Женщина 21

На кухне что-то очень громко звякнуло. Тишину сонного утра этот пронзительный звук разорвал в самый сладкий для спящей женщины момент. Она вскочила с подушки, глядя в зеркало покосившегося шкафа. Она и в лучшие свои годы выглядела не так, как бы того хотела, а уж утром, с помятым лицом и беспорядком на голове, зрелище было не самое радужное. Но самое неприятное было то, что её лишили сна. Смятение и испуг сменились на ужасную головную боль. Она со стоном повалилась на кровать, выругавшись. Так и лежала несколько секунд, глядя в пошарпанный потолок, с которого на неё сиротливо взирала одинокая лампочка. Раньше посреди комнаты расплёскивал свет дорогой и красивый светильник, но нужда вынудила избавиться от столь роскошной вещи.
На кухне же снова что-то упало. Женщина, решительно отбросив одеяло, столь же нерешительно замерла, не в силах покинуть постель. Её мутило, что не добавляло сегодняшнему старту дня ярких красок. Скорее наоборот.
Спящий на другой половине мужчина всхрапнул. Вот кому-кому, а этому пусть хоть стучат половником по ведру над ухом. Он не проснётся, ещё и захрапит пуще прежнего.
Она нашла в себе силы опустить на прохладный пол, лишённый не только какого-то подобия прикроватного коврика, но и нормальной краски. Тапочек не было – завалились куда-то, наверное.
- Что ты тут вытворяешь, дура? – она не стеснялась выражений. Краем глаза, следуя на кухню, в полумраке коридора она заметила время. Семь часов утра. Да чтоб эту неугомонную дочь.
- Я собираюсь в школу. Поем, и пойду. Прости, мамочка, - девочка застыла со сковородкой в руках. Она была так похожа на… А вот на кого та была похожа, женщина не знала. Слишком много в её жизни было мужчин, и слишком многие проходили через пьяный угар и дым сигарет. Но от матери у неё были лишь пронзительный взгляд карих глаз. Симпатичная девчушка, лет тринадцати, стояла напротив потерявшей вкус к жизни женщины, смотревшей на неё с ненавистью, отнюдь не с материнской теплотой и нежностью. Она уже начала формироваться, стала быстрее расти. Всё указывало на то, что она сможет завоёвывать сердца парней лишь посмотрев на них. Но для этого нужно было и ещё кое-что…
- И что дальше? Надо греметь посудой?
- Я нечаянно уронила ложку. Прости, мамочка, что тебя разбудила! Ты плохо спала? Поздно легла вчера?
Девочка прекрасно знала, в котором часу закончился вчерашний дебош. Она не могла уснуть, закрыв свою дверь на ключ, потому что и музыка мешала уснуть, и постоянные тосты, и разборки. В какой-то момент вроде даже стучали по батареям соседи. Но дебоширы, выкрикивая ругательства в воздух, продолжали праздник жизни.
- Тебя это не касается! Что ты тут кашеваришь?
Среди мусора, что оставила вчерашняя компания на столе и полу, женщина увидела чистую тарелку и кружку. Видимо, девочка начала свой день с мытья посуды. Правильное решение.
- Пожарю яичницу, сделаю бутерброд! Заварю чай! А можно я с собой возьму печенье?
- У нас есть печенье?
- Да, дядя Вася приносил вчера!
- Вчера? Дядя Вася? А какого хрена он здесь делал? Я ему сказала, чтобы он выметался, и не показывался у нашего дома!
- Не знаю! Просто пришел, принёс конфет и печенье. Хотел было ещё что-то принести попозже, но я его отговорила. Понимала, что ты будешь злиться. А сладкого очень захотелось, не смогла отказаться!
- Ладно! Но если он ещё раз придёт – не впускай! Хотя, если с собой батон колбасы принесёт – будет гостем!
- Тебе приготовить поесть?
Женщина уже собиралась уходить с кухни, но этот вопрос застал её врасплох. У неё будто бы даже стала меньше болеть голова, а в груди начало рождаться что-то непонятное. Но храп, раздававшийся из спальни, вернул её настроение в прежнее русло.
- Разберусь сама! А ты не греми тут! Разбудишь Мишу, получишь леща! Усвоила?
Не дождавшись ответа, она вернулась в спальню. Осторожно, чтобы и самой не нарваться на того самого легендарного леща, пробралась под одеяло. Она хотела поскорее уснуть, чтобы избавиться от ужасной головной боли. Ощущения были такие, будто вместо мозга у неё кусок свинца в черепе, и он давит изнутри. От смены положения пользы было мало, но сон всегда приносил облегчение. И женщина затихла, ожидая прихода спасения.
Девочка же, чуть ли не на цыпочках, суетилась на кухне, лавируя между бутылками из-под дешёвой водки и мусорных пакетов. Запах был отвратный, но она торопилась, и старалась не обращать на эти неудобства внимания. В принципе, так было практически каждый день.
