Рукопись

Причины многих событий находятся, как им и положено,
в прошлом. А как быть, если причина лежит в будущем?
IndigoTime
                - I -
   Как-то раз утром я выскочил в продуктовый магазин за хлебом.
Есть анекдот: - некая девушка, по имени Аннушка, случайно пролила на трамвайных путях масло.
Шёл мужик, поскользнулся, из-под колёс выкатывается голова и шепчет: - вот так сходил за хлебушком...
Где-то уже всё было предопределено и неизбежное должно было обязательно случиться.
Только бы знать - что, а вдруг это великая мистификация Воланда?

   По двору шёл мужик непрезентабельного вида, в простой, но чистой одёжде. В руках пара пакетов, сумка.
Когда я шёл из магазина обратно, то он сидел на одной из скамеек двора. Мне захотелось покурить, подошел
к другой скамейке, закурил, сижу, отдыхаю.
   Спустя минуту он подошел, попросил закурить. Я ему дал сигаретку "Винстона", осветил его лицо зажигалкой.
Морщинистое, чисто выбритое  - лет около 60-ти, глаза ясные, с искринкой. Посидели, покурили и он у меня спрашивает:
- Есть ли у меня компьютер с принтером. Я ответил, что есть, а что надобно?
Он достал из сумки толстенькую папку бумаги, сказал: - да я здесь занялся литературными упражнениями,
можно вас попросить почитать и, если возможно, распечатать.

   Мне не хотелось этим заниматься, нехотя взял папку в руки, покачал на вес. Папка из-под какой-то
техдокументации спросил: - в каком жанре писанина?
-Разное, дневниковые записи, заметки, наблюдения, очерки, рассказы, пара повестей, немного библио-
графического, воспоминания об армии ну и т.д. И если можно, то и ваши замечания по этому.
- А почему вы ко мне обратились?
- Я обращался пару раз к незнакомым, как вы, людям, отказали. К вам тоже случайно обратился.
Я развернул папку, вырезки  листки различных форматов, тексты были печатные, рукописные, почерк
аккуратный, разборчивый, внизу сноски, ссылки на какие-то источники.
- Да я далёк от этого, от редактирования, рецензирования и критики, хотя люблю читать беллетристику.
Ну могу попробовать, быстро не обещаю, своих дел полно, когда закончу, дайте мне свой телефон,
позвоню. Он скривился: - телефона нет, может я просто подойду, скажем дня через недельку.
- Нет, это слишком быстро, давайте через месяц-другой. Поймите, на вашем нелёгком, жизненном пути
я оказался  совершенно случайно. Я не хочу этим заниматься, мне это не надо, не интересно...
- Я вам заплачУ, привёл он свой, как ему казалась, убедительный аргумент.
Теперь скривился я: - дело не в этом, это же ответственность для меня, там у вас много личного,
а вы собрались всё это доверить незнакомому человеку. А что, если это может стать достоянием
других, недружественных вам лиц. Лично я так бы никогда не поступил. Не страшно?

- Я уже своё отбоялся, государственных тайн там, в рукописи, нет, почти нет, если вы об этом. С женой я давно в разводе,
дети зовут папой другого человека. Если что-то и может меня скомпрометировать, так это уже не актуально.
- Понятно, так всё таки как с вами можно связаться, если у вас ничего для коммуникации нет?
- Я могу дать рабочий телефон одной женщины, у которой я снимаю комнату. Оплачиваю из военной пенсии,
она у меня пока небольшая, обещают увеличить, боевые. выслуга лет...

- Хорошо, где вы служили?
- Был подполковником артиллерии, служил на Дальнем востоке, воевал за речкой, потом сокращение,
подрабатывал извозом, попал в аварию. Теперь по состоянию здоровья окончательно вышел на пенсию.
- Ладно, вот здесь у вас указаны ссылки на источники, где вы их находили?
- Кое-что из памяти, остальное из библиотечных книг, справочников, я записан в городскую бибилотеку.
 В какую?
- В доме культуры.
- О, мы с женой тоже там читаем, берём журналы, там Ирина Михайловна работает
(решил проверить его, Ирина Михайловна недавно уволилась).
- Вы наверное давно уж не были там, сейчас Ирина Михайловна не работает.
- Да, был в командировке, сейчас в отпуске, за свой счёт. Зазвонил мой телефон, жена
поинтересовалась, куда это я пропал, до магазина рукой подать, а уже полчаса меня нет.
- Счас иду уже. Ну ладно, как вас зовут?
- Антон Германович Силуанов, подполковник запаса, имею награды ...
- Ясно Антон Германович, меня зовут Кириллом, а вас как министра финансов, не родственник ли?.
- Нет, однофамилец. Не буду вас задерживать, на последней странице номер телефона той женщины,
  зовут её Марина Витальевна, работает в городском архиве. Будем ждать звонка. До свиданья.
- Пока.
 
