Комната Н

Н. нашёл эту комнату по объявлению, написанному каким-то дряблым не совсем разборчивым почерком от руки и приклеенному к помятой, когда-то давно выкрашенной в трудноопределимый теперь бледный цвет водосточной трубе. Объявление сулило так необходимое ему теперь пристанище в небольшой квартире вблизи от того места где оно висело и взамен требовало от Н. или любого, кто на объявление откликнется не так уж и много – быть одиноким, нешумным человеком без вредных привычек, способным заплатить за неделю проживания в комнате указанную в объявлении сумму. Сумма эта была вполне себе приемлемой. То есть она была вполне себе приемлемой даже для Н. Снизу на листке объявления было сделано несколько вертикальных надрезов, между которыми более аккуратным почерком нежели чем текст объявления был выписан номер телефона. Один из бумажных клочков с телефонным номером, крайний слева, был уже кем-то сорван, а оставшиеся семь трепыхались на весеннем ветру как маленькие флажки. Подумав, он сорвал тот, что раньше соседствовал с ныне уже оторванным. Этот клочок уже и так был наполовину оторван, как будто кто-то начал было отрывать его, но внезапно почему-то изменил своё первоначальное решение и оставил его на объявлении, в таком вот полуоторванном состоянии. Н. засунул бумажку с номером телефона поглубже во внутренний карман своего пальто и задумавшись о чём-то зашагал прочь. Сделав несколько неторопливых шагов, он остановился, вернулся к водосточной трубе и оглядевшись по сторонам сорвал всё объявление целиком.

Он жил в этом городе уже целый год перебираясь с одной квартиры на другую. Иногда он пользовался гостеприимством своих немногочисленных друзей, коими он успел обзавестись за это время, иногда, если позволяли средства, и чтобы не очень надоедать знакомым – живя в комнатах, сдающихся в наём. Время от времени ему удавалось заработать какие-то деньги путём написания текстов различной направленности на заказ для кое-каких периодических изданий. Иногда, когда другой работы не было совсем он занимался составлением ребусов и кроссвордов. Н. уже давно подступался к написанию большого серьёзного романа, но роман продвигался медленно, за год он написал только пролог и всего две главы. К тому же эти постоянные вынужденные переезды с одной квартиры на другую сильно выбивали его из колеи. Для того чтобы продолжать творить продуктивно ему необходима была какая-то более-менее спокойная обстановка, а как идеальный вариант ещё и полное уединение. Но о таком пока можно было только мечтать. Время от времени он вновь приступал к работе над романом, но тогда, вдруг оказывалось что та часть его opus magnum, которая уже была написана никуда не годится и ему приходилось всё начинать с начала. Это продолжалось день за днём, неделя за неделей. Сейчас как раз был такой период, когда он жил в доме у знакомой семейной пары на окраине города. Жил он у них уже почти месяц и постепенно начинал чувствовать, что его друзья уже не так рады его обществу, как в самом начале (в последнее время они стали слишком уж часто ссорится и причиной этих семейных ссор Н. почему-то считал себя), да и он сам предпочёл бы переехать куда-нибудь где у него была бы возможность больше времени посвящать работе.

Впрочем, в его постоянных скитаниях из комнаты в комнату, из квартиры в квартиру были и свои положительные в плане творчества моменты. Переезжая с места на место, знакомясь с новыми людьми, набираясь новых впечатлений он накапливал бесценный опыт, который в итоге перерабатывал в текст романа, который в каком-то смысле можно было назвать автобиографическим, но только в каком-то смысле. Н. хотел выразить в этом своём романе не столько внешнее течение событий своей жизни, сколько свой внутренний мир, во всей его изменчивости и неоднозначности, свою личную философию в её развитии, хотел сформулировать и задать читателю и самому себе те вопросы, которые наиболее волновали его в последнее время и, ответы на которые он не надеялся найти путём обычных размышлений и разговоров с самим собой.

Вместе с тем, время от времени на него находила какая-то чёрная апатия и он думал о том, что пора уже бросить это бессмысленное занятие – писать книги, которые скорее всего никто никогда не прочтёт, и что пора сосредоточится на той работе, которая сможет приносить ему доход. Но с такими мыслями он справлялся, вспоминая, что только желание написать роман и придаёт его жизни хоть какой-то смысл.

Дойдя до ближайшей телефонной будки, которая располагалась буквально сразу же за углом, он дёрнул за ручку двери. Дверь телефонной будки нехотя, с жутким скрежетом отворилась. Н. зашёл внутрь, прикрыл за собой дверь, вытащил из кармана объявление и сняв трубку набрал указанный в объявлении номер. На том конце провода что-то слишком уж долго не отвечали. «Может быть просто никого нет дома?», – подумал Н. Он уже хотел было повесить трубку на место, но как раз в этот момент длинные гудки вызова прервались и сначала в трубке послышались какие-то шорохи и стуки, а потом ему всё-таки наконец ответили. «Алло, здравствуйте, я звоню вам по объявлению», – услышав ответ заговорил он. – «Я говорю – по объявлению! Да, хочу… Да, меня это устраивает… Могу прямо сейчас… Я здесь неподалёку… Да, да, сейчас подойду». Выслушав довольно подробные наставления о том, как найти квартиру, в которой сдавалась комната он повесил трубку и отправился по указанному адресу.

