Не сошлись в цене

Виктор Матюк

Не сошлись в цене

Как-то по факту привиделось мне, когда речь зашла однажды о чужой жене,
Мы с ней не сошлись в цене, чтобы быть на коне надо платить вдвойне,
Ибо в этой стороне никто тебе не даст за ломаный грош проявить страсть,
Уж лучше с высокого коня один раз долу упасть, чем много раз по разу,
Но не разу до упаду! Зачем лезть на бабу без мыла и без шоколада?
Уж лучше встать у паперти и просить грешниц хлеба ради
Дать спереди иль сзади, не глядя на заметки в общей тетради,
Трудно дать душе ладу, подарить ей любовь и отраду на водной глади,
Из уст вылетели заученные тирады, пронырливые молодые бабы
Представители древнейшей профессии внезапно впали в депрессию!
Нос долу повесили, но устоять против новой постельной любви не смогли,
Как могла будущая мать продажной женщиной стать? Она же комсомолкой стала,
И захотела зубы из драгметалла, в семье не обошлось без скандала, во время базара
Девица на свой внешний вид уповала, пытаясь доказать, что не пришло время ей паниковать!
В семье разлад, устранить его не получается никак, муж – хват для других ****овитых баб,
А для своей жены ему иные подходы нужны, он – почитатель древней старины,
Ей – нравится модерн, и чтобы член поднимался без проблем, а не тлел в огне
И не тонул в стоячем виде в ледяной воде! Сложно всё заранее предвидеть,
Будут ли тебя любить или ненавидеть, легко можно женщину обидеть,
Заманить её в тончайшую невидимую сеть, чтобы вместе думать и сметь,
Отныне и впредь должны быть открыты передние ворота для члена-живоглота!
Тяжела его работа, он не стоит хоть отруби, а ты её из последних сил еби,
Ему же не вставишь свои мозги, он изнывает от беспредельной тоски?
Иной раз его действия женщины принимают в штыки, или рвут его длань на куски,
Попробуй загодя разбери, с кем пироги печь, и какие, и с кем в кровать бабе лечь?
Не об этом веду я речь, меня беспокоит полыхание церковных свеч у золотого алтаря,
Проснувшись чуть свет, чуть заря начинаю втихаря лично я непублично валять дурака, на фига?
В кармане изношенного до дыр пиджака нет ни рубля, у каждой бабы психология своя,
Я бы выпил на коня перед тем, как уйти из семьи насовсем, но зачем? Всё – тлен, всё – суета!
Не женская забота, что у члена опасная и страшная работа,  если что-то в женщине не нравится,
Даже если она – не красавица, но ей очень хочется, тогда мужик должен сосредоточиться
И в ступор войти, силу души и твёрдость характера обрести, чтобы  не было печальнее повести,
Чем повествование о русской совести, зажатой в хрупкой женской горсти! Господи, прости,
Неисповедимы Твои пути! Фаворский свет сияет вдали, а внутри полыхает бесовское пламя,
Над нами проносится цунами, солнце скрывается за грозовыми облаками, ты молишься в храме,
Но обещаешь даме, что увесистый камень упадёт с её груди прямо на кожаном диване,
Хотя ты состоишь в законном браке, и ещё видишь дно в гранёном стакане,
Всё равно горит твоё нутро, оно улыбается хитро, перекошен  его рот,
Но грешная плоть азарта ждёт, огнём горит женское дупло, там жарко
И оттого порозовело женское лицо, у мужика уже болит одно яйцо,
Он даже вышел на крыльцо, нежно почесал левое яйцо, тему закрыл,
Некому не нахамил, нежно и страстно всю ночь женщину любил,
Не истязал, не кричал и нательную рубаху на себе не разорвал!
Он блестел и блистал, пока не устал и замертво на белую простыню не упал,
Эдакий нахал своё поражение признал, себе на помощь никого не призвал,
Он не стал торопить события, действовал по наитию, после короткого перерыва
Взглянул на половую щель строптиво, и свершилось диво, умом - не глупый,
Преодолел горные уступы, и сразу приступил к процессу любви без промедления,
Долгим оказался путь к сношению! Разошлись мнения двух сторон,
Крики, вопли и нежный женский стон, как церковный перезвон
Не дал погибнуть грешнику во время удушья, было бы намного лучше,
Если бы он провёл разговор короткий с молодой девицей в тёмной загородке
За бутылкой палёной водки, тогда бы молва пронеслась по старому околотку,
Никто бы из баб за мужика не рвал глотку, выпил бы сотку грешник на коня,
Осудил бы сам себя, но он – не учитель и не судья, в кровати лежит молодая и статная попадья,
С ней кривить душой никак нельзя! В течение дня ситуация устаканится,
Большим людям свойственно говорить о больших вещах, член всю ночь провёл на ногах, 
К концу исчез беспредельный страх, но член – не монах, не царь и не монарх,
Он среди статных баб - удалой олигарх, ему судьба предоставила шанс
Лазить у баб в ногах, в своих словах нести ложь и обман, напускать туман
На персидскую ткань, скрывающую от чужих глаз тайный любовный роман!