Через полчаса, сытая и счастливая, она шла в школу. Её потёртый ранец был доверху набит книгами и тетрадями в старых, местами порванных обложках. Но они у неё были, и она старалась обходиться со своими принадлежностями максимально аккуратно. По дороге она встретилась с парнем из десятого класса, который был ей симпатичен. Правда, тот даже не посмотрел на какую-то малолетку в каких-то, как он однажды заявил, старушечьих обносках. Девочка уже привыкла к оскорблениям и издевательствам со стороны своих одноклассников, но такое неуважение со стороны этого парня было особенно неприятным и болезненным. Но она не плакала и старалась не поддаваться унынию. Она уже давно не плакала. Слёзы – это проявление слабости, а слабой она себя не считала. Что бы ни говорили другие.
Уроки прошли будто под копирку. Девочка тянула руку, старательно отвечала, но получала не самые высокие отметки. Спорить по поводу адекватности оценки своих трудов не было смысла. Она ведь всё понимала. Далеко не каждый учитель оценивает её по заслугам. У неё ведь социально-опасная семья, да и саму её называли неблагополучной, чья истинная природа вскоре даст о себе знать. Как-то раз она подслушала как девочки в раздевалке спорили, во сколько та забеременеет. И вот тогда она решила, что не даст им возможности оказаться правыми. Природа ли, обстоятельства ли, она чётко решила пробиваться сквозь людское непонимание и неуважение к своей мечте. А мечты у неё ещё оставались.
На последнем уроке к ней подошла классная руководитель. Вопросы были стандартные. Казалось, что ей даже не совсем интересно, что девочка расскажет. Поэтому Анжела заготовила для ответов несколько шаблонов, которыми пользовалась постоянно, будь то классный руководитель, социальный педагог или психолог. Они спрашивали, что-то записывали, говорили неуместные сочувствующие общие фразы, и уходили. Но сегодня всё пошло не как обычно.
- Анжела, ты дома ночевала сегодня?
- Да, конечно! Позавтракала, взяла с собой печенье и в школу пошла, - девочка даже протянула учительнице пакетик, в котором ещё осталось немного.
- У меня для тебя плохие новости…
Девочка не бежала, она летела, не обращая внимания на окружающих. Из школы она не смогла уйти без приключений. Какой-то умник, завидев её спешку, поставил подножку. Анжела упала, больно ударившись о плитку. Во рту сразу появился солоноватый привкус, но она не обращала внимания на себя. Она бежала домой, к маме.
Уже подбегая к дому, она всё поняла. Из окна её комнаты поднимался тёмный дымок, стёкол не было. Соседи, высыпавшие на улицу, активно размахивали руками, подходя то к сотруднику милиции, то к пожарникам. Скорой видно не было.
- Мне нужно домой! – она попыталась протолкнуться через толпу взрослых, что стояла у подъезда. Чьи-то сильные руки схватили её за плечи.
- Какое домой? Что ты там хочешь найти?
- Мама! Там моя мама!
- Не найдешь ты ничего и никого!
Она не видела, кто с ней ведёт диалог. Пелена застилала глаза. Ей стало дурно.
- Эта девочка из квартиры девять!
- Да, там сгорели все!
- Но не девочка!
- Бедная девчушка, совсем одна!
- Так им и надо, алкашам!
- А девочку-то жалко!
- Дайте ей воды, срочно!
Со всех сторон она слышала голоса, но они были так далеко, будто не рядом стояли люди, а находились на другой стороне улицы, через дорогу, а то и дальше.
- Анжела, ты в порядке?
Даже сквозь шум толпы она узнала голос дяди Васи. Он был не совсем обычный человек, что попадался на жизненном пути её матери. Пьющий, но честный. Пьющий, но не потерявший нежность. Пьющий, но делающий всё для тех, кого считает близким и родным.
- Мужчина, отойдите! – к девочка подошла женщина в белом. Медик, наверное. Девочка никак не могла прийти в себя. Ей одновременно хотелось кричать, рыдать, кого-нибудь ударить. Но получилось лишь упасть на колени перед подъездом, где её и нашли дядя Вася и эта женщина-медик.
У неё проверили пульс, что-то пытались втолкнуть в рот, потом дали сладкой воды. Девочку стошнило.
Откуда-то издалека прилетела фраза, что беда произошла после десяти утра. Будто бы кто-то видел, что мужчина вышел на балкон с сигаретой. Потом он, с этой же сигаретой вернулся в квартиру, и…
Девочка потеряла сознание.
Она бежала по полю с ромашками. Ярко-голубое платье, в волосах голубая же лента. В чистом, без единого облачка небе весело пели птицы. А она бежала, бежала, бежала….