Адрана. Хроники войны. Империя под ударом. гл. 18

Глава 18


Под яркими северными звездами лежала снежная пустошь. Далеко впереди, там, где растянулась полоса горизонта, виднелись туманные очертания замка-призрака. Мерцала дымка, окутывающая его стены, и бесшумно перебегали голубые лучи прожекторов, выхватывая из темноты фрагменты гигантских башен.

Темнота упала как всегда неожиданно. За минуту до этого море и небо были ядовито-зеленого цвета, но вдруг все потухло. Потом засветились звезды. Короткие северные дни истончались быстро, и всякий раз Сулла не верила, что прожила этот день, и ее истерзанный Эгин все еще держится. День прошел в трудах, а прошлая ночь… Сулла провела беспокойную ночь. Не раз, наполовину проснувшись, она начинала думать о делах. Туманные мысли вперемешку с фантасмагориями сна расплывались, ни на чем не концентрируясь, и тогда, приоткрывая глаза, она видела молочно-белый силуэт юноши, спавшего подле нее. За  завтраком они мало говорили и, подавленный, Хрисид улыбнулся покорной и несколько ироничной улыбкой. Обряды каждого дня… Сулла снова вспомнила, как была холодна с Хрисидом сегодня утром.

- Напрасно.

Бустаманте вскинул свои водянистые глаза, собрал лоб толстыми складками. Она нахмурилась и еле заметно качнула головой. По ее приказу зал Совета был ярко освещен, горели бесчисленные свечи. Большой стол Совета был пуст. А эта странная пара расположилась в креслах напротив друг друга. Между ними стоял резной столик со столешницей, разбитой на черно-белые квадраты. Сулла подвинула башню. Насупившись, Бустаманте глядел на доску, сложив ладони, и украдкой дышал в кулак.

Холодина в зале Совета была страшная. Изо рта вырывались облачка пара. Бустаманте в тонком камзоле, уже слегка посиневший, пытался сосредоточиться на шахматах. Это ему была месть королевы, точнее сказать, прелюдия мести. Бустаманте пригласили в королевский кабинет, но она приняла его здесь.

Минуту назад она сказала:

- Мне не нравится ваш вид. Что такое? Вам не холодно?

Скрипнув зубами, он ответил:

- Вы очень добры, ваше величество. Я чувствую себя хорошо.

Сулла глядела на трясущегося Магистра и едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Она хорошо его понимала! Но еще ей хотелось, чтобы и Бустаманте понял, понял, как он ей противен. Ее так и подмывало выпалить это, но она лишь любезно улыбнулась и сказала:

- Ваш ход, Магистр.

Довольно долго они молчали. Королева казалась отрешенной. Пару раз он ловил на себе ее взгляд, но ему казалось, что взгляд этот бессознательный. Сказать по правде, Бустаманте не совсем понимал, зачем Сулла потребовала его к себе, да еще в срочном порядке. Поиграть в шахматы? Поиздеваться, глядя, как он тут коченеет? Он уже ничего не ощущал - только, как холод берет за горло, и мороз продирает до костей.

- Я беру элефанта, - сказал Бустаманте, еле ворочая языком.

- Попытайтесь, - ответила Сулла.

Бустаманте подумал, дергая себя за побелевший нос, затем все-таки взял элефанта.

- Холод собачий, - Сулла зевнула и поплотнее укуталась в мех. – А еще говорят, весна наступает.

- Ходите, - сказал он.

Сулла непринужденно разыграла защиту Салливана Гоббса. Бустаманте потерял позиционное преимущество. Молчал, глядя на доску. Ему до ужаса хотелось засунуть руки подмышки.

- Знаете, ваше величество, - сказал он. – Когда я увижу вас счастливой и смеющейся, я пойму, что война закончилась.

- Увидите, уверяю вас, - сказала Сулла, и ей захотелось его ударить.

- А, между тем, дела наши не блестящи.

- Ну, что вы, Магистр! У вас неверная информация.

Он поднял брови.

- До сего дня я считал, что сведения мы черпаем из одного источника.

- Несомненно, Великий Магистр, только кроме сведений о ходе войны есть еще кое-что…

- Да, и что же это?

- Цель. Конечная цель, понимаете? Что-то подсказывает мне, что с некоторых пор мы глядим в разные стороны.

- Ну, что вы, королева! Мы оба трудимся не покладая рук на благо Эгина. Я был и остаюсь вашим верным слугой. Эта война…

- Эта война началась при попустительстве Кортесов! – гневно воскликнула она.