Какая разница, кто она - проказница или ****ь? Сразу трудно понять,
Проститутка – профессия, а ****ь – идеология, написана любовная трилогия,
Как естество двуногое позволяет себе многое, общаясь с женщиной – недотрогою!
Член в тот миг пребывает в Раю, мнёт босыми ногами зелёную траву в городском саду,
Оставив за кормой людскую молву, меняет жизнь  свою на корню!
Пока живу – надеюсь, что с прежней бабой разведусь и во все тяжкие пущусь,
Вновь не женюсь, уж лучше сопьюсь, чем буду менять свой старенький и плюгавенький хрен
На множество бытовых проблем, зачем? Трудно сойтись в цене, жадность таится вовне,
Но на моей стороне закон, он охраняет огромной мужской трон, рядом поёт саксофон,
Пьяный баритон издаёт приятный и трепетный стон, переходящий в крик, странный мужик
Надрывает кадык, кажись, он влип, засадил впритык под задний свод, лишил себя всех свобод,
Злобствует и завидует ему пришлый народ, никто отсчёт времени не ведёт, потерян комфорт,
Ебля – это спорт для смельчаков и удальцов, член – верный служитель, а его обитель – манда,
Им дожить бы до дня нравственного суда, но когда состоится тот зловещий суд? Забудь обо всём,
Вспомни жену, семью и дом, и когда блеснёт молния и грянет гром, всё полетит кверху дном,
Повалится наземь с лепниной балкон, тот, кто рождён был у моря, тот полюбил навсегда
Чёрное море, прозрачный воздух и высокие горы, на окнах задвинутые шторы
Для уменьшения обзора снаружи, пусть грешные души ***м околачивают груши,
Хватит бить баклуши, пришло время строить и рушить супружеские союзы,
Злобные снаружи и добрые внутри! В направлении любви едва слышны неуверенные шаги,
Прислушиваешься к ним со стороны, и вот уже ты бежишь вновь впереди паровоза, баба с воза,
Её жизни нет угрозы, меняются жесты, меняют позы во время акции протеста,
Дело не доходит до инцеста, жених и невеста из одного теста,
Им не место даже там, где мелким фраерам закрыт доступ к грехам!
Женщина в прозрачном платье белом торговала собственным делом,
Выглядела невзрачно, и было непонятно, как она смогла обвести вокруг пальца
Бывалого мужика? Искры летели из-под её каблука, голь на выдумку мудра,
Ясно даже для ишака, что девица та таскала деньги из его кожаного кошелька!
Широка Угрюм – река, страсти огромная волна накатывается издалека.
Куда взор не кинь, везде клин, ты один, а рядом с тобой клан молодых богинь.
Логике вопреки они всё-таки срывают в ночи едва заметные стебельки с  горькой полынь-травы,
Увы, у них хватает смелости и доблести, дабы от ответственности легко уйти и соперниц извести!
Посмотришь на прекрасный зад этих статных и пронырливых баб, и ты рад не только за себя,
Тебе не жаль чужого бабла, жизнь – постоянная борьба, без заученных тирад никто из баб
Не сможет обойтись, без них жизнь теряет собственный смысл, смог над околотком повис,
И начался откровенный стриптиз! Да катись ты пропадом, с моим-то опытом
Нельзя с женщинами разговаривать шёпотом, толкнув их плечом или локотком,
Шокируешь их своим возрастом, но суть даже не в нём, живы будем, не пропадём,
В пекло страсти вместе войдёт, пусть жизнь идёт своим чередом, не всё пропито, не всё забыто,
Мы с женщинами квиты, оплачены загодя кредиты доверия,
Существующие поверья не для ****ва, кружится голова, она мудра и седа,
Соображает, но не всегда! Она напраслину возводит и  места себе не находит,
Вернуться в прошлое невозможно, но можно, если  поднапрячь мозги,
Хотя очень сложно оплатить ****ям все услуги за бумажные рубли!
