Тени Богов. Ч 3. Гл. 2. Сила Души

Тени Богов. Часть 3. Смерть и Любовь
Глава 2. Сила Души

Спустя долгое время, уже когда новые сумерки стали сгущаться над городом, бесшумная тень скользнула в оконный проем и, пригибаясь, проследовала прямо к постели Эана. Склонилась над ним и осторожно коснулась лица.
Вошедший уверенно уселся на кровать и принялся деловито ощупывать его щеки и лоб. Потом взял Эана за руку, пытаясь уловить сердцебиение. Внезапно вздрогнул.
– Эан, – позвал он.
– Ты явился, – произнесла Аштахар, не глядя на вошедшего. – Я так и думала, что ты придешь.
Акх-Нанку вскочил на ноги, выхватывая нож.
– Кто здесь, – прохрипел он.
Аштахар сделала шаг вперед. Разглядев в сумерках ее величественный силуэт, Акх-Нанку попятился, задыхаясь и выставив оружие перед собой. Аштахар усмехнулась.
– Думаешь ранить меня этим? – она щелкнула пальцами. Нож переломился у самой рукояти. Лезвие со звенящим стуком упало на пол.
Акх-Нанку отбросил от себя рукоять и вжался в угол.
– Я… я только пришел узнать, как он. Я услышал, что случилось, – забормотал он. – У нас такой переполох поднялся. Я знаю, что погиб его брат, а он сам ранен…. Но… он же жив, верно?
Аштахар остановилась.
– С ранами тела я разобралась, – спокойно произнесла она.
– Почему он такой холодный? – тихо спросил  Акх-Нанку. – Живое существо не должно быть таким холодным. Тем более вы… мы… вы теплокровные. Но даже Шшетаури не бывают такими ледяными.
– Его дух трансформируется, – тихо сказала Аштахар. – Эан не должен осквернять себя убийством, но, раз что-то подобное уже произошло, это не может не сказаться на его духовной силе. Кроме того, сегодня погиб его брат. Ему тяжело.
Акх-Нанку снова сел на постель и вгляделся в его лицо.  Потом опять взял руку и принялся рассматривать мерцающие серебристым светом письмена на его запястьях. Затем перевел взгляд на грудь, покрытую похожими узорами.
– Неужели ему ТАК тяжело? – прошептал он.
– Эаны не такие как остальные живые существа, – тихо сказала Аштахар. – Они другие.
Акх-Нанку посмотрел на нее, изображая интерес.
– И чем же другие?
– Более сильные, но одновременно более уязвимые.
Акх-Нанку помолчал.
– Моя сестра… она тоже такая?
Аштахар покачала головой.
– Еще нет, но скоро будет. Но она женщина, она по определению сильнее и крепче. И у нее есть поддержка. Он поддерживает ее.
Она кивнула в сторону Эана. Акх-Нанку сглотнул.
– Он… любит ее, да?
Аштахар взглянула на него.
– Ты не понимаешь, кто такие Эа и Эаны. У них другая связь, другого уровня. Она еще не понимает этого, как и ты. Но она поймет. Они – как две части духа. Это сложно объяснить. Но они не могут быть любовниками. Они связаны не в этой реальности. Кроме того, они слишком похожи.
Акх-Нанку помолчал. 
– Это какое-то странное правило, – задумчиво произнес он.
Аштахар усмехнулась.
– Им запрещены беспорядочные связи. Это ослабляет духовные силы. И связь друг с другом тоже нежелательна. Потому что в этом случае они будут заняты друг другом, и им будет не до того, чтобы быть духовными лидерами. Этот выбор нужно было делать раньше, и Эан его уже сделал. Любовь же вообще им не запрещена. И преданность, и верность кому-то. Если уровень духовных сил позволяет, то почему бы нет.  Скажем так, мы можем не допускать к ним тех, к кому они могут привязаться, но если уж такое произошло, то никто не будет препятствовать. Но я точно знаю, что он не привязан к ней.  И не ей принадлежит его преданность. 
Она помолчала. Акх-Нанку выглядел глубоко задумавшимся.
– Связь с кем-то своего пола для них предпочтительнее, – немного подумав, добавила Аштахар. – От этих связей меньше проблем.
Акх-Нанку понимающе кивнул.
– Они бесплодны.
Аштахар тихо усмехнулась.
– Разве привязанность, верность, преданность сами по себе не являются плодом? Поэтому, можно сказать, что я на вашей стороне. Если тебе, конечно, удастся добиться взаимности.
Акх-Нанку тяжко сглотнул и взглянул на нее. Робкая надежда появилась в его глазах.
– Его нужно согреть, иначе он не справится, – продолжала Аштахар. – Ты сможешь это сделать?
Акх-Нанку вскинул брови.
– Ты о чем? – спросил он.
– Набрать в купальне горячей воды, отвести его туда и выкупать. Он весь в крови, видишь? Сможешь?
Акх-Нанку все еще смотрел на нее.
– Я?
Она склонила голову на бок.
– Может быть, мне позвать твою сестру? Она будет рада хоть что-то сделать для него.
Акх-Нанку вскочил на ноги.
– Нет, нет, я… я справлюсь.
Аштахар кивнула.
– То-то же. А я позабочусь, чтобы никто не явился сюда, пока ты будешь здесь. Надеюсь, твои сородичи не придут тебя разыскивать?
Акх-Нанку отчаянно замахал руками.
– Никто не знает, что я тут!
Эан пошевелился и едва слышно застонал, прижал запястье к закрытым глазам и снова затих. Акх-Нанку вздрогнул.
– Купальня там, – сказала Аштахар, указывая направление рукой. Акх-Нанку заметался, засуетился, побежал в купальню, чтобы осмотреться.
Аштахар ухмыльнулась.
– Бедное дитя, – тихо произнесла она.
Когда Акх-Нанку вернулся, ее в комнате уже не было.
Он снова склонился над Эаном, с озабоченным видом ощупывая его ледяные запястья и холодный лоб.
Эан снова шевельнулся, его губы приоткрылись, блеснула полоска зубов.
Медные глаза Акх-Нанку широко раскрылись, но он тут же зажал ладонью рот, вскочил и бросился наполнять горячей водой выложенный мозаичной плиткой сосуд для  купания.
Ночь все больше сгущалась за окнами, когда, справившись с водой, Акх-Нанку вернулся в комнату. Эан все так же, не шевелясь, лежал на кровати, только рука, которой он закрывал глаза, переместилась на грудь.
Акх-Нанку откинул одеяло и попытался поднять его, но тот только замычал и перевернулся на бок.
Увидев левую сторону груди, покрытую остатками засохшей крови, Акх-Нанку на мгновение отпрянул, но, поняв, что раны нет, успокоился.
 Акх-Нанку склонился к его уху.
