Лампы

Самым умным решением в моей жизни было взять с собой «Коллекцию невероятных пейзажей» Кейли Райт – семисотстраничного исполина весом двенадцать фунтов, ставшего моим окном и моей свободой.

Тридцать четыре года в бетонной камере с узкой как кошачий зрачок прорезью в стене и холодным полом. Утопленной в нишу на потолке полудохлой лампой…

Да, кстати, освещение – единственное, что менялось все эти годы. История моей жизни переплетена с историей лампочек. Никогда бы не подумали, правда? Я и сам назвал бы эту мысль глупостью, если бы ни убедился, что это правда.

Худшей из их длинного списка оказалась предпоследняя: режущий сетчатку холодный светодиод, непривычно яркий, мертвенный, ужасный, ввинчивающийся в мозг словно штопор.

Вероятно, кто-то там вовне тоже это понял, и следующая оказалась гораздо лучше. Представляю, как намучились яйцеголовые, пытаясь превратить световую бритву в уютного пушистика. Ее свет напоминал солнечный, отраженный от стены в спальне.

Я был почти счастлив – настолько, насколько оставался способен что-либо чувствовать: эмоции, наследие стайной жизни, такая же бессмыслица в одиночке, как узор на пуле, летящей сквозь твою голову.

Не знаю, кому она досталась теперь. Понимает ли этот кто-то, как ему повезло? Чувствует ту же благодарность?

Так или иначе, теперь я здесь, на изнанке мира, где время остановилось, а может и не существовало вовсе. Зато пространства полным-полно. Где свобода – бессмысленное понятие, которое не к чему применить: быть здесь равно быть свободным. И семьсот страниц все так же остаются со мной. Видимо, они и вот эта история про меняющийся с годами свет – единственное, что я не отдал, переступив порог.