По эту сторону молчания. 62. Все эти... из головы

Начал Александр Филиппович торжественно и в высоком стиле:
-Поздравляю всех вас, собравшихся за этим столом, с праздником светлого святого воскресения – Пасхой. Христос воскресе!

-Воистину воскрес!

Все отметили, что говорил Александр Филиппович громко и с некоторой напыщенностью, что подошло бы священнику, но не ему. А дальше, после всего того, когда было предощущение, что будет так же громко и в том же органном стиле, случилась неудача, в просторечии облом: он вдруг сник. Нет, то, что он сказал, было складно, обращено ко всем и не лишено смысла, но, опять же, не обошлось без того, чтоб не запинаться, он бормотал, говорил под нос и эти два-три предложения затянул до невозможности. Тамара Андреевна все время, пока он говорил, ерзала на стуле, ей было невтерпеж, когда все закончится, и, если б это был Оконников, то прервала бы его. Зато Галина Яковлевна… Это, что называется, был ее звездный час. Она была все внимание: лицо обращено к Александру Филипповичу и что-то там бормотала про себя; Оконников не слышал что, но видел, что губы шевелятся, как бы суфлируя. А что? Вполне возможно, что он считывал с ее губ текст, или же читал ее мысли, ведь никто не доказал еще, что такое невозможно. Оконников казался задумчивым.

-Праздник Пасхи Господней, - продолжал Александр Филиппович, - это всегда светлая христианская надежда, это наше всеобщее упование на милость Божию, это то, что Господь даровал нам однажды, и поэтому я всем желаю помощи, Божией радости, мира, терпения, переносить те невзгоды и трудности, как учили нас святые отцы, наши предки. Поэтому дай Бог, чтобы все мы сохранили нашу веру и наше упование на милость Божию! С праздником! Христос Воскресе!

-Молодец! Хороший самогон: ни те сивушного запаха, ни вкуса прокисшего хлеба. Как это у тебя получается?

Александр Филиппович начал рассказывать, что «самогон настоян на травах, поэтому и цветочный аромат, и приятный на вкус».

-Пахнет фиалкой, как «Молдавский стандарт».

-Это не коньяк.

Какое-то время Оконников внимательно слушал его, хотя зачем: через пять минут он забудет подробный рецепт, который тот продиктовал ему, как, наверное, забывают о его немелодичных опусах - а затем принялся за еду, напирая на оливье, которое уже было на тарелке и что-то очень много, с тем, чтобы наесться, а потом, и это уже вошло в привычку, он брал или салат с консервированными кальмарами, присоединив к нему бутерброд с сельдью и маслинами, или же одни маслины, или уже после того, как на тарелке ничего не останется, подцепит вилкой маринованный гриб и непременно похвалит Галину Яковлевну, которая приготовила такое чудо, но не обойдет вниманием, ну, что за натура! и тот факт, что, случается, попадет песок на зуб и отсюда этот неприятный скрежет, как по железу, и это не один раз, та оправдывается, что, мол, это же зеленушки.

Если по еде можно определить характер человека, то в Александре Филипповиче религию и еду следовало бы разделить поровну. Не этим ли объясняется то, что иногда он был рассеян и забывал о том, что у него в тарелке. Спохватится к концу обеда, а тут, смотри, все вышли из-за стола. И начинает "догонять". Но все ли успеешь, если до этого спал. То же Галина Яковлевна, которая больше следила за тем, что в его тарелке, чем за своей: "Яковлевич, - спрашивала она мужа, - тебе, мол, положить кусочек окорока, или салат из кукурузы". Тот говорил: «Давай». И «давала».
 
-Петя, ты ел салат из кукурузы? - вопрос Тамары Андреевны вывел его из состояния, как он сам его определил, бессловесной жующей твари.

-Не надо. Я еще это не съел, - сказал он. У него на тарелке были грибы, в связи с чем, он и отметил труды, так сказать, поздравил Галину Яковлевну, и еще салат из плавленых сырков, был и такой.

После этого ответа ему снова захотелось говорить.