 – Эан, пожалуйста вставай, – зашептал он. – Пойдем, я помогу тебе искупаться. Потом ты будешь спать, сколько захочешь. Я буду рядом.
Тот едва заметно вздрогнул. Перевернулся на спину, его дыхание сбилось на мгновение, будто он собирался что-то сказать, но не мог.
– Пойдем, – Акх-Нанку попытался закинуть его руку себе на плечо и поднять его.
Ему показалось, что Эан старается сесть.
– Будешь раздевать меня? – едва слышно спросил Эан.
Не ожидавший такого вопроса, Акх-Нанку разжал объятья. Однако Эан удержался в сидячем положении, хотя глаза его все еще были закрыты.
– Что? – шепотом переспросил Акх-Нанку.
– Будешь раздевать меня? – повторил Эан свой вопрос.
Акх-Нанку заморгал.
– Э… прости, я понимаю, что ты Эан, и не должен много чего делать, но… да. Мне придется тебя раздеть. Прости.
Тот едва заметно кивнул и опустил ноги на пол. Не открывая глаз, протянул к нему руку.
– Хорошо. Помоги, – тихо произнес он. Акх-Нанку позволил ему охватить рукой свою шею и повел его в купальню. Впрочем, Эан явно шел сам, хотя его ноги заметно дрожали, и каждый шаг давался ему с трудом.
Акх-Нанку усадил его в горячую воду и только после этого стащил с него штаны, отчаянно стараясь не разглядывать его.
Эан бессильно откинулся назад, закинув голову на выложенный мозаикой специально скругленный край сосуда для купания. Казалось, поход из спальни сюда лишил его остатков сил.
Акх-Нанку поспешно приподнял его и подложил ему под затылок вчетверо сложенное полотенце, затем аккуратно откинул назад его волосы, чтобы не намочить их, и они снежной дымкой разметались по влажному полу. Акх-Нанку засуетился, чтобы поднять их, но Эан, внезапно схватил его запястье и вынудил сесть на край ванны.
– Не надо, – тихо сказал он, не открывая глаз. – Пусть. Посиди здесь, со мной.
И он вдруг притянул тыльную сторону его ладони к своему лицу и потерся о нее щекой.
– Спасибо тебе, – прошептал он. – Спасибо, что заботишься обо мне. Прости, но у меня совсем… совсем нет сил. Я даже не могу… взглянуть на тебя. 
Его пальцы разжались, а рука с тихим плеском упала в воду.
Акх-Нанку захлопал глазами.
Он вдруг поймал себя на том, что рассматривает ресницы Эана, которые были очень темными у самых корней, но, будто побитые морозом, становились совсем белыми к кончикам и бросали длинные тени на его бледные щеки.
Акх-Нанку склонился к его лицу и почти коснулся губами его век, но удержал себя.
– Эан, у тебя что-то болит? – шепнул он.
Брови Эана дрогнули. Он порывисто вздохнул и, плотнее зажмурив глаза, прижал ладонь к груди.
Он ответил не сразу. Спустя долгое время он, наконец, пробормотал:
– Нет. Ничего.
И повторил.
 – Ничего.
Он замолк. Его грудь тихо и ровно вздымалась, так, будто он все еще спал, и весь этот разговор происходил с ним во сне.
Его кисть снова бессильно сползла вниз.
Акх-Нанку не смог удержаться от того, чтобы еще немного посмотреть на него.
Потом вздохнул, взял полотенце и принялся аккуратно вытирать засохшую кровь с его щеки. Блестящие капли пота стекали по лицу и подбородку Эана, и Акх-Нанку аккуратно коснулся пальцами его выгнутой шеи, под предлогом того, чтобы вытереть ее.
Ему на мгновение показалось, что глубокие вдохи вдруг ненадолго стали рваными, но Акх-Нанку решил, что ему все же почудилось.
Когтистые пальцы скользнули ниже, и ладонь легла на странный узор на груди Эана прямо под ключицами.
Внезапно узор замерцал сильнее и словно сползся и собрался, проследовав за пальцами Акх-Нанку, и сгруппировался в странный предмет, по размеру и форме напоминающий плоскую плетеную тарелку. Она была сплетена из гибких живых лоз, темных и сырых, будто бы только что оттаявших после затяжной зимы, и в просветах между ними мерцало ясное ледяное сияние, словно первые серебристые звезды зажглись в вечернем густо-синем небе ранней весны.
Акх-Нанку отдернул руку, но «тарелка» словно прилипла к его ладони. 
Он заметался, не понимая, что ему теперь делать с ней.
Эан едва заметно вздрогнул. Его губы тронула легкая улыбка.
– Акх-Нанку, – не открывая глаз, шепнул он. И повторил, – Акх-Нанку, что ты делаешь? Не нужно. Оставь.
Акх-Нанку перепугался еще больше и поспешно огляделся в поисках места, куда можно было бы спрятать злосчастный диск, но Эан, приподнявшись и не открывая глаз, схватил его руку и притянул к своей груди, заставляя его плотно прижать ладонь прямо к коже. Акх-Нанку заметался, но Эан крепко стискивал его запястье.
Странный предмет вплавился обратно в тело. Пальцы Эана, наконец, разжались, а Акх-Нанку вздохнул с облегчением. 
Эан с глухим стоном снова откинулся на выложенный мозаикой подголовник и сильнее  смежил веки. Влага стекала по его лицу, температура тела определенно стала выше, а кожа приняла розоватый оттенок.
Акх-Нанку бережно отер пот с его лица, осторожно обмыл его шею, плечи, грудь, уделил особое внимание перепачканному остатками крови левому боку, с трудом удерживаясь от того, чтобы снова не начать пристально рассматривать его. Впрочем, ему все же удалось будто бы ненароком коснуться определенной части тела Эана, и даже ненадолго задержаться там, и мужской организм, конечно же, моментально среагировал на мягкое прикосновение.
Эан крупно вздрогнул и широко раскрыл глаза.
Акх-Нанку поспешно вытащил руки из воды.
Увидев Акх-Нанку, глаза Эана стали еще больше.
Он в ужасе взглянул на себя, потом на него, потом опять на себя.
Нездоровый румянец заиграл на его бледных щеках.
–  Ты откуда здесь?! – воскликнул он. – Кто тебя сюда впустил? Что тебе нужно?
Акх-Нанку часто заморгал.
– Но… ты же говорил со мной, Эан!
– Я… я думал… я… думал, я сплю. О…
И, расплескивая воду, Эан принялся торопливо выбираться из купальни. Акх-Нанку поспешно протянул ему сухое полотенце и опустил взгляд.
– Меня ваша Аштахар впустила, – пролепетал он, не осмеливаясь поднять глаза.
Закутываясь в полотенце, Эан окинул его долгим взглядом с головы до ног. Впрочем, упоминание Аштахар, казалось, успокоило его. 
