VII-5 Набег

         
             http://proza.ru/2021/06/11/1748

   С восходом солнца стан хазар собирался в путь. Убирали шатры, собирались все, кричали коровы и даже недовольные кони. Очнулся и Гордей, привязанный спиной к столбу. Рана на ноге перестала кровоточить. Лицо было под коркой спекшейся крови. От потери крови он был слаб, его мутило, малейшее движение отдавалось болью в ноге. Вокруг суетились его враги. Он увидел Дивея, который разговаривал со старым хазарином в богато одетой тунике.

   - Ну, где твой царевич? – раздраженно спросил старый советник.

   - Кто знал, что он покончит с собой в последний момент, - отведя взгляд в сторону, ответил Дивей. 
Старый советник поморщился.

   - Забудь о награде, ты не справился... Хотя план был и неплохой. Эти двое чем-нибудь ценны для нас?

   - Они знают не больше моего. Единственный, кто нам нужен был, это сын атамана.- Ответил Дивей. - Советник, а что мне с ними делать?

   - Старого можешь убить, а молодой сгодится нам как раб.

   - Но он знает обо мне, для моей работы его лучше тоже убить.

   - Делай, что хочешь, они в твоей власти.

   Дивей низко поклонился. Советник развернулся и в сопровождении стражников ушел. Дивей подал кому-то знак. Два здоровых гуляма подвели Яра. Руки Яра были привязаны к длинной палке, лежащей на его плечах. Концы этой палки и держали гулямы. Яр был раздет по пояс. Своим единственным глазом он покосился на Гордея. Гордей сочувственно простился с ним глазами. К Яру подошел третий с изогнутым ножом. Он зашел за спину Яру, и резким движением перерезал горло. Яр захрипел. Ноги подогнулись, и он повис на палке. Тонкими ручьями кровь стекала по груди на землю, сворачиваясь в пыли. Дивей хладнокровно наблюдал. Страшный хрип вырвался из гортани Яра, тело судорожно дернувшись несколько раз, бессильно повисло, голова упала на грудь. Гулямы, державшие палку с Яром, повинуясь Дивею, бросили его на землю в пыль. Гордей, смотревший на все это, не выдержал и отвернулся. Он не заметил, как к нему подошел Дивей.

   - Ну, что видел? Тебя ждет та же участь. Может завтра, может послезавтра, мне решать. …

   Гордей с трудом разлепил запекшиеся губы, хрипло через силу спросил:

   - Почему?

   - А, ты, видимо, хочешь знать, зачем ты здесь, и почему я предал? Нет, Гордей я не предатель, это моя работа. Я не помню, говорил ли тебе про византийца, что спас меня от долговой ямы. Как-то я вез его товар, начался шторм, и затонули мои суда, а мне повезло, выбросила меня волна на берег. Так вот, когда я вернулся, он предложил мне выбор: быть рабом или служить на него, а точнее стать лазутчиком. Как понимаешь, у меня выбор был один, не идти же в рабство. Сначала мне было противно, а потом, потом я оценил то тайное могущество, что дает такая жизнь, играть чужими судьбами, знать больше, чем другие. Понимаешь, это власть, пусть даже и не большая. -  Дивей улыбался. Глаза его светились.  -  Мне вообще нужен был Никон, ты лишь игрушка в моих руках. Хотя, не скрою, тут не обошлось и без мести. Вспомни, какой ты был счастливчик в наших детских играх. Всегда был заводилой, а я лишь тенью. Потерял мать, нашел отца, лишился родины, обрел другую. Не слишком ли все ладно дается тебе в жизни?  –  Дивей перестал улыбаться, глаза его налились ненавистью. - Да еще учил меня. Вы, Русы, идете в пекло, вы молитесь не тем Богам... Кем ты возомнил себя? Ну, ничего вы пожалеете, что поддержали Святослава.

   Дивей замолчал, развернулся и стал уходить. Гордей, преодолевая боль, крикнул ему вслед.

   - Что?! ... Что с Младой?!

   Дивей остановился.