Минут через пять он отыскал нужный дом. Это было четырёхэтажное желтовато-коричневого оттенка здание приблизительно начала прошлого века постройки. Находилось оно на не слишком широкой, но и не слишком узкой улице, на которой было мало машин и пешеходов, а через каждые несколько метров на тротуаре были посажены аккуратно подстриженные деревья. Вообще в этот день людей на улице было на удивление мало. Была середина апреля, кое-где из земли уже пробивалась свежая травка, а на ветвях деревьев начинали набухать почки.

Вход в подъезд оказался со двора. Открыв дверь, Н. вошёл внутрь и стал подниматься по довольно-таки узкой лестнице, на которой его глазам пришлось некоторое время привыкать к царившему на ней полумраку, так как никакого искусственного освещения на лестнице не было. Он стал подниматься по полустёртым от времени ступеням, похожим на куски окаменевшего мыла, с брезгливостью едва прикасаясь левой рукой к деревянным перилам. В окружающей тишине гулко раздавался звук его шагов. Казалось, чем выше он поднимается по этой лестнице, тем уже и темнее она становится. Вместе с лестницей сужалась и лестничная клетка. Квартира, в которой сдавали комнату располагалась на третьем этаже. Он позвонил в единственный возле дверей в квартиру звонок и откинув правой рукой прядь волос, упавшую ему на глаза, стал ждать, когда ему откроют. Наконец за дверью послышалась возня с замком и вслед за этим дверь с шорохом приотворилась на несколько сантиметров, оставшись тем не менее пристёгнутой на дверную цепочку. Из квартиры потянуло запахом какой-то еды, скорее всего супа. Полумрак на лестничной площадке и отсутствие света в прихожей не позволяли Н. разглядеть открывшего дверь человека.

– Здравствуйте, это я вам сейчас звонил, – обратился он к неизвестному. – По объявлению…

Его слова отзывались гулким эхом.

– Это вы? Проходите, – почти шёпотом ответили ему из темноты квартиры.

Дверная цепочка с лязгом отщёлкнулась и дверь распахнулась. Тёмный силуэт отодвинулся вглубь квартиры, через секунду в прихожей щёлкнул выключатель и где-то под потолком каким-то жёлтым светом зажглась тусклая лампочка. Теперь он смог разглядеть, что дверь ему открыла довольно крупнотелая на вид пожилая женщина в домашнем халате. Н. прошёл внутрь.

– Ну что ж, пойдёмте, – закрыв входную дверь, пригласила его куда-то хозяйка.

Н. прошёл вслед за ней в комнату, расположенную в дальнем конце коридора. Комната не имела правильной прямоугольной формы, её противоположная от входа стена, в которой находилось единственное в комнате окно была заметно меньше стены напротив. Слева от входа стоял старинного вида диван с откидными валиками и высокой деревянной спинкой, справа – стол, рядом с диваном – тумбочка. Возле окна и под столом – два деревянных стула. Больше никакой мебели в комнате не было, впрочем, и той что имелась, на взгляд Н. было вполне достаточно. Вместо люстры с потолка свисала одинокая лампочка.

– Вот эта комната сдаётся, – сказала хозяйка, – Я надеюсь вы без вредных привычек? Там в объявлении было указано…

Он конечно мог ей и соврать, но почему-то врать именно сейчас ему не хотелось.

– Я курю.

«Ну вот», – подумал он, – «Сейчас мне откажут. Она права – там же было указано. Так чего же я пришёл? Или всё-таки надо было соврать? Иногда ведь можно. Что же ntgthm делать? Пообещать, что в квартире курить не буду?»

– Ну, что же… В конце концов…, – задумавшись ответила женщина. – Что с вами поделать? Ладно, можете курить на кухне. В окно. Но только не в комнате.

– Да, само собой. Конечно, – c облегчением согласился он.

– Так когда же вы готовы въехать? – спросила хозяйка.

– Если возможно, то хотелось бы уже сегодня. Видите ли, в последнее время я жил на окраине города… у друзей, – зачем-то добавил он.

– Хорошо. Вот ваша пара ключей, этот от квартиры, а этот от комнаты. Телефон в прихожей, можете пользоваться. Ну, а остальное, с вашего позволения, я покажу вам сегодня вечером, сейчас мне нужно уходить. Во сколько вы придёте?



Вечером, после экскурсии по квартире, проведённой хозяйкой он зашёл в комнату, закрыл за собой дверь и поставил на пол старый потрёпанный футляр с печатной машинкой и не менее старый чемодан, в котором была вся его одежда, кроме той что была на нём в данный момент. Ему нравилась его новая комната. Ему было в ней как-то по-особенному спокойно и уютно, как будто он вернулся к себе домой спустя много лет, как будто это его комната в доме родителей. Он повесил пальто на крючок у дверей и присел на диван. «Кажется, теперь у меня всё хорошо? – подумал он. – Да нет, не совсем». Он вспомнил, что отдал квартирной хозяйке в счёт аванса за комнату половину всех денег, что у него оставались на данный момент и пора уже было бы подумать о том, где найти ещё. «Ну да ладно, поразмыслим над этим завтра», – решил Н. Он поднялся, достал из футляра печатную машинку и аккуратно поставил её на стол. Затем он снова присел на диван и ещё раз, уже более внимательно оглядел комнату. Да, в самом деле, ему было хорошо здесь. Даже постарайся он представить для себя более идеальное жилище, то, вероятно, не смог бы этого сделать. Ему было очень комфортно внутри неправильной геометрии этой комнаты. Мебель тоже была подобрана и даже расставлена идеальным для него образом. И даже старые желтоватые обои с неявным ненавязчивым рисунком способствовали этому ощущению желанного пристанища, которое создавала комната. Да, здесь работа над романом должна пойти гораздо легче. Так ему казалось. Благодаря приятному воздействию интерьера комнаты даже квартирная хозяйка, поначалу ему не очень понравившаяся, стала казаться ему вполне приятной милой старушкой.