– А ты думал, я тебе снюсь? – решился спросить Акх-Нанку.
Эан коротко застонал. Быстро обернув полотенце вокруг бедер, он с трудом добрался до кровати и с глухим стоном повалился на нее ничком, так, словно ноги совершенно не держали его. Акх-Нанку молча проследовал за ним в спальню.
Заботливо укрыл его одеялом, подоткнув его со всех сторон, а сам уселся в кресло возле постели.
Эан, немного успокоившись, перевернулся на спину и вопросительно взглянул на него из-под полуопущенных ресниц.
– Что дальше будешь делать? – спросил он. – Как давно ты здесь?
Акх-Нанку пожал плечами.
– Мне было велено согреть тебя.
Брови Эана сошлись к переносице.
– Согреть? Меня?
Акх-Нанку поежился.
– Ты… ты был очень холодный, и она сказала мне, что я должен тебя согреть.
Эан сглотнул, все еще напряженно изучая его.
Акх-Нанку заметно забеспокоился.
– Послушай, я тебя не трону, –  пообещал он. – Все, что она велела сделать, я уже закончил.
Уголок губ Эана дрогнул.
– А то, что ты сделал в ванной, входило в список? – спросил он. – Или ты сам решил зайти чуть дальше?
Акх-Нанку внезапно покраснел и снова опустил глаза.
Эан едва заметно хмыкнул.
– Нужно было… дать им убить меня, – помолчав некоторое время, вдруг произнес он.
Акх-Нанку вскинул взгляд.
– Зачем ты так говоришь? Тогда они убили бы твоих людей!
Эан поджал губы и отвернулся. После долгого молчания его губы, наконец, разлепились, и он тихо проговорил:
– Это была бы уже не моя ответственность.
Столько тяжести и боли было в его словах, что Акх-Нанку даже не нашелся, что ответить ему. Он только не отрываясь смотрел в его красивое бледное лицо и размышлял о том, было ли серьезным то, что он сказал.
– У тебя была тяжелая ночь, – наконец тихо произнес он. – Слухи о том, что ты натворил, уже добрались до дворца моего папаши. Там такая паника поднялась, – Акх-Нанку ухмыльнулся.
– И что же ты собираешься делать дальше? – снова взглянув на него, спросил Эан. – Собираешься отомстить за своих? Убьешь меня?
Акх-Нанку скрестил руки на груди и отвернулся. Его движения вдруг стали резкими.
– Они получили по заслугам, – с неожиданной холодностью произнес он.
Эан поднял брови.
– Неужели? – спросил он.
Акх-Нанку принялся смотреть в окно. Взгляд его медных глаз вдруг стал необычайно жестким.
– Тебе нужно отдохнуть, – наконец произнес он железным тоном. – Я не смогу долго быть здесь, иначе мои будут разыскивать меня. Не думаю, что ты будешь рад, если сюда явится эскадрилья из нескольких военных судов, верно? – повернувшись, спросил он. – Поэтому, я должен убедиться, что сейчас с тобой все в порядке. Ты устал. Спи.
Эан принялся смотреть в потолок.
– Я устал не этой ночью, – пробормотал он. – Я вообще устал. Аштахар ведь рассказала тебе, кто такие Эаны, да? Я не выбирал, кем мне родиться. Может быть, я хотел бы быть простым Титаном и ждать, что кто-то позаботится обо мне. А получилось так, что я сам постоянно должен защищать кого-то, заботиться о ком-то. А я оказался слаб…. Я бесполезен. Я ничтожество.
Брови Акх-Нанку дрогнули. Он повернулся.
– Не нужно так говорить, – тихо сказал он. – Это не так. Ты и сам знаешь, что это не так.
Не слушая его, Эан резко сел, словно вспомнив о чем-то. Его глаза лихорадочно заблестели.
– Мне нужно идти, – внезапно начав задыхаться, проговорил он. – Деос, он… я…. Я должен….
Он замолчал и огляделся в поисках своей одежды.
Акх-Нанку вскочил и, приблизившись, положил руки ему на плечи.
– О твоем брате позаботятся, Аштахар сказала, что тебе сейчас нужно отдыхать, Эан, – Акх-Нанку заставил его снова улечься в постель. – Она сказала, что все это оказалось для тебя слишком сильным потрясением. И что твой дух трансформируется.
Эан сглотнул и внимательно взглянул на него. Однако, не оттолкнул его.  Акх-Нанку продолжал держать его плечи в своих руках.
Их глаза встретились.
– Что, так и сказала? Тебе? С чего бы ей обсуждать это с тобой? – недоверчиво проговорил Эан.
Акх-Нанку кивнул и поспешно отодвинулся, снова усевшись в свое кресло. Прикрыл медные глаза, будто стараясь скрыть внезапно вспыхнувшее в них пламя.
–  Верно, так и сказала, – глухо ответил он.  – Мне. Объяснила мне, что с тобой происходит.
Эан тяжело вздохнул  и смежил веки.
– Ладно, раз сказала, значит, сказала.
Он вдруг замолк, прервавшись на полуслове. 
Через минуту он уже крепко спал.
Убедившись, что он заснул, Акх-Нанку снова подоткнул одеяло со всех сторон и, усевшись в кресло-качалку,  принялся раскачиваться взад-вперед, чтобы хоть чем-то развлечь себя.
 Посидев так некоторое время и не решаясь притронуться к предметам в комнате, он заскучал и, усевшись на пол возле самой постели, положил на нее локти и опять принялся внимательно разглядывать Эана.
Сейчас, когда его черты были расслаблены и даже светлы, он выглядел как красивый и совсем молодой мужчина. Длинные ресницы едва заметно трепетали, бросая легкую тень на бледные щеки, привычная сосредоточенность отступила, и обычно нахмуренные широкие брови, казалось, застыли в легком, даже слегка детском изумлении. Чуть вздернутый нос, приоткрытые губы, заостренный подбородок – он выглядел, как юноша, едва входящий в пору зрелости.
Взгляд Акх-Нанку упал на его красивые ровные ключицы, на мускулистые плечи, на руки, безмятежно лежавшие поверх белоснежного одеяла, на тихо вздымавшуюся грудь.
Акх-Нанку чуть приподнялся, наклонился вперед и, не удержавшись, все же накрыл ладонью его ладонь, вплел свои пальцы в его и легко, будто мимолетно прикоснулся губами к его ключице. А потом – к впадине под шеей.
Он хотел поцеловать его губы, но удержал себя.
– О, Звезды, за что мне это, – прошептал он, прижимаясь лбом к его плечу, закрывая глаза и вдыхая прохладный запах его кожи. – Это же невыносимо – так любить тебя.
Порывистый вздох шелестом слетел с запекшихся губ Эана. Акх-Нанку поднял голову. Его кадык перекатился вверх-вниз, и он поспешно отодвинулся. Стиснул зубы и отвел глаза. 
