в
тестах не было необходимости. Меня удивило не то, что она так мало походила на
Великую Княгиню Анастасию былых времен, а то, что она так мало изменилась.
Ее глаза сохранили то же чистое и доброе выражение, каждый жест,
каждое слово, каждое движение, ее смех, все ее манеры остались удивительно
неизменными. Я не мог заметить даже той разницы, которая обычно наблюдается у
людей в возрасте от 18 до 25 лет.
Я мог объяснить это только годами, проведенными в больницах и
санаториях, а также душевным недугом, который она перенесла после Екатеринбурга.
Она во многом осталась ребенком и сохранила многие черты детства, которые обычно
теряются по достижении зрелости.
В своей следующей статье г-н Боткин рассказывает о долгих разговорах с
женщиной, которую он считает Великой Княгиней Анастасией, в которых она
выразила отчаяние, что окружающая ее тайна когда-нибудь будет развеяна.
ОБРАЗ ЗАГАДОЧНОЙ ЖЕНЩИНЫ
Боткин, давний товарищ по играм Великой Княгини, утверждает, что она
помнит его рисунки.
ГОВОРИТ «НЕТ НАДЕЖДЫ»
Г-н Боткин был близким другом покойного посла России Бахеметеффа. Он
также знает принцессу Ксению, жену младшего Уильяма Б. Лидса.
ГЛЕБ Е. БОТКИН
Следующие три дня я проводил по несколько часов каждый день с фрау
фон Чайковской, которая, как я теперь был убежден, была Великая Княгиня
Анастасия. С того момента, как она заговорила со мной, ее подозрения исчезли.
Казалось, ей приятно было поговорить.
Как я уже сказал, я планировал задать ей вопросы о прошлом; вопросы,
которые подтвердили бы ее личность.
Ее допрашивали, перекрестно допрашивали и заставляли постоянно
повторять друзьям и врагам крайне болезненную историю, историю, которую она
хотела забыть. Это создавало в ней нервное состояние также, как и любые упоминания
о ее ужасных переживаниях были чрезвычайно бестактными.
Вернувшись с одной из наших первых совместных прогулок, я проводил ее
до дверей ее комнаты. Уходя, я сказал ей, как счастлив снова увидеть ее после всех
этих лет. Она хотела что-то ответить, но рыдания заглушили ее слова.
«Это было так ужасно!» она заплакала и закрылась в своей комнате.
СОСТОЯНИЕ ТРАГЕДИИ
Я не мог думать ни о чем, кроме как утешить Великую Княгиню изо всех
сил. Больше всего ей нужно было отвлечься от постоянных размышлений о своей
трагедии.
ОБРАЗ ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ АНАСТАСИИ РОМАНОВОЙ
Более того, узнав ее, я не мог понять, что игра в кошки-мышки может что-
то еще доказать или опровергнуть. Она уже рассказывала вещи, о которых никто,
кроме нее, не мог знать. Все, что она расскажет, будет встречено тем же ответом, как у
врагов: все, что она знает о жизни Великой Княгини Анастасии или Царской Семье, ей
«кто-то» рассказал.
51
Однако возможность того, что Великая Княгиня Анастасия Романова жива,
настолько невероятна, что меня самого не убедила ее история, пока я не увидел ее.
Поэтому в моих последующих беседах с ней я изо всех сил старался
отвлечь и развлечь ее. Она сохранила чувство юмора, которое было одной из ее
выдающихся характеристик, и от души смеялась, когда ей рассказывали что-нибудь
смешное.
Я рисовал животных всю свою жизнь. Когда мы были детьми, я рисовал
забавных мишек, которые забавляли маленькую Великую Княгиню. Когда
Лейхтенберги рассказали ей о моем прибытии в Зеон, она в первую очередь сказала:
«О да, я помню, он очень хорошо рисовал».
ИЗОБРАЖЕНИЯ И ВОСПОМИНАНИЯ
У меня была с собой серия этих рисунков животных, некоторые из
которых были сделаны в Сибири; большинство из них в Нью-Йорке. Я показал их ей.
Она обрадовалась и безудержно засмеялась. Когда она подошла к сделанным в
Сибири, она перестала смеяться и посмотрела на них с напряженным выражением
лица, как будто пытаясь что-то вспомнить.
«Вы давно сделали эти снимки?» она спросила.
Я кивнул.
«Вы сделали их еще в России», - добавила она.
«Да», - ответил я.
С минуту она внимательно смотрела на них, затем отложила в сторону.
Обратившись к более поздним рисункам, она снова стала грустной.
Она сохранила еще одну особенность, свойственную ей самой. Всякий раз,
когда она взволнована, она наклоняется вперед и быстро кивает головой - движение,
которое трудно описать, но оно всегда ассоциируется в моей памяти с Великой
Княгиней Анастасией.
Во время нашего разговора она упомянула бывшего кайзера Вильгельма. Я
спросил ее, как он ей нравится с бородой. Она была поражена, очевидно, никогда не
видевшей недавнего изображения кайзера.