Н. хотел было сразу же сесть за стол и начать работать, но вдруг вспомнил, о том, что с самого утра кажется ещё ничего не ел и решил сходить в одно заведение, которое присмотрел поблизости.

Это была финансируемая местной мэрией благотворительная столовая, в которой местных бродяг кормили бесплатно. «Вряд ли там угощают деликатесами, – подумал Н., – но в данной ситуации выбора у меня не много». Много денег он тратить пока не мог, было ещё не известно, когда он сможет ещё что-нибудь заработать. Войдя в столовую, он пристроился в конец длинной очереди, состоящей по виду в основном из местных пьяниц, бомжей и таких же бедолаг, как и он сам. Взял поднос, на который на раздаче ему поставили две железные миски – одну с густым супом, в котором плавало что-то неопределённое и другую, с какой-то кашей или чем-то подобным. Выдали ложку и небольшой кусок чёрного хлеба. Рядом поставили стакан с жидким компотом. С большим трудом он отыскал в столовой свободный стол и сел за него. Как только Н. начал есть, напротив него уселся бородатый тип в старом засаленном пиджаке, надетом на пёстрый вязанный свитер, из которого во все стороны торчали нитки, и тут же принялся за еду. Бородатый тип не мигая смотрел казалось прямо сквозь Н. и безостановочно жевал. Его борода раскачивалась направо и налево синхронно с движением челюстей. «Слепой?», – почему-то подумал Н. Он поспешил доесть как можно быстрее, не обращая внимания на своего соседа по столу.

Вокруг принимали пищу многочисленные посетители столовой. Поскольку практически вся посуда в здесь была металлической в помещении стоял нескончаемый перезвон ложек о тарелки, перемежаемый только нечастыми возгласами и дружелюбными переругиваниями едоков и ёрзаньем стульев по полу.

Когда он вышел на улицу и закурил одну из своих дешёвых с кислым вкусом сигарет уже смеркалось. Недалеко от столовой на тротуаре выступал одетый в пёстрый костюм уличный факир, но никто, кажется не обращал на него особого внимания. Люди просто проходили мимо. Каждый спешил по своим делам, да и сам факир, похоже, не был здесь чем-то из ряда вон выходящим. Изредка кто-то из прохожих не глядя бросал в коробку факира поставленную на землю одну-две медные монеты. Когда Н. проходил мимо факира, едва посмотрев на него, тот неожиданно повернулся к Н. и выпустил в его строну струю пламени. Н. инстинктивно прикрыл лицо рукой и отпрянул, но пламя совсем не причинило ему никакого вреда, как будто было одной лишь видимостью. Ускорив шаг, раздосадованный Н. поспешил отойти подальше. Во след ему раздался лающий, истерический хохот факира.

Вернувшись в свою новую комнату, он засел за машинку и попытался сосредоточиться на заказанной ему недавно статье. Он проработал весь оставшийся вечер и всю ночь, время от времени совершая выход на кухню для того чтобы выкурить сигарету. Курить он старался пореже, так как сигарет у него оставалась последняя пачка и курево нужно было экономить. Во время одного из перекуров, когда он стоял на кухне возле окна и выпускал дым в маленькую приоткрытую форточку, в коридоре послышались шаги и вскоре показалась квартирная хозяйка в своём потрёпанном домашнем халате, наброшенном на длинную ночную рубашку. Она на несколько секунд задержала на Н. свой тяжелый подслеповатый взгляд, как будто вспоминала кто он такой и как попал в её квартиру и не сказав ни слова тяжёлой шаркающей походкой направилась в туалет. Под утро, уже перед самым рассветом, когда он уже закончил писать статью и прилёг на диван чтобы пару часов поспать, за стеной, в комнате хозяйки раздался грохот, как будто что-то тяжёлое опрокинулось на пол и затем, в добавок ещё и прокатилось по нему с дребезжанием. После этого он пару минут прислушивался не будет ли какого-нибудь продолжения всем эти звукам, но никакого продолжения не последовало и ещё через несколько минут он, наконец, заснул.

Теперь, для экономии, на улице он решил стрелять сигареты у прохожих, а свои курить только дома. Кроме того, он решил не пользоваться пока общественным транспортом и ходить только пешком. Утром, выйдя из дома пораньше, он отправился в редакцию одной местной газеты, куда он должен был сдать свою статью. Девушка-клерк, блондинка, приняла у него рукопись и отвернувшись в сторону, судя по всему, занялась другими делами. Выждав пару минут Н. пришёл к выводу, что она о нём просто забыла. Чтобы напомнить о своём присутствии он покашлял. Со стороны девушки на это не последовало совершенно никакой видимой реакции. Тогда он покашлял второй раз, чуть погромче чем в первый. На этот раз девушка вновь повернулась к нему, включила на своём лице дежурную улыбку и спросила:

– Вам что-то ещё?

– Ну да. Мне бы, простите, получить гонорар, – ответил он.

– Это не сейчас. Сначала рукопись должен посмотреть редактор. Зайдите попозже.