Потом глубоко вздохнул и, поднявшись на ноги, направился к окну. Бросив последний взгляд на Эана, он с трудом заставил себя отвернуться, с явной неохотой перебрался через подоконник и исчез в предрассветных сумерках.


***
Спустя время, уже на рассвете, в тихий дом заглянула Акх-Тиин. Обнаружив Эана спящим, она помялась возле входа, а затем вошла в комнату и опустилась в кресло, где всего лишь час назад сидел Акх-Нанку. 
Весь день, до самого вечера, она просидела возле его постели, бессмысленно тыкала пальцами в иконки на экране его планшета, разглядывала цветные картинки, на которые смотрел он, читала книги, которые читал он, рассматривала расчеты, которые делал он, и в которых она не понимала совершенно ничего. Но ей было просто приятно скользить пальцами по стеклянной поверхности, по которой скользили его пальцы. Ей было приятно смотреть на то, на что смотрели его глаза.  Приятно сидеть в кресле, в котором обычно сидел он.
Когда она очнулась, был уже глубокий вечер.
Отложив планшет, она снова посмотрела на Эана.
Тусклый свет лампы освещал его все еще бледное лицо и глубокими тенями вычерчивал костяшки пальцев его безмятежно лежащей на груди руки.
Она вдруг поняла, что кроме Эана и Титанов у нее не было друзей в Агарти, да и, наверное, во всей Вселенной.
Никто не относился к ней с таким сочувствием и доброжелательностью, как тот, кто сейчас совершенно без сил лежал на кровати, и без его участия она вдруг ощутила себя совершенно потерянной и заброшенной.
А теперь так сложилось, что он сам вдруг стал нуждаться в помощи и сочувствии, и это было совершенно непохоже на то, как она представляла себе их возможные отношения.
Он оказался уязвим. Чудовищно уязвим.
Она зажала рот ладонью.
Слезы душили ее.
Она пересела на край его постели и легким движением руки убрала с его лба длинные пряди белых волос. 
Ее взгляд упал на его бледно-розовые губы, и, не удержавшись, она вдруг склонилась к нему и поцеловала их. А потом еще раз.
И еще.
Эан вздрогнул.
Распахнул глаза.
Кажется, он не успел понять, что произошло, потому что она мгновенно отстранилась.
Он посмотрел на нее затуманенным взглядом.
Моргнул.
Дотронулся до своих губ кончиками пальцев.
– Я что-то говорил? – сонным голосом спросил он.
Акх-Тиин мягко улыбнулась.
– Ничего, – тихо сказала она.
Внезапно осознав, что он лежит в постели совершенно голый, посмотрел на себя. Увидел, что укрыт одеялом, и на его лице отразилось явное облегчение.
– Я… что произошло? – он беспомощно посмотрел на Акх-Тиин. Потом оглядел комнату, словно взглядом искал кого-то. Его брови дрогнули.
Он взглянул на нее, но не решился задать вопрос.
Она улыбнулась.
– Ты ничего не помнишь? – мягко спросила она.
Он заметно встревожился. Качнул головой. Огляделся.
– Ты давно здесь? – спросил он.
Она улыбнулась.
– С самого утра.
– А сейчас что?
– А сейчас вечер.
Он глупо смотрел на нее.
– Я… когда ты пришла, я был один? – с трудом спросил он.
– Да, ты был один, – она снова улыбнулась.
Он едва заметно нахмурился.
– Где Деос? – садясь в постели и потирая лоб, спросил он. – Сколько я спал?
Акх-Тиин помолчала.
– Ты проспал весь день. Но не переживай, они ждут тебя, – тихо сказала она. – Ты еще успеешь, Эан.
Он закусил губу и кивнул. 

***
...Огненное копье со страшным гулом летело прямо ему в голову, словно желая разорвать ее на части.
Гудящее пламя заполнило все вокруг.

***
Он дернулся и, беспомощно вскрикнув, раскрыл глаза.
Его окружала темнота. Он держал глаза открытыми до тех пор, пока они не заслезились, словно стараясь понять, где он находится.
Он моргнул, когда глаза уже заболели. Нет, это определенно был не склеп.
Нет, он определенно был жив и даже лежал в кровати. В довольно мягкой кровати. И даже под одеялом.
Медленно, очень медленно он поднял руки и ощупал свою голову. Кажется, череп был цел.
Странно, а ему казалось, что как раз именно он и пострадал больше всего.
Он потянулся, вытянул ноги, руки. Вроде, остальные части тела тоже на месте.
Совершив безуспешную попытку сесть, он бессильно откинулся назад и закрыл глаза. Тяжелый, глубокий сон снова навалился на него.

* * *
– Никогда не видел подобную тварь, - князь Дарон с нескрываемым ужасом и отвращением разглядывал безжизненное существо, лежавшее на столе посреди комнаты. Без своих доспехов оно выглядело жалким и совершенно не устрашающим - слишком худым и жилистым, с тонкими и мускулистыми конечностями и странно вывернутыми суставами. Чешуйчатая кожа и необычные черты лица или, точнее говоря, морды вызывали лишь отвращение, но не страх.
– Голубая кровь испокон веков считалась привилегией Богов, - заметил до сих пор молчавший советник Аверна.
– Ты хочешь сказать, что Тэй прикончил Бога? - ухмыльнувшись, князь взглянул на существо.
Аверна пожал плечами.
– Похоже на то. Но он не смог бы сам его убить, - быстро произнес Аверна. - Они слишком сильны. Даже если Надия и наделила его силой, Тэй был ранен, и сам не справился бы. Но пока помощь подоспела, оно было уже мертво.
Советник многозначительно посмотрел князю в глаза.
– Я думаю, там был кто-то еще. Например, Господин Тень.
Дарон помолчал.
– Ты имеешь в виду того, кто называет себя Ацкатой?
– Возможно.
– Они все, похоже, очень заинтересованы в нем, - сказал Дарон.
– Похоже, даже больше, чем в собственных воинах, даже в воинах Первой Крови, посмотри.
– И в прошлый раз Рок тоже убил своего воина. И в этот раз позволил убить своего. Посмотри, Аварис, Ставки растут. Никому не позволено идти против его воли.  Я даже боюсь предположить, что у них там за отношения с Тенью. Тень, похоже, ведет свою игру. Впрочем, как и все змееглазые.
Дарон задумчиво рассматривал лежащее на столе тело. Советник пожал плечами.
– А, по-моему, Тэю это даже нравится. Я бы не лез туда.
– От этого вся эта игра не перестает быть смертельно опасной. А ты же знаешь, что Тэй мне нужен живым и, по возможности, здоровым и в своем уме. Мне слишком тяжело дались его поиски, чтобы теперь снова его потерять.