Губы Бустаманте слегка дрогнули, но он не поднял глаз от доски, он был сух и сдержан. Старый лис! Внутренне Сулла вся дрожала от гнева, но не следует открыто нападать на него. Она вздохнула и провела пальцами по лбу.

- Да… да… я уверена в вашей честности, Магистр.

Он все так же прятался за шторами век, побелевший нос нависал гигантской каплей. Выпростал длинные пальцы из кружев и забрал гоплита. Она двинула королеву. Бустаманте на нее уставился.

- Вы именно так хотите пойти?

- Именно.

- Вы не оставляете мне шанса, ваше величество. Вы уничтожаете меня.

- Как угодно ходит королева, - она нацелила на него указательный палец, как стилет. – Кому, как не вам, Магистр, знать это.

В ее словах была какая-то двусмысленность. Он проиграл эту партию, и ему было неприятно. Некоторое время они молчали, пауза затянулась и стала невыносимой.

- По пути в Империю был убит дипломат. Вам что-нибудь известно об этом?

- Да. Пока, к сожалению только факт. Никаких подробностей. Мои люди занялись этим делом.

- Ну, вот видите, - Сулла поигрывала шахматной королевой, - я-то думала огорошить вас этой неприятной новостью, а вы оказывается, уже успели предпринять полезные шаги…

Ни один мускул не дрогнул на лице Бустаманте.

- Для тайной полиции не существует тайн, - парировал он.

Сулла лишь натянуто улыбнулась.

- Займитесь расследованием. Мне нужны результаты немедленно. Что станет с королевской властью, если кто попало будет резать дипломатов!

- Его отравили.

- Да? Да… действительно… я как-то забыла.

- Не позднее чем через сутки убийца будет у ваших ног, королева. Это мое слово.

- Верю вам, Магистр. Однако время упущено.

- Вы еще не отказались от переговоров с Адраной?

- Ни в коем случае! Сегодня же в Империю отправится посол по северным дорогам. Вам, Великий Магистр, я вручаю его жизнь и безопасность.

Бустаманте поклонился, прижав руку к груди. Сверкнул камень на его пальце. Сулла громко хлопнула в ладоши. Тут же отворилась дверь, и в зал вдвинулся здоровенный гвардеец.

- Смотрителя сумерек сюда, - сказала Сулла.

Когда вошел слуга, благообразный старик в камзоле и душегрейке мехом наружу, королева и Магистр расставляли на доске фигуры, перебрасываясь незначительными фразами. Он поклонился.

- Камин, - бросила Сулла.

Отгремев своими железяками, смотритель сумерек удалился. В черной разинутой пасти камина, обрамленной скульптурным порталом, гудел огонь. Сулла неторопливо поднялась из кресла, и прошла к камину. Бустаманте с ненавистью глядел ей в спину, на ее полную фигуру в оранжевом ореоле пламени. Казалось, она о нем забыла.

Но это было не так. Она не забыла, что Бустаманте здесь. Бустаманте был из тех людей, к кому не следует поворачиваться спиной, но Сулла не могла устоять перед искушением подразнить его… Кто попало будет резать дипломатов! Его отравили. Как это понимать? Не может быть, чтобы такой прожженный интриган смог так себя подставить. Нет! Ах, Бустаманте! Здесь другое. Хочешь убедить меня, что ты ни причем. Тайная полиция, надо же… Теперь на вот тебе нового посла. Попробуй, съешь!

Не поворачиваясь, Сулла махнула рукой:

- Вы можете идти, Магистр.

Белый, как покойник от холода и бешенства, Бустаманте вылетел из зала Совета и, широко вымахивая длинными тощими ногами, заложив руки за спину, направился в свои покои. Только вчера он прибыл из Башни, но уже не может находиться здесь. Замок Рогатого Сокола точно выдавливал его из себя. А все из-за нее, все потому, что он ненавидит Суллу.

Жирная королева! Ручная королева! Да, они все так думали. Но Сулла их обманула. Портовая девка, шлюха, вот ты кто! Она показала-таки свои зубы, теперь, когда это нежелательно. Она кого угодно способна за горло взять. Даже Ирод понял это, Магистр Правящего Дома, который спал и видел, как бы ее извести. Не нужно было оберегать ее, пусть бы убил ее, пусть! А теперь Ирод с ней заодно. Рогатый Грум!

Спускаясь по темной ледяной лестнице, чтобы успокоиться, он вцепился пальцами в стену, покрытую инеем и, срывая ногти и кожу, скатился вниз, оставляя на стене четыре неровных полосы.

- Номарх ее величества, номарх ее величества, - шипел он сквозь зубы, точно читал заклинания.

И долго еще повторял, пока, наконец, не унял в себе нервную дрожь.