– Но как же так? Мне обещали заплатить сразу, – ему совершенно не хотелось смириться с тем, что он не сможет тут же получить деньги, которые, как ему казалось, были уже практически у него в кармане и, которые особенно теперь были бы для него весьма кстати.

– Да вы не волнуйтесь, – в голосе девушки-клерка послышались умеренные нотки неподдельного (казалось бы) сочувствия и дружелюбия, – как только редактор посмотрит и одобрит вашу статью вы сразу же получите свой гонорар.

– Когда же я смогу…

– Попробуйте сегодня вечером, но лучше завтра, а ещё лучше… через неделю.

По дороге домой он зашёл на почтамт. Иногда сюда «до востребования» ему приходили письма или даже какие-то деньги, положенные ему за прошлые его работы, о которых он сам уже и думать-то забыл. Н. подошёл к окошку и обратился к почтовой барышне, протягивая ей своё удостоверение личности:

– Прошу вас, посмотрите, пожалуйста, нет ли на моё имя письма.

Почтовая барышня прочла его фамилию и удалилась на поиски в соседнюю комнату. Через минуту она вернулась.

– Нет, гражданин, на ваше имя нет писем.

Он уже развернулся к выходу и даже сделал по направлению к нему первый шаг, как вдруг барышня окликнула его:

– Постойте! Писем на ваше имя действительно нет, но зато есть денежный перевод.

Он вернулся к окошку и расписываясь в бланке, увидел, что перевод пришёл от его старшего брата и пришёл он уже несколько дней назад. Его брат жил в столице и занимался коммерцией. Он считал Н. бездельником и неоднократно предлагал ему стать его деловым партнёром. Н. отказывался, брат ругался и орал на него, а потом, как правило, зная, что это скорее всего не будет лишним и ещё в качестве извинения за своё грубое обращение высылал Н. небольшую сумму денег. Получив деньги, Н. вышел на улицу. Пройдя несколько кварталов на одной из оживлённых улиц, он заметил вблизи так напугавшего его вчера факира. Казалось бы, после вчерашнего при встрече с ним Н. должен был испытывать по меньшей мере раздражение, но почему-то он испытал к нему наоборот что-то вроде симпатии. Н. удивился этому, но, решил, что тому виной полученные неожиданно деньги. Ему внезапно очень захотелось дать факиру немного денег. Он поспешил в его сторону. Факир, который тоже его заметил и, похоже, узнал, почему-то испугался, схватив свои вещи попытался скрыться от Н. в толпе прохожих. Н. хотел объяснить факиру, что совсем на него не сердится за вчерашнюю шутку и даже наоборот рад встрече с ним и с целью объясниться прибавил шаг. Н. был уверен в том, что догонит факира, но внезапно споткнулся, упал и довольно чувствительно ударился коленом о булыжную мостовую. Когда же он поднялся факира уже нигде не было видно.

Прихрамывая Н. побрёл домой. Когда он зашёл в квартиру, в коридоре его поджидала хозяйка.

– Как же это понимать, молодой человек? Не успели въехать и уже приглашаете к себе гостей? Вот так, не спросив у меня разрешения?

– Каких гостей? – растерянно пробормотал он.

– Вашего приятеля, или кем он вам там я не знаю приходится? Уже полчаса как дожидается вас в комнате. Не могла же я его не впустить. То есть я, конечно, могла, но… В принципе я не против, чтобы вас время от времени посещали. Я же прекрасно понимаю, вы человек молодой, но… Можно же было меня хотя бы предупредить… Прошу на будущее учесть это!

Продолжая находится в полном недоумении Н. прошёл в комнату. Навстречу ему с дивана поднялся совершенно незнакомый ему мужчина средних лет, довольно упитанный, в дорогом, но уже изрядно поношенном светлом полосатом костюме.

– Дружище, ну вот и ты! Наконец-то ты пришёл! – воскликнул незнакомец и заключил в объятия не успевшего никак среагировать Н.

– Простите, но кто вы? Я что-то совершенно не могу вас не узнать… – Н. тщетно пытался высвободится из крепких объятий незнакомого ему человека.

– Как? Неужели забыл? Всего-то несколько лет не виделись и всё? – с неподдельными разочарованием и обидой в голосе удивился незнакомец и, наконец, всё-таки отпустил Н. – Ну напряги же ты свою память! Ну? Три года назад мы познакомились с тобой в Швейцарии, в пансионате, помнишь?.. Ну, ты же сам тогда и дал мне этот адрес, написал его на газете...

– Простите, – возразил Н., – но я никогда не был в Швейцарии. И вас самого я тоже не имею чести знать…

– Как же так, Эрнест?..

– Вот видите? Вы ошибаетесь. Меня зовут вовсе не Эрнест.

– Нет, ну как же так… Ничего не понимаю… – в отчаянии пробормотал незнакомец, – Но я вижу, что ты и правда сильно изменился с тех пор…

– Уверяю вас, что я не Эрнест.

В этот момент кто-то постучался в дверь. Н. подошёл к двери и открыл её. За дверью оказалась хозяйка.

– Простите, что вмешиваюсь, – смущённо объяснилась хозяйка, – но я случайно подслушала ваш разговор. Кажется, я понимаю в чём дело. Видите ли, Эрнест – это имя моего предыдущего постояльца. Вашего предшественника. Он съехал от сюда уже месяц назад. И своего нового адреса он мне не оставил.