– Ты должен понимать, князь, что у него может быть свой план.
– Я считаю, что мы должны забрать его в Кур. Мне так спокойнее.
– Я понимаю тебя, но все же нам лучше сейчас оставить его в покое. Поверь, Вайенна и Надия не дадут никому даже приблизиться к нему.
– Все же попытайся.
Советник склонил голову.
– Хорошо, тогда я отправляюсь в Иррегиль.

* * *
После предания огню тела Деоса Эан Дай все же совершил попытку разнести в щепки дворец и все логово Шшетаури, чтобы не допустить новых жертв.
Однажды ночью, забыв о своем положении, забыв о том, кто он, он в одиночестве отправился в лагерь рептилий.
Сила переполняла его. Ненависть переполняла его. Жажда мести переполняла его.
Но они хорошо подготовились – видимо, все то время, которое они здесь провели, не прошло даром. Дворец был окружен защитным полем, которое блокировало любые импульсы мозга Титанов.
Сам Дворец был выстроен из материала, который делал использование искусства Титанов совершенно невозможным.
На всякий случай он разнес защитное поле в клочья и развеял его по степи. На сам Дворец уже не хватило бы сил.
Да и не смог бы он уже ничего сделать.
Титаны нашли его в беспамятстве, стоящего на коленях в степи, посреди луговых трав. Он нес бессвязную чушь.
Они слишком долго ждали. Эан Дай слишком долго ждал.
Он был слишком самоуверен и потому – нерешителен.
Когда он решился, было уже поздно.

* * *
– Это ты наделила его силой?
– Да.
– Я вижу, ты немного не рассчитала, – Советник Аверна в нерешительности мялся у входа в покои Тэя в Иррегиле. Какая-то сила словно не давала ему войти.
– Да, – Надия, не отрываясь, смотрела на Тэя, словно стараясь уловить каждый его вздох.
– Ты сможешь сделать это снова? Князю Дарону нужно поговорить с ним. Он хочет рассказать ему правду о его происхождении.
– Нет, сейчас его тело не выдержит, – сухо ответила Надия. – Даже в прошлый раз я перестаралась. Но ему  моей силы едва хватило, – она замолчала, закусив губу, словно размышляя о чем-то. –  Он все еще слишком слаб. Это совсем не то тело, которое должен иметь Эан Дай.
Советник порывисто вздохнул.
–  Но, может быть, все же есть какая-то возможность? Князь очень хочет поговорить с ним.
– Я не выполняю приказы человеческих правителей, – зло сказала она. – Даже если Титаны им служат. Даже если они должны сказать правду о его происхождении. Для меня важнее другие задачи. Я же сказала – его тело не выдержит. Я не могу каждый раз вызывать его дух, когда кто-то из людей хочет поговорить с ним.
– Но в прошлый раз же его тело справилось, – словно не слушая ее, заметил советник.
– Еще раз не выдержит, Аварис, – упрямо повторила она.
– Но твое же тело выдерживает? Это же тоже смертное тело.
Надия, наконец, подняла глаза на советника.
– Я научилась управлять избытком своей энергии вне человеческой полосы восприятия. Мое тело выдержит любую нагрузку и залечит любые раны. Я не понимаю, почему я должна объяснять такие вещи тебе, Аварис. Разве ты не знаешь? Или ты совсем забыл все? Ну, так сходи к Тайгурис, и пусть она объяснит тебе! А заодно и твоему князю! Тело человека не может вместить осознание Титана. В этом и была суть всех манипуляций — уничтожить Титанов посредством уменьшения их осознания, – она взглянула на Советника. В ее глазах сверкнули ясные ледяные блики. – Энергетический кокон передается генетически, если ты рожден от существ с человеческим телом и оболочкой, и мы пока ничего не можем с этим поделать, только лишь обучать новых людей и позволять переродившимся что-то вспоминать. На земле больше нет тех, кто мог бы вместить сознание Титана в полной мере.
– Кроме Эана и Аштахар?
Она снова принялась смотреть на Тэя.
– В прошлый раз он был убит в человеческой форме, и я ничего не смогла поделать…. Полная потеря памяти в этом воплощении ожидаема.
Она взглянула на Советника.
– И никого из вас не было.
Советник помялся.
– Но в этот раз ты же исцелила его?
– Полностью. Я даже восстановила его руку и ключицу, после того как ты, – она запнулась и помолчала. – После того как ты вставил ему металлический протез, который его тело отторгло! – она с трудом сдержала гневный вскрик. – Хорошо, что я вмешалась вовремя! Неужели это все, чему тебя научили?!  ;  она бросила на него злобный взгляд. Советник опустил глаза.
– В этом мире не так много возможностей. Я думал, что ты исцелишь его.
– Его телу нужно время справиться со всем этим. Слишком высокая нагрузка. Тело само по себе дольше залечивает такие раны и переломы.
Советник помолчал.
– Он должен выполнять свое предназначение, – наконец произнес он. – От Камня Судьбы слишком многое зависит.
Она вскинула глаза.
– Это не тебе решать, старик.
– И не тебе, – он пожал плечами.
Она снова отвернулась.
– Довольно, – тихо сказала она. – Хватит уже. Мне надоело, что вы считаете его расходных материалом. И, в конце концов, раньше ты относился к группе Аштахар, так иди и приказывай ей!
– Я не ушел в Бесконечность с Эаном группы Аштахар, а поэтому я теперь остаюсь с вами, хочешь ты этого или нет. Даже Аштахар уже стала частью когорты Эана Дая и твоей, и я тоже. И я также хочу возвращения моей формы.
Она помолчала.
– Я сама буду тренировать его.
Советник вздрогнул.
– Что?
– Я всего лишь отдам долг.
– Что это ты такое удумала?
Она взглянула на него.  Жидкое серебристое пламя заплясало в ее глазах.
– Я же сказала тебе — я сама буду тренировать его, – заговорила она глухим, утробным голосом. –  Вы с князем можете спокойно отправляться в Кур — здесь, в Иррегиле, Эан Дай в безопасности. Диск здесь, он будет защищать Эана. И вы – вы все больше не будете сдерживать меня! Если ты не понимаешь, что происходит, то не вмешивайся!!
– Но мы всего лишь не хотели, чтобы они раньше времени узнали, кто вы! –  пятясь, воскликнул старик. –  Мы лишь защищали вас, госпожа!
Она поднялась на ноги. Вытянула в сторону правую руку. Серебристое сияние спиралевидными нитями охватило ее запястье. В руке Надии материализовался фалк с сияющим серебряным клинком. 