УСЫ КАЙЗЕРА.
«У Вильгельма борода?» воскликнула она. «Что стало с его усами?
Конечно, он такой же».
«Нет, - сказал я».
Она снова засмеялась, повторив, что не могла представить кайзера без
торчащих усов.
Она очень интересовалась Америкой. Она хотела знать, как я там живу;
как я работаю и тому подобное. Однажды мы упомянули запрет на употребление
алкоголя.
- Значит, вы уже много лет не пьете вина? она спросила.
Я сказал ей, что пил в Нью-Йорке, больше чем когда-либо прежде в своей
жизни. Она недоуменно посмотрела на меня.
«Но, - возразила она, - как ты можешь, когда это противозаконно?
Американцы тоже пьют?
Она выразила удивление, что они делают что-нибудь незаконное.
«Проблема в том, - сказал я ей, - что в Америке так много законов, что, что
бы вы ни делали, кажется, что вы нарушаете тот или иной закон».
СМЕХ
Великая княгиня засмеялась.
"Как смешно!" она сказала. «Зачем им столько законов?»
52
После этого она дразнила меня, спрашивая, когда я что-нибудь делаю, не
нарушаю ли я закон.
Я несколько раз водил Великую Княжну заниматься греблей на озере. Ей
это очень понравилось, но она все время боялась, что я утомлюсь. Она рассказала мне
о моей сестре, которую видела дважды за последний год. Она уговаривала меня
навестить сестру, пока я был в Европе. Несмотря на свою трагедию, она чрезвычайно
добра и внимательна к другим людям, как и все члены царской семьи. Она проявляла
большой интерес к судьбе русских беженцев, часто сожалея о том, что многие из них
живут в бедности.
На себя у Великой Княгини не было никакой надежды. В последний день,
когда я был с ней, я пытался сказать ей, чтобы она не волновалась из-за интриг и
вражды, которые возникли в связи с ней, уверяя ее, что все будет хорошо.
«О, нет, нет, нет, - сказала она. Ничто никогда не выйдет хорошо, ничто не
выйдет ».
Я снова сказал ей, что бесполезно беспокоиться о вещах, которые она не
может контролировать: что на нее работают верные люди; и что я сделаю все, что в
моих силах, чтобы помочь прояснить ее дело.
«Самое важное, - сказал я ей, - это ваше здоровье».
"Мое здоровье!" она ответила. «Как я могу теперь заботиться о своем
здоровье?»
С.8:
НОВОСТИ ДЕТРОЙТА, ЧЕТВЕРГ, 11 АВГУСТА 1927 г.
ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ АНАСТАСИЯ РОМАНОВА БЕЗ НАДЕЖДЫ
Глеб Боткин говорит, что это Великая Княгиня Анастасия Романова
Размышляет над судьбой.
Это пятая статья из шести статей, написанных Боткиным.
Глеб Евгеньевич Боткин.
НЬЮ-ЙОРК, 11 августа. - Накануне моего отъезда из замка Зеон я сказал
Великой Княгине Анастасии, что мне придется уехать рано утром, и что я хочу
попрощаться.
Она возразила, сказав, что, как бы рано я ни уезжал, она увидит меня
утром. Однако случилось так, что мне пришлось ехать на дневном поезде. Поэтому
после завтрака я попросил Великую Княгиню пойти со мной. Она уже была одета, и
мы сразу двинулись в путь. Она спросила меня, почему я не пришел к ней утром,
заверив меня, что она ждала меня.
На повороте дороги меня поразило сходство пейзажа с Финляндией,
страной, где я родился и где провел большую часть своего детства. Сосны особенно
напомнили мне финскую деревню.
Я собирался это отметить, но остановился, решив, что эта тема может быть
слишком болезненной для Великой Княгини, которая, как и я, провела там большую
часть своего детства.
«Разве это не напоминает вам Финляндию?» - внезапно спросила она.
«Да, - сказал я, - я просто подумал об этом. Вам понравилась Финляндия?»
«О да, - нетерпеливо сказала она. "Очень."
«Что ж, - предположил я, - возможно, когда-нибудь мы снова будем там».
И ПРОЩАНИЕ.
«Нет», - грустно ответила она. «Я больше никогда этого не увижу».
Прощаясь с Великой Княгиней, она велела мне смотреть в окно коридора,
в котором находилась ее комната, и сказала, что пойдет туда, чтобы увидеть, как я
53
ухожу. Когда я вошел в машину, она помахала мне рукой. Она оставалась стоять там
до тех пор, пока поворот на дороге не закрыл Замок Зеон из моего поля зрения.
Я покинул Зеон в очень подавленном состоянии. Состояние несчастной
Великой Княгини беспокоило меня и продолжает сильно беспокоить. Верно, что пока,
по крайней мере, у нее есть крыша над головой и еда. Кроме того, у нее ничего нет. У
нее нет ни цента, и хозяева могут ее профинансировать.