– Спасибо, ну теперь-то всё ясно, – обрадованно поблагодарил хозяйку Н.

Хозяйка удалилась и Н. прикрыл дверь.

– Вот так дела, – расстроился всё слышавший незнакомец. – Ну что ж, тогда приношу вам, сударь, свои глубочайшие извинения. За напрасное беспокойство, так сказать. Но всё-таки вы действительно жутко похожи на моего старого доброго друга Эрнеста. Ну прямо как родные братья, честное слово.

– Ничего, – ответил Н. – С кем не бывает? Каждый ведь может ошибиться.

– Да, вы безусловно правы. Но что же мне делать? – продолжал расстраиваться незнакомец. – Ведь я так рассчитывал на Эрнеста. Дело в том, что я хотел у него остановиться, то есть здесь, в этой комнате. Послушайте, а вы не могли бы меня приютить? На время. Всего на несколько дней. Пока я не подыщу себе другое жильё.

– Но вы могли бы снять другую комнату или номер…

– Мог бы, мог бы, – перебил Н. незнакомец. – Но, видите ли, я в некотором роде на мели. Приятель, а может вы хотя бы одолжите мне по такому случаю немного денег? Ведь теперь получается, что кроме вас у меня нет в этом городе ни одного знакомого человека. Всего на несколько дней. Со дня на день я жду перевода, так что как только получу его, а я непременно получу его, вы можете даже в этом нисколько не сомневаться, то сразу же всё вам верну, всё до копейки. Обещаю! Даю слово чести!

– Ну знаете ли, – Н. естественно не хотел давать деньги незнакомцу, – мне кажется мы с вами не настолько близко знакомы… Точнее мы совсем не знакомы…

– Так давайте познакомимся, – незнакомец протянул Н. руку. – Меня зовут Артур. Как вы уже знаете, старый друг Эрнеста. Вы поймите, ведь кроме вас у меня в этом городе совсем никого нет. Не считая Эрнеста, конечно же. Но он ведь теперь неизвестно где. Может его даже нет в городе.

– Если он вам такой близкий друг, то почему же он не оставил для вас хозяйке своего нового адреса?

– Забыл, наверное, или… Да! Вероятно, покидая это жилище он ещё не обзавёлся новым.

– Но он мог бы занести адрес позже…

– Да, но может быть он вынужден был спешно покинуть город, или даже страну… Так что же? Одолжите вы мне денег?

Н. казалось, что этот тип уже никогда не уйдёт, если от него не откупиться.

– Хорошо. Только напишите расписку, – Н. достал из бумажника деньги, отсчитал несколько купюр и протянул их другу Эрнеста, Артуру. – И не более чем на неделю. Я сам почти без средств.

– Конечно-конечно, – и друг Эрнеста Артур, пересчитав деньги и спрятав их в карман, тут же сел за стол вытащил из пачки чистый лист бумаги, и принялся писать.

Через пару минут расписка была готова.

– Благодарю. Не пройдёт и недели, и я вам всё верну. Обещаю, – лепетал, Артур.

Наконец он развернулся и слегка прихрамывающей шаркающей походкой направился к выходу. Когда Н. остался один и немного успокоился в его голову полезли мысли о том, что он вероятно зря дал Артуру денег. «А вдруг это обычный проходимец? – думал Н., – Ещё неизвестно, что за тип этот бывший постоялец Эрнест. Но у меня осталась расписка. И что потом делать с ней, если через неделю Артур не появится? Идти в полицию? Это просто смешно.»

На следующий день Н. вновь отправился в столовую для бедных. У самого входа дорогу ему преградил внушительного вида господин чёрном костюме и чёрными же пышными усами:

– Постой-ка приятель, куда это ты собрался?

– В столовую, – ответил Н.

– Вообще-то это столовая для бедных.

– А я и есть бедный.

– Что-то по тебе не видно…

– Но я только вчера здесь обедал. И вообще, кто вы такой?

– Хм. Я – тот, кого поставила здесь администрация столовой, для того, чтобы я не пропускал внутрь таких прощелыг как ты. Через квартал от сюда есть обычное кафе. Думаю, что тебе лучше пообедать там. А насчёт того, что было вчера – я не знаю, вчера была не моя смена.

Пришлось Н. уйти. В кафе он, правда, не пошёл, но заглянул в продуктовую лавку, где купил связку сосисок, каравай хлеба, бутылку пива, пачку сигарет и отправился со всем этим домой. А между тем денег оставалось всё меньше и меньше.



Когда Н. пришёл в редакцию, то обрадовался, увидев там ту же девушку, что и в прошлый раз.

– Что вам угодно? – улыбнулась ему девушка.

– Я пришёл за гонораром, за статью. Помните, я заходил пару дней тому назад. Вы просили меня прийти через неделю, но видите ли, мне очень нужны деньги, может быть редактор dc`-nfrb уже успел рассмотреть мою статью?

– Одну минутку, – ответила девушка и принялась копаться в бумагах на своём столе. – А, вот нашла. Ведь это вы – Н.?

– Совершенно верно. Так могу я наконец…

– Ваша статья не принята к публикации.

– Как не принята?

– Просто не принята. Здесь стоит отметка редактора об отказе. Прошу вас, вот ваша статья, – девушка протянула статью Н.

Н. растерянно смотрел на пометку о возврате на первой странице рукописи.

– Могу я поговорить с редактором?

– Можете, но только не сейчас. Сейчас его нет.

– А когда он будет?

