Контрабас

   
   Пришлось сменить работу, а заодно и переехать километров на 350 севернее. Работа не пыльная, кладешь в багажник машины кучу подшипников, везешь через границу, а когда назад едешь, другие подшипники везешь. Это пока теоретически. Мой предшественник обучает:
- Ничего тяжелого, ничего страшного, бабки в документы кладешь и всё. Погранец деньги берет, машину не смотрит. Пятихатка зелени делает свое дело. Не бзди.
   Ну-ну, легко сказать, а если он, погранец, взятку зафиксирует? На словах просто все, а как оно будет…
   Начальник обещает бешеные деньги. Ему-то что. Он ничем не рискует, кроме денег. Видя мои сомнения, предшественник продолжает:
- Тут все этим живут, контрабасят, как могут. Мы на подшипниках сидим, кто-то на тряпках, кто-то запчасти таскает. Пойми, если пошлину платить, экономика станет, всё же повязано. Они и сами знают, что иначе нельзя.
- А ты почему сваливаешь?
- А я теперь с той стороны работать буду, там бабосы на порядок больше. Приноровишься, я и тебя потом перетяну, пристрою.
   Перспективка. А тут еще похолодало, погода пасмурная, голову давит, настроение ниже плинтуса. Ветер тучи гонит, дождь моросит противно. А делать нечего, надо пробовать.
   И вот, первая ходка, багажник забит доверху, задняя сидушка тоже. Поехал.
   В очереди совсем не страшно, все что-то тянут, но шифруются, хоть и бывалые. Присматриваюсь к таможне. Наш ручеек вон тот обслуживает, худенький. Берет документы, смотрит машину, открывает багажник, заглядывает в салон. Стрёмно. Но никого не заворачивает, тревогу не поднимает, это радует. Сажусь в машину, греюсь, ветер выдул последние градусы, зуб на зуб не попадает. Проверяю очередной раз паспорт, документы, пересчитываю пять сотенных зелененьких бумажек, разглядываю Вашингтона, который Джордж. Улыбается сдержанно, или только кажется, а он серьезен, как никогда.  Мандраж. На месте не усидеть уже, но уже и не выйти, близко таможня.
   Вот, наконец, моя очередь.
- Что везем?
- Да, так, по мелочи.
- Багажник откройте.
- Конечно, пожалуйста.
- И документы.
    Дрожащими руками я неловко сую документы и тут, ветер подхватывает зеленые бумажки и увлекает их в вихре, то поднимая вверх, то швыряя на мокрый асфальт. Мы оба бросаемся ловить непослушные бумажки, у таможенника слетает фуражка, которую он ловит  рукой с несколькими зажатыми президентами.
- Это что такое?
- Это ваши! – Я глупо улыбаюсь, продолжая ловить баксы.
- Ты что, дебил? Это же подстава!
- Да нет, это  просто ветер сегодня.
 - Ну, ты даешь! Придурок! - Ага, после этого ясно, что ты меня не сдашь, деньги заберешь, а может, не возьмешь?
   Мы воровато озираемся по сторонам. Сетка, соседние ручейки, наша очередь. Всё замерло в раздумьях  и не глядит в нашу сторону.
-  Давай, вали отсюда! – шипит погранец, - посылают же таких идиотов.
   Прихватив документы, я стремительно бросаюсь в машину, завожу и, отъехав пару километров от заграницы, проверяю, а не завалялось ли пары мертвых президентов в документах. Нет, всё в норме. Операция прошла успешно.
   Обратно я шел налегке, то есть, с полной загрузкой, но в такой же полной уверенности, что всё прокатит, как у всех.
  Через неделю подхожу к начальнику.
- Вить, дай денег.
- Зачем тебе?
- Пожрать, то, сё.
  Начальство с трудом вынимает толстенную пачку долларов, сосредоточенно вертит её в руках и,   едва не порвав карман от натуги, заталкивает баксы назад. 
- Деньги потом, сейчас нет. Иди, в том киоске будешь хавку брать, под карандаш, я потом рассчитаюсь, на 50 бакинских в день, не больше. А у Толи коньяк, бутылку в день, по 30 баксов, не больше. Пойди в 305-й киоск, выбери из тряпок что нужно, джинсы там, футболку, куртку. Раз в месяц будешь одеваться, понял? А деньги, деньги портят человека. Потом получишь, а то профукаешь, не с чем домой ехать будет.
   Начальник отошел, прекращая разговор, а я подумал, что, в принципе, работа не пыльная, но нервная, правда. К тому же, погранцов меняют каждую смену. А ветра может и не быть…