   - Ах да, совсем забыл. Кому она нужна, ее отдали гулямам. Надо отдать ей должное, она расплела косу и удавилась. Вот, сохранил специально для тебя.

   Дивей достал из-за пазухи русую косу и бросил ее Гордею. Коса упала в нескольких метрах от него в пыль, смешанную с кровью Яра. Из груди Гордея вырвался хриплый крик ненависти, он затрясся всем телом и потерял сознание.


   Войско, которое вел Первуд, шло по степи, преследуя хазар. Был полдень, когда к Надеже подъехал кас-сак.

   - Надежа, тебя зовет атаман.

   Надежа понял, по какой причине его захотел увидеть атаман: с самого утра он беспокойно вглядывался в степь, ожидая появленья Гордея, Никона и Яра. Он уже сам хотел рассказать атаману, но все оттягивал, надеясь, что они вот-вот появятся в степи. Надежа поскакал вперед и вскоре сравнялся с Первудом и его есаулами.

   - Атаман, ты звал меня?

   -  Где Никон? Вчера его видели с твоим братом.

   - Прости меня атаман, но я дал слово молчать. Теперь понял, что-то у них пошло не так, и они в обещанный срок не вернулись.

   - Так я слушаю.

   - Они ушли спасать Младу.

   Атаман Первуд резко остановил коня. Все окружение атамана остановились тоже.

   - Рассказывай. – В бешенстве спросил атаман.

   Весть, о чем рассказал Надежа, удивил атамана. Вчера только ссорились и готовы были драться за Младу. Вдруг они побратались и ушли ее спасать . …

   Первуд сверкнул гневными глазами.

   - Почему я узнаю об этом только сейчас?! Почему? ...

   Первуд хлестанул себя ногайкой по ноге, конь под ним заржал и встал на задние ноги.

   - Всем стоять, спешиться, разбить стан и отдыхать. А ты,  - атаман указал Надеже, - расскажешь все и подробно.


   К вечеру у костра Первуд давал есаулам задание кто, что будет делать.
 
   - Ночью нападем на хазарский стан. Я этого не желал, но судьба велит иначе. Шансов спасти Никона мало, но не попытаться, я не могу. Я отвечаю за его жизнь перед атаманом Амосом. Если Никон жив, его будут использовать против отца. Вот я и предлагаю. Разделимся на две части. Первая часть ударит с запада, и еще вы там шумите как можно громче, да и поджигайте все, что может гореть, палатки, повозки, на сближенье не идите, если Иосиф пустит свою конницу Гулямов, то уводите ее в степь. Через час я ударю со второй частью с севера, где по рассказам бежавшего пленного Руса, среди обоза и держат пленных. Ударю тихо, спешившись, чтоб преодолеть стражу. Дальше по ситуации, найдем мы пленных или нет, долго нам не продержаться. Как только они опомнятся, мы уйдем. Следите за сигналом: три горящих стрелы в небо. Это значит мы ушли. Готовьтесь, через полчаса выступаем. И еще отправьте гонца к Амосу.

   Гордей провел весь день в огромной деревянной клетке на колесах. Кроме него там было еще десять кас-саков, кто младше, кто чуть старше его. Один раз им дали воду и еду, какие-то помои. Он не притронулся. Жизнь угасала в нем, дух его был сломлен. Отца, любовь - все отняла война. Он не хотел больше жить. Одна лишь мысль, одно желанье горело в нем: убить Дивея. Но он понимал, что это уже вряд ли осуществится. Все остальное было безразлично. Кто-то из пленных настойчиво предлагал ему попить, он не отвечал. Когда хазары встали станом на ночь, Гордей лежал на дне повозки и смотрел в небо сквозь решетку. Дивей не приходил. В просветах между облаками, что заволокли все небо, иногда виднелись звезды. Заморосил дождь, что поневоле смочил его запекшиеся губы. Он инстинктивно облизнул их, как будто тело еще хотело жить. Но душа уже готовилась встретиться с Младой.