– Вы перестарались – слишком долго скрывали от него, кто он, слишком долго сдерживали его силу, – прошипела она. – Вообразили себя Эанами? Он не умеет сражаться! Он не умеет пользоваться духовным оружием. Он ничего не умеет и не знает, он даже не смог победить простого змееглазого! Как он будет сражаться со Вторым?! Да сама Сила Титанов убьет его прежде, чем он получит ее, он даже не сможет приблизиться к Камню! Сама сила Камня сотрет его в порошок! Он просто не сможет ее интегрировать – его мозг, его сознание, его тело просто не выдержат этой нагрузки!
Она отвернулась.
– Ох уж эта Эуагарис, неужели все матери такие, – со злостью прошипела она. – Пытаются уберечь своих детей, от чего? От их пути, от их судьбы, от них самих…. Она же с самого начала знала, кто он!!
 Последние слова криком вырвались из ее груди.
 Старик склонил голову.
– Прости, госпожа.
Не глядя на него, она направила фалк в его сторону.
– Ты знаешь имя моего Клинка? Его имя - Возмездие.  Не подходи к нему слишком близко — даже я не всегда могу его контролировать. Я сказала — я сама буду тренировать Тэя. И верну себе моего Эана. Так и передай его отцу.
Она упала в кресло, в котором сидела, и стиснула руку Тэя, бессильно лежавшую вдоль тела. Советник отступил в коридор.
– Я понял тебя, госпожа.

* * *

Эан Дай снова пришел в Храм.
Тень легла на его лицо, но он выглядел решительным.
– Это ты впустила этого ребенка? – хрипло спросил он, сжимая кулаки.
Аштахар внимательно изучала его лицо.
– Да. А что такое? Он навредил тебе?
Эан вскинул на нее яростный взгляд.
– Нет, но… разве я просил?
Аштахар пожала плечами.
– Он же не сделал ничего плохого, верно? Просто немного помог тебе.
Эан стиснул зубы. Обеспокоенная его молчанием, Аштахар заметно встревожилась.
–  Эан. Что с тобой происходит? Ты выглядишь… истощенным. 
Он ответил не сразу. После довольно продолжительной паузы сказал: 
– Я хочу вернуть память тем, с кого сняли оболочку. Это то, что я могу сделать для них как Эан. Перед тем как… перед тем как я…
Он замолчал.
Она заметно встревожилась.
– Что ты такое несешь! Ты снова можешь потерять много сил! Ты и так истощен, посмотри на себя!
Он опустил голову.
– Это не имеет значения. Я всего лишь источник силы для своего народа. И… – холодно сказал он и снова замолчал. – И ты ошибаешься, – его голос стал глухим. – Ты ошиблась в прошлый раз. Мне совершенно не нужна любовь. И мне совершенно не нужно, чтобы кто-то заботился обо мне. Я Эан, и им и останусь. Я уйду Эаном.
С этими словами он быстрым шагом направился прочь. Глядя ему вслед, Тайгурис вздохнула.
– Линии твоей души говорят совершенно о другом, – тихо произнесла она себе под нос.

* * *
…Собравшиеся в Храме Титаны возбужденно переговаривались. Акх-Тиин также была среди них. Кто-то верил в то, что Эан сможет вернуть утраченную форму Титанам, кто-то сомневался, но, так или иначе, все ожидали интересного зрелища.
Акх-Тиин обеспокоенно переминалась с ноги на ногу. Если верить Аштахар, то процедура возвращения Титанам формы или хотя бы памяти должна была отнять у Эана последние силы.
В главную залу Титаны ввели около 30 лишенных оболочки Титанов,  которые, не помня себя и не узнавая никого и ничего, с безумным взглядом озирались по сторонам.
Эан откинул с головы капюшон и подвязал волосы.
Затем он сбросил плащ и поместил обе свои руки перед грудью, один локоть на уровне плеч, ладонью вниз, а второй — на уровне солнечного сплетения, ладонью вверх так, чтобы одна ладонь располагалась точно под другой. Между ладонями Эана, словно выходя из его тела, стала проявляться тускло сияющая кроваво-красная трехгранная пирамида, созданная из материала, похожего на упругое прозрачное стекло. Внутри нее бился и пульсировал бледно-серый камень, который напоминал небольшую планету, покрытую кратерами, и, будто морскими водорослями, был оплетен несколькими спиралевидными нитями.
Титаны с благоговением наблюдали за происходящим.
Эан бережно поставил Камень на алтарь. Аштахар с поклоном подала ему длинные гибкие трубки, увенчанные иглами на одном конце.
 – С них сняли оболочку, – произнес Эан, принимая трубки из рук Аштахар. – Их лишили значительного количества духовных сил. Чем меньше у них духовных сил, чем меньше их свечение осознания, тем меньше они помнят и понимают. Если я передам им часть своей силы, часть своего сознания, то, я полагаю, что оболочка частично восстановится, их сознание увеличится, и благодаря этому память вернется. Этого будет достаточно, чтобы они смогли восстановить прежний уровень своей энергии. Правда, на полное восстановление потребуется время. Но это будет уже не восстановление с уровня сознания «животное». Они все же уже будут больше похожи на кого-то, кто наделен сознанием и самосознанием.
Эан воткнул один конец гибкой трубки в мягкое нутро Камня. Второй конец, увенчанный иглой, он держал в руках.
К нему подтащили одного из лишенных памяти Титанов. Но чем ближе он подходил к Эану, тем больше он упирался и вопил, извивался и пытался высвободиться из рук державших его титанов. Он был настолько перепуган, что казалось, его сердце остановится и рухнет  замертво прямо здесь, на месте. 
Губы Эана дернулись 
– Сейчас я для него как божество, – спокойно пояснил он. – Моя энергия давит на него, для него очень сложно даже просто находиться рядом со мной. Он даже не успевает понимать, что именно он чувствует. Его уровень энергии и сознания достаточно низок, он может принимать это ощущение за страх, за ужас, за ненависть и даже за безграничную любовь, за обожание, за поклонение…. Но это – лишь влияние на него моей духовной силы, и не более того.
С этими словами Эан бросил короткий взгляд на Акх-Тиин. Та, не отрываясь, следила за каждым его движением.
Тем временем, человек, которого подвели к Эану, не в силах более держаться на ногах, рухнул на колени и с воем охватил голову ладонями, словно стараясь спрятаться.
Эан опустился на корточки и положил руку ему на голову. Человек, всхлипывая, ударился лбом об пол, но перестал выть и причитать. Через несколько мгновений он будто бы успокоился и позволил Титанам поднять его и усадить в кресло возле алтаря.
Эан аккуратно взял его руку и бережно вставил иглу в один из кровеносных сосудов. Другой конец гибкой трубки был соединен с Камнем Судьбы.   
Человек взвыл пуще прежнего и принялся выгибаться и биться на стуле, но двое рослых Титанов удерживали его на месте. 
Его товарищи, стоявшие поодаль в ожидании своей очереди, также принялись в страхе завывать с ним в унисон.
Однако, прошло всего несколько секунд, и человек успокоился.