Ей срочно требуется качественная медицинская помощь. Возможно, даже
больше, ей нужно развлечься и отвлечься от ее тяжелого положения. Большую часть
дня она остается одна в своей комнате, единственное, что ее отвлекают, - это цветы,
птицы и вышивка. Она страстно любит цветы, и я видел, как она кормила воробьев в
тот вечер, когда она впервые появилась у ее окна.
Картина, на которой несчастная Великая Княгиня сидит одна, воробьи
прыгают по ее столу и едят из ее рук, - одна из самых жалких и стойких, которые я
унес из Зеона. Однажды я выразил удивление по поводу приручения птиц.
«Они мои лучшие друзья», - сказала она. «Они меня знают и не боятся».
Великая княгиня может использовать только одну руку, но она по-
прежнему делает красивую вышивку, к которой у нее дар. Большую часть времени она
размышляет о своей ужасной судьбе, и люди, которые навещают ее, усугубляют ее
состояние постоянными расспросами, которые служат только для того, чтобы она
пережила снова то, что хочет забыть.
В результате, как сказал мне ее врач, она так сильно похудела, что у нее
большие проблем с речью и памятью. Больше всего ей нужен покой, и это все, что она
просит.
Великая Княгиня считает, что у нее был бы этот мир и покой, если бы она
могла поехать в Англию. Но и это сейчас невозможно, без денег и официального
статуса.
Как она с горечью сказала мне, она должна жить под вечным знаком
вопроса, не имея права называть себя своим именем. И что еще хуже, у нее нет
национальности. Немецкие власти предложили получить для нее паспорт Лиги Наций,
если какая-нибудь российская организация подтвердит только то, что она русская. Ни
одна организация не согласится на это. Люди, которые говорили мне наедине, что они
знали, что она Великая Княгиня, не сказали публично, русская она или немка!
Чтобы осознать масштабы ее трагедии, необходимо проанализировать
ужасные события, пережитые Великой Княгиней после войны. Она пережила ужасы
революции; она видела, как убили ее отца; в нее стреляли и пытались заколоть
штыком.
Спасенная после расстрела, она была переправлена в Румынию, где жила с
семьей ее спасителя, сибиряка польской национальности.
Позже, когда ее спаситель был убит, и она наконец добралась до Берлина в
надежде найти своих родственников, она бросилась в канал, была спасена полицией и
помещена в психиатрическую больницу, потому что боялась раскрыть свою личность.
Более двух лет она пробыла в этом приюте в комнате с 20 сумасшедшими,
боясь назвать свое имя кому-либо. Признанная, наконец, несколькими людьми, была
приглашена в семью русских беженцев.
ДАЛИ ЕЙ МЕСЯЦ ЖИТЬ.
Как она мне сказала, это было даже хуже, чем приют, потому что ее
хозяева, надеясь на финансовое вознаграждение за содержание Великой Княгини,
сразу же выгнали ее, когда они обнаружили, что она никому не нужна. Таким образом,
три года она переходила из рук в руки, страдая от неописуемых лишений и унижений.
54
Когда в 1925 году о ее случае стало известно немецкому филантропу и
фрау фон Ратлефф, и она была помещена в больницу, родственники начали проявлять
к ней интерес. Казалось, будет объявлено официальное признание. В то время ее врачи
считали, что она не сможет прожить больше месяца.
Это был поворотный момент. Здоровье Великой Княгини стало
улучшаться. А затем по какой-то необъяснимой причине люди, которые, казалось,
были готовы официально признать Великую Княгиню и открыто называть ее по
титулу, обратились против нее.
Поскольку ее случай привлек более широкое внимание, некоторые из них
ожесточились в своем отречении. Но дело стало слишком публичным, чтобы его
можно было так легко замять. Это было ни преимуществом, ни недостатком для
бедной Великой Княгини, и я покажу это в своей следующей и последней статье.
В заключительной статье Боткина завтра он предсказывает скандал,
который потрясет Европу в результате попыток отвергнуть женщину, которую он
называет Великой Княгиней Анастасией.
С.9:
НОВОСТИ ДЕТРОЙТА, ПЯТНИЦА, 12 АВГУСТА 1927.
Великая Княгиня
"СКАНДАЛ"
Боткин предсказывает откровения
Это потрясет весь мир.
Это последняя из шести статей, написанных Боткиным.
ГЛЕБ Е. БОТКИН.
НЬЮ-ЙОРК, 12 августа. Во вчерашней статье я вкратце обрисовал
ужасные переживания Великой Княгини Анастасии со времени Екатеринбургской
трагедии до моего визита в замок Зеон.
Я сказал, что ее ситуация привлекла к себе такое всеобщее внимание, что
это было ее преимуществом и недостатком. Я считаю, что чем больше огласки получит
ее дело, тем быстрее будет совершено правосудие в отношении Великой Княгини.
Но, с другой стороны, возможность ее признания ускоряет попытки ее
врагов дискредитировать ее. Я считаю, что эти враги ни перед чем не остановятся.
