Визит ветерана

— Послушай, у твоих родственников с психикой все нормально было? А у соседей по мужской линии? Белая горячка не беспокоила? По ночам по крыше с закрытыми глазами никто не ходил? Мне то всё равно, просто моя мама интересуется. Да отпусти меня, кому сказала?
— Ты себя в зеркало давно видела, кукла Лена?
— А что такое? Перекосилось что-то?
— Видела бы — не просила бы, чтобы я тебя отпустил.
— Угу. Произнес он речь, выдержанную в пессимистическом тоне. Неукротимая страсть им овладела, типа. Ну и не отпускай. А то я тебе когда-нибудь отказывала, христопродавец. Просто мне так неудобно немного. Ты же мне на карточку «Мир» деньги переводишь за то, что я с тобой сплю. А то претензии он ко мне предъявляет, как будто я с ним в постель только в шапке ложусь.
Кстати, к нам скоро придет ветеранша брать в аренду Урал-4320 грузовой бортовой, а меня в квартире бардак. Так что ты мне пока не мешай….
Кукла Лена права. Сегодня вечером на переговоры придет старейший контрагент нашей компании баба Валя. Она собирается передавать бизнесу внуку и отойти от дел. Поэтому на все переговоры с внуком она и ходит. Уже лет путь не меньше.  Так ей отойти от дел хочется. Хотя и в Сочи и квартира давно куплена, и внук давно в теме, и здоровьице слабое…
Но баба Валя при кузовных машинах уже, почитай, лет 40, девчонкой как пришла, еще при СССР, тогда на путевые листы посадили.
— Это сейчас в Новом Уренгое молодые все — шлюхи в соболях. А тогда люди очень скромно жили. Нет, тоже было, конечно, но тогда — ну взяла немного денег и ушла по-тихому. О колбасе всему народу только мечтали.
И мужа я в Новом Уренгое схоронила. Он регулярно алкоголизировался на рабочем месте, может поэтому и помер? Хотя, с другой стороны, все ведь алколголизируются — и ничего. А мой то — ну бухнет после трудового дня, ну не больше. А помер. До сих пор недоумеваю...
Ну какое нахъуй Сочи это? Как и прочие рассадники пошлости на побережье Черного моря. Если девушка весит более шести пудов (96 кг) — то ее запросы завещаны не зависимо от того, какие они — я так считаю. Старая я уже для Сочи то. Учить то там полно кому, но учить часто некого.  Работают там мало, плохо и не умеют. А воруют много. Прямо диву даешься! Ну палец же о пенис не ударит — а ему уже хочется.
— А вот я — так уже ничему не удивляюсь, — социально заостряет мысль ветерана кукла Лена, — Все гуманитарные «науки» созданы для выполнения политического заказа и не для чего больше. А вот ты поменяй колесо на сорокаградусном морозе — тогда я на тебя и посмотрю пристально. Хотите коньячку, кстати?
— Я уже в том возрасте, кукла Лена, что приходится начинать пить витамины чтобы продолжать пить алкоголь. Ну разве что капулечку. Ко мне то здесь, в Новом Уренгое, еще прислушиваются. В вопросах кузовного транспорта по крайней мере. А там всё захватили дизайнеры и стилисты, прости господи. Вездехода Урал, да что две оси ведущие, они там и не видели.
— Нашу жизнь отравят злодеи, тут вы правы, — поддерживает плавно текущую беседу кукла Лена. Она вообще обладает удивительной способностью тонко чувствовать настроение собеседника.
— Собственно, я даже в Сочи уже дважды и переезжала — но быстро возвращалась оттуда в Новый Уренгой. Как бумеранг, блин. Так сюда тянет, к кузовному автотранспорту. Такие вот парадоксы заполярного секса…
— Да-а, в Вашем случае масштабный секспросвет нужен, — оживает при слове «секс» была заскучавшая от воспоминаний заслуженного ветерана кукла Лена.
Но, всё равно, в душе наша сегодняшняя гостья, воспитанная на писателе Александре Грине, остается романтиком южных портовых городов. Поэтому всегда мы с куклой Леной и принимаем ее с внуком по-домашнему, под полотном «Гондольеры в Венеции» (см. картинку над текстом), которую нам специально к этому случаю написал народный художник республики Саха Нибелунг Аванесян. Который, между прочим, учился на классика социалистического реализма в Строгановском училище еще при генеральных секретарях. Старая школа, наша гордость, теперь таких уже нет. Последний мамонт, можно сказать.