Оконников не мог без того, чтоб не поумничать, вывалив на стол и по этой теме (по теме воскрешения) все, что когда-то прочитал, и это нет, не обязательно его убеждения, хотя что-то и его, но надо же о чем-то говорить, ни о чем другом говорить он не мог. Но это если смотреть со стороны, может, с точки зрения всех, кто был за столом. Что касается религии, конкретно, православия, то он не против. Он - за. Но разве такое возможно, чтоб умер и ожил?

-Так вот, что касается Тутанхамона. Но вначале о воскрешении, которое не обязательно физическое и не всегда после смерти, когда исчезает электричество в мозге, и вот тогда поле света сужается, возникает ощущение туннеля со светом в середине, это последнее, что, наверное, видит умирающий. Тот же Пифагор, ведь он тоже, пишут, умер и воскрес, но как: прожил в подземелье, специально вырытом для этого случая, три года, а на четвертый явился перед приятелями, с которыми до этого устраивал попойки, и, выпив вина, говорил о загробной жизни, чему те несказанно обрадовались, дескать, да, он умер, но теперь для них воскрес, - но здесь он (Оконников) все перепутал, или намеренно соврал, для удобства, может для экономии слов, чтоб не распространяться, потому что тогда законно возникнут вопросы, на которые лень отвечать, и потом они могли увести от главного, потому что так умер и воскрес Салмоксис, а Пифагор вовсе не Пифагор, а Евфорб, смерть которого описана Гомером, а после смерти оживший. - Воскресение – нечто внушаемое, то, во что верят наивные, они же часто необразованные, люди. Я. например, воспринимаю его как оборот речи, как метафору, но... А вообще-то, это идет еще от Осириса, у нас – от Ивана-дурака, который прыгает в чан с кипящей водой.

И тут он подумал, а стоит ли дальше об Осирисе, а потом нельзя без того, чтоб не зацепить Тутанхамона(не зря же он о нем вспомнил), мол, рассказать о них не проблема, но если бы  так, чтоб не оскорбить религиозные чувства Галины Яковлевны, ведь уже было раз, ведь дернул же его черт тогда, в такой же тесной компании, где были он, его сестра и Эльмир, когда, остановившись на одном эпизоде из «Поэмы о царствовании», когда один бог откусил другому «мужскую силу», и ушел в такие дебри, при этом, не оглядываясь ни на что, ни на характер, ни на чужие пристрастия, начал, и так эмоционально, что все закончилось скандалом.  "Так вот, бог Ану, лишившись этого органа, еще и насмехался над другим, дескать, теперь ты беременный", - Оконников и Эльмир начали смеяться. И Галина Алексеевна (сестра Оконникова) молчала. И тогда сквозь смех Оконников закончил: «Действительно, беременный, и даже после того, как попробовал выплюнуть этот предмет. А знаете, как родил (у него же нет того отверстия) – через голову. Так вот, все ваши… («Христос воскрес!»)  из головы". Тогда Галина Алексеевна закричала на него, что она считала, что у нее умный брат, а он, оказывается, дурак, как и этот (указав на Эльмира). Оконников продолжал смеяться. Они, он и Эльмир - дураки, оба смеялись. «И теперь, - заключила она, - ты мне не брат. И я тебя знать не знаю».

Он не хотел, чтоб история повторилась, но как же, как: мысли не терпелось выйти наружу. Но не голой же! (Если голая, то обязательно скандал.) В какие слова, поэтично выражаясь, ее облечь? Вот проблема.



Для автора - что значит распятый Исус.
Гобекли-Тепе, Шмидт:«С моей точки зрения, вырезавшие их люди, задавались величайшими вопросами из всех, – продолжает ученый. – Что есть вселенная? Зачем мы здесь?» Но здесь отсутствуют символы плодородия, которые находили на месте других раскопок эпохи неолита, и столбы в форме буквы Т, будучи явно получеловеческими, являются бесполыми. «Я думаю, что здесь мы столкнулись с самыми ранними изображениями богов, – говорит Шмидт, поглаживая рукой одну из самых больших глыб. – У них нет ни глаз, ни ртов, ни лиц. Но у них есть руки и у них есть ладони. Это – творцы».