Ранее в своих статьях я отмечал, что некоторые немецкие газеты печатали
статьи, в которых Великая Княгиня представлена самозванкой, польской работающей
женщиной. Этой истории верили многие. Но нужно только внимательно прочитать,
чтобы убедиться, что история о самозванстве является чистой выдумкой от начала до
конца.
Подобные истории составляют лишь один ход в длительной кампании
против Великой Княгини, которая началась, когда оказалось, что она жива и будет
признана, и которая, вероятно, будет продолжаться до тех пор, пока есть шанс ее
дискредитировать.
Кто стоит за этим преследованием и почему, я не буду вдаваться в
подробности. Я верю, однако, что в конечном итоге имена и мотивы станут
общественным достоянием. Когда это произойдет, разразится скандал, который
потрясет Европу.
«СОМНЕНИЙ НЕТ».
Несомненно, есть люди, которые искренне не верят, что фрау фон
Чайковская - Великая Княгиня Анастасия. Большинство из них никогда не знали
Великую Княгиню. То, что люди, знавшие Великую Княгиню, все еще могут
сомневаться в ее личности, выходит за рамки моего понимания.
55
К сожалению, я видел много свидетельств явно несправедливого
отношения со стороны персонажей, которые, как можно было бы ожидать, первыми
пойдут ей на помощь. Но для меня все это вторично. Шокирующий факт заключается в
том, что в эту минуту по немыслимой несправедливости обстоятельств Великая
Княгиня по-прежнему лишена самых элементарных прав, которыми обладает человек.
Что ждет Великую Княгиню в будущем? Есть повод для самых серьезных
опасений. Она должна иметь полное душевное спокойствие и адекватную
медицинскую помощь, иначе она никогда не выздоровеет. Без этого вряд ли она
проживет.
Даже ее нынешняя безопасность не гарантирована. Похоже, влиятельные
персонажи полны решимости убрать ее с дороги любой ценой. Уже предпринимались
попытки снова отправить ее в психиатрическую лечебницу или в тюрьму по ложному
обвинению. Они еще могут добиться успеха. Ее смерть при таких обстоятельствах
была бы последним ужасом немыслимой трагедии.
ЕЕ БЕСКОНЕЧНОЕ ОЧАРОВАНИЕ.
В таком кратком описании переживаний Великой Княгини, которое я смог
изложить в этих статьях, вряд ли может дать адекватное представление о трагедии ее
положения. Я хочу, чтобы мои читатели видели ее такой, какой видел ее я.
Она обладает бесконечным обаянием, присущим всем дочерям
Императора. Она нежная, добрая и всегда внимательная к другим. Единственные
моменты ее забвения наполнены беспокойством о том, что она является причиной
трудностей для тех, кто пытается ей помочь.
Она делает все возможное, чтобы минимизировать эту трудность. Ей не
нужно ничего, кроме одиночества, своих птиц, своих цветов, своего имени и мира.
Когда видишь эту хрупкую женщину, идущую в одиночестве по саду, робко и
задумчиво улыбающуюся, поражаешься, что ее можно было бояться; и, что еще более
поразительно, бояться ее до такой степени, что они готовят замысловатые планы,
чтобы поместить ее в приют или тюрьму.
Самым неприятным аспектом тяжелого положения великой княгини
является то, что нет ничего сложнее доказать при отсутствии прямых доказательств ее
личность. Конечно, всегда есть возможность получить косвенные доказательства. Но в
случае с Великой Княгиней все доказательства, полученные до сих пор, которые
составили бы сотни страниц печатного текста, говорят в ее пользу, но ее все еще не
признают.
«ВРОЖДЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА»
У нее есть родимые пятна, которые были у Великой Княгини. Левая ступня
у нее слегка деформирована, как и у Великой Княгини Анастасии. Она такого же
роста. Цвет ее волос такой же. Даже ее враги сходятся во мнении, что ее глаза точно
такие же, как у Анастасии, и что у нее сильное семейное сходство.
Она помнит то, что не мог вспомнить никто, кроме того, кто всю жизнь
прожил с императорской семьей. Она правильно и подробно описывает трагедию в
Екатеринбурге. Несколько расследований ее рассказа о ее побеге дали подсказки,
которые согласуются с ее рассказом.
Ни в лихорадке, ни в бреду она никогда не говорила ничего, что дало бы
повод подозревать, что она кто-то другая, кроме Великой Княгини Анастасии
Романовой. Почерк Анастасии.
Независимо от того или иного свидетельства и того или иного мнения, я
видел «фрау фон Чайковскую» и без всяких сомнений узнал в ней Великую Княгиню
Анастасию Российскую.
56
Настоящим я публично объявляю свое убеждение, которое я был бы очень
рад подтвердить под присягой, если оно потребуется, что она является Великой
Княгиней Анастасией.