– Точно не известно. Зайдите завтра, а лучше – через неделю, в это же время.

– Хорошо, я зайду, – пробормотал Н. и уныло поплёлся к выходу.

Потом оглянулся и с отчаяньем в голосе спросил:

– Но как же так?

В ответ девушка лишь виновато улыбнулась и пожала плечами.

Когда Н. вышел в коридор к нему подошёл худой мужчина в испачканном мелом чёрном пальто, из кармана которого торчала газета.

– Вам тоже отказали? – спросил мужчина.

– Что? – переспросил Н.

– В публикации, спрашиваю отказали? Возврат?

– А вам-то какое дело?

– Я могу помочь вам. Если… если вы конечно сами этого захотите, но… прошу вас, давайте поговорим не здесь. Прошу, уделите мне всего несколько минут. Идите за мной, – незнакомец двинулся к выходу.

В каком-то трансе, ещё не до конца осознав, что с ним произошло Н. поплёлся вслед за незнакомцем. Когда он вышел на улицу из полумрака редакционных коридоров солнце буквально ослепило его. Вскоре глаза привыкли к свету и оглядевшись по сторонам он увидел, что незнакомец удаляется в сторону ближайшего сквера. Н. пожал плечами и пошёл вслед за ним. На улице, при свете дня пальто незнакомца выглядело ещё более грязным. Войдя в сквер Н. нашёл незнакомца устроившимся на ближайшей скамейке.

– Что вы хотите от меня? – спросил Н. присев рядом с незнакомцем.

– Это вы хотите, а не я, – ответил незнакомец с наглой улыбкой на лице.

– Чёрт, похоже я попусту трачу время! – Н. произнёс эти слова и хотел было подняться со скамейки, но незнакомец удержал его за локоть.

– Погодите! Куда вы так торопитесь? Вы хотите продать статью в газету, верно?

– Да, но мою статью не приняли. Я же уже сказал вам!

– Вот именно! Но я могу Вам помочь.

– Каким образом? Вы знакомы с редактором? Можете его уговорить?

– Моя фамилия Шульц. Да, вы верно заметили, я знаком с редактором, но… дело не в этом. Я могу научить вас писать. Всего несколько уроков – и вы сможете втюхать им любой материал, на любую тему…

– Чёрт, я так и знал, что вы жулик, но просто не мог понять в чём именно это выражается, но теперь мне всё ясно… – Н. вскочил на ноги и резвым шагом направился к выходу из сквера, широко размахивая правой рукой, так как будто он боялся, что Шульц побежит вслед за ним и пытался отмахнутся от него.

– Вы неудачник! – крикнул ему в спину Шульц, – Но, впрочем, если передумаете, меня в редакции знает каждый, так что если надумаете, вы меня найдёте легко!

Всё так же резко маша правой рукой Н. шёл до самого дома. Войдя в комнату, он повесил пальто на гвоздь рухнул на диван и только теперь почувствовал, что всё это время у него жутко болела голова. Раньше у него довольно часто случались приступы головной боли и помогали от неё избавится только таблетки, которые ему прописал несколько лет тому назад один доктор. Но приступов давно не случалось и, к тому же, его запас этих чудесных таблеток давно иссяк. Он поднялся на ноги, перетерпел небольшое головокружение и выйдя из комнаты, осторожно касаясь одной рукой стены побрёл к комнате хозяйки. Дойдя до её комнаты, он нашёл в себе силы постучаться. Хозяйка вышла на стук.

– Что вам угодно, сударь?

Н. с трудом разжав стиснутые от боли зубы выдавил из себя название лекарства. Затем боль усилилась, он упёрся спиной о стену и медленно съехал вниз. Хозяйка скрылась в комнате, затем вернулась и протянула ему сначала таблетку, а затем и стакан воды. Он принял лекарство. Хозяйка помогла ему подняться и проводила до его комнаты. Н. упал на кровать и тут же заснул.

В последнее время работа над романом продвигалась очень хорошо и теперь он возвращался с прогулки, во время которой ему в голову пришло несколько потрясающих, касающихся романа идей. Он спешил поскорее добраться до своей печатной машинке и начать работать. Вот он уже в комнате. С ужасом он видит, что рукопись уже законченной части романа, которую он оставил на столе рядом с машинкой куда-то исчезла… Он бросился к квартирной хозяйке:

– Моя рукопись… Она пропала… Там… на столе…

– Это я забрала её, и не верну её вам пока вы не заплатите за комнату, – ответила хозяйка и захлопнула перед ним дверь своей комнаты.

Н. находился возле редакции и никак не мог зайти внутрь, потому что ему на встречу то и дело выходили какие-то джентльмены, которые выйдя из редакции доставали из кармана внушительного вида пачки купюр, пересчитывали их, вновь убирали в карман и улыбаясь уходили прочь.

Последним из редакции вышел господин Шульц.

– Вот так-то, дорогой Н. Вы видели? Это всё мои ученики! И вы могли бы быть среди них!

Его слова привели Н. в ярость. Он грубо оттолкнул Шульца в сторону и побежал вверх по лестнице. Но когда он добежал до приёмной редактора его ярость внезапно испарилась. Здесь он всегда испытывал чувство какого-то благоговения и трепета.

Девушка-клерк, как всегда сидя к посетителю боком, занималась своими делами и упорно не замечала присутствие Н.

– Простите, – уже в который раз обратился к ней Н., – могу я всё-таки видеть редактора?