К бабке не ходи, не суди и не ряди, где бы ты был сейчас, если бы тебя не обуяла страсть?
Дан ей приказ идти на Запад, мне в другую сторону, седина в бороду – бес в ребро,
То-то и оно, промозглый ветер дует в открытое настежь окно, коль не заперто наглухо оно!
Под ногами молочная трава, из уст летят слащавые слова, над головой шумит пожухлая листва,
Натянута тетива, уже выпущена стрела Амура, её пытается поймать баба-дура,
На ней играет шкура с раннего утра, она готова из мухи сделать слона,
Душевная боль стремглав прошла, началась жатва и молотьба,
Той женщине два мужика намнут бока, для каждого живого существа половая жизнь важна!
Она, как хлеб, как вода, как воздух, как еда, мысли плетут странные кружева,
А людская молва, рукой прикрыв бесстыжие глаза, зрит издалека,
Куда течёт Угрюм - река, и почему женщина ещё одна, то есть без мужика?
Его чудотворная сила память в хилой груди освежила, дух взбодрила,
Что было, прошло, все здесь живут грешно, иной раз не в ту щель шагнёшь,
****а вошь, почто же ты себя продаёшь за ломаный грош?
Скрипит чумацкий обоз, жизнь сворачивает нас в бараний рог,
Но ты смог вырваться из тесных объятий судьбы, мы в кровати все равны,
Там нет ни мужа, ни жены, там любовники мы! Догорают тухнущие костры,
Замолкают фанфары, быть может, и я когда-то сгину, превращусь в песок и глину,
Но в миг единый, возьму в руки древние православные святыни, дабы уйти от судьбы
В лесные дебри, там вязы и вербы, мы тоже там продолжим наше дерби на выживание,
Сказочное сознание переполнено блаженством, в теле женском красивом и безумном
Душа с чарующим блеском прощается с девичьим кокетством! Темень за окном,
Ты думаешь о предстоящем блуде, дивном чуде из чудес, в нём своекорыстие есть,
Тебе бы к бабе присмотреться перед тем, как впустить её в свою душу и сердце! 
Деньги в конверте лежат на столе, она спокойной ночи пожелала мне,
Мне ничего от женщины не надо, только бы губная помада
Не осталась на белоснежной рубахе, я не в первый раз состою в браке,
И потому припухшие веки,  будто усохшие ветви  огромных стройных берёз,
Доводят грешную душу до лавины горьких  и жалобных слёз, слава богу,
Что обошлось без взаимных угроз! Промозглый ветер лютует,
Он по былым временам тоскует, он - незряч и убог, но высок его слог,
Благодаря ему он смог уцелеть, когда над головой уже свистели кнут и плеть!
Я же едва на себе тащу огромную переполненную грехами суму, не живу по уму,
Безбожно грешу, скандальные вещи скромно пишу в деревенской глуши,
Там быстро пролетают ночи и дни, уже давно не звенят стремена, не сучат копыта,
Всё здесь шито и крыто, кроме кредита доверия, его захлестнула девятибалльная волна безверия!
Слепота и война, тлен и суета не отходят ни шаг от открытого настежь окна, грешная душа
В своём выборе вольна, руки дерзко ломая, крича и стеная, под себя белые груди подминаю,
Считал и считаю, что в прятки играю с роком и судьбой, но я доволен собой, и снова бой,
И снова борьба, горе от избытка ума, судьба слепа, а душа давно пуста, бес смотрит из-за куста,
Куда тебя уводит скользкая и узкая стезя, свернуть с неё никак нельзя, и ты лишаешь сна,
Тебе не хватает опытного поводыря, баба слишком молода, чтобы в чём-то уличить тебя!
Голову руками теребя, требуешь от неба жара и огня, но тебе далеко за пятьдесят
И на тебе грехи скопом висят, тухнет взгляд на крутом повороте грешной тропы,
Если бы мы могли менять свои доли и судьбы, нам были бы все грехи прощены!
Увы! Мы – глухи и немы, нам плевать на чужие проблемы, судачим, отходя от злополучной темы,
Мы осуждаем безумных баб, хотя они не хотят весь век в девках вековать, нам на них наплевать!
А годы летят, летят, как птицы, стареют девицы, бывшие жрицы любви,
Как на них не посмотри, у них есть всё, кроме чистой и скромной души!