Мое единственное желание в связи с ней состоит в том, чтобы эта
невинная и несчастная женщина, пережившая неописуемые ужасы, добилась
правосудия и развеяла кошмар, в котором она живет последние 10 лет.
Человеческая сила не в силах исправить то, что с ней сделала жизнь. То,
что она видела и что пережила, она никогда не сможет забыть. Также маловероятно,
что она когда-либо полностью оправится от пережитого.
Но в силах человека дать ей все, о чем она просит: жить в мире и
элементарное право называть себя своим именем. Я считаю, что она имеет больше
прав на эти основные права, чем любой существующий человек.
ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 3
Chavchavadze D. Grand Duke Andrew Vladimirovech (1879-1956). Глава XXX
книги Chavchavadze D. The Grand Dukes.
Ксерокопия. На английском языке.
С.3: Grand Duke Andrew was the only grand duke to support the claim of Anna
Anderson to be Nicholas II’s youngest daughter Anastasia. For doing so, he got into trouble
with other members of the family, including his brother Cyril, who had declared himself
emperor. Andrew was very persistent about this, conducting a wide correspondence and
trying to raise money for her hospital bills. He was particularly surprised at the virulence
with which some relatives, particularly the Hesse-Darmstadt family, opposed this claim. In
spite of his activity in her behalf, Andrew did not actually meet Anna Anderson until 1928,
and then declared himself absolutely convinced that she was Anastasia. “Dear Olga,” he
wrote to Nicholas II’s sister,
“.... I spent two days with her. I observed her closely ... I must acknowledge that
Anastasia Tschaikovsky is no one other than my niece, Grand Duchess Anastasia
Nicolaevna. I recognized her at once...”
Grand Duke Andrew implied that there was far more to the story than merely the
escape of one grand duchess. He declared in 1956, before his death, that his dossier on the
“Anastasia “ affair should not be opened to the public until the Kremlin, the estate of Kaiser
Wilhelm, and the German War Office released their papers. “There is no doubt, Andrew
wrote, “that there exists a vital basic relationship between the tragic events of March 1917
and the present circumstances... I am convinced that this investigation will lead us steadily
back to Ekaterinburg, Tobolsk, the events of 1917 and even further.” There is no hint of what
Andrew knew, and upon his death his papers were immediately seized by his brother, Grand
Duke Cyril.27
Мои примечания: Эта небольшая выписка из книги Чавчавадзе Д.,
посвященная Великому Князю Романову Андрею Владимировичу.
В ней говорится следующее:
«Великий князь Андрей был единственным Великим Князем,
поддержавшим требование Анны Андерсон быть признанной младшей дочерью
Императора Николая II Анастасией Романовой. Из-за этого у него возникли проблемы
с другими членами семьи, включая его брата Кирилла, который объявил себя
императором. Эндрю был в этом очень настойчив, вел обширную переписку и пытался
собрать деньги на ее больничные счета. Его особенно удивила злоба, с которой
27 ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 3
57
некоторые родственники, особенно семья Гессен-Дармштадт, выступили против этого
утверждения. Несмотря на свою деятельность в ее интересах, Эндрю фактически не
встречался с Анной Андерсон до 1928 года, а затем заявил, что абсолютно уверен в
том, что она Анастасия. «Дорогая Ольга, - писал он сестре Николая II, -
«.... Я провел с ней два дня. Я внимательно наблюдал за ней ... Должен
признать, что Анастасия Чайковская - не кто иная, как моя племянница, Великая
Княгиня Анастасия Николаевна. Я сразу узнал ее ... "
Великий князь Андрей подразумевал, что в этой истории было гораздо
больше, чем просто побег одной Великой Княгини. В 1956 году, перед своей смертью,
он заявил, что его досье по делу «Анастасии» не должно быть открыто для
общественности до тех пор, пока Кремль, кайзер Вильгельм и военное министерство
Германии не выпустят свои документы. «Несомненно, - писал Эндрю, - что существует
жизненно важная фундаментальная связь между трагическими событиями марта 1917
года и нынешними обстоятельствами ... Я убежден, что это расследование неуклонно
приведет нас в Екатеринбург, Тобольск, события 1917 г. и даже дальше ». Нет намека
на то, что знал Андрей, и после его смерти его документы были немедленно изъяты его
братом, великим князем Кириллом».
ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 42 (Показания К.И.Савича по установлению
личности А.Чайковской. 12 декабря 15 декабря 1926): За последние месяцы в прессе
стали появляться сведения о том, что Дочь Государя Императора Императора Николая
II Великая Княжна Анастасия Николаевна спасена и находится в Берлине.
