Океан потерянных душ. ОН и ОНА

Она бродила средь холодных стен больниц она не шла скорее, как призрак она плыла средь не осязаемого ею мира. Говорят смерть бывает лишь раз, когда остывшее тело погружается в холодную землю, но встретив ее вы сразу узнаете о другом виде смерти. Смерти душевной. Она жива для людей пока ее шаги касаются еще земли, а легкие вдыхают кислород. На самом же деле она давно мертва для мира, которого не обмануть физической оболочкой, умеющей не осознано дышать. Ведь мир древнее людей чьи жизни измеряются годами, когда ее вечностью.
Здесь так много больных этажи переполнены болезненно бледными людьми имеющих желание вырваться из холодных стен и их истории не менее увлекательны. И чем же она лучше их что безразлично проходит по коридорам, не видя людей и их горя.
В действительности, не чем она не лучше их, просто в них есть не много надежды и есть хотя бы малая горсть желания жить. А у нее? У нее нет ничего, мир жестоко отобрал все что могло бы дать ей хоть не много смысла. Да так бывает, что виноват не человек а мир.
И среди людей она давно незнакомец, просто задающий всегда себе один и тот же вопрос: «Еще один прожитый день?»
За закрытыми окнами уже простиралась ночь и звезды блекло украсили слишком темное ночное небо. Она все продолжала бродить, не зная куда ее ведут длинные коридоры слишком сильно уж похожие на лабиринт. Слабый свет больничных лап полу освещал темные коридоры, людей в коридорах уже не было так как все разошлись уже по палатам. Обычно она была одной из первых кто возвращался с обязательной прогулки которые были ей невыносимы. Какая та невидимая сила подтолкнуло ее встать сегодня с кровати и пойти за неизвестностью.
И вот на конце очередного коридора она видит перед собой темный блестящий рояль за ним сидел парень в такой же больничной одежде как у нее. Лунный свет, пробиваясь сквозь окно освещал только парня и рояль необычно ярким светом, да так что, кажется, весь свет собрался в этой комнате обманув темное небо. красивое лицо парня было полно жизни его кожа словно отражала падающий лунный свет, а волнистые светло – каштановые волосы были похожи на волны в бушующем море. Его глаза смотрели в окно, и взгляд его был обращен куда-то в бесконечность.
Он плавно оторвал свой взгляд от окна и посмотрел на девушку, стоящую в проеме коридора. Длинные запутанные волосы, неуместно большая по размеру больничная одежде. В таком виде она показалась ему маленьким ребёнком, неожиданно ставшим взрослым. Бледные иссохшие губы тянулись тонкой линией по ее лицу. Хотя в ней все было полуживое, но оно не было лишено некоторой нежности. Пугал его лишь ее взгляд он был полностью лишен жизни в нем была смерть. Если человек изранен внешне он еще жив пока в глазах его есть блеск, но, если его нет значит и внутри он мертв, а значит его уже нельзя спасти.
Его не покидало мысль что она, захотев легко бы слилась с белой больничной стеной, а может если бы в комнате не было бы света она бы уже навсегда растворилась в темноте.
Полушепотом, он подозвал ее сесть рядом с ним. Его шепот эхом раздался в ее ушах.
- Иди сюда расскажи мне о своем одиночестве, - печально сказал он – ну же иди сюда, поделись со мной.
Она медленно с некоторым страхом приблизилась к нему, бесшумно села рядом с ним, не сказав и слова.
Прошло несколько минут, он продолжал смотреть на нее, а она, опустив голову разглядывала черно-белые клавиши.
- Я хочу услышать твой голос, скажи хоть что-нибудь? - нежно сказал парень боясь ее напугать.
И ее белые тонкие запястья опустились на клавиши и тонкие длинные пальцы уверенно стали перебирать клавиши, дивная музыка полилась из-под ее пальцев. Невероятная музыка, перенесенная через целую жизнь. В этой музыке было рождение, страдания, мгновения счастья и неизбежность смерти. Она говорила с ним на необыкновенном языке, языке сердца. Он и сам не понял, когда его глаза наполнились слезами тот, кто казался ему мертвым сейчас был живее чем он сам. Да ее взгляд не изменился в нем не появилось даже маленькой искры вся ее боль и чувства уместились между кончиками пальцев и черно-белыми клавишами.
Здание вдруг исчезло со своими холодными стенами, оставался только рояль музыка о боли он и она. Небо окрасилось во все цвета мира, а звезды стали мерцающими маятниками нового мира. Под ними появилась вода и они оказались в середине океана, не где не видно было берега повсюду одна вода. В этой воде были чувства, о которых нельзя забыть, все что оставило след в их больной душе. Парень взглянул на воду и не увидел в нем своего отражения, как и не увидел луны на цветном небе. А ведь действительно он вроде бы всегда улыбался и всегда вокруг была надежда, скрытая в улыбках близких людей. Все эти люди научили с детства скрывать все свои чувства запирая в чулан в задворках души. Долгая борьба с собой создала на его лице не проницаемую маску улыбки и фальшиво-идеальной жизни. Победа и успех все ради всех, но не разу не для себя. Он так долго прятал свои чувства что они медленно травили его из внутри и поэтому вроде бы совершенный оказался запертый среди холодных стен. Музыка продолжала играть пальцы продолжали говорить с клавишами, мир вокруг менял свой цвет под такт музыки все глубже проникающей в душу.
Музыка остановилась, пальцы перестали говорить снова появились стены и крыша исчезло море и цветное небо. Они неотрывно смотрели в глаза друг-другу, два одиночества столкнувшиеся во мгновение. Он полная жизнь без смысла, и она страдания мира. Она отперла дверь и освободила его чувства со слезой, упавшей с его глаз, а он переполненному страданием сосуду позволил излить свои страдания без осуждений и без аккуратно подобранных слов.
Не произнося и слова их пальца медленно сцепились и время продолжало свой бег, но в океане потерянных душ их больше не кто не видел.