Не согреши, не лги, праведно живи, не возлюби чужую жену, находясь у страсти в плену,
Прекрати гульбу, даже если женщина в соку, сколько их видано-перевидано на своём веку,
Стеная и рыдая, вспоминаю жизнь кочевую, по ней до сих пор я тоскую, гуляю втихую,
Наливаю густой кипяток в старый солдатский алюминиевый котелок перед тем,
Как сделать бросок между стройных женских ног! Рот от женских воплей оглох,
Пусть они и такие и сякие, и на них падают капли дождевые, но они не впервые
Соглашаются пойти на близкий контакт, это не обсуждаемый факт, был бы контракт,
Ситуацию можно было бы уладить кое-как! Рассеялись бы тьма и мрак, исчез бы страх,
Другим было бы невпопад хватать за зад чужих и статных баб, велик масштаб их греха,
К делу не пришьёшь слова, Русь велика, но плоха её тропа, да и доля нелегка,
Ты останавливаешься у каждого придорожного столба, пытаясь расправить два своих крыла,
Пока их судьба не сожгла у гаснущего костра! Сгущается ночь, никто не прочь женщине помочь,
Её уста сковывает темнота, затея пуста, хотя и хороша на первый взгляд,
Кто из нас тёплой постели не будет рад? Это неподдельный жирный факт!
Шумит тракт, есть контакт, можно за пятак к одинокой женщине пристать,
Будет азарт и тогда никто не вернётся назад, я – фанат статных и красивых баб!
Любовь для мужика, как хмель и жаркая постель, а для женщины она,
Как соловьиная трель, там есть и поле, и море, радость и горе, измены и честь!
На письменном столе лежит толстая книга о монголо-татарском иге, там пророческая речь,
Она может, кого угодно в омут страсти увлечь, и любые попытки совершить грех, тут же пресечь!
У любви в руках есть огромный серп, молот и сила, она любого бы грешника взбесила
И копьём желаний насквозь пронзила, но тайна совершённая случайно, как могила,
Что было, то было, но всё прошло, в Лету кануло оно и уже давно, ничто ещё не определено!
В глазах темно, все живут грешно, и я точно так же живу, ем и пью, святость поправ,
Притягиваю любовь к себе за рукав, кто мы без утех и любовных забав? Пустует место
 У письменного стола, хотя мы трудимся с вечера и до утра; закусив удила, оставив все дела,
Глядь, во ****ь, надо снова время догонять, в женской руке в плотно сжатом кулаке
Осталась толстая рукоять того органа, что должен был всю ночь стоять.
К женской груди припасть, её к своим губам прижать и страстно лобзать,
Подбирая слова мысленно перелететь на необитаемые острова,
Где господняя рука вертит огромные каменные жернова,
Наземь с них сыплется одна мука, дорога к оргазму сложна,
Привет – пока, горит щека, ослабевает в паху натянутая тетива,
Плач тетерева слышен на лесной поляне, его сопровождает звон в православном храме!
Хамы мы, хамы, но нам верят опытные дамы, и потому мужчины смело смотрят в темноту,
И не хотят жить по уму! К чему я клоню: небо в дыму и нет дела никому, что и почему?
Остаётся жалкая тень от русского глагола у потомков великого монгола, жопа гола,
По боку – высшая школа, осталась только Вера в бога, да и то, она, как рукоять, чтобы убивать
И на другие народы роптать, она способна возроптать и заставлять баб вновь рожать,
А любви неугасимой свет исчезнет в один момент,
Останется только бред, он господствует здесь много лет!
Мне же снова вспоминаются картины Рублёва, ничто не ново, перелицована основа бытия.
А святая истина изворотлива, как подколодная змея, Господи, грешен я, и даже вся
Монашествующая братия не имеет ни малейшего ни желания, ни понятия 
Служить Богу своему, судя по тому, что Савраска без копыт ходит по скифской степи,
И на нём нет узды, а из манды пахнет водкой и селёдкой, собрались воедино погодки,
Дабы смертью смерть поправ, досконально изучить воинский устав! Грешное тело
Живёт неумело, беснуется очумело, но я должен сказать самому себе,
Что каждый из нас сопричастен судьбе и если нет умных мыслей в голове,
Тогда труба не только мне, но и всей стране! Прежде чем крестные муки принять,
Надо верить, надеяться и ждать, когда же в тебя каменья полетят
И тебе любить разрешат? Смею полагать, что бесы не хотят
Бразды правления из своих рук выпускать, эта земля вся скорбью снизошла,
И вот уже до ручки дошла, выпьешь с получки, запьёшь боржоми,
И смело выходишь из дома, чтобы жить укромно в другом дому, нет дела никому,
Почему мы в ноль превращаем собственную судьбу?