Его взгляд принял осмысленное выражение, и он принялся озираться по сторонам. 
Даже искаженные безумием черты лица его заметно поменялись, становясь словно более одухотворенными, правильными, и даже красивыми.
Спустя еще несколько секунд он захлопал глазами, с удивлением оглядывая собравшихся. Перевел взгляд на Эана.
– Эан Дай? – прошептал он.
Титаны, без единого звука следящие за манипуляциями, раскрыли рты от изумления.
– Эан Дай? – словно не веря себе, повторил подопытный.
Эан с улыбкой кивнул головой.
– Это я. Ты вспомнил меня?
Человек поднес руку к голове.
– Мне кажется, я…. Я помню, – его лицо исказилось болью. – Я… я был в темноте…. О, Звезды.
Он вскинул на Эана полный недоумения взгляд.
– Я был у них…. Я…. Что со мной случилось?
– Я думаю, тебе на сегодня довольно, – мягко сказал Эан, вытаскивая иглу из его руки. Аштахар быстро обработала ранку.
Человек, не открываясь, смотрел на Эана широко раскрытыми глазами. А потом бухнулся на колени.
– Благодарю тебя, Эан Дай! Благодарю тебя!
Наблюдавшие за происходящим Титаны, включая Акх-Тиин, испустили восторженный вздох. Эан протянул ему руку, помогая подняться. 
– Я восстановил лишь часть оболочки и часть памяти. Этого будет достаточно, чтобы вернуть тебе силу Титана. Больше не теряй ее, – он улыбнулся. – Надеюсь, у тебя все будет хорошо. Береги себя.
Исцелив подобным образом всех присутствующих в зале людей, он, наконец, снова спрятал Камень Судьбы, интегрировав его внутрь своего тела, будто бы растворив его в районе солнечного сплетения. 
– Берегите эти тела, – тихо сказал он. – Если вы не сможете вернуть или же сохранить форму Титанов, в эту форму вы сможете перерождаться с частичным сохранением памяти. Со временем вы сможете восстановить значительную часть энергии. Может быть, на это потребуется не одна жизнь.
Присутствующие в зале загомонили. Титаны и люди обнимали друг друга, родные и знакомые плакали, встретившись и обретя друг друга вновь, а Эан Дай поспешно двинулся прочь из залы.
Аштахар догнала его уже почти у самого выхода.
– Как ты? – спросила она.
– Все в порядке, – кивнул Эан. – Задержи Акх-Тиин. Пусть не идет за мной. Я хочу побыть один, хорошо?
Он устало взглянул на нее.
Темные тени залегли под его глазами.
Аштахар склонила голову.
– Хорошо, я поняла тебя.


* * *

Вернувшись домой, Эан Дай не глядя шагнул за порог и устало пошел вперед в полумрак своего жилища. Протер глаза и сразу направился в спальню с намерением тут же лечь в кровать.
Но на полу в его спальне уже кто-то спал. Прямо у его постели, свернувшись калачиком.
Эан тяжко сглотнул. Неужели Акх-Тиин опередила его?
Рука невольно потянулась к выключателю, но прежде, чем он успел зажечь свет, он вгляделся в силуэт спящего на полу существа.
Это определенно была не Акх-Тиин. Да и Акх-Тиин в жизни не стала бы спать на полу.
Эан осторожно приблизился и коснулся плеча лежащего. И сразу же отдернул руку.
Ну, разумеется, как же он сразу не почувствовал. Видимо, сказалась усталость последних дней.
– Бедное дитя, – пробормотал Эан.
Он склонился к нему и, подняв на руки, переложил его на кровать, а сам расположился в кресле-качалке напротив.
Однако, ощутив его прикосновения, спящий через некоторое время проснулся и сел в постели.
– Привет, Акх-Нанку, – сказал Эан.
Тот поспешно протер глаза и, спросонья разглядев Эана, соскочил с кровати и тут же преклонил колено.
Эан поморщился.
 – И давно ты тут? – спросил он.
Акх-Нанку склонил голову.
– Я ждал тебя, а потом уснул.
Эан вскинул брови.
– О, – только и нашелся сказать он.
– Я боялся, что ты придешь с моей сестрой, но ты один, Хвала Звездам, – не поднимая головы, отозвался тот. 
Эан фыркнул.
– Да ладно, ты наверняка знал, что я приду один, – сказал он.
– Ладно, признаю, я догадался, – кивнул Акх-Нанку. – Я подумал, что ты, скорее всего, захочешь побыть один после того, что собирался сделать в Храме. Но я все равно опасался.
Он вскинул на Эана короткий взгляд.
– А ты… ты не убил меня? – осторожно спросил он.
Эан потер ладонью лоб.
– Почему я должен это делать?
– Ты мог убить меня, – Акх-Нанку пожал плечами. – Я же твой враг. И я спал.
Эан закатил глаза.
– Это не мои методы. Тем более, после того… после того, что ты сделал для меня. Встань, хватит так стоять. Чего ты хотел?
Но Акх-Нанку встал на четвереньки и подполз к стулу Эана с явным намерением положить голову ему на колени.
Эан вздрогнул и попытался оттолкнуть его.
Но не оттолкнул.
– О, ну, – Акх-Нанку потерся головой о его руку и принялся играть с завязками его пояса. – Я. Я же наполовину Титан, я могу наводить морок. Ты же знаешь, я это уже говорил. Ну, и, кажется, ваша Аштахар все же благосклонна ко мне, – он усмехнулся. – Мне кажется, ей нравится, что я прихожу к тебе.
Эан все же легонько оттолкнул его. Однако, Акх-Нанку сразу же уловил его движение и с разочарованным видом уселся на пятки.
– Так чего же ты хочешь на этот раз? – с раздражением в голосе поинтересовался Эан.
– Ты обещал подумать над моим словами! – как на духу выпалил Акх-Нанку.
На лице Эана отразилась тревога. Он совершенно не помнил, о чем они говорили в прошлый раз. Хотя, учитывая все обстоятельства, это был позапрошлый раз. Акх-Нанку, казалось, тут же заметил перемены в его лице.
– Ты… ты забыл, – разочарованно произнес он.
Эан смерил его внимательным взглядом. Почему это, на первый взгляд, взрослое существо ведет себя как сущий ребенок?...
– Я предлагал тебе свергнуть моего отца и править вместе! – продолжая сидеть на пятках, напомнил Шшетаури.
Лицо Эана приняло страдальческое выражение. Он покачал головой.
– Я не могу пойти на это.   
– Даже ради меня? – наивно спросил Акх-Нанку.
Эан вскинул брови.
– О чем это ты?