После его слов девушка-клерк замерла и сидела в полной неподвижности глядя прямо перед собой целую минуту. Затем она повернулась и произнесла каким-то загробным голосом:

– Нет, не можете. И вообще. Убирайтесь и никогда больше не приходите сюда. Вы только напрасно отвлекаете меня от работы, и потом такой важный человек как редактор вынужден тратить время на вашу жалкую писанину. Уйдите немедленно.

От её прежней приветливости не осталось и следа. Её голос был настолько холодным и отстранённым, что Н. охваченный страхом развернулся и молча открыл дверь в коридор. В коридоре прямо напротив двери стоял факир. Он стоял, улыбаясь и заслоняя собой проход. В растерянности Н. повернулся в сторону девушки-клерка. Та продолжала сидеть вполоборота и смотреть на Н. своими холодными глазами. Н. вновь повернулся к двери. В этот момент факир выпустил ему в лицо свою огненную струю и Н. вскрикнув проснулся.

Наутро он чувствовал себя не так плохо, как на кануне, но и не настолько хорошо, чтобы подняться. Несколько раз его навещала хозяйка и приносила ему чай и ещё бульон.

Так прошло несколько дней. Наконец он нашёл в себе силы встать и выйти из квартиры. На улице стояла сухая, но слегка морозная погода. Солнце слепило. Он шёл по улицам сам не зная куда, просто чтобы надышаться воздухом после нескольких дней проведённых в комнате.

Постепенно ему стало на встречу ему стало попадаться всё больше прохожих. Где-то впереди были слышны звуки оркестра или граммофона, точнее пока что было не разобрать. Наконец он вышел к центральной городской площади, на которой проходило что-то вроде праздника или народного гуляния. Над площадью были растянуты верёвки с висящими на них разноцветными флажками треугольной формы – красными, жёлтыми и зелёными, которые трепыхались на ветру подобно бумажным ярлычкам с номером телефона под каким-нибудь объявлением. Толпы народа хаотично перемещались по площади, весело переговариваясь между собой. Здесь совсем не было одиночек. Некоторые гуляли с семьями, некоторые с друзьями, некоторые с любовниками. И все при этом радостно друг другу улыбались. В центре площади стояла небольшая эстрада, на которой духовой оркестр играл что-то радостное и бравурное. По началу радостное настроение толпы передалось и Н., но постепенно ощущение счастья стало вытеснять раздражение от нелепости всего происходящего и Н. решил уйти подальше от этого места. Когда он протискивался через толпу мимо уличного ларька с бутербродами и пивом он заметил в кучке людей, окруживших ларёк знакомое лицо. Несколько секунд Н. соображал кто это. Наконец он вспомнил. Это был тот самый тип, который назвавшись другом бывшего жильца его комнаты одолжил у него денег. «Как же его зовут? – Н. пытался вспомнить, но у него долго это не получалось. – Кажется у него имя какого-то знаменитого немецкого философа… Фридрих?». И тут он вспомнил о расписке. Пошарив по карманам, он нашёл расписку и вытащил её на свет. Подпись была неразборчива, но в начале читалась буква «А» с точкой. «Артур», – вспомнил наконец Н. и стал продираться к пока ещё не заметившему его должнику сквозь толпу. Вскоре он достиг цели. Дождался, пока Артур закончит тянуть пиво из кружки и поздоровался. Артур посмотрел на Н. и в его глазах испуг сменился непониманием, непонимание вновь испугом, а новый испуг и вовсе каким-то непонятным, но очень непонравившимся Н. выражением.

– Чем обязан? – не очень-то приветливо ответил Артур на приветствие Н.

– Несколько дней десять назад вы были у меня… Помните? Вы тогда разыскивали одного своего приятеля.

– Э… – Артур, если это конечно был он, явно пока не узнавал Н, – простите, но что-то не припоминаю.

– Ну как же? Вспомните же… это было не так давно, всего несколько дней назад. Я живу в в соседнем квартале.

– Уверяю Вы ошибаетесь. Я всего лишь два дня в этом городе и не имею чести быть с вами знакомым.

Теперь и Н. начал сомневаться, что перед ним действительно тот человек.

– Ваше имя Артур? – спросил он.

– Совсем нет. Говорю же, вы меня с кем-то путаете.

– Вот посмотрите, – Н. достал из кармана расписку Артура и показал её, человеку утверждающему, что он не Артур. – Это же ваша расписка?

– Нет, не моя… – казалось на секунду он замялся, но затем продолжил более уверенным тоном, – это вообще не мой почерк.

– Извините, – сказал Н. любитель пива, – мне нужно идти, – и повернувшись к Н. спиной пошёл прочь.

Увидев походку «незнакомца» Н. внезапно понял, что это всё-таки именно тот человек, которого он обнаружил тогда у себя в комнате. Эту походку, слегка прихрамывающую, он не спутал бы ни с какой другой. И тогда Н. бросился вслед за Артуром, а в том, что это именно он уже не оставалось никаких сомнений. Н. бросился вслед за Артуром, а тот, увидев, что его преследуют, ускорил шаг. Началась настоящая погоня. Людей на площади было так много, что им обоим приходилось то и дело совершать довольно опасные манёвры и уклоняться от столкновений со встречными прохожими. Когда они достигли таким образом границы площади и казалось, что Н. вот-вот нагонит Артура, внезапно дорогу Н. преградил ему уже дважды встречавшийся и непонятно откуда появившийся факир, который тут же пустил в лицо Н. струю своего безопасного пламени. Н. инстинктивно отпрыгнул в сторону, факир моментально скрылся в толпе, но при этом совершенно пропал из виду и проходимец Артур. Н. выбежал с площади на ближайшую улицу, но среди небольшого числа прохожих разглядеть Артура ему не удалось. Стало понятно, что он его упустил.