  Я пошел домой, слегка недовольный собою. Зачем-то загрузился ненужной мне работой. Я со своим архивом
никак не могу разобраться, настолько там всё запущено. Стал переносить на комп, ещё больше всё запутал...
Надо было сразу категорически отказать, что-то не с’ориентировался сразу. Ладно, потюкаю по клаве,
объём написанного приличный, но в печатном виде будет поменьше. Потом опять разъезды, стало не до этого.

   Прошло три месяца. Две недели, как вернулся из очередной поездки. К рукописи Силуанова вообще не прикасался.
Вчера позвонил по номеру телефона, который он мне оставил. Хотел, чтобы передали ему причину, по которой я ещё
не выполнил его просьбу. Попросил Марину Витальевну. Это была она, сказала - слушаю вас. Завёл разговор
о просьбе Силуанова. Женщина грубо перебила меня, сказала, что его убили более месяца назад какие-то подонки.
Саркастически спросила: - не хочу ли я оплатить расходы на похороны? Поинтересовался суммой.
Сказала: -расслабьтесь, всё оплатил совет воинов-афганцев. Хотел спросить, что делать с рукописью, но она уже
положила трубку.

Ну и что же мне с ней делать? Ну распечатаю я её, сохраню на флешке и кому предоставлю? Каждый человек
- это ходячая история. И в распечатанном виде она может быть интересна только самому этому человеку,  ну и его
родным и близким может быть. А у подполковника даже семьи не было, какие-то дети, которые его давно забыли.
А теперь его и самого нет, убили. Интересно кто и за что? Если это спонтанное убийство, то... А если нет? А если
причина кроется в содержании рукописи, а я, единственный оставшийся пока в живых свидетель, ни сном ни духом,
во что я встрял? Я уже боюсь брать её в руки. Надо от неё как то избавиться, куда-то деть. Может отнести в полицию?

 Дня через три-четыре решил перезвонить той женщине, у который снимал комнату Силуанов, и поподробней
порасспросить, что же случилось с её постояльцем? Оставить ей эту чертову рукопись и удалиться с чувством
выполненного долга.
   На всякий случай, не знаю почему, позвонил с таксофона на автовокзале, трубку взял мужчина.
- Да?
Я замялся, стал нести всякую ерунду: - Жека, привет, ты когда заберешь свой инструмент, я скоро уезжаю...
- Это не Жека, куда вы звоните? Голос такой, специфический, каким проводят допросы.
- А куда я попал, архив? Хм, извините, ошибся номером, говорю я и спешно ложу трубку. Не нравится мне всё это.
Может сходить в совет ветеранов? Решил сначала прогуляться до архива. Проходя мимо киоска союзпечати, я купил
еженедельный городской вестник - объявления, купля/продажа, программа тв, кроссворд и т.д. На последней странице
увидел соболезнование: - коллектив городского архива глубоко скорбит о преждевременной кончине Тепловой М.В.
Прощание состоится в 11 часов по такому-то адресу. В разделе происшествия: - вчера 2 экипажа пожарных машин
тушили пожар, возникший в помещении, в котором находился совет ветеранов ВОВ и воинов-интернационалистов.
По информации из источников, близких к Гувд, группа вандалов разбила окна, переворошила все документы совета,
устроила поджог и скрылась на автомашине марки Хюндай. Опрос немногочисленных свидетелей ничего не дал.
Следственный комитет считает, что это происшествие совершено из хулиганских побуждений, идет следствие.

- Да, чем дальше в лес, тем толще партизаны. Теперь я никуда не смогу обратиться и никому не смогу доверять.
Настало самое время ознакомиться с содержимым рукописи Силаунова и потом решить, что делать дальше.
Если честно, то мне страшно. Может не стоит,  меньше знаешь, крепче здоровье?
Лучше выбросить её к чёртовой матери, или ...