– Но я же видел, я видел, как ты смотрел на меня там, на холме! – вскакивая на ноги и сжимая кулаки, воскликнул Акх-Нанку. – Ты… ты был нежен со мной, когда я в прошлый раз приходил к тебе! Ты вел себя так, будто я тебе нравлюсь! Так почему же ты сейчас отталкиваешь меня? Или… ты все же предпочел мою сестру?!
– Что? – Эан Дай вскинул недоуменный взгляд.
– Не прикидывайся! – Акх-Нанку встал перед ним.
Эан Дай внимательное изучал его красивое лицо, наполовину покрытое мягкой чешуей.
– И что же ты увидел тогда, на холме? – тихо спросил он, не в силах отвести от него взгляд.
Акх-Нанку сделал шаг к нему, почти нависая над ним.
– Я… я увидел тебя.
Эан Дай невольно отклонился назад и откинул голову.
– Я не понимаю.
– Ненавижу, когда столь разумное существо прикидывается тупым! – воскликнул Акх-Нанку.
Эан Дай сдвинул светлые брови и вскочил на ноги, сжимая кулаки.
– Сначала вы присылаете ко мне женщину, чтобы она соблазнила меня. Теперь уже ты требуешь от меня чего-то. Что с вами со всеми не так? Вам ужасно не хватает любви?! Но почему, почему вы приходите за этим ко мне? Почему вы думаете, что я могу дать вам это?!
Акх-Нанку отступил назад и закрыл лицо когтистыми ладонями.
– Да что ты знаешь о любви, Титан? – пошатнувшись, простонал он. – Может быть, тебе самому это нужно?
Эан  упал обратно в кресло и накрыл ладонью лоб.
– Я не хочу сейчас обсуждать, кто что знает, Акх-Нанку.
Услышав свое имя, Акх-Нанку вскинул голову. Он подскочил к Эану и сжал его ворот.
– Ты понимаешь, что наша культура такова, что я не могу… не могу любить женщину. Только мужчину! Я могу иметь жену, спутницу, но любить ее я не могу! Любить можно только равного себе! Разве ты этого не знаешь?
Эан Дай мрачно отвел его руки.
– Я догадывался. О вашей культуре. Но при чем тут я? Я не могу разделить твои чувства. Я же Эан! Разве тебе это неизвестно? Разве Аштахар не говорила тебе? Разве она не говорила тебе о том, кто я… ЧТО я? И для чего я здесь. Тебе не нужно… приходить ко мне.
Акх-Нанку в отчаянии уронил лапы и принялся метаться по комнате. Охватил ладонями голову.
– Почему, почему я должен испытывать это унижение?!
Брови Эана дрогнули.
– Чем же я унизил тебя? Тем, что не могу разделить твои чувства? Почему тебя это унижает? Не понимаю, чего же ты, в итоге, от меня хочешь?
Акх-Нанку развернулся.
— Я же сказал! Убить моего отца и править вместе.
— Но я же сказал, что я не могу!
Кулаки Акх-Нанку снова судорожно сжались.
— Почему же? –  с вызовом спросил он.  – Разве он не твой враг?
Эан пожал плечами.
— Если ты предал его, то ты предашь и меня.
— А что же тогда прикажешь делать? Как быть? Если я больше не хочу следовать за ним? И если я никогда этого не хотел, то что же мне теперь делать?
Акх-Нанку явно запаниковал. 
— Послушай, — сбивчиво заговорил он. И замолчал, прикрыв яркие как звезды глаза, словно размышляя над чем-то.
Эан молчал также, ожидая продолжения. Хотя, он скорее ждал, когда уже этот Шшетаури, наконец-то, оставит его в покое.
Однако, Акх-Нанку не собирался уходить. Он схватил запястье Эана и рванул на себя, заставляя встать.
— Я… был абсолютно уверен, что ты выберешь меня.
Эан вздрогнул, его лицо исказилось.
– Что ты себе позволяешь?!
Он с силой вырвался из его когтей.
— И что только у тебя в голове, Акх-Нанку?! — воскликнул он, потирая руку, на которой остался багровый отпечаток от пальцев. – Я прекрасно понял, что твой отец создал двух гибридов – женщину и мужчину, потому что не знал, кто мне больше понравится! Но он не учел, что я Эан! Вы понимаете? Я Эан!!
– Ну, так что с того? Ты же спишь с моей сестрой, – пожал плечами Акх-Нанку. – Что тебе мешает делать то же самое со мной?
Эан охватил ладонями голову.
– Что – то же самое делать?! «Спать» означает сон, понимаешь? Просто сон, ничего больше! Я – Эан! Я не должен касаться ни мужчин, ни женщин, о, Звезды!  Да и какого лешего я вообще сейчас должен оправдываться перед тобой? – простонал он. – Или ты что, хочешь в мою кровать третьим?
– Я готов спать на коврике у тебя перед дверью, – глухо произнес Акх-Нанку. – И даже просто на камнях. Даже просто прислони меня к стене, лиши меня сна и пищи, я все равно останусь с тобой. Я буду следовать за тобой до самой смерти, даже если ты заморишь меня голодом.  Я же могу позаботиться о тебе, лучше, чем она! Ты же сам это знаешь! И я не буду лезть в твою кровать. Просто позволь мне остаться. Я больше не буду предлагать тебе убить моего отца, я буду молчать.  Я докажу, что я предан только тебе, Эан Дай.
В его голосе послышалось отчаяние.
– Нет, это невозможно, у меня больше нет сил, – прошептал Эан, закрывая ладонями лицо. Пошатнувшись, он сделал несколько шагов к кровати. Акх-Нанку услужливо поддержал его под локоть.
Эан отпихнул его.
– Уйди, – тихо сказал он. – Прекрати это и просто уйди. Просто уйди куда-то, если не хочешь идти к своему отцу – придумай что-нибудь…. Иди к Аштахар, ты же говоришь, что она благосклонна к тебе! А я не могу быть с тобой, понимаешь? Тебе не нужно… привязываться ко мне!
– Но почему? – в отчаянии воскликнул Акх-Нанку.
– Потому что! – Эан вскинул на его яростный взгляд. – Потому что ты не понимаешь, кто такой Эан, слышишь? Просто поверь мне, тебе не нужно привязываться ко мне, и никому не нужно! Я же… не для этого здесь. Я…
Он осекся. А потом снова заговорил.
– Я больше не могу, не могу постоянно придумывать, как спасти тебя… вас, всех вас!! О Звезды, да помогите же себе сами!! Оставьте меня, наконец, в покое!!!
Последние слова он уже буквально проорал.
Акх-Нанку отступил и поклонился.
– Хорошо, – сказал он. – Хорошо, я уйду.
Он отвернулся и взялся за ручку двери.
– Но придет день, когда и ты будешь просить меня о помощи, – сдавленно произнес он. – И я не смогу тебе помочь.
Эан взглянул на его спину. На его лице отразилось отчаяние.
Акх-Нанку распахнул дверь и выскочил вон.