Н. охватила злость. Артур всё-таки оказался жуликом и подлецом без грамма совести за душой. Что ж, этого следовало ожидать. «Нужно срочно обратиться в полицию, – новая мысль захватила сознание Н, – пока этот мошенник не успел уйти далеко». И Н. спеша отправился на поиски полицейского участка. Как это ни странно полицейский участок нашёлся тут же, за углом, и воодушевлённый Н. бросился в него, как иссохший от жажды пьяница в трактир.

– Помогите! – бросился он к дежурному полицейскому сидящему за столом при входе.

– Что случилось? – весьма сочувственно ответил ему полицейский, – Вас ограбили, обокрали?

– Нет… То есть, да! – поскорее прошу вас, – он не мог далеко уйти. Нужно срочно организовать погоню!

– Успокойтесь, прошу вас, – ответил полицейский – расскажите всё по порядку. Только спокойно.

– Но он уйдёт, как же вы не понимаете?

– Не беспокойтесь, не уйдёт. Итак, – полицейский достал ручку и приготовился записывать, – ещё раз, прошу вас, успокойтесь и расскажите, что с вами произошло. Я внимательно вас слушаю.

Н. понял, что теперь Артура уже видимо не догнать и несколько поуспокоившись присел на стул для посетителей напротив полицейского. Потратив на это всего пару минут, он кратко описал ситуацию и в заключении предъявил полицейскому расписку Артура.

– Боюсь, что ваше дело швах, господин, – подвёл итог полицейский, – у вас нет против этого Артура, если конечно его на самом деле так зовут, никаких доказательств.

– Но расписка! – возразил Н.

– Поверьте, эта филькина грамота ничего не значит, особенно в суде, так что советую вам забыть об этом и впредь не одалживать деньги незнакомым людям.

– И вы ничем не можете мне помочь?

– Ничем… Вот если только….

– Что?

– Вот если только у вас найдётся пара свидетелей…

Сначала Н. обрадовался и хотел было назвать квартирную хозяйку, но почти сразу вспомнил, что при передаче денег Артуру она не присутствовала в его комнате.

– Нет, – обречённо выдохнул он, – свидетелей у меня нет.

– Жаль, – ответил полицейский, – в таком случае, я, увы, ничем не смогу Вам помочь.

Н. вышел из полицейского участка и поплёлся к дому. На пороге квартиры его встретила квартирная хозяйка:

– Добрый день, я вижу вы пошли на поправку, это замечательно. Мне крайне неудобно вас этим беспокоить, но хочу напомнить вам, что пора бы вам заплатить за комнату…

Н. вздрогнул.

– Прошу вас, – ответил он хозяйке, – подождите пару дней. У меня сейчас неприятности. Я скоро найду деньги и обязательно с вами рассчитаюсь.

– Мне это не очень удобно, но… Хорошо если всего пару дней, я подожду… – хозяйка отвернулась и скрылась в своей комнате.

Вечером Н. выкурил последнюю сигарету и потратил последние гроши в кафе, съев пару пирожков с мясом и запив их прескверным кофе.

На следующий день он отправился в город на поиски заработка. Прежде всего нужно было рассчитаться с хозяйкой, да и на еду тоже нужны деньги. В первый день он ничего не нашёл. Вечером проходя через рынок, он почти машинально, не глядя, почти не задумываясь взял с края прилавка яблоко и спрятал в карман. На следующий день повторилось примерно тоже самое. Иногда он встречал на улице объявление о найме курьеров, грузчиков или разнорабочих, но, когда отправлялся по указанному адресу, его либо не брали без всякого объяснения причины, либо оказывалось, что приём на эту работу уже закончен.

На третий день от отчаяния он вновь решил попытать счастья в бесплатной столовой. На этот раз охранник не обратил на Н. особого внимания. По пути домой он оглядел своё отражение в витрине одного из магазинов и понял, что видимо сегодня его пропустили в столовую из-за внешнего вида, всего за несколько дней утратившего остатки былой презентабельности.

Когда он вернулся на квартиру в прихожей его уже поджидала хозяйка:

– Послушайте. Я понимаю, что у вас были проблемы со здоровьем и может быть ещё какие-то трудности, но вы не платите за комнату уже третью неделю. Поэтому я прошу вас либо заплатить, либо освободить комнату. Завтра.

Он молча выслушал хозяйку и ничего не ответив ушёл к себе в комнату.

Наутро он собрал вещи в свой старый чемодан, уложил печатную машинку в футляр и не попрощавшись с хозяйкой покинул её квартиру навсегда. Позавтракав в столовой для бедняков, он отправился в городской парк. Отыскав свободную скамейку, стоящую на небольшом холме под одиноко стоящим деревом он сел на неё, поставив чемодан и футляр рядом. Его лицо приняло задумчивое выражение. Он смотрел на проплывающие мимо облака. До его слуха, ничуть его не тревожа, доносились обрывки уличного шума – крики мальчишек, редко тарахтенье проезжавшего по близости транспорта, птичий щебет. Минут через десять он извлёк из кармана блокнот и карандаш и стал, не торопясь что-то записывать.