Опровержение этого Вдовствующей Государыней Марией Фёдоровной и публичный
доклад, сделанный по этому поводу б.прокурором К.И.Савичем дали повод некоторым
лицам утверждать, что Члены Императорской Фамилии заинтересованы в сокрытии
факта спасения Великой Княжны Анастасии Николаевны. (Мои примечания: данный
исторический документ свидетельствует также о том, что мама Императора
Николая II (Романова Мария) была на стороне К. В. Романова-заговорщика,
участвовавшего в организации и спонсировании Революции 1917 г. и убийстве
Императора Николая II и Царской Семьи). По русским законам о престолонаследии
лица женского пола призываются лишь по пресечении мужского поколения, а
следовательно спасение Великой Княжны Анастасии Николаевны ни в какой мере и ни
при каких условиях не могло влиять на переход титула Императора Всероссийского к
старшему представителю мужского поколения династии Великому Князю Кириллу
Владимировичу. Мои мысли: «Однако, это не так, в силу того, что: 1. Первостепенное
значение имеют наследники по прямой линии Императора вне зависимости от их пола
и происхождения; 2. Кирилл Владимирович был лишён прав престолонаследования и
все его потомки также; 3. Никто из Романовых не мог и не может быть наследником,
кроме спасшейся Великой Княжны Анастасии Романовой и ее потомков в силу того,
что они были предателями и государственными изменниками, а следовательно также
лишены всех прав». Гибель всех дочерей Императора Николая II установлена
следствием, произведённым судебным следователем Соколовым и уже давно
опубликованным. 28 Мои мысли: «Ссылка на расследование Соколова является
некорректной, так как оно спонсировалось Антантой (мои примечания: военно-
политический блок Антанта трансформировался в НАТО) и Колчаком, то есть теми,
кто и устроил революцию 1917 года, а также был заинтересован в убийстве
Императора Николая II и Его Императорской Семьи. Расследование Соколова Н.А.
28 ГАРФ: Фонд 10060 опись 1 дело 42. С. 3.
58
является сфабрикованным и недостоверным»! Они ее обвиняли в том: «... душевно-
больная, страдающая манией преследования - с ея обычным спутником манией
величия».29 Мои мысли: Это Романовы и королевские семьи были и являются сейчас
душевно помешанными на власти и страдают манией величия. Потомки предателей
Романовых являются неадекватными личностями, именующими себя принцами и
принцессами несуществующей страны.
ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 49
Письма Г. фон Ратлеф-Кейльманн великому князю Андрею Владимировичу с
приложением показаний по установлению личности А. Чайковской.
Имеются выписки из писем Г. фон Райтлеф-Кейльманн герцогу Г.Н.
Лейхтенбергскому, С.Д. Боткину
Автограф, авторизованная машинопись. На русском, немецком языках.
С.3:
Письмо Л.Н. Урванцова к Г-же Ратлевой-Кейльманн.
Прага, 18 Июня 1926 года.
Многоуважаемая Г-жа Ратлева.
Здесь временно пребывал редактор русской газеты «Возрождение»,
выходящей в Париже, П.Б. Струве, которого я лично знаю. Так как я могу почитаться
сотрудником этой газеты и так как в одной статье этой газеты о докладе Савича
упомянуто мое имя, то я хотел просить П.Б. Струве назначить мне случай, чтобы
выяснить все дело и написать статью по поводу сего дела.
На Ваши вопросы я должен ответить нижеследующее:
I/ Я до сего времени твердо уверен и верю, что Г-жа Чайковская есть
действительно Вел. Кн. Анастасия Николаевна.
2/ Нет ни единого ею предпринятого шага, который мог бы говорить за то,
что это не она.
3/ Я свидетельствую, что Г-жа Чайковская без всякого внушения или совета
крестилась в церкви по православному.
4/ Когда я с Г-жей Чайковской разговаривал в притворе церкви, то она мне
ответила несколько фраз на чистейшем русском языке.
5/ Приглашенный мною сотрудником в комитет Н.Е. Марков ни разу Г-жи
Чайковской не навещал, несмотря на то, что комитет на этом настаивал и что Г-жа
Чайковская согласилась его принять.
6/ Н.Е.Марков вышел из комитета по каким-то личным соображениям,
потому что он боялся дальше принимать участие в этой работе.
7/ На прежних фотографиях Великая Княжна носила на лбу волосы челкой,
но сейчас она причесывается так, что волосы зачесаны назад.
8/ Г-жа Чайковская подарила мне фотографию и и хотела написать на ней
свое имя. В моем присутствии она, будучи неопытной в писании и боясь пропустить
какую нибудь букву, взяла кусок серой бумаги, и, раньше чем подписать фотографию,
она написала несколько раз свое имя на эту бумагу и писала свое имя самостоятельно,
без всякой сторонней помощи.
9/ Я видел и могу засвидетельствовать , что Вы, Г-жа Ратлева... приняли
участие в ее судьбе, как человека, а не исключительно как Великой Княжны и не
рассчитывали ни на какую благодарность, и только стремились установить ее имя
чтобы выяснить истину.
29 ГАРФ: Фонд 10060 опись 1 дело 42. С. 4.
59
10’’ Проф. Руднева я считаю за очень серьезного человека, с большим умом,
горячим сердцем , который ничего не боится и все делает, дабы раскрыть истину. Он
делает все возможное, чтобы вылечить Г-жу Чайковскую и установить ее имя.