Страсть кончается, семейные заботы не прекращаются,
На бабе нет лица, а у мужика - огромного конца, велика эта земля,
Но она Ивану-дураку предназначена, у него жена в стельку пьяна,
О времена, о нравы! Неужто все бабы – шалавы? О, Боже правый,
Отведи от нас миг кровавый, все люди равны, но они любят на халяву
Разрушить основу православной державы, взгляд усталый ищет искромётной славы,
Невдалеке шумят зелёные дубравы, там притаился лукавый, он пристально зрит,
Как жизнь бурлит среди мирских страстей, и толпы полупьяных людей гонят святость взашей!
Без алкашей страну не построить, на ноги её не поднять, надо помнить, что обустроить труднее,
Чем воплощать в жизнь новые идеи! В жизни много дорог и путей, и чем они тяжелей,
Тем скорей ты сможешь святость взрастить в душе своей! Тьма сгустилась в голове,
Боль висит на правом бедре, неможется мне, хоть стой, хоть падай, но не ратуй за грех,
Он когда-то погубит нас всех, трудись и не ленись, вовремя постись, проходит жизнь,
Проходит всё, уже никто тебе ни части не отдаст из скарба своего! Погоди! Подумай, оглянись!
Не торопись вникать в божественный замысел Господнего творения,
Оно произошло в момент затмения, отсюда все недоразумения,
Всё здесь что-то не так, везде бардак, темень и мрак, пар из задницы идёт,
Но наш народ монотонно двигается вперёд, он себе отчёт не отдаёт,
Почему он находится в страсти в плену? Вот отдохну,
Палку перегну, состояние сколочу, и уйду, бог весть куда,
Ждать некогда те сказочные времена, что не нашли отражения  в поступательном движении
Душ и тел, тот, кто смел, откусить успел кусок от общего пирога, жизнь без геморроя пуста!
Была бы совесть чиста, если её нет, тебе в любой момент ноги бичевой свяжут
И сразу прикажут крестные муки принять и своими просьбами бабам впредь не докучать!
Веянье весны привносит в душу радостные и мучительные сны, сердечная боль в груди томится,
Пыль за окном всю ночь клубится, тебе бы перед бабой извиниться,
Но ты привык жить среди мирской голытьбы, хотя сам задыхаешься в пыли,
Но, тем не менее, оглядываешься назад, а мысли летят и летят, ты идёшь впотьмах,
Взвешиваешь каждый шаг, спички у тебя в руках, преобладает жуткий страх в глазах,
Света в грешных душах нет, всем нужен только марафет вместо шоколадных конфет!
Не мил мне этот свет, ему альтернативы нет, он всеми авторами был воспет,
Мне же надоел их лукавый сонет, я слышу постоянный крик: «Мужик, посторонись! Наклонись, 
Да поторопись! Мимо пройдись! Ещё раз преклонись, с мыслями соберись!
Взгляни на небесную высь! Не всем суждено воскреснуть, можешь от злости треснуть,
Тебе позволят исчезнуть, но только тогда, когда ты наглухо закроешь свои паршивые уста!»
Пройдёт жар мгновенный, и ты изнутри увидишь мир тленный,
Ты в мир бренный свою душу вложил, мучился и грешно жил,
Но возопил на всю округу, что один лишь раз согрешил, да и то с испугу!
Да, мы не сошлись с Музой в цене, она больше приказывала мне,
В какой стороне вдохновение искать, и как в лучшем виде предстать
Перед потомками своими, мы никогда не станем другими,
Трудно избавиться от гордыни на привольной равнине!
Старый мудак, не смог открыто сказать, кому жить, а кому умирать?
Это доказанный временем факт! Нам не дано выбирать, под каким дождём
Стоять под угасающим фонарём? Мы привыкли идти напролом, открывая двери лбом!
Если не через дверь, то через оконный проём мы туда войдём, настоим на мнении своём,
Но когда-то закончится длинный спуск и начнётся очередной подъём в переулке чужом,
Где даже днём слёзы льются ручьём!

г. Ржищев
12 июня2021г.
9:13