   Внезапно что-то вокруг изменилось. В стане хазар началось движение. Это прискакали в панике дозорные с вестью и сообщили, что вблизи кас-саки, их много, много, но не понятно сколько, как будто скачут со всех сторон, идя с запада. Все бросились  к западной части стана. Но в целом хазары еще не поняли, что происходит, все привыкли к ночным атакам. Когда же кас-саки сблизились, и в воздух взвились тысячи и тысячи горящих стрел, хазары поняли, что это не просто ночная вылазка, а настоящий бой. Хазары образовали стену из щитов прямо за повозками, за ними лучники и пешие воины. Но вокруг них уже горели шатры, да и сами повозки, за которыми они стояли. Люди выскакивали из горевших шатров, лошади метались. Началась такая паника. Хазары отвечали беспорядочной стрельбой. Кас-саков скрывала темнота, а хазары были как на ладони в свете разгорающегося пожара.


   Иосифа разбудил советник.

   - Царь, на нас напали кас-саки с западной стороны.


   Быстро позвать начальника  керхан . Поднять всех! Бросьте на них гулямов! Тархана  ко мне!

   Кас-саки больше не стреляли горящими стрелами, чтобы не выдавать себя. Кричали и улюлюкали, перемещаясь  вдоль западной стороны стана большими группами, и обстреливали хазар. Весь стан пришел в движение, воины стекались к центральной части, где был шатер Иосифа. Гулямы вышли в степь и построились для нападенья. С ними уже вступили в бой отдельные отряды кас-саков.

   В это время с севера в стан хазар стали проникать кассаки. Их вел атаман Первуд, без шума и воинственных криков. Дозорные и здесь подняли тревогу, но в общем гвалте хазары не сразу поняли. Бой был пешим. Керханы  Иосифа, держали оборону и не успели уйти на зов к западной части  стана, повсеместно отступали под напором кас-саков. Лица кас-саков были покрыты черной краской, что в сочетании с бородами или одними усами, и горящими на темном фоне глазами, придавало им устрашающий вид. Пленники, что сидели в клетках, слышали звуки боя, приближающегося к ним. Они давно были на ногах, и, вцепившись руками в толстые перекладины, жадно смотрели на север. Даже Гордей приподнялся на руках. Наконец, в свете костров среди метущихся людей, криков о помощи и предсмертных стонов возникли кас-саки, среди них выделялся атаман Первуд на белом скакуне. Его окружали несколько есаулов, тоже на конях посреди пеших. Пленники закричали, кто как мог. Сразу несколько кас-саков бросилось к двум клеткам. Среди них был Надежа. Топорами они сбили засовы на клетках. Надежа увидел Гордея.

   - Гордей, брат, мы за вами. А где Никон?

   Гордей еле слышно, пересохшим ртом просипел:

   - Никон мертв.

   Надежа, пытаясь перекричать шум сражения, повторил свой вопрос:

   - Где Никон?!

   Гордей, что есть мочи сухим ртом закричал:

   - Он мертв!

   Кода пленных освободили, они кто как мог, бежал сам, выскакивая из клеток, других, кто не мог идти, тащили на руках. Два кас-сака подняли Гордея и понесли. Надежа шел рядом.
 
   - Брат, потерпи, я сейчас!

   Надежа бросился к атаману Первуду.

   - Никон мертв!

   Атаман кивнул головой и дал знак лучнику, а затем прокричал:

   - Уходим! Всем назад!

   Вокруг шло сражение. Хазары, когда поняли, что на них напали с двух сторон начали перестраивать линию обороны. Кас-саки стали спешно отходить. Гордея несли два здоровых молодых воина, рядом бежал Надежа. Каждый шаг отдавался Гордею болью во всем теле. Иногда он стонал, Надежа беспокойно поглядывал на него и говорил что-то ободряющее. Последнее, что увидел Гордей, прежде чем опять погрузиться в небытие, три горящих стрелы, взлетевшие в темное ночное небо.




                Керханы - телохранители кагана, опытные в военном деле
                сражались только в пешем строю, поскольку редко покидали Итиль.
 
                Тархан - хазарский полководец.