Я должен добавить к сему, что меня это дело сейчас очень интересует и
занимало и беспокоило и мне очень тяжело, что это дело сейчас нисколько не
подвинулось.
Ныне, после доклада Савича, действующего по поручению Вел. Кн. Кирилла
Владимировича, т.е. с целью замести следы, оно возбудило в публике большой интерес
и даже чем могу объяснить очень серьезный характер этого дела, что и враги очень
возбуждены. С.4: Поэтому то я и считаю, что необходимо напрячь все свои силы, для
раскрытия тайны и установления правды, чтобы все привести к концу.
Вот все, что я могу Вам сказать относительно этого дела. Прошу Вас
передать Великой Княжне мой искренний привет и сказать ей, что я за нее молюсь,
чтобы Господь послал ей Здоровье и счастье, которое будет и нашим счастьем. От
всего сердца желаю Вам успеха и остаюсь искренно Вам преданный.
/подп./ Левъ Урванцовъ.
Док.
Письмо
г-жи Ратлеф - С.Д. Боткину
от 29-го Июля 1926 -
с приложением писем (II)
Г-на и Г-жи Жильяр
(Эти письма в папке Жильяра).
Копия
29-го июля 1926
Берлин-Шарлотенбург
Кант стр. 77.
Многоуважаемый Сергей Дмитриевич,
Посылаю Вам полученные в разное время письма от г-на и г-жи Жильяр.
Я думаю что было бы для дела очень полезным, если бы Вы имели в Вашем
распоряжении всю эту переписку. Вы может быть найдете возможным снять с этих
писем копии, я просила бы мне вернуть тогда письма. Я, заботясь о таинственной
больной в течении целого года, очень привязалась к ней, и лично не сомневаюсь, что
это Вел. Кн. Анастасия Николаевна. В виду того мне хотелось бы по мере
возможности облегчить Комитету, который теперь занялся этим делом в Париже, его
работу по выяснению личности больной.
Конечно, я буду делать это совершенно объективно не следуя моим личным
чувствам,
Во всех газетах я читаю, что г-н и г-жа Жильяр никогда не признавали
больную за Вел. Кн. Анастасию Николаевну и даже не находили с ней сходства - тут
имеется какое-то недоразумение.
Когда в первые дни пребывания Жильяров в Октябре 25-го года в Берлине
они были совершенно потрясены тем, что они увидели здесь. Во второй день его
пребывания здесь господин Жильяр говоря со мной о больной называл ее Вел. Кн.
Анастасией Николаевной, был совершенно потрясен и сказал, что он
бы хотел совсем остаться в Берлине чтобы выяснить это дело, но к
сожалению должен вернуться в Лозан. Он мне говорил тоже, что хотя ее похуделое
лицо очень похоже на лицо Вел. Кн. Татьяны Николаевны, но характером т.е. тем, что
60
больная скоро переходит с веселости к грустности она совершенно похожа на Вел. Кн.
Анастасию Николаевну.
А г-жа Жильяр удостоверила, что недостаток ног совершенно такой, какой
был у Вел. Кн. Анастасии Николаевны.
Очень поразило г-жу Жильяр то, что больная через полчаса их свидания ей
предложила духи, и облила ей руки и просила тоже помочить себе виски. Г-жа Жильяр
высказала свое изумление жене датского посла г-же Цале, и рассказала г-же Цале, что
Вел. Кн. Анастасия Николаевна любила очень ее - г-жу Жильяр - обливать духами, и
сама любила душиться, и что духи играли огромную роль у Вел. Кн. Анастасии
Николаевны. Все поведение Жильяров указывало на то, что они допускают полную
возможность, что больная именно Вел. Кн. Анастасия Николаевна, что надо заняться
очень серьезно этим делом и что они уезжают не смея сказать, что это не Великая
Княжна Анастасия Николаевна.
Только побывав кой у кого из русских беженцев Жильяр несколько изменил
свое отношение, но все таки г-жа Жильяр, прощаясь с больной рыдала и плача
говорила мне: «Ведь я ее так любила, и так люблю эту больную - скажите мне почему
люблю я эту больную.
Из Швейцарии писал г-н Жильяр, как Вы увидите из прилагаемых писем мне
так, как нельзя писать будучи вполне уверенным, что незнакомка не может быть Вел.
Княжной.
Хотя я до сих пор держалась тому, что обещала г-ну Жильяру никому не
давать и показывать его письма, я теперь сама предлагаю копии его писем и его жены
комитету, так как вижу из газет, что г-н Жильяр пишет письма и даже позволяет,
чтобы читали их в публичных докладах, объясняя в этих письмах, что они никогда не
верили, что это Вел. Кн. Анастасия Николаевна, - от того не вижу больше надобность
держать своё обещание скрывать эти письма, и прошу Вас выслать копии этих писем в
Комитет, так как тут кроется какое то недоразумение и газеты не вполне осведомлены.
В течение одного года я тщательно записывала все сказанное больной и я ставлю себя
в полное распоряжение Комитета для личного доклада если бы это понадобиться и
готова все подтвердить под присягой.
С искренним уважением преданная Вам
Гарриет фон Ратлеф
Организация защиты интересов русских беженцев в Германии сим
удостоверяет верность предстоящей копии с подлинником.
Берлин, 4 августа 1926 года.
За Начальника ( подпись и печать)
Гарриет фон Ратлеф
Копии перевода писем г-жи Ратлевой
30 го мая 1927
Берлин Нюрнбергская ул. 65
Получ.= 4 Июня 1927.
Копии ответа
Ваше Высочество,
сегодня приехал Др. Шурихт из Румынии. Через несколько дней я пришлю
Вам рапорт его, который довольно длинен, и пишется машинкой. Я передам эту
бумагу Герцогу Лейхтенбергскому с просьбой сделать перевод на русский язык, и
немедленно выслать в Ниццу к Вам.
В Бухаресте обещали Ор. Ш. продолжать искать следы, которые Ор.Ш. ещё в
последний день своего пребывания нашел - улицу св. Воеводы, где и находится
61
огород. Совсем как говорила больная. Генерал Геронев (или Героис) и генерал
Эдуардов обещали Доктору там все выяснить.
Главное почему я Вам пишу это то, что бр. Ш. узнал в последний день, что с
враждебной партии два месяца тому назад был поручен некий русск. (украинец;
офицер Флеско работать. Он имел поручение и письма из Тэермина или Парижа, точно
это не выяснено. Флеско работал с комиссаром Строяном, которому Ор. Ш. очень не
доверяет, и который, не открыто, противодействовал нашей работе.
Генерал Героис очень испугался, когда услышал от Ор. Ш. про Флеско, так
как его знает. Надо было бы все сделать, чтобы он отпросил комиссара Строяна от
работы в этом деле, так как он в своих руках имеет все досье. Он не хотел, чтобы
допрашивали армянина и утверждал, что его показания фальсификация, т. е.
подделаны, так как оригинал не существует. Ор. Ш. думает, что возможно, что важные
бумаги уничтожены, или проданы. Армянин в Яссахъ сказал, что не смеет говорить, но
многое знает. И то, что сказал противоречит документу. Есть тоже предположения, что
в Яссах подделаны даты в полиции, т.е. переменены год и число его приезда в
Румынию, чтобы доказать нельзя было бы, что бумаги важные, точно сказать не могу,
но Ор. Ц. узнал, что Флеско имел большие средства и работал везде. Это было в то
время, когда началось дело Шанцковской. 30
Продолжение данного дела Вы сможете прочитать в следующем 4 томе
монографии автора Факии Лариной «Великая Княжна Анастасия Романова – это
Анна Андерсон, Анастасия Чайковская. Легенда не умирает… Том IV».
Фотографии исторических документов, принадлежавших РОМАНОВУ
АНДРЕЮ ВЛАДИМИРОВИЧУ, ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ, 1879-1956.
Данные документы являются очень важным доказательством того, что
Великая Княжна Анастасия Романова (Дочь Последнего Императора Николая II и
Последней Императрицы Александры) выжила и известна также под именами
Анастасия Чайковская, Анна Андерсон.
ГАРФ: Ф.10060.
Фонд 10060 опись 1 дело 40
Отчет о посещении А. Чайковской великой княгиней Ольгой
Александровной, Н.А. Куликовским, П. Жильяром, А.А. Теглевой, составленный на
основе показаний разных лиц (Г. фон Ратлеф, С.М. Руднева и др.). Автограф.
26 - 30 октября 1925.
Страницы: Внутренняя обложка, 1, 2, 3, 4, 4 (оборотная сторона), 6
(оборотная сторона)
30 ГАРФ Фонд 10060 опись 1 дело 49
62
63
64
65
66
67
68
69
Контакты автора монографии Факии Лариной (Flora Larina):
С автором книги можно связаться:
Адрес электронной почты: flora.larina@gmail.com
E-library: Факия Ларина
VK: https://vk.com/flora_larina
Научное издание
12+
ФАКИЯ ШАВКЕТОВНА ЛАРИНА
ВЕЛИКАЯ КНЯЖНА
Анастасия Романова – это Анна Андерсон,
Анастасия Чайковская
Легенда не умирает...
Исторические Доказательства
Том III
В авторской редакции
С автором книги можно связаться:
Адрес электронной почты: flora.larina@gmail.com
E-library: Факия Ларина
ООО «Эдитус»
125565, г. Москва, Ленинградское шоссе, д. 80, стр. 1
8 (800) 775-30-87
www.editus.ru
Отпечатано в типографии ООО Фирма «П-Центр»
129515, г. Москва, ул. Академика Королёва, 13
Подписано в печать 09.06.21
Формат 148х210. Усл. печ. л. 4,375
Печать цифровая. Бумага офсетная
Тираж 30 экз